Глава пятая.
Детективы потребовали, чтобы Кристофер проследовал за ними в отделение полиции. Довольно значительная группа, состоящая из репортёров из местной телевизионной и радиовещательной компании перед двухэтажным зданием из кирпича, ожидала руководства полиции, чтобы взять интервью. Это происшествие освещало также и центральное национальное телекомпания.
Фургоны со спутниковыми тарелками разъезжали постоянно по дороге вблизи, но никто в этом месте ничего не знал о личности Кристофера. По пути к месту прибытия Кристофер, наконец, набрал номер Кирквуда, на том конце, вместе с Кирквудом находилась и Шели, введённая в курс дела. Кирквуд включил видеосвязь.
«Я вижу только твои ботинки и деревья», медленно начала говорить Шели.
«Я знаю», сказал Кристофер. Он не был должен услышать это. Они все верили в силу каждого происходящего предупреждения. «Это было очень сильное чувство в самолёте, но привело к тому, что произошло, это оказалось труднее предсказать и прочувствовать, прежде чем я прибыл сюда».
«Как долго ты собираешься пробыть там?» спросил Кирквуд.
«Я не знаю».
«Они думают, что ты имеешь какое-то отношение к тем двум мальчишкам?» сказала Шели.
«В настоящее время, возможно».
«Они могут привязать тебя к этому делу, ища любое объяснение случившемуся», предрекла Шели.
«Они не далеко ушли от истины. Я сам изумлён тем, что мы все находимся здесь, благодаря моему дару предвидения», ответил Кристофер.
«Мне пора идти», сказал он, поскольку полицейские попросили подойти его к одному месту на парковке. «Я позвоню вам, как только закончу дела и соберусь уезжать».
«Если они позволяют тебе уехать», сказала Шели.
«Разве ты не сможешь это предсказать заранее?» ответил Кристофер, иронизируя.
«Я прочту это в своём кристальном шаре», ответила она.
Он прошёл сквозь толпу детективов и проследовал за небольшой группой журналистов, которая остро нуждалась в любых новых лакомых кусочках информации. Кристофер знал, что в их глазах он был просто ещё один простой детектив. Они все разом окружили его и начали атаковать вопросами.
«Это были только те два мальчика?»
«Они спрятались от выстрелов внутри здания?»
«Вы связывались с родителями мальчиков?»
«Почему они сделали это?»
Никто из детективов даже не взглянул на репортёров. Полицейский открыл переднюю дверь, и они зашли в зал.
“Пройдите вниз по коридору, первая комната направо», попросил лейтенант Хансен Кристофера.
Внутри отделение полиции Эштона, выглядело идеально чистым, что приятно удивило Кристофера. Прихожая была почти столь же безупречна как коридор больницы. Все бюллетени, которые он видел на стенах, были аккуратно скреплены и развешены в строгом порядке. Возможно, все преступники, появись они здесь, были бы вежливые и чистые, размышлял он про себя. Это отделение полиции, как с иголочки, совсем не было похоже на те, отделения полиции, которые показывали в фильмах по телевизору, возможно для преступника в белом воротничке, забавно, подумал Кристофер.
Патрульный, женщина - полицейский, и диспетчер немедленно обратили на него внимание. Он смог прочесть в их лицах: может быть этот мужчина оказался здесь случайно? Иначе это всё выглядело бы гораздо более ужасно, а именно подростки с взрослым лидером, совершившие массовое убийство.
Он шел быстро позади Карсона и вошёл в комнату.
«Расслабьтесь на мгновение», сказал Хансен. «Вы хотите, что-нибудь выпить, кофе, содовую?»
«Возможно только немного воды», сказал Кристофер. «Благодарю».
Оба Хансен и Карсон оставили его одного. Он сидел за столом и пристально глядел вокруг на три абсолютно одинаковых стены и большое зеркало, он знал, что оно было типичным односторонним окном. Это раздражало его, что предотвратив катастрофу, его рассматривали как подозреваемого, но он глубоко вздохнул и расслабился и впал в лёгкое медитативное состояние спокойствия.
В конце концов, почему эти люди не должны скептически к нему относиться и не сомневаться в его словах? Ученые, богословы, философы, мужчины и женщины с большим интеллектом, подумали бы, что он просто чудак.
Лейтенант Хансен вернулся с бутылкой воды. Шеф полиции, высокий, темнокожий мужчина, представитель Африки в Америке сопровождал Карсона и другого мужчину, который был столь же высок, как их руководитель. Он обращался с ним более официально и имел более дорогой костюм и галстук чем Хансен или Карсон.
«Это – шеф полиции Том Бостон, и это - специальный агент ФБР Джо Стамфорд, который должен здесь определить, есть ли какие-либо нарушения федерального закона. Начал Хансен. Он положил свой магнитофон на стол. «Вы не возражаете, если мы запишем на пленку это интервью?»
«Нет», сказал Кристофер и выпил немного воды.
«Там стоит множество людей, которые хотят знать то, что случилось и почему», Хансен высказал эту очевидную всем мысль и закивал на других людей находящихся рядом.
Карсон и Бостон сидели, а специальный агент, Стамфорд оставался стоять. Хотя он и смотрел на Кристофера, но казался отвлеченным от всего, почти скучающим и нетерпеливым. Кристофер заключил, с надеждой в душе, что этот мужчина решит, что это обычное дело, которое можно отдать на откуп местным полицейским.
«Можно узнать ваше имя, адрес и вашу профессию ещё раз», попросил Карсон.
Кристофер назвал им.
«Теперь, попрошу рассказать вас, то, что вы видели, с самого начала, и пожалуйста, с подробностями, по возможности».
Кристофер снова повторил всю информацию, которую им уже рассказывал.
«И теперь, объясните как вы прибыли к школе в самый неподходящий для этого момент?», спросил Хансен. Шеф Бостон наклонился вперёд так, как будто не хотел пропустить не единого звука из того, что скажет Кристофер.
«Я - парафизик, работающий над проектом, как мы его называем, энергетическая аура. Каждое живое существо, даже неодушевлённые предметы, содержат энергию, которая может нами быть прочитана, как говорится».
«Содержит что?», спросил Бостон, гримасничая.
«Ауру. Всё во вселенной – это только вибрация. Каждый атом, каждая часть атома, каждого электрона - вибрация. Даже наши мысли - только колебания. Технически говоря, аура - электрофотонный ответ вибраций объектов к некоторому внешнему возбудителю, типа окружающего света например, всеобъемлющего света, и, поскольку мы доказали нашими специальными камерами, что она может быть поймана на плёнку. Цвет ауры говорит нам о человеке многое, можно предсказать, что он собирается делать, его поведение в целом и его отношениях в жизни».
«Что, черт возьми, какое отношение всё это имеет к делу?» Спросил шеф Бостон, отскочив от Кристофера. «Что вы пытаетесь нам сказать?», «То, что прочитали ауру тех двух ублюдков, и решили, что вам нужно быть в школе и вмешаться в ситуацию?»
«Нет, я никогда не встречал и не видел ни одного из них».
«Как вы настолько уверенны относительно этого?» - быстро спросил его Хансен.
«Я никогда не был здесь прежде, и я никогда не слышал их имён».
«Что за научное соплежуйство?», пробормотал Бостон.
«Действительно ли вы - экстрасенс или кто-то ещё?» спросил его Карсон.
«В каком-то роде, да», ответил Кристофер.
«Дерьмо», сказал Бостон. «В каком-то роде?»
«Полегче», сказал ему Хансен.
«У меня там толпа народа и свидетель здесь, который читает ауры, не надо говорить мне полегче».
«У меня были видения, но это не единственная причина нахождения меня здесь» сказал Кристофер. «Я действительно имею доказанные парафизические способности, ясновидение».
«Что ещё за причина, по которой вы находитесь здесь?» спросил Хансен.
«Хорошо, как я уже говорил, мы просмотрели ауры и …»
«О, Господи…»
«Расслабься, Том», сказал Хансен резко. «Мы уже почти закончили допрос». Он снова повернулся к Кристоферу. «Вы прибыли из провинциальной области штата Нью-Йорк, это верно?»
«Да, это верно, это то, место, где мы работаем в настоящее время».
«Кто работает?»
«Мои два помощника, исследователи, товарищи экстрасенсы, и, конечно же, я».
«По этим …» Хансен изобразил волну рукой. «Вибрациям?»
«Да, вибрациям», повторил Бостон взглянув при этом на агента Стамфорда, который уже начал думать, что все вокруг него спятили.
«Один из самых общих и наиболее универсальных и часто используемых методов в науке - так называемая техника волны». Кристофер продолжал с завидным упорством. «Ответ на хорошо подобранную частоту волны может показать свойства объекта, которые не являются очевидными, когда эти частоты отсутствуют».
Лицо Бостона, исказилось до неузнаваемости.
«Частоты чего?»
«Например, если вы хотите знать, вот эта стена или какое-либо тело или пустота, всё что вы должны сделать – ударить по по нему и слушать ответ. Ответ показывает свойства стены – твёрдые или же пустошь».
«Да, это имеет смысл», сказал Хансен, кивая и посматривая на других с иронической усмешкой.
«Я доволен, что вы наслаждаетесь этой лекцией» сказал ему Бостон.
«Хорошо, хорошо, мы поняли взгляды господина Дрю, что точно вам подсказало появиться около школы в Эштоне, штата Мэн?»
Кристофер колебался. Всё то, что он сказал, тянуло на то, что его сочтут полностью сумасшедшим или, возможно, если они поверят, он и его ассоциация будет официальную регистрацию. Он чувствовал, что нужно быть очень осторожным и максимально точным в выражении своей идеи.
«Как только нами было установлено, что есть различные поля энергии, излучаемые людьми, и эти поля зависят от различных капризов, отношений и действий самих людей. Из этого, я сделал вывод, что есть некие карманы или колодцы энергии, если хотите, которые могут влиять на нас».
«Вы подразумеваете, что эти энергии влияют на нас подобно радиации?» спросил Хансен, с юмором в голосе, и с поддельным интересом.
«В некотором смысле, да. Ходит много споров относительно того, оказывается ли такое влияние на каждого человека, или же на определённых людей, с определённой наследственностью, с определёнными социальными привычками, или на людей из неблагополучных в экологическом плане местностей».
Он сделал паузу. Все слушатели буквально зевали, и даже нисколько незаинтересованный специальный агент ФБР. Я читаю лекции по этой теме, он сожалею, что не могу объяснить это вам достаточно быстро».
«Вы знаете, что родные братья могут быть настолько различны, даже притом условии, что они растут в одном и том же доме, в одной и той же окружающей среде. Может стать так, что один брат станет социализирован, станет успешным индивидуумом, в то время как другой может стать психом или же преступником».
“Можно ближе к делу?» попросил шеф Бостон.
«Я попробую, как я можно короче, в таком изложении, в каком вы поймёте».
«Призрачный шанс этого».
«Позвольте ему закончить, Том» сказал Хансен.
Руководитель наклонился назад, глубоко выдохнув.
«Вы знаете, некоторые люди кажутся вам настолько отрицательными, и угнетающими, что вы не можете долго находиться около них, без некоторого волевого усилия с вашей стороны. Вы избегаете их, потому что их энергия затрагивает вас, или, если хотите, заражает вас.
И есть ещё другие люди, которые заставляют вас чувствовать себя хорошо, с которыми быстро входите в контакт. Есть различие в их энергии, в их аурах, и мы можем видеть, что и идентифицировать эти энергии».
«Это является настолько потрясающим», шеф Бостон застонал.
«Так или иначе», начал Кристофер быстро, игнорируя его возгласы. «Я начал экспериментировать с этой технологией. Если бы мы смогли бы захватить ауру вокруг людей, почему мы не могли бы захватить эти энергии, перемещающиеся подобно движущимся по небу облакам? Практически мы воздействовали на соединение наших систем с погодными спутниками, и мы отследили эти образцы энергии».
«Вы говорили что-то о Сатане», напомнил ему Карсон.
Кристофер глубоко вздохнул. Да, говорил.
«Я полагаю, что мы идентифицировали энергетическую силу ауры, которая заражает людей злом. В теологических терминах, я полагаю, что мы обнаружили Сатану или силу, которая является Сатанинской. Хотя это могло бы быть чем-то просто отрицательным, если говорить по-простому.
Все молчали. Специальный Агент Стамфорд наконец, выпрямил руки. Лейтенант Хансен посмотрел сверху на него.
«Вы слышали, что он говорит, Стамфорд», сказал Хансен.
«Сатанинская сила, движется, пересекая государственные дорожные линии. Это - определенно случай международных преступных действий, который попадает под юрисдикцию бюро».
«Очень забавно, Хансен», сказал Стамфорд.
Карсон наклонился вперед.
«Позвольте мне полностью понять, то, что вы говорите нам, господин Дрю, или доктор Дрю».
«Да, я имею докторскую степень, но я не практикую».
«Вы должны», сказал шеф Бостон, поднимая свои брови. «Я думаю, что мой личный доктор тоже читает ауру или что-то другое и заряжает её, наверное».
«Есть медицинское применение ко всему этому, и это метод используется», ответил Кристофер.
«Повторите ещё раз», попросил Карсон.
«Вы сказали нам, что вы видели эту Сатанинскую ауру на вашем метеоспутнике, двигающемся по направлению к школе, и вы примчались сюда, чтобы остановить тех мальчиков?»
“Нет, я не знал того, что случится. Я не знал ничто определённо. Я только знал, что это что-то не хорошее. Как я говорил, у меня было видение, но точного местоположения я не смог понять полностью пока не прибыл на место».
Бостон застонал.
«Я понимаю, что становлюсь тошнотворным, ” он сказал.
Хансен расмеялся.
«Мой партнер сообщил мне, когда я прибыл, что была концентрация вокруг этих координат школы, благодаря которым он идентифицировал как её местоположение, так что я поспешил к этому месту и увидел, что мальчики приближаются к школе с оружием», Кристофер добавил быстро «Остальное вы знаете».
Все замолчали на мгновение. Шеф Бостон медленно покачал головой.
«Вы думаете, что я собираюсь идти туда и говорить тем людям эту историю?» спросил он Кристофера с вводящим в заблуждение, резким взглядом и спокойствием.
«Это единственная версия, которую я могу вам предложить», сказал Кристофер. «Единственное объяснение».
Шеф Бостон откинул назад свои тёмные каштановые волосы и посмотрел на других. Лейтенант Хансен поглядел на специального агента Стамфорда, который то закрывал, то открывал глаза.
«Господин Дрю», начал Хансен громко, официальным тоном.
«Вы были знакомы с Сетом Форманом, молодым человеком, с 21 Восточного авеню или с Мёрфи Салливаном, с 40 Восточного авеню города Эштон, штат Мэн? Были ли вы знакомы с этими молодыми людьми по компьютерным сетям, по почте, по телефону, хоть как-нибудь?»
«Нет», ответил Кристофер.
«Вы были проинформированы любым способом, что события, которые обнаружились сегодня, действительно произойдут сегодня?»
«Нет, не был, и это были не совсем определённые события».
«Вы можете подтвердить свои показания под присягой, что не были снабжены заранее нужной информацией об этом случае. Вы могли бы быть обвинены в препятствии правосудия, и это очень серьёзно, потому что это дело могут быть вовлечены службы государственных дорог, почты, или, что бы то ни было, это может стать федеральным нарушением закона. Вы знаете об этом и понимаете то, что я говорю вам?», спросил лейтенант Хансен.
«Да», сказал Кристофер.
«Хорошо». Он мысленно спрашивал специального агента. «Что Вы хотите сделать?»
Стамфорд обратился к Кристоферу.
«Вы возглавляете ваш исследовательский центр?»
«Да, я».
“Оставьте ваш адрес, телефонный номер, любые ваши контактные данные для связи с лейтенантом Хансеном» приказным тоном сказал Стамфорд».
«Хорошо».
«Мы не можем пока задержать вас, но и не можем рассказать все, что вы говорили репортёрам», сказал Стаффорд, «но я подумываю об этом». Вы могли бы увидеть любого человека со странностями угрожающего вам. Если это не вид славы, вы наверняка её ищете», добавил он.
«Нет, это – не» начал говорить Кристофер.
“Что насчёт того, о чём мы разговариваем?» закричал Бостон « В Школе рассказали, что этот парень был там, подал звуковой сигнал и его звук, привёл в готовность охранника».
«Это может быть только лишь удачное совпадение обстоятельств» сказал Хансен. Если вы не смогли предотвратить данное событие, которое мы имеем виду, то найдите другую причину вашего нахождения возле школы», сказал он Кристоферу. Это прозвучало, в его словах, как команда. «Скажите им, что вы были экскурсии и потерялись».
Кристофер не отвечал.
«Хорошо» шеф Бостон повысил голос. «Я иду туда с этим, удачливым совпадением, и к чему это приведёт в итоге. Я попытаюсь преподнести эту информацию кратко и удобоваримо для репортёров» сказал он. Он сделал паузу и обернулся в направлении двери и оглядываясь назад к Кристоферу. «Мне бы пригодилось умение владеть вашей техникой, пока я буду с ними разговаривать».
Все улыбнулись.
«Это возможно случится с вами когда-нибудь», Кристофер сказал ему с таким убеждением, что на их лицах исчезли улыбки.
«Будет лучше для вас, если вы успокоитесь на время беседы с прессой», лейтенант Хансен сказал это повышенным тоном. «Здесь будут репортёры, желающие поговорить с вами, вам решать говорить с ними либо нет».
Кристофер кивнул. Он перевёл взгляд от Хансена до специально агента Стамфорда, и понял, что они не собираются его поддерживать. Они были настолько далеки, от того, чтобы понять всё то, что он им говорил, никто здесь не воспринимал его информацию адекватно, и никто не поручится за него». Если что-нибудь они и сделают, то это то, что заставить его выглядеть ещё более глупым.
«Я думаю, что я пропущу это пока».
«Мудрое решение».
Все разъехались, и стало как-то очень тихо, он закрыл свои глаза, увидел хаос и волнение, разворачивающееся снаружи и вокруг него. Эта была небольшая группа в пожаре. Телефоны зазвонили. В телефонах были истеричные крики родителей, которые разговаривали друг с другом.
Он глубоко вздохнул. В такой обстановке, было трудно объяснить, что он делает в простых терминах. Агент Стамфорд был прав. Он может привлечь на свою сторону только небольшой процент чудаков и похоронить свой проект в насмешках.
Конечно, была ещё другая причина того, что он не смог вызвать в них доверия, наверно действительно было лучше сдерживать самого себя. Он решил помедлить.
Он надеялся, что это не было ошибкой.
Глава шестая
Эли только начал пробуждаться и тут же удивился своей сильной эрекции. Все его мечты плавали подобно пузырям, и он не мог вспомнить их или отчего он будет столь поражён. События этой ночи проплывали у него перед глазами, и он повернулся на бок и увидел всё ещё лежащею голой Шерли Борман около него, увидеть её мягкие пухлые груди рядом с собой, она уставилась на него пристальным взглядом и затянула в себя с мощностью пылесоса.
Это был подарок от Долана.
«Обломайте ему его вишню», сказал ей Долан. «Принесите ему сломанную ветвь». Долан обратился к нему, охватил его и прошептал: «удовольствие, которым вы наслаждаетесь сегодня вечером - подарок Сатаны, как - все кардинальные удовольствия, запрещенные лицемерной церковью. Благодарите его, не меня».
Эли не мог говорить. Ему хотелось снова лечь, и женщина будет желать, больше чем желающий. Для нее это была её обязанность. Она желала делать это столь же замечательным, как только она могла. Разве он мог просить о чем-нибудь ещё?
Он кончил слишком быстро. Она прощает ему, лежит рядом с ним и, ждёт когда он сделает, это ещё раз.
«Легче, легче» продолжала она говорить. «Не торопись, жди меня».
Она вскрикнула, и этот вскрик получился более эротичным, ведь на этот раз это действительно длилось дольше, и было лучше. Его захватила волна гордости и чувство исполненного долга. Ему казалось, что он сейчас приобщен в семейство мужчины, заработал там себе место. Нет больше того ощущения некой неполноценности, как мужчины, никто больше не посмотрит на него как на мальчика. Он был благодарен ей за это.
«Не благодарите меня», сказала ему Шерли, когда он пробормотал ей благодарность. «Благодарите его».
Кого она подразумевала Долана или Сатану на сей раз? Он боялся спрашивать, сделать любую вещь, которая покажет его глупость или неблагодарность. Он просто кивнул, и она потянулась и ушла, чтобы спать. Она не сказала ему ничего о себе, и он ничего спрашивал. Не было необходимости говорить всякие нежности. Чистая похоть, сказал Долан, намного более честней чем игра с ухаживанием «рабов церкви», с их так называемым высокомерием и показушничеством.
«В чём сокральность брака?» спросил он конгрегацию в последнюю их встречу. «Почему церковь ограничивает нас и говорит нам, что союз возможен только один? Был ли неправ церковный лидер Мартин Лютер, который писал о том, что нет основы и священного характера брака, но и нет основы под самой традицией, которая требует такой священности для брака, на деле, же является просто шуткой.
Он также писал, что брак – это не божественное установление, а выдумка церковных мужей, возникшая по их незнанию предмета.
Последователи Долана любили, когда он использовал высказывания из Библии и самих лидеров церкви против самой церкви. Это добавляло, в их глазах, ему еще больше доверия и власти к Долану.
«Не бойся читать Библию», сказал он Эли. «Если знать врага, легче нанести ему поражение, и не думай что противоречиво. Потому что, всё что там написано - работа мужчин, отягчённых властью, эгоистичных.
Эли цеплялся со священным трепетом почтения, за каждое слово сказанное Доланом. То что Долан выбрал его из всех последователей очень льстило ему, ведь все последователи очень восхищались Доланом, в том числе его дедушка непосредственно, это внимание заставляло чувствовать себя очень важным.
«Ты будешь лидером когда-нибудь, Эли», уверил он его. «Ты будешь лидером».
Возможно, он и будет лидером, почему он не должен желать этого? У него были и амбиции и гордость, и он не считал, что это плохо, ведь церковь говорила об обратном и считала это грехом. Долан постоянно поощрял в нём эти качества его личности, сделал из этого «пунктик Эли», и не позволял сомневаться, что это не так, отгоняя всякое сомнение в этом, любое колебание, неуверенность.
«Всё то, что является твоей духовной мощью, находится в тебе, а не в церквях и конечно не в их священниках. Хорошо, что ты здесь, со мной, теперь – время» сказал ему Долан.
Когда он говорил так с ним, он не мог оторвать свой взгляд от взгляда Долана. Он имел власть над ним, он мог управлять биением его сердца и заставить биться его подобно барабану. «Теперь – время». Это было похоже на гимн. «Теперь – время».
Старый дом Долана включал смежную комнату и детскую, был его собственностью. Этот дом ему пожертвовал один его последователь, который отказался от права собственности на него в пользу Долана. Дом был двухэтажный, в стиле эклектики Тюдоровского с крупным фундаментом. Комната Эли была в цокольном этаже дома. Двумя другими протеже Долана был Матти Данилс, шестнадцатилетняя девушка, с светло-каштановыми волосами, с тощей мальчиковой фигурой, маленькими грудями с отличными сосками, видимыми под её тонкой рубашкой и семнадцатилетний Джонатан Тишман, мальчик с хрупкой фигурой и волнистыми чёрными волосами и угольными чёрными глазами, настолько глубоко посаженными, что казалось, что они вложены в центр его мозга.
Матти и Джонатан имели спальни на втором этаже. Эли знал о них немного. Они были и, по-видимому, столь же застенчивы, как он, и только узнавали друг друга, когда встречались вместе. Времени для светских бесед обычно не было, так или иначе, при встрече. Долан показал ему его комнату, и затем, несколько минут спустя, появилась Шерли.
Эли рассматривал свои новые апартаменты. У него была большая светлая комната у дедушки. Эта комната была холодной и с серого цвета стенами, тонким потёртым ковриком возле кровати и парой манекенов, которые имели такой вид, будто были подобраны на помойке. Не было никакого зеркала, и самая близкая ванная была наверху по лестнице и сразу же подвальная дверь. Он, конечно, не жаловался, когда увидел, какая комната ему досталась, он не знал, когда это случится, но у него была надежда что скоро. Эли обустраивался в том, что ему дали.
Эли быстро повернулся к двери, когда услышал как она открывается. Шерли возвращалась?
К его разочарованию это был только Джонатан Тишман. Когда он вошёл, посмотрел немного искоса на яркий свет, льющийся из единственного в комнате окошка, вся остальная комната была плохо освещена. Вообще Джонатан всегда смотрел на всех искоса.
«Какого чёрта тебе надо?» спросил он.
Он быстро сел, потому что молодой человек продолжал приближаться к его кровати. У него было перцового цвета лицо, подобно трупу, с угрями и следами оспин, бледными оранжевыми губами и маленькими жёлтыми зубами. Эли подумал, что его руки были слишком длинными для его тонкого туловища, одетого в чёрную, цвета древесного угля очень по-женски выглядящею блузу и пару тёмных синих джинсов. У него были белы кроссовки, в которых он постоянно шаркал ногами вообще без носков. Его лодыжки были плоскими с красной сыпью.
«Долан хотел знать, проснулся ли ты. Он зовёт тебя наверх к завтраку. Есть работа, которая должна быть сделана». Его голос был высок и тонок, более похожий на девочку.
«Какая работа?»
«Растениеводство, опыление, обрезка». Какую работу ты ожидал? ” спросил он с насмешкой.
Хотя Эли был почти в три раза крупнее чем Джонатан, но было что, то в этом молодом человеке угрожающее, он напоминал собой скорпиона, маленького, но жалящего.
«Как я мог это знать, я ведь раньше здесь не был?» Эли вернул назад ему его насмешку. Эли никогда не стеснялся дедушки, и тот, в свою очередь, никогда не посмеивался над ним. Он отбросил одеяло и впился взглядом в Тишмана, который на мгновение, как показалось, был очарован шириной груди Эли, плеч и рук, потом глаза Тишмна перешли на хозяйство Эли. «На что, чёрт побери, ты смотришь?»
«Ни на что, ни на что», Тишман быстро развернулся и вышел, оставляя дверь открытой.
Эли быстро оделся и пошёл торопливыми шагами. Подвальная дверь находилась в прихожей, которая вела мимо кухни и столовой слева и гостиной комнаты справа. В конце коридора была немного изогнутая лестница. Дом был тёмный, фактически немного сырой с заплесневелым ароматом. Как будто вампиры населяли его, так как занавески на окнах были все закрыты.
Эли резко остановился, когда достиг столовой. Долан сидел во главе стола. Девочка Матти Данилс сидела на его коленях с правой стороны, и он правой рукой гладил её каштановые волосы, как щёнка, своей левой рукой он гладил её маленькие груди под коричневой футболкой. Она просто уставилась на Эли с безучастным выражением лица, отсутствием эмоций, когда она закрывала глаза, казалось, она закрывается от Долана.
«Доброе утро», сказал Долан. Он вынул свою руку из-под футболки Матти, и погладил её по ягодицам. Она поднялась и быстро пошла в кухню. «Ты сиди здесь, слева от меня», сказал Долан и кивнул на стул.
Эли подошёл к нему быстро.
Джонатан оглядел его ревниво, затем взял стул и поставил его справа от Долана.
Матти принесла сок, кофе, и яичницу - болтунью, которую подогрела. Эли наблюдал за её движениями за столом, её глаза были опущены, невозможно было их рассмотреть толком. Глаза Тишмана, с морщинками по краям были похожи на глаза испуганного грызуна.
Долан сидел спокойно, небольшая улыбка играла на его губах. Матти села на своё место рядом с Доланом, и Долан соединяя руки вместе, положил их на стол, так, что локти оказались на столе.
«Мы не следуем ритуалам здесь конечно, но мы действительно повторяем некоторые правила, которым все мы следуем, Эли. Вы можете только слушать этим утром, но завтра утром, ты повторишь их вместе с нами», сказал Долан. Это не звучало как приказ, так как сопровождалось широкой и дружественной улыбкой. Эли быстро кивнул.
«Хорошо, Джон пожалуйста начинай», сказал Долан.
Тишман поднял свои глаза к потолку и затем сплюнул. У него было много слюны. Он посмотрел вниз и сказал, «не говорите своего мнения кому-либо, если вас об этом не спрашивают».
«Хаиль, Сатана, наиболее мудрый из всех», начали Долан и Матти.
«Не рассказывайте об ваших проблемах никому, если не уверены в том, что вас хотят слушать».
«Хаиль, Сатана».
«Когда вы находитесь в чьём-либо доме, показываете ему, что вы уважаете хозяина, иначе, не заходите в прихожую, и если гость в вашем доме раздражает вас, выгоняйте его безжалостно и без милосердия».
“Хаиль, Сатана».
Тишман посмотрел на Эли, затем снова посмотрел вниз.
“Не делайте ничего сексуального если вам не разрешили».
«Хаиль, Сатана».
«Ничего не крадите, если только, этим самым вы не поможете этому человеку».
Эли посмотрел искоса. На него слова не произвели никакого впечатления. Долан видел это и кивал, то закрывая, то окрывая свои глаза.
«Верьте в волшебство, если вы использовали его, чтобы получить то, что вы хотите и если вы отрицаете его власть, то теряете право на него навсегда».
«Хаиль, Сатана».
«Не вредите маленьким детям, не убивайте животных излишне, и не беспокойте никого, если он не беспокоит вас. Если иначе, уничтожьте его».
«Хаиль, Сатана, ” закончили Матти и Долан.
«Давайте есть», сказал Долан.
Эли наблюдал за ими тремя, как они ели с аппетитом, как-будто бы завтра не будет еды.
«Наслаждайтесь», скомандовал Долан, когда Эли колебался, есть или не есть.
Он взял яичницу всмятку и начал есть.
«Наш Сатана разрешает все так называемые грехи, Эли, включая ненасытность. Они все ведут к физическому, умственному, и эмоциональному вознаграждению, и это – благословенно для жизни, удовольствия. Никогда не забывая об этом, ” сказал Долан.
Эли кивнул.
Нет ничего неправильно в этой идее. Я буду следовать этой идеи и подобным здесь. Я буду следовать этой идеи здесь всегда.
Седьмая глава
Тот, кто организовал для Кристофера интервью в отделении полиции был журналистом, только это был не обычный журналист. Это был репортёр из одного крупного журнала, называемого Искра. Даже притом, что это была псевдо-газета, она имела доступ к тем же самым источникам новостей и электронной информации, которую имела сеть центрального новостного кабельного телевидения и федеральные периодические издания новостей. Кристофер понял, это тогда, когда вышел из самолёта в аэропорте Стюарта в Ньюберге, Нью-Йорка. Репортёр от Искры, знал его и его маршрут и подошёл сразу же к нему, и это после того, что Кристофер пользовался чужими документами в штате Мэн.
До этого, уже позднего утра, ничто не возвращало мысленно Кристофера обратно в штат Мэн. Он оставил свой автомобиль на стоянке в аэропорту и намеревался двигаться непосредственно к дому Лесли в Центрвиль, ближайшую деревню, перед тем как возвратиться в исследовательский центр.
Лесли купила собственность за год до того, как они встретились с Кристофером. Этот дом был почти в миле от деревни Катскиль около реки Неверсинк. Обросшие поля, вода и шикарные деревья вокруг деревни создавали неповторимую атмосферу «задумчивого захолустья».
Её творчество было духовное, даже какое-то сокровенное, не для всех. Время от времени она имела немного умеренного успеха через посредство двух галерей в Сохо, в Нью-Йорке и издавалась во множестве художественных журналов. Фактически, именно через ее искусство или из-за этого она и Кристофер и встретились. Он посетил показ в одной из галерей, показывающих её работу, и купил одну из её картин. После, этого случая он стремился всегда находиться в её компании.
«Доктор Дрю?»
Кристофер обернулся, чтобы посмотреть на высокого, худого мужчину с кадыком, окрашенным в какой-то красноватый цвет, от этого это область ещё чётче выделялась и становилась похожей на опухоль.
Кристофер медлил, перед тем как ответить. Он изучающее смотрел на этого мужчину, ощутил внутреннюю потенциальную, возбуждённую энергию в нём. Он выглядел как человек имеющий коммуникативные проблемы, изменчивый вес, бегающие глаза и непослушные его воли губы, которые будто бы побывали в нескольких автомобильных авариях на шоссе. Было почти жестоко не ответить ему немедленно.
«Да?» сказал Кристофер.
«Я – Крокер Лэнгли из Искры. Я слышал о вашем удивительном деле в Эштон, Штате Мэн, вчера. Вы не возражаете, если я сфотографирую вас?» Продолжил он, и кивнул молодому человеку, стоящему от него недалеко слева, девятнадцати-двадцати лет, с беспорядочно торчащими длинными тёмно-каштановыми волосами, который уже держал на изготове свой фотоаппарат.
«Выглядит всё так, как-будто вы это уже сделали», сказал Кристофер.
Крокер Лэнгли рассмеялся.
Кристофер знал эту газету и стиль этого репортёра, и уже знал, как именно этот репортёр напишет его историю. Это ощущение быстро заполнило его живот глыбой страха. Он нашел способ оставить Эштон, ни с кем не разговаривая, любым способом пытаясь избежать любого упоминания этой истории. Не сбавляя темп, он продолжал идти по дороге аэропорта, репортёр проследовал за ним, пытаясь поддерживать темп.
«Что вы хотите?» Кристофер спросил, не смотря на него.
«Вы шутите? Вы знали, что те дети собирались застрелиться в школе и добрались туда, чтобы предотвратить это. Это – большая история, очень громкое дело».
«Что я сделал и что я делаю – это история не для вашей газеты», сказал Кристофер.
«О, не совершите ошибки. Версию в моей газете прочитает большое количество людей, которые будут верить вашему объяснению. Мы издаёмся у Арлиза Лейка, и его колонка - вероятно, самая популярная новостная колонка в стране. Он имеет собственную программу на Фокс-ньюс, и его психические предсказания, оказываются, более точными, чем у метеорологов».
Кристофер продолжал идти. Он знал, кто такой Арлиз Лейк и считал его самым худшим видом из шарлатанов, он эксплуатировал искренние верования людей в духовную энергию, симулировал контакты с мёртвыми, доил эмоции с тех кто перенёс потери, болезни, душевные раны.
«Я знаю, что вы сказали полиции. У вас есть машина предсказаний и можете предсказывать негативные события до того, как они произошли», Лэнгли практически кричал на него.
Всё это время оператор следовал за ним и щёлкал его на камеру.
Кристофер остановился.
«Я не машина-автомат по предсказаниям», сказал Кристофер.
«Как вы тогда предсказываете?» спросил Лэнгли, нисколько не испугавшись.
Кристофер мотнул головой.
«Вы не собираетесь искажать хоть что-нибудь, из того, что я собираюсь вам рассказать? Если вы хоть слово исказите, считайте, что у вас нет своей колонки в газете».
«О, абсолютно нет, сэр. Я могу уверить вас, что эта история получит предельное внимание и уважение. Где - ваши машины? Как это работает? Что было этим об облаке по школе? Куда облако шло?» Он засыпал его вопросами, как будто боялся, не задай он их так быстро, они испарились бы в его мозгу. «Вы отслеживаете облако прямо сейчас? Это близко к Нью-Йорку?»
«Это - не облако, точно не облако», сказал Кристофер.
«Простите, я устал. Я не готов обсуждать это в настоящее время. Я позвоню вам», сказал он и начал двигаться быстрее.
Лэнгли не отставал.
«Это не такая история, которую, вы, наверное, ожидаете, у меня есть заказ от моего редактора. У них есть фотографии тех мальчиков-стрелков. Всё попадёт в телеэфир, так или иначе, вас, конечно, вырезали, из этой истории, но всё же…» Кристофер остановился снова уставился на него.
«Да, но как вы узнали о моей причастности к этой истории?»
Лэнгли улыбнулся.
«Что только не сделаешь, чтобы держаться на плаву. У меня талант к такому сорту занятий. Есть и другие люди, пытающиеся сделать мою работу, но я номер один в этом, доктор Дрю. Я бы попросил вас получше подготовить вашу речь, без пробелов, с подробностями», добавил он. Это была плохо скрываемая угроза. «Пусть текст будет точен, и это исключит неверное истолкование. Я бы кое-что исключил из ваших цитат, то, что вы говорили там». Он посмотрел на его КПК, прикоснулся к нему тонким и ровным указательным пальцем.
«Вы сказали, что Сатана был в облаке, например».
«Я этого не говорил».
«Хорошо, что вы говорили о Сатане?»
Один из охранников наблюдал за ними обоими невдалеке. Непрерывные щелчки фотоаппарата всё более привлекали прохожих. Кристофер глубоко вздохнул. На мгновение он дал всему этому прагматичное объяснение, и затем, подобно холодному бризу, окатившего его своей холодной волной, он ощутил присутствие зла рядом с собой, прямо позади него с озорной усмешкой Лэнгли.
Если я буду участвовать в этом я должен буду доверить всю свою личную и сокровенную информацию, которую я обычно не распространяю, и таким образом буду повреждён в правах, вы сможете манипулировать мною.
«У меня нет времени на всё это», пробормотал он и попытался пройти через дверь.
Навязчивый Лэнгли проследовал за ним к его автомобилю, выстреливая в него вопросами, применяя на него различные приманки из разнообразных смешных версий и утверждений.
«Вы совершаете большую ошибку, доктор Дрю», кричал он на него, когда Кристофер садился в автомобиль.
Он включил двигатель и затем попробовал завести машину, пристально глядя назад через зеркало дальнего обзора на Лэнгли, который стоял и наблюдал со своим оператором немного в стороне. В тенях и свете дня они оба, казалось, изменялись в копытных демонов и рычали, подобно козлоногим существам с хвостами.
Я истощен, подумал Кристофер. Я в состоянии опустошения, это всё моё воображение. Он с нетерпением ждал встречи с Лесли, и отдыха которого он найдёт в её объятиях и любящем поцелуе.
Она открыла входную дверь и осталась стоять на мгновение на сером деревянном паркете, который он специально перевёз в их собственный дом. Их обдувал лёгкий ветер. Одетая в розовое платье с яркими маками, Лесли подошла к нему с теплотой и любовью. Как обычно, когда она работала, её янтарные волосы были связаны и стянуты лентой очень сильно. Оставшиеся нескреплёнными, пряди волос упали на её плечо блестящей волной. Словно убегая из чёрно-белого мира, Лесли окружила себя яркими оттенками красного, синего, розового, зелёного, и бирюзового. Практически одна из их первых серьезных бесед была о власти цветов в психологическом плане. Кристофер говорил о них с простой научной точки зрения.
Это началось, с того, когда он прокомментировал её картину, которую купил, он сказал, что она имеет успокаивающую энергетику именно из-за специфических оттенков цветов, которые она выбрала.
«О, надо же?» сказала она, когда подошла к нему в галерее, когда Кристофер стоял возле её картины. «Как вы объясняете это?»
Он тут же заметил игривую вспышку в её оливковых зелёных глазах у Лесли Баннефилд когда она разговаривала и с ним и ещё с некоторыми другими людьми. Она любила бросать людям вызовы своими простыми, неожиданными вопросами, напоминающими вопросы ребёнка, типа «Почему это или отчего так?»
Он понимал её ответы ещё за мгновение перед тем как она скажет их, тем вечером. У неё был маленький совершенный нос и губы Анжелины Джоли. Её кожа имела свойство как-будто поглощать те цвета, которые она носила и использовала в своей работе над картинами, её кожа, в этот вечер, была тёмно-красная и персиковая.
«Свет», сказал он, «является энергией, и цвет получен из света». Лёгкие потоки пропускают его через наши глаза и производят гормоны - спусковые механизмы, которые, в свою очередь, влияют на нашу полную сложностей биохимическую систему».
«Я и понятия не имела, я была настолько … права, когда говорила, о том, что цвета влияют на здоровье людей», сказала она.
Он знал, что она играла с ним, но он лукавил, когда всем своим видом показывал, что не обращает на это внимание, точно также как, когда преподаватель делает вид, что не обращает внимания на талантливого студента, который чересчур талантлив и увлечён предметом и ему не следует ему лишний раз мешать.
«Каждый цвет имеет свою собственную длину волны и частоту, производя определенную энергию и внутренний эффект. Наши тела поглощают эту цветную энергию. Ты наверно знаешь, что наше тело имеет семь центров энергии, и каждый центр управляется одной из семи цветных энергий: красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, синий, индиго, фиолетовый».
«Да, я читала кое-что об этом» сказала она кивнув.
«Я думаю, ты об это знала, давно», сказал он, и она посмотрела на него с неуверенностью. Он сдержал свою улыбку, и она, наконец, рассмеялась.
«Что ты делаешь?» спросила она, и он рассказал ей. Он ощущал, что она была его родственным духом, и что бы он не сказал ей, не будет её отпугивать. Фактически это сблизило их окончательно, и он посмотрел на неё ещё пристальней.
«Эй», позвала она его, в то время, как он выходил из машины.
Он кивнул, взял свой портфель и пальто, затем начал двигаться в направлении дома.
При внимательном рассмотрении облака напоминали кулаки, готовые к удару. Прохладный бриз становился всё сильней. Деревья, обдуваемые ветром, качались всё больше и больше, тяжело пошёл дождь, буквально пропитывая всё вокруг влагой, лес, шелестевший тревожно, словно ожидал столь драматического погодного изменения, которое будет причинять ему неприятности.
Он сделал паузу, чтобы посмотреть на тени под дубом, клёном и берёзой.
«Что случилось?» спросила она, поскольку он промолчал. Почти сразу, после того, как они сошлись, они могли буквально читать капризы друг друга по одному лишь взгляду. «Ты выглядишь ужасно раздражённым, для того, кого бы многие сочли бы за героя, если бы узнали, что он на самом деле делает».
«Это - то, чего я боюсь».
«Почему?»
«Один, так называемый репортёр, из Искры поймал меня прямо в аэропорту. Я ему особо ничего не рассказывал, но он всё равно напишет про меня статью, и поместит её на первой полосе, с его собственными искажёнными добавками, к той версии, которую знают полицейские. Мой отец расстроится из-за этого».
«Он, так или иначе, всё равно бы узнал об этом», сказала она.
Он остановился перед нею.
«Это не совсем то, чего я боюсь. Он испытывает ко мне какую – то крайнюю неприязнь, больше чем кто-либо другой.
«Да, пошёл он, если шуток не понимает», сказала она, и
Кристофер рассмеялся.
«Это больше похоже на него», сказала она, наклоняясь к нему.
Они поцеловались, не беря друг друга за руки. Только их губы сомкнулись и они ощутила как сила жизни прошла сквозь из губы и дальше по всему телу.
«Добро пожаловать домой, красавчик. Я прекратила работать двадцать минут назад в ожидании твоего приезда, и я приготовила ужин для нас сегодня вечером, твой любимый: новозеландский ягнёнок в горошке с перцем. Но для начала попробуй нарезку из филейной части, и скажи своё мнение. Не о филейной части, а о своей поездке», добавила она.
«Я предпочитаю поговорить о филейной части» сказал он и вошёл в дом.
Он опустил на пол портфель и глубоко вздохнул.
Её дом был двухэтажным. Её обстановка была проста, недорога, и она немного сделала, чтобы нарядить старый дом. Некоторые из ее собственных работ висели на стенах, но на этажах всё ещё был видна изношенная древесина местами. Первоначальные лёгкие крепления висели, они были установлены почти пятьдесят лет назад. Все же, дом в целом имел уютный вид. Кристофер не мог объяснить, почему в доме была такая хорошая атмосфера, он объяснял это присутствием в нём Лесли. Всё к чему она прикасалась, становилось лучше и красивее, это касалось, в том числе, и его.
Он был тих. Она изучала его лицо, оно немного вздрагивало.
«Это было настолько плохо, да?» спросила Лесли.
«Я чувствую себя так, как будто мне нужно принять душ и поскоблить своё тело стальной пластинкой от налипшей грязи, я чувствую себя радиоактивным», сказал он, повторяя выражение лейтенантом Хансеном, сказанное им при интервью в отделении.
Он не знал, говорить ли ещё или лучше промолчать, как всегда, в его случае, и особенно сейчас, Лесли. Кристофер отчаянно пробовал не озвучивать некоторые вещи, подобно оккультисту, который достаточно глубоко погружался в сверхъестественные явления, он был не способен объяснить некоторые вещи, которые ощущал, в научных терминах. Было много попыток объяснить непознаваемые чувствами явления, некоторые весьма уважаемые объективными мыслителями, включая веру Джанга в мудрый и неосознанный, всё накопляющий коллективный разум человеческой расы, но до сих пор остающийся без очевидного подтверждения.
«На что это было похоже?» спросила его Лесли. Любая другая женщина избежала бы слышать об этом из страха и кошмара и не стала бы подробно расспрашивать его. Она была столь же заинтригована этими силами, которые он познавал, но она познавала их с другой для него стороны, со стороны творческой, артистической.
«Это было не горячо и не холодно», сказал он, пытаясь найти правильные слова. «Это больше походило на вибрацию, оно отдавало дрожью в моих костях. Мое сердце, казалось, сжималось в моей груди. Все случилось так быстро, трудно точно определить, но когда те два мальчика стреляли друг друга, я почувствовал огромный вес, практически придавивший меня. Я казался себе зародышем, который должен вот-вот родиться».
«Я даже не предполагаю, как ты это выдерживаешь» произнесла она.
«Правда?»
Она взяла его руку и ввела его в студию, которая когда-то была гостиной комнатой. Они стояли перед её живописной картиной, которую она когда-то написала. Серый водоворот, более тёмный в центре отчётливо напоминал зародыша.
«Я работаю с образами», сказала она. “Я вижу их яркими, но полными неожиданностями. Как будто жизнь - большое разочарование после выхода из чрева матери».
Он кивнул. Он повернулся к ней и улыбнулся.
«Мне нравится эта картина. Я думаю, что я мог бы использовать её успокаивающее материнское чувство, которое она собой несёт. Я бы сейчас предпочёл вернуться в утробу.
«Она ждёт тебя, прямо сейчас», сказала она, открывая своё платье. Она была обнажена под платьем. Её полные, хорошо оформленные груди взывали к нему также, как и её тонкая талия с бёдрами.
«Я хочу сначала в душ», сказал он. «Я не хочу загрязнить тебя».
Она засмеялась.
Ему было не до смеха.
На её лице быстро пропала улыбка, и она застегнула обратно своё платье.
«О чём ты на самом деле думаешь, Кристофер? Ты кажешься настолько испуганным, и я никогда раньше не видела тебя столь испуганным».
«Я несколько испуган, да», признался он.
«Почему?»
«Я всем своим нутром ощущаю негативную энергию, я знаю, что здесь замешан Сатана, … оно знает, что мы знаем», сказал он. «Все мы фактически это ощущаем. Шелли сказала Кирквуду, что всё это походит на то, что нам объявили войну. Я думаю, что она права. И в итоге это обернулось следующим - мы стали подозрительными к каждой тени, каждому внезапному порыву ветра, стали замыкаться внутри себя, и стало сложно, в чём либо разобраться, я стал подозрительными даже по отношению к самому себе непосредственно, к собственным эмоциям, чувствам. Всё это напоминает паранойю? Я знаю, что это ни как к тебе не относится и не должно тебя волновать, но …»
«Нет, волнует. Я понимаю», сказала она.
Он видел в её глазах, что она сделала, но он не был счастлив для неё. Он знал, что его слова упали подобно грому в пещерах ее сердца.
Поскольку, это уже глубоко засело в нём.
Глава 8
«Это для тебя» сказал Долан и вручил Эли цепочку с изображением оловянной чаши с лицом Сатаны в центре.
Он разомкнул серебряную цепочку и шагнул к Эли, чтобы повесить её на его шею и закрепить. Эли посмотрел вниз и потрогал пальцами рельефный символ.
Они все закончили завтракать. Матти и Джонатан прибрались на столе. Долан сказал Эли, что он пока освобождён от дежурств работ по дому.
« У меня есть для тебя важные новости, которые я хочу рассказать тебе прямо сейчас», сказал он, почти шёпотом.
Эли посмотрел на других, боясь, что они обидятся на то, что Долан говорил с ним одним. Если они и слышали, то сделали вид, что ничего замечают и занимались хозяйственными работами. Эли и Долан вышли вместе на широкое крыльцо из красного дерева, широкая планка которого проходила по периметру всего дома.
Долан собирался делать ремонт в детской. Особенно хорош был вид просёлочной дороги, виляющей змеёй по маленьким холмам, с обособленными зданиями по её краям. Захолустность этого уголка Штата Вермонт скрывала их от любопытных взглядом людей, Долан думал, что он нашёл идеальное место для уединения, и в этом превзошёл себя. Он не принимал никого у себя. Его работа сохранялась в строжайшей тайне. Это было характерно для природы их деятельности.
Это не случайность, то что ты родился левшой, также как Матти, Джонатан и я», сказал Долан после того как он шагнул вперёд и заметил что Эли левой рукой снимает кулон. «Согласно Мэтью, 25:33, предатель оставил своих овец по правую сторону, а козлов по левую. Мы горды быть козлами, Эли гордись тем, что ты на левой стороне. Гордые нежелательны предателю. Ты понимаешь?
«Да», сказал Эли, хотя ему и не нравилось это сравнение с козлами. Козлы были грязными и глупыми животными, в его понимании.
С другой стороны, овцы были не намного лучше, и не менее козлов, были непредсказуемыми.
«Ты наслаждался вчера вечером?» спросил Долан с улыбкой.
«Да».
«Шерли - эксперт, в доставлении сексуального удовольствия. Она знает, как управлять страстью, надеюсь, ты это оценил. Ты собираешься изучать вещи подобные этому. Наш основной принцип – делай то, что тебе нравится, я не хочу, чтобы ты когда-нибудь, в чём-нибудь себя ограничивал. Если ты чего-то хочешь – бери это, независимо от того, что кто – либо ещё об этом думает. Твоё удовольствие – самая важная вещь, но не всякая прихоть приносит удовольствие. Ты понимаешь, я хочу, чтобы ты понял, что каждое твоё намерение должно быть исполнено без промедления. Церковь предателя препятствует вам в этом, но ты сам видишь, они не имеют никакой власти здесь, не где-либо ещё.
Долан вздохнул глубоко, закрыв глаза, затем, внезапно, посмотрел резко, с недовольством.
«Насколько глупа природа, в том, что мы были созданы со всеми этими желаниями, которые мы должны отрицать, игнорировать, держать постоянно их в себе, и так без конца? Это похоже на то, как если бы птицы дали крылья для того чтобы вечно сидеть в клетке. Ты понимаешь, о чём я говорю, Эли, не так ли?
Эли быстро кивнул.
«Мы будем долго беседовать об этих вещах. Я хочу, чтобы ты чувствовал себя комфортно, и выполнил всё то, что я собираюсь тебя попросить сделать во имя Сатаны. Ты должен абсолютно лишить себя возможного чувства вины. Церковь, же наоборот, накладывает вину на своих овец. Разнообразного сорта вину, чтобы оставлять их в состоянии овец, так чтобы можно было пасти их и получать прибыль от их опасений. Мы же не имеем этих опасений, ты знаешь, почему?»
Эли покачал головой. Он не знал, и он понял быстро, что он не должен притворяться или лгать Долану.
«Поскольку мы знаем, что они полны дерьма», ответил Долан.
Ответ был несколько упрощён, что Эли даже опешил. Он ожидал услышать большего, но Долан только посмотрел на дорогу сердито.
«Это моя оценка», пробормотал он. «Можешь осуждать меня, но мы собьём их спесь и потопим в их высокомерии».
Матти и Джонатан вышли из дома. Эли поглядел на них, затем на Долана.
“Покажите ему, что сделать в детской», сказал Долан, без изменений в голосе. «У меня есть некоторые планы на вас сегодня вечером».
Он сошёл с крыльца и пошёл в сторону машины. Эли наблюдал за ним, пока Джонатан не пробормотал, «Начинай».
Он поглядел на него и на Матти. Они пошли в детскую. Долан сел в автомобиль и завёл двигатель.
«Давай, приступай», не унимался Джонатан, раздражённый его нерасторопностью».
Эли впился взглядом в него, но последовал за ним, и затем снова пощупал кулон своей левой рукой.
Работа в детской была намного менее приятна для Эли чем работа с его дедушкой. Насколько он смог увидеть, это также не было приятно для Матти и Джонатана. Они сделали перерыв в работе над детской, и начали работать с растениями в тишине. Все молчали, никто не улыбался, не разговаривал, кроме как спрашивали, что ещё нужно сделать. Всё что они делали, казалось Эли каким то слишком механическим. Несмотря на внимание Долана к нему, Эли тосковал по дедушке, их ферме, и работе, которую они делали вместе, когда жил с ним. Он гордился теми достижениями, которых они достигли с дедушкой. Ничто, что делали они здесь, не казалось ему столь важным. Он понял, что та работа, которую они выполняли здесь, была только работой, которая обеспечивала их основные потребности и являлась только прикрытием их реальной работы, которую им предстоит сделать. Это многое объясняло для него, но всё равно не удовлетворяло его.
Он пристально поглядел на Матти, та сажала разноцветные ирисы. Она надела узкие, почти прозрачные белые шорты. Её зад выгодно выделялся в них, подумал Эли. Это было столь возбуждающе красиво, этот вид взбудораживал его. Матти словно почувствовала, что её пристально рассматривают, обернулась к нему и выпрямилась. Она поймала его похотливый взгляд, он покраснел, и она выглядела немного встревоженной. Вместо того, чтобы отвернуться, она подошла к нему, её руки были запачканы землёй с удобрением, которым она удобряла луковицы ирисов. Одна щека у неё была испачкана землёй, шея и щёки лоснились от грязи и пота.
Она стояла возле него в течение нескольких секунд, и разглядывала его пристальным изучающим взглядом. Он смотрел мимо неё, на Джонатана, который поглядел на них, и затем снова приступил к работе. Она достала тряпку и вытерла руки.
«На что ты смотрел?» спросила она.
«Ни на что».
Она рассмеялась.
«Я не смотрел на тебя», сказал он.
«Нет причин лгать. Я не возражаю против этого», сказала она без признаков негодования. Её беспечность заставила сожалеть его о своих словах. В конце концов, Долан только что сказал ему делать то, что он пожелает, делать и ничего не стыдиться.
«У тебя красивая задница», сказал он ей. Никогда раньше, ни одной девушке он не говорил даже что-то похожее на это, столь вызывающе сексуальное. Подобно черепахе, он был готов залезть в панцирь от своей застенчивости, и ждать, что напряжённость исчезнет.
Она потянулась и расстегнула застёжку его пояса. Он смотрел вниз на её руки, пока она это делала. Он смотрел отрешенным взглядом, как – будто это происходило не с ним, а с кем-то другим, просто наблюдал с интересом. Он наблюдал как она расстегнула кнопку на его штанах, потом молнию. Он не двигался. Она поместила свою руку в его нижнее бельё, он не сопротивлялся и молчал. Она схватила его за член и держала, кровь быстро наполнила орган, который увеличился и набух. Тогда она убрала руку из его трусов и быстро сняла его штаны и нижнее бельё.
Он посмотрел мимо неё на Джонатана, который снова поглядел на них и снова возвратился к своей работе, как если бы это было только частью того, что они сделали ежедневно.
Она расстегнула свои шорты и спустила их ниже колен, обернулась, и вытянулась в ожидании.
Это сон? Задался Эли вопросом. Подобно послушному сексуальному рабу, подошёл к ней, положил руки её на бёдра, управляя руками, начал движения.
«Не кончи слишком быстро», пробормотала она, он покраснел. Шерли Борман говорила тоже самое. «Ещё, ещё», шептала она. Он сдерживал дыхание.
Снова, Джонатан оглянулся назад, смотря на них, и возвратился к работе.
«Ещё, ещё», кричала она. Он заставлял усилием себя держаться, но уже терпел поражение. «Ух», проговорил он, когда кончил, застегнул быстро ей шорты, и уже хотел вновь приступить к работе.
Он поглядел вниз на свой фиолетовый, все еще пульсирующий фаллос и затем отвернулся и оделся.
Все молчали.
Работа шла своим ходом, до возвращения Долана, который заглянул к ним в сад.
«Сегодня вечером», объявил он. «Мы боремся за права животных».
Эли посмотрел на других, чтобы увидеть их реакцию. Они кивали. Долан улыбнулся ему, потом поворотился и вошёл в дом.
Борьба за права животных? Что это означает?
Они позавтракали с Доланом, потом Долан ушел, чтобы встретить приехавших незнакомцев. Они подъехали на сером, с металлическим отблеском седане Ягуар, и остановились, поджидая Долана, который спускался к ним. Эли тоже вышел из дому, чтобы присоединится к Матти и Джонатану в их работе над детской, он увидел у крыльца мужчину и женщину в автомобиле. Долан стоял рядом, прислоняясь к открытому окну автомобиля, и разговаривал с ними небрежно. Потом мужчина вышел и достал с заднего сидения две картонные коробки с осторожностью. Долан принял их и отнёс в сторону. После этого они, все трое, как то странно посмотрели на Эли, Долан сказал им что-то успокоившее их.
Эли заметил, что у мужчины были светло-каштановые волосы, длинный костистый нос и тонкий рот. Он имел небольшую ухоженную бородку. Женщина была полнее мужчины и имела рыжие волосы, завязанные хвостом и солнечные очки с большими линзами. Они не были похожи на жителей деревни, они явно были из города.
Вскоре после того, как они уехали, Долан перенёс коробки в багажник своего автомобиля. Эли задался вопросом, не попросит ли Долан помочь ему, но тот всё сделал сам.
Эли работал вместе с Матти и Джонатаном весь день, Джонатан раздавал распоряжения ему, пользуясь полномочиями от Долана. Работа не улучшала настроение никому, и Эли всё больше одолевала скука, наряду с мечтаниями, и даже однажды он чуть не заснул на ходу.
Наконец они закончили работу над комнатой, и с утра Джонатан объявил, что вся работа будет завершена в течение дня.
«Завтра, мы будем торговать на фермерском рынке», сказал ему Джонатан.
Эли пожал плечами.
«Ну и что», сказал он.
Джонатан прошёл мимо него, бормоча про себя какие-то ругательства в его адрес.
«У нас будет гость сегодня вечером», сказал им Долан, когда вступил в дом. «Дедушка Эли придёт. Он принесёт твои вещи, Эли».
Волна счастья окатила Эли. Он ждал встречи с дедушкой, он так боялся, что Долан не позволит больше им видеться, и в тоже время был благодарен за возможность, которую тот давал ему. Он также не знал, имеет ли его дедушка какое-либо отношение к движению «борьбы за права животных». Пока всё складывалось удачно для Эли, так, как он хотел.
Глава 9
После замечательного обеда, который приготовила ему Лесли, потом она напросилась к Кристоферу в лабораторию. Он пообещал ей вернуться, после разговора с Кирквудом и Шели, но Лесли не поверила ему.
«Я знаю тебя, Кристофер. Ты опять собираешься вляпаться в какую-нибудь историю, могут сутки пройти, пока ты вспомнишь, что нужно возвращаться домой».
Он рассмеялся.
«Я тебе ещё надоем», предупредил он, «Я только проедусь по некоторым местам, сделаю кой - какие расчёты, рассмотрю диаграммы связанные с ними. Я ищу доказательства теперь и …»
«Довольно, я с тобой», сказала она.
Он снова рассмеялся. Она восстановила его массажем, в основном тантрическими любовными ласками, формой сексуальной йоги. Это была форма йоги, которая требовала пустой головы и отсутствия мыслей. Это означало, что нужно приостановить логическое и рациональное мышление, погрузится в тишину. В этот момент нельзя оценивать и анализировать хоть что-нибудь, только самосозерцание и наслаждение этим. Он считал себя уже достаточно поднаторевшим в этом деле, и хорошим учеником Лесли, которая, изучала Камасутру. Камасутра была для них обоих не просто сексуальным пособием, а неким философским состоянием, которое открывает вход в космос, состояние расширения сознания и роста. Если кто и должен оказаться от рационального мышления на время, то это именно он, сказала она ему.
«Ты слишком напряжён, Кристофер, так ты измотаешь себя, если не возьмёшь этот умственный отпуск вместе со мной», предупредила она его. Он посчитал это хорошим советом, и что было более важным для него, попробовать испить воды из «фонтана жизни», как выражалась Лесли.
Забавным было для него то, что некоторые богословы связывали тантризм со злом. Это, как говорили, началось ещё тысячи лет назад, в Индии, женщин секретной секты, называемой Вратьяс, стали именовать священными проститутками. Основной принцип тантризма в том, что женщины обладают более духовной энергией, чем мужчины, и мужчины могли достигнуть духовной реализации через сексуальный и эмоциональный союз с женщинами. Когда христианская церковь объявила, что единственная цель полового контакта – это рождение детей, тантризм приобрёл дурную славу. Мысленно рассмотрев проделанную работу, и найдя все точки соприкосновения, он сделал такое заключение, если бы не язычники, с их деятельностью в определённых религиозных кругах, осложняющих ему его задачи, было бы намного легче.
Лесли была слишком хороша в этом, однако. Она, подобно большинству её картин, имела успокаивающее воздействие на него. Он пристал к ней словно к оазису в мире, бушующему штормами. Он потерял своё обычное чувство тяжёлой вины, как увидел сияние её улыбки. Она вся состояла из покоя и тишины. Всё что они бы не делали, когда их усилия объединялись в одно, результат этого не мог быть иным, как только хорошим.
Она сопровождала его в лабораторию. Лаборатория была в двадцати минутах ходьбы. Шели и Кирквуд ждали его прибытия с термосом чая. Готовые снимки были разложены на столе для показа. Он описал свой опыт в штате Мэн им подробно, и после они приступили к рассмотрению большой тёмной светящейся ауры, говорящая, главным образом, о сроках, условиях, скорости события.
Кристофер был прав: Лесли всё это быстро надоело, но она молчала. Она почти не слушала их, а потом пошла, чтобы сесть перед экраном изучать волнистые линии и различные кадры со спутников, которые регулярно менялись.
В настоящее время они концентрировались исключительно на материке Соединенных Штатов. Крошечные черные точки, казалось, были практически всюду. В некоторых местах их было больше чем в некоторых других областях, и в нескольких местах они мелькали и двигались.
«Это похоже на какую-то конфигурацию», пробормотала она громко, не желая никого отвлекать.
«Что это такое, Лесли?» Кирквуд спросил её.
«О. Жаль. Я не думала, что я говорю громко. Наблюдение движения тех точек напомнило мне тот случай в первом классе на биологии, когда мы наблюдали за амёбой в микроскопе».
«Да, похоже на амёбу», сказала Шели, подойдя ближе к экрану. «Было что-то щекочущее моё воображение, и это оно и есть. Я практически генетик. Моё прозвище в колледже было ДНК. Мне его дал один парень, которого я любила, Рей Колсон, который имел обыкновение называть меня Ду На. Позже оно стало звучать как Дайна.
Лесли улыбнулась, и Кристофер увидел, что эти две девушки были полны решимостью обменяться историями своих романов в колледже.
“Я доволен, что мы все начали вспоминать о старых днях в колледже», но я бы хотел закончить на этом.
Лесли рассмеялась.
«Хорошо, Кристофер, те фигуры действительно напоминают микроскопические существа. Вы знаете что еще», она продолжила, «бесчисленные маленькие точки напоминают корь и что-то вроде того».
Шели рассмеялась.
«Наша страна больна корью. Почему нет?».
«Почему нет?» Кристофер практически кричал на них. «Я скажу вам, почему нет. Каждая из тех точек указывает некоторую форму отрицательной энергии. И это вовсе не забавно».
Шели перестала улыбаться и приняла раскаивающийся вид. Она, несмотря на её ясновидение, была опасным человеком. Изобилующая раковинами остановленная улыбка и немедленно выглядела кающейся. Она была, несмотря на ее ясновидение, в основном опасный человек. Кристофер и Кирквуд знали о ней то, что в юности она была под влиянием властного отца, любимчиком которого был её старший брат. Мать её была безвольной личностью, типичным интровертом, отшельницей. Теория Кристофера состояла в том, что Шели ушла от этого в свой внутренний мир, чтобы избежать неприятных контактов с внешним миром.
С Лесли всё было как раз наоборот. Требуется бульдозер, чтобы разбудить в ней раскаяние. Это была одна из вещей, которые он лелеял в ней больше всего, хотя он и никогда не будет говорить с ней об этом.
«Но они - по-видимому, везде в настоящее время, Кристофер», настаивала Лесли. «Они действительно напоминают корь».
«Конечно, они - всюду. Это вид отрицательной энергии – везде».
«Я обычно фантазирую о супермене», сказала Лесли в ответ.
«Простите, что?» спросил Кирквуд. “Что, черт возьми, мы будем делать со всем этим?»
«Я хочу узнать, как он определяет место своего появления. Юмористическое шоу, премьера кино, телевизионная программа, везде в этих местах оно может проявиться, но что если и другие места в это, же самое время нуждаются в нём?» Три из них уступили смотрение на нее.
«Конечно это – предприятие, которое мы хотим осуществить – очень серьёзный случай, но мы попробуем что-нибудь сделать, особенно вызывает беспокойство размеры и скорость этой специфической энергии, с особой аурой. Это становится приоритетной задачей».
«Но если мы правы», продолжал Кирквуд, «и мы можем отслеживать эти области по карте и понижать их активность в самой гуще скопления этих точек и в самом высоком пике активности. Это можно сравнить с работой патрульных в полиции, когда они путешествуют по определённому маршруту, их должностными обязанностями. Они обязаны искать признаки противоправных действий, предотвращать, и если нужно атаковать».
«Только мы обеспечиваем их намного лучшим инструментом», продолжила Шели. «Если это правда, мы действительно начинаем напоминать патрульных».
Лесли улыбнулась Кристоферу.
«У вас есть хорошие помощники».
«Они - гораздо больше, чем просто помощники», сказал он. «Теперь мы сможем вернуться к оценке этого случая?» умолял он.
Лесли поднесла палец к губам, чтобы указать Шели на то, чтобы та не смеялась. Шели всё равно рассмеялась, и все трое вернулись к таблицам на экране. На стене висели распечатки предыдущих снимков. Она увидела целую кипу их на маленьком столе. У неё появилась идея.
Она встала, нашла карандаш, и подошла к распечаткам, скрепленными скрепками. Изучая их, несколько минут, она начала визуализировать, а затем исследовать линии, идущие от точек. Она проделывала это, какое - то время, затем отошла, стерла некоторые линии, и снова начала изучать.
«Кристофер», произнесла она внезапно.
«Я почти закончил здесь, Лесли», ответил он.
«Нет, прошу, подойди сюда как можно быстрее», произнесла она с настойчивостью. Она обращалась ко всем. «Пожалуйста, подойдите все на минуту».
Они неторопливо нарисовались перед ней, она кивнула головой на распечатку, над которой работала.
«Что это напоминает к вам?» спросила она.
Шели подошла ближе.
«Ты нарисовала эти линии?»
«Да, но я использовала только точки подобного же размера и толщины», ответила Лесли.
«Это - лицо или что – то похожее на лицо», сказал Кирквуд.
«О чём ты говоришь?», спросил Кристофер, немного раздражённо.
«Взгляни на снимок отстранённо, и ты увидишь это», сказала Лесли. «Посмотрите хорошенько, что, или лучше, кого, напоминает вам этот рисунок?»
«Вид напоминает облик Сатаны», сказала Шели, немного понизив голос.
«Мы, наверное, сошли с ума», сказал Кристофер, но подошёл посмотреть поближе. Он оглянулся назад, к Лесли. «Ты просто визуализировала это лицо, и увидела то, что хотела увидеть», сказал он ей. «Ты следуешь предвзятой визуальной идеи. Это – просто работа воображения».
«Возможно», сказала она, но я думаю, что я была внимательна и точна в выборе точек».
«Была точна», повторил Кирквуд. «Те, которые она использует, действительно выглядят одинаково».
Кристофер помотал его голову.
«Лицо Сатаны? Мы выходим из рамок научного подхода сейчас. Давайте посмотрим на простой мяч, и мы увидим на нём тоже самое, хоть каждый день».
«Я посмотрю другие распечатки», предложила Лесли.
«Развлеки себя», Кристофер рычал и был неспособен скрыть своё раздражение. Он вернулся к таблице.
«Не возражайте ему. Я думаю, что вы идёте в правильном направлении», шепнул Кирквуд в поддержку.
Лесли обратилась к другой распечатке и затем к другой, каждый раз, разбирая только точки одинакового размера, и каждый раз у неё получалась схема, напоминающая один и тот же облик, напоминающий Сатану. Она положила их рядом и ждала Кристофера, Kирквуда и Шели, чтобы послушать их заключение. Когда она посматривала на них, время от времени, она могла видеть, что Кристофер становился всё более встревоженным её вмешательством.
Поскольку они не торопились с выводами, она начала изучать проекции американского материка, визуализировала некоторые детали. Кое-что ещё было у неё на уме, но она не спешила это озвучивать, пока не изучила больше снимков. Она была настолько погружена в свои мысли, что не заметила как Шели и Кирквуд подошли к ней и смотрели на её работу.
Она кое-что нашла здесь, Кристофер. Не похоже на то, что это простая случайность», сказал Кирквуд.
Она хороша в том, что она делает. Она просто может повторить тот же самый силуэт», настаивал Кристофер. «Вы должны были бы изучить множество снимков и внимательно рассмотреть каждую точку, чтобы достигнуть такого фантастического заключения».
«Это - факт, и имеет смысл, всё-таки, обратить на это внимание», прокомментировала Шели.
«Вы парни пугаете меня. Мы намеревались следовать нашему экстрасенсорным и психокинетическим способностям наравне к тяге к чистой науке и …»
«Есть кое-что, ещё, что я хотела бы, чтобы ты исследовал, Кристофер», произнесла Лесли.
«О действительно? И что это, такое, дорогая?» спросил он с ложным повиновением. Она не смогла сдержать смех.
Нет, действительно. Только будь объективным ученым, ты же утверждал, что был им».
«Что это?» спросил он, выпуская воздух из раздувающихся легких.
“Через какое-то время, просмотрев все снимки, на это у тебя уйдут месяцы, ты увидишь, что от этих точек исходит энергия, аура, которую ты обнаружил. От одних больше, от других меньше, есть несколько точек объединённых в одну», сказала она, и у Шели с Кирквудом появились улыбки на лицах.
«Так, и что дальше?» Кристофер спросил, пытаясь справиться с нетерпением.
«Кроме этого места», сказала она, показывая на круговую область близ Феникса, Аризоны.
Кристофер сделал гримасу. Он посмотрел на распечатку. Шели посмотрела на Кирквуда, также.
«Она права», сказал Кирквуд.
«Это ничего не означает», сказал Кристофер. «Мы должны были бы рассматривать снимки больше времени и более внимательней чтобы определить любое значение, и кроме того, мы точно не знаем, что там. Может из-за того, что там необитаемая, чистая от людей пустыня».
«Да, но во всех других таких же областях, например в Долине Смерти, мы имеем точки, двигающиеся поверх пустыни, пока не достигнут одного адресата или другого», сказала Лесли. «Вы видите, каким образом они перекрещиваются, пересекаются между собой».
Кирквуд держал распечатку и кивал.
«Она, поставила точку в этом споре, Кристофер».
«Требуется кто - то с восприятием художника, чтобы визуализировать это», сказала Шели, кивнув.
«Я не видел леса из-за деревьев».
«Я не знаю», Кристофер сказал, смягчаясь немного. «Что это вообще, в принципе, может означать?»
«Что это означает для меня», сказала Лесли, «существует какой – то разум, который хранит нас и даёт ориентиры для дальнейших действий».
Все троё посмотрели на неё.
«Если это – действительно так, то ты знаешь кто», добавила она.
«Боже мой, Кристофер», сказала Шели.
«Это просто», сказал Кристофер. Он посмотрел на распечатку снова.
«Мы понаблюдаем за этим, в течении следующих нескольких недель и если мы найдём время, мы возвратимся к нашим отчётам».
«Я хотела бы сосредоточиться на координатах», сказала Шели.
«Возможно, тебе придётся бывать здесь чаще», сказал Кирквуд Лесли.
«Я - просто художник с нетривиальным восприятием мира», сказала она.
«Который является человеком, в котором мы нуждаемся», сказала ей Шели.
Позже, они хихикали вместе как две маленькие девочки - подростки, которые получили от отца разрешение пойти в клуб. Кристофер был раздражён и удивлён одновременно. Он отступил и маленько смягчился так как он всегда хотел чтобы Лесли и Шели немного сблизились в общении. Сам он боялся Шели и скрывался от неё за ширмой работы и избегал любых социальных контактов. Он любил то, что они делали, но он не хотел, чтобы что-нибудь из этого в будущем встало на пути к их цели.
Позже, Кристофер и Лесли отправились домой на машине, в относительной тишине, размышляя обо всём этом. Лесли же думала, что причина этой тишины в ней, что он расстраивался из-за неё.
«Я не хотела вмешиваться или чтобы у тебя были проблемы из-за меня», сказала она.
«Нет, нет, не в тебе дело, всё в порядке. Просто я считаю, что, прежде всего мы должны оставаться учёными, а уж потом окультистами, и все наши версии должны иметь мощную доказательную базу, а то иначе, мы будем высмеяны, и наша версия будет отринута и отодвинута на задний план. Также будет проблематичным получение финансирования на наши труды. Только после тщательной проверки этой версии, научной идентификации, я могу установить достаточную её вероятность, чтобы представить нашу работу на обозрение людям, которые могут быть весьма скептичны и презрительно настроены, Лесли».
«Подобно твоему отцу?»
«Да, подобно моему отцу, конечно».
«Почему ты настолько заботишься об угождении своему отцу?»
Он на мгновение призадумался над её словами.
«Возможно, потому что я понимаю насколько важно это ему. В конце концов, он чувствует мои неудачи так, как если бы претерпевал их сам. Один раввин, которого я знал, рассказал мне шутку. Еврей и его сын шли через деревню, когда натолкнулись на бродягу, спящего на улице. Его сын спал около него. Сын еврея говорит, «Посмотри на это, Папа», и отец сказал, «Да, я только надеюсь, что и я буду иметь такое же большое влияние на тебя».
Она рассмеялась и прижалась к нему. Он поцеловал её в лоб.
«Кроме того», сказал он, возвращаясь к началу их беседы. «Я не могу долго оставаться безумным рядом с тобой. В конце концов, это сильно ранит меня».
«О, так романтично. Ты - сплошное противоречие, Кристофер Дрю».
«Я противоречу себе? Ладно, я противоречу себе. Даже больше. Я содержу в себе множество личностей. Уолт Витман».
«Я довольна, что ты возвращаешься домой со мной. Я хочу заснуть в твоих объятиях».
«Нет, я хочу заснуть в твоих», сказал он.
Они добирались всю ночь, обдуваемые ветрами дороги, они были подобны потерянным воспоминаниям. Иногда они проезжали какой-нибудь дом с освещёнными окнами, как им казалось, эти окна говорили о том, что в доме живут семейства добропорядочные, цепляющиеся друг за друга для безопасности и счастья. В этот момент он завидовал им. Им не приходилось сейчас мотаться непонятно где, за непонятно чем, подобно ему, его партнёрам и Лесли, бросать вызовы всему обществу. Дел обычной жизни для них было достаточно. Обеспечивать себя продовольствием, крышей над головой, копить заначку на «чёрный день», которую они используют в будущем на образование детей. Их жизни были заполнены днями рождениями, днём Благодарения, и рождеством. Они верили тому, что говорят по телевизору и радио. Даже споры их были мирские. Даже событием было для них вынесение мусора, возможно. Он заключил, что они были счастливы.
Думая о них, он подумал о тёплой кровати и объятиях любимой Лесли. Позже, он увидел, себя спящим подобно ребенку. У него была цель, мечта. Почему этого было не достаточно?
Ответ был в глазах Лесли. Когда он посмотрел на неё, он увидел в них точки и соединения их.
Глава 10
Дедушка Эли принёс его одежду, ботинки, и другие личные вещи в двух старых чемоданах, стянутых ремнями. Эли открыл их в своей комнате. Он хотел, чтобы его дедушка видел, где он спал. Он посмотрел, но к разочарованию Эли, ничего не сказал, не выразил недовольства комнатой, не одного комментария о духоте в комнате.
«Тебе очень повезло», это единственным, что он сказал о ситуации в целом.
Эли подумал, рассказать ли дедушке о Шерли Борман и о Матти, и о том, чем они занимались в детской, но подумал, что не стоит. И что более важно, не хотел выглядеть неблагодарным. Его дедушка действительно боготворил Долана. Эли не мог сделать ничего предосудительного, чтобы умалить такое отношение, и кроме того, нужно ли дедушке знать всё? Лучше было бы, чтобы всё было таким, как оно есть.
Любой, кто бы наблюдал за Доланом и дедушкой Эли, слушал бы их беседу за обедом, не понял бы ничего из того, о чём на самом деле они толковали. Они разговаривали о растениях и цветах, достоинствах гидропоники, о покупке различных цветов, и преимуществе превращения детской комнаты в томатную ферму. Кроме прочего, Эли собирал последователей и симпатизирующих людей Долану по сетям для помощи друг другу. Нити их отношений были протянуты в разнообразных областях от бизнесменов до правительственных организаций. Управлением церкви занимался Долан непосредственно.
Постепенно, беседа, перешла к комментариям о церкви и к её коварном вторжении и распространению её идей в среде человечества. Конечно, Эли слышал осуждение его дедушкой других религий очень часто, но в присутствии Долана, он был намного более непреклонен и сердит. Эти два товарища, казалось, кормили друг от друга разговорам, обсуждениями, состоящими казалось из симфоний гнева по бурной теме, которая истощала их обоих.
Любой слушающий, подумал бы что это просто политическое обсуждение, возможно даже резкая критика против нарушения разделения церкви и государства. Только когда Долан начал рассказывать о просьбах к Сатане, наблюдатель наконец, ясно бы понял, кем они являются на самом деле, и чему они верят. Они все спели, затем Долан кивнул Матти, что можно убрать со стола.
Долан и дедушка Эли были тихи и задумчивы в течение нескольких мгновений. Стол для Долана был ритуальным объектом. Джонатан сидел, опустив глаза, как – будто что-то ждал. Эли был слишком любопытен и интересовался всем и чтобы скрыть интерес старался не смотреть на Долана и дедушку, слушал каждое слово, наблюдал за каждым нюансом их жестов. Кое-что должно произойти. Он мог ощущать это. Но что это было такое?
«Вы получили то, в чём нуждались?» его дедушка спросил Долана.
«Да, это доставили ранее. Мы всё установили».
«Хорошо». Сказал дедушка Эли.
Долан кивнул, улыбнулся и обратился к трём из них.
«Я решил, что мы с Эли кое-что должны сделать сегодня вечером», объявил он, и Джонатан резко поднял голову и посмотрел на них. «Мы должны будем помочь Эли пройти сквозь истинное боевое крещение, Джонатан. Он сможет пройти это только со мной, в полной секретности и с верой в Люцифера. В конце концов, ты это тоже проходил в начале, не правда ли?»
Джонатан кивнул, но он не выглядел счастливым. Он поглядел с завистью на Эли, и Эли понял, что однажды, возможно до прошлого дня, Джонатан мнил себя фаворитом Долана. Джонатан думал о себе как о правой или, наверняка, левой руке Долана, а теперь Эли занял это положение.
«Хорошо быть ревнивым», сказал Долан Джонатану», но вы должны понять, что всё, что мы делаем, это жертва для Люцифера и только тогда мы удовлетворяем свои желания и жажду. Только для Люцифера, а не для кого-то ещё», подчеркнул Долан.
Джонатан кивнул.
«Хорошо, тогда. Эли, мы собираемся уезжать. Твой дедушка будет ждать тебя здесь, чтобы первым услышать о твоём успехе».
Эли посмотрел на своего дедушку. Было кое-что в его лице, чего он раньше не видел или не понимал всё время которое проводил с ним. Кое-что ужасное и болезненное, должно быть, случилось с ним в его жизни, какой-то гнев и ненависть, которая прошла сквозь него, что Эли только сейчас заметил. Его лицо, казалось, изменилось. Мало того, что цвет его лица приобрёл тёмно-красный оттенок, в его глазах светилась ярость, странно заставляя его выглядеть моложе, морщины как – бы разгладились в этом горении лица. В то же самое время, его тело раздулось, его плечи и шея стали больше. Внезапно, он потянулся и схватил Эли за руку. Он держал её крепко, его пальцы чересчур сильно сдавливали руку Эли. Неожиданный вал боли перехватил дыхание Эли.
«Не подведи меня», сказал его дедушка.
«О, он не подведёт, Алекс. Я знаю, что он не подведёт», сказал Долан».
Дедушка Эли поглядел на него и затем ослабил свой хват. Он держал руку Эли мгновение или дольше, затем сел и расслабился.
Эли смог, наконец, дышать. Матти прекратила работать и стояла в дверном проёме, смотря на него. Они все смотрели на него. Что он, сделал не так? Что, если он действительно их подвёл?
Долан вставая, кивнул ему. Эли встал. Долан подошёл к Джонатану, который внезапно подал руку Эли для пожатия. Эли удивлённо посмотрел на них, но всё-таки, подал руку Джонатану для пожатия. Джонатан резко пожал её.
«От имени нашего отца, живущего в аду», сказал он.
«От имени нашего отца», повторил Долан.
«От имени нашего отца», повторили дедушка Эли и Матти.
Они ждали.
«От имени нашего отца», сказал Эли.
Он проследовал за Доланом, который выходил из дома.
«Ты поведешь машину», сказал он ему, когда они подошли к машине.
Эли сел в автомобиль и быстро завёл. Долан сел в машину и закурил. Это был первый раз, когда Эли видел, чтобы он курил. Он медленно вниз по дороге. Перед тем как они спустились, он спросил, «Куда ехать?»
«Поверни налево. Я буду показывать дорогу, пока мы едем», сказал он, и Эли повернул. Он посмотрел на зеркало заднего вида, когда достиг конца дороги.
Его дедушка сидел на крыльце, его руки сжимали голову, его лицо купалось в жёлтом солнечном свете. Его глаза были подобны двум тлеющим уголькам, горящими глубоко в черепе.
Они ехали всю ночь, фары их автомобиля не были способны осветить темноту ночи. Из-за пасмурного неба, не было видно звездного света или лунного света.
«Это - ночь действительно какая – то зловещая», сказал Долан смеясь.
Эли посмотрел на него смущенно.
«Зеваешь?»
«Ты когда-нибудь читал Шекспира, Эли?»
«Нет», сказал он, «Кто это?»
«Он был всемирно-известным драматургом, Эли. Он был первым писателем, кто описал силу дьявола в приемлемой форме. Только самые удачливые писатели понимают это, Эли. Только везунчики знают, что угождение – одно из свойств дьявола. Ты должен знать это. Сверни немного налево», попросил он.
На пути им попадались старые фермы. Их здания начали появляться более часто с обеих сторон. Они приближались к близлежащему сообществу в Глоривиле. Долан был удивлён, увидев наименование.
«Они всегда обещают славу», сказал он.
«Куда мы едем?» спросил Эли.
«Немного подальше, Эли. Сбавь скорость. Мы не хотим нарушить закон и получить штраф».
В свете светофора, Долан сказал ему взять вправо и затем налево. Как только он повернул в нужную сторону, Долан попросил отключить мотор и выключить фары. В течение минуты, которая показалась Эли слишком долгой, он думал о том, что они вообще здесь делают и зачем приехали. Долан спокойно сидел и смотрел в ту сторону, где мерцали слабым огнём, два дома справа от них. Уличных фонарей на дороге не было.
«Хорошо», сказал Долан. Он открыл дверь и вышел. Эли последовал за ним.
Долан обошёл кругом автомобиль и открыл багажник. Он осторожно достал картонные коробки и кивнул Эли, чтобы тот ему помог. Когда он открыл одну из коробок, он увидел там коктейли Молотова, зажигательные смеси. Зажигательных смесей было по шесть штук в каждой коробке.
«Немного массового убийства, прекрасно исполненного», сказал Долан улыбаясь.
Он вскрыл свою коробку, и указал Эли сделать тоже самое. Он открыл свою коробку и пошёл вместе с ней за Доланом. Они прошли мимо первого дома и остановились. После они дошли до церкви и дома приходского священника справа, подошли к задворкам церкви непосредственно.
«Ты берёшь дом приходского священника, Эли. Я буду иметь дело со святостью предателя».
Для Долана было привычным делом так выражаться.
Долан вручил ему зажигалку.
«Это - не операционная хирургия, Эли. Ты зажигаешь веревку и бросаешь бутылку через окно. Брось каждую через все окна. Делай это точно и быстро. Потом обойди дом, не беги, просто спокойно иди к машине. Вопросы?»
Эли смотрел на дом приходского священника, маленький дом с четырьмя окнами впереди и наверху тоже четыре окна. Не было никого вокруг. Свет освещал пространство между церковью и домом священника тусклыми лучами. Сама церковь была в двух шагах, тёмная, но был свет в окне второго этажа дома приходского священника.
«Проводит вечер за чтением хорошей книги, я думаю», сказал Долан улыбаясь, и кивком указал на окно. «Иди, мой мальчик, сделай своё дело», сказал Долан и пошёл в сторону церкви.
Эли посмотрел на Долана, и затем он пошел к дому приходского священника. Никогда в жизни он не делал ничего подобного. Он был капризным маленьким мальчиком, и в его воспоминаниях, его родители всегда ограничивались строгими выговорами, если он шалил. Его мать не поощряла физические наказания, и он редко задумывался о своих проступках.Самым строгим наказанием для него был домашний арест. Для него, так же как других мальчиков и девочек его возраста, домашний арест был более серьезен, чем простое шлёпанье.
Что бы его мать сказала, если бы узнала что он делает? Он задался этим вопросом, потому что уже решил приступить к задуманному плану. Он оглянулся назад, к церкви, Долан был вне поля зрения, но внезапно услышал треск стекла. Он замер и стал слушать, пока не услышал, как другое стекло разбилось. Он вновь кинул бутылку с коктейлем Молотова через окно первого этажа дома. Он сделал паузу, затем быстро кинул ещё одну. Его броски были точны и мощны, особенно те, что предназначались для верхнего этажа.
Как только в доме послышались взрывы, он услышал пронзительный крик священника и кого – то ещё. В течение нескольких мгновений он стоял словно загипнотизированный во вспышках взрывающихся смесей и звуков паники. Он стоял, наблюдая пожар, окутывающий внутренности дома, делающий невозможным проход к передней лестнице дома, пока никто не выбежал.
Он обернулся назад, и поскольку Долан его проинструктировал, пошёл медленно вниз по лужайке к тротуару. Он пристально поглядел на церковь и видел, что запятнанные окна были все в огне. Там тоже всё вспыхивало и горело, языки пламени рвались из всех доступных мест и во внутренней части здания облизывали потолки.
Он был удивлен, тем, что Долан уже ждал его на тротуаре. Он положил руку на плечи Эли, и они пошли вниз по тротуару как два друга на прогулке, в то время как, позади них в огне задыхались священник и его компаньон, их крики тонули под взрывами гранат.
Люди начали выходить из своих домов. Эли и Долан сели в автомобиль, развернулись и направились к центральной магистральной дороге.
«Завтра», сказал Долан, «мы возвратимся, чтобы посмотреть на нашу работу для нашего лорда. Мы расскажем всё твоему дедушке. Ты поступил очень хорошо, Эли, ты чувствуешь мощь, приливающуюся к твоему телу, это мощь нашего хозяина?» Эли кивнул, хотя внутри себя он чувствовал только странное дрожание.
«Хорошо», сказал Долан. «Очень хорошо». Он посмотрел вперёд. «Наша работа только что началась».
Глава 11.
Шели сохранила копию статьи на флешке. Она встала пораньше, чтобы прикупить некоторые вещи в универсаме. Фотография Кристофера, сделанная в аэропорту, висела на дверях супермаркета, выражение его лица было раздражённым, под фотографией размещалась статья про него. В заголовке значилось: Физик со своей машиной останавливает Сатану, смерть по его следам.
Троё остальных окружили Шели и читали статью.
«Этого достаточно для того чтобы я убедился в том, о чём здесь говорят, что Крокер Лэнгли нашёл кого-то в том отделении полиции. Кого-то, кому он платит по платёжной ведомости, и думает, что заставит меня говорить, как чудака на колёсах».
«Возможно, это секретарь печатал сообщение?» спросил Кирквуд.
«Возможно. Хорошо, для начала», сказал Кристофер, «благодаря этому мы будем иметь трудности с доверием населения, в котором мы нуждаемся».
«Да будем», сказала Шели, с характерной уверенностью ясновидца. «Тем временем, я долго думала о версии и наблюдениях Лесли вчера. Я вчера задержалась, вечером рассматривая все наши снимки. Не на одном из них не присутствует та область, обнаруженная Лесли вчера. Остальная часть страны напоминает корь, как она говорит. Я работаю над тем, чтобы точнее определить области с отсутствием отрицательной ауры, и доказать это. Это похоже на поиск злокачественных и здоровых ячеек. Поскольку я увеличиваю свой обзор, я нахожу меньшие частицы этого изображения, но есть, очевидно, определённая область, где пока нет, ни одной частички. Это что - то должно означать».
«Возможно так», сказал Кристофер скептически. «Давайте понаблюдаем за этим. Что случилось этим утром?» спросил он Кирквуда.
«Есть некоторое изменение на Западном Побережье. Это, кажется, двигается к Южной Калифорнии, набирая скорость и энергию со Среднего Запада и Юго-востока».
Они подошли к экрану и наблюдали за изображениями со спутника.
«Не достаточно большой объём всё же, чтобы волноваться», сказал Кристофер.
«Мы словно пожарные», сказал Кирквуд. Кристофер кивнул.
«Точно».
Пожарный, подумал он, мечта любого мальчишки. У него было намного больше других фантазий. Он вспомнил о преподавателе начальной школы, делающего замечания его матери о его активном воображении. Немногие знали, что это одна из разновидностей психической активности.
«Он часто отвлекается»
«Он смотрит на меня, но его мысли - в другом месте».
«Иногда, очень необычные вещи, по-видимому, которые не может не сказать».
Его так часто обвиняли в отсутствии внимания, хотя он мог рассказать лекцию почти дословно. При этом ему делали выговор за мечтательность, которая расстраивала его преподавателей. Главная причина расстройства состояла в том, что даже притом, что он действительно вёл себя странно, учителя с третьего класса стали замечать, что он не плохо, занимается по основным предметам. Почему тогда его поведение раздражало преподавателей, было для него загадкой, он только понял то, что был плохим примером для остальных учеников, менее удачных, но больше слушающих. Его преподаватели боялись, что он заразит остальных студентом стилем своего поведения на занятиях. Только они не подумали о том, что если так мог поступать Кристофер, почему подобным образом не могли и другие, без его вмешательства.
Его мать пожаловалась его отцу, который послал его к своему другу - психологу, выяснить, не страдает ли тот от дефицита внимания.
«Напротив», говорили тогда родители. «Кристофер очень сосредоточен в себе и быстро поглощает информацию, так быстро, что она становится для него не интересной, и он переключается на что-то другое. И представьте, что человеку с таким уровнем пропускной способности мозга бросили вызов».
Его отец был против всего этого, и обсуждение с отцом Кристофера делало его мать ужасно нервной.
«Я полагаю, пока он преуспевает, мы не должны мешать ему», решила его мать, наконец. Его отец согласился. Он уже тогда проводил большую часть своего времени «занимаясь ерундой».
Кристофер продолжал быть студентом, чемпионом по шахматам, по-видимому, был способен предугадывать ходы противника заранее, играл в школьный баскетбол, где он был превосходным защитником.
Но его главной любовью всегда была наука, ради которой его отец поверил в него, и также как его старший брат Ваверли, начал посещать медицинскую школу. Однако, на третьем году учебы он сделал резкий поворот в философию, изменивший его полностью, начал путешествовать, чем вызвал острое недовольство своего отца. Кристофер стал запоем читать различных философов. Выпав из привычной сферы деятельности, принялся отчаянно искать на извечные вопросы жизни: Какова жизнь? Что является хорошим и что является плохим? Что такое счастье?
Концентрируясь на восточных философских взглядах, он углубился в изучение духовной энергии и парапсихологию и парафизику, устроился на работу в исследовательском центре, где уме скромно платили, и продолжал разрабатывать свой предмет и методы. Его газетные статьи и лекции привлекали к нему всё больше внимания, пока он не стал уважаемым парапсихологом по событиям не поддающихся обычному объяснению, по крайней мере, для тех, кто верил в это или интересовался. Конечно, он не стал более понимаемым для своего отца.
Я снова углубился в прошлое, подумал он, поскольку своими размышлениями и воспоминаниями он отвлёк себя от того, что должен был сейчас делать. Остальные трое его соратников пробовали обострить своё восприятие ауры в Штате Мэн, которую они колебались обозначить как отрицательную энергию. Кирквуд на прошлой неделе пробовал отследить на «шарике» некий общий источник или точку происхождения всей отрицательной энергии. Эта была интригующая задача. Однако у них не было достаточно исторических данных, чтобы проследить ясно и теперь они пробовали достигнуть этого с помощью логических возможностей, используя координаты движения и скорость.
Шели разработала специальную компьютерную программу для всего этого, и она и Кирквуд хлопотливо вводили данные для этой программы. Это была кропотливая и медленная работа. Кристофер наблюдал за ними, как они работают, и помогал со сбором данных. Зазвонивший телефон прервал их деятельность. Их номер телефона не был в общем списке, и они редко его использовали, чтобы получать какие-либо телефонные звонки. Лесли звонила Кристоферу исключительно по мобильному телефону. То же самое и его брат с матерью. Он не мог вспомнить последнего раза, когда бы звонил его отец. Родители Шели то же звонили ей на сотовый, также как и мать Кирквуда. Они все старались не вмешивать близких в суть своей работы, тем более они не могли знать этот номер. Поэтому этот звонок вызвал некоторое беспокойство у всех, особенно у Кирквуда, который, в конце концов, работал на ЦРУ.
«Я думаю, что я знаю, кто это» сказал Кристофер, прежде чем кто – либо заговорил. С неуверенностью он взял трубку, и с небольшим тоном раздражённости, сказал «Алло».
«Доктор Дрю, это - Крокера Лэнгли. Не торопитесь вешать трубку», добавил он быстро, «вы должны признать, что я дал вам шанс, написав про вас статью, впоследствии это вам поможет».
«Это было предсказуемо».
«Эй, нам нужно как-то продавать свою газету, вы, наверное, купили один экземпляр или несколько».
«Я не покупал ни одного. Я просто видел заголовок, мне рассказали об этом», ответил Кристофер.
«Да, ну, в общем, я звоню вам, чтобы дать ещё один шанс дать мне интервью».
«Я не согласен», сказал Кристофер. «Мне нечего вам сказать».
«Хорошо, но позвольте мне кой, о чём вас спросить, ваша машина предсказаний случайно не обнаружила зла в местечке Глоривиль, штат Вермонт, вчера вечером?»
«К чему вы это, господин Лэнгли?» спросил Кристофер с нетерпением.
«Просто один поджигатель сжёг дотла церковь и дом священника вместе с ним и его коллегой. Между прочим, друг был одним из самых больших финансовых покровителей церкви. Сплетни о мошейнических действия и гомосексуальности священников уже у всех на слуху, этим уже никого не удивишь. Я надеялся на новый поворот развития событий, связи с вашей работой. Сатана объявляет войну церкви, что-то в этом роде».
«Беседа закончена», сказал Кристофер. «Я не знаю, как вы достали наш номер телефона, но пожалуйста, не звоните нам больше».
«В следующий раз, доктор Дрю, вы будете звонить мне», сказал Крокер Лэнгли. «Я вам предсказываю» Он рассмеялся и повесил трубку.
«Сукин сын», промолвил Кристофер, не успев положить трубку.
«Кто это?» спросил Кирквуд.
«Тот репортер из Искры. Хочет взять ответное интервью, затем спросил, выдели ли мы что-либо горящим вчера вечером».
«Он шутит? Горели буквально сотни тысяч точек»
«Где?» спросила Шели.
«Местечко, называемое Глоривиль, Штат Вермонт. Сожгли церковь и убили священника и богатого вкладчика церкви». Шели ударила кулаком по карте Штата Вермонт, на её компьютере, нашла Глоривиль и затем пошла, искать старые снимки с прошлой ночи.
«Это – здесь», сказала она. «Предположительно, недостаточно соответствует нашему описанному случаю. Мы не знаем ничего точно» ”
«Конечно же, это не то», сказал Кристофер. Они бы не стали здесь ничего предпринимать, подумал он. Мы бы из сил выбились бы из сил проверяя все предполагаемые места».
Шели продолжала держать снимок и затем посмотрела на другой.
«Подождите минуту», добавила она, затем встала и пошла в архив, она начала рассматривать более ранние снимки, которыми занималась Лесли прошлую ночь и оставила на столе.
Кирквуд подошёл и пристально поглядел на них вместе с ней.
«Что такое?»
«У меня какое – то странное ощущение. Взгляни, Кристофер», сказала она. Он подошёл к ней.
«Ощущение чего?»
«Давайте порасуждаем, как вы знаете, ауры растут в размере в течение определённого времени, и затем мы их можем увидеть и обозначить чётко. Но, этот специфический след остаётся всё в тех, же размерах, для…ладно, я – три месяца тому назад видела его такого, же размера, как и сейчас. Оно не изменяется и не двигается. Это – явление, что-то вроде аномалии, даже в течение нашего короткого периода его изучения и исследования», добавила она. Кристофер кивнул.
«Хм. Это идиот, возможно, дал нам хорошую информацию, которую мы можем использовать».
«Я хотела бы исследовать объект, потщательнее», сказала Шели. «Проследить были ли подобные объекты, с подобными характеристиками, где-либо ещё»
«И мы должны исследовать, сколько событий произошло вблизи этих областей», добавил Кирквуд.
«Хорошая идея», сказал Кристофер.
«Мы могли бы написать Искре письмо с благодарностью как-нибудь», заметила Шели язвительно. Все рассмеялись, согласившись с её высказыванием. Её глаза прищурились.
«Что?» спросил Кристофер.
Она указала на что-то позади него.
«Посмотрите на экран. Это движение на Западном Побережье», указала она. «Оно быстро ускоряется и видоизменяется».
Они повернулись к экрану, изменчивые кадры от спутника меняли показания чисел на счётчике. Она нарисовала линии по ним на карте. Кристофер и Кирквуд наблюдали и ждали.
«Если это будет продолжаться в этом направлении, их маршрут сойдётся около Лос-Анджелеса» подвела итог она.
«Эта серая масса увеличивается значительно в размерах всего за несколько минут», добавил Кирквуд. «Быстрее чем когда-либо ранее».
Шели неуклюже схватила вчерашние распечатки. «Оно идёт из Мексики. На первый взгляд, сильно увеличилось в размере по пути».
«Его потенциал намного больше, чем у аналогичного из Эштона», пробормотал Кристофер.
«Кому вы собираетесь звонить, Кристофер?» спросила Шели.
«Я не знаю», сказал он. «Кто обратит на нас внимание после этой глупой статьи».
Кирквуд кивнул.
«Да», промолвил он, смотря на снимки, «но единственным видом отрицательной энергии в данном случае может быть только сражение или война».
«Террористическая деятельность», предположил Кристофер.
Все трое замолчали.
«Я собираюсь намотать несколько миль на счётчике самолёта», пошутил Кристофер, собираясь зарегистрироваться на рейс.
«Но, куда вы собираетесь?» спросила Шели.
Мы будем следовать за этим самым объектом. Я полечу туда, а вы будете отслеживать по карте моё местоположение. Предлагаю сделать как-то так.
«Подождите минутку. Это очень опасно, Кристофер», сказала Шели. У вас нет связей и доверия официальных органов или каких-либо агентств, и даже если вы что-либо обнаружите и расскажете, вас никто не будет слушать».
«Этот случай не похож на все остальные, если мы сможем предотвратить что-то плохое – это уже достижение, и мы это сделаем, так или иначе», сказал он с убеждённостью.
Тур агент Кристофера сообщил ему, что зарезервировал для него рейс из Стюарта в Чикаго и затем в Лос-Анджелес. Посмотрев на часы, он понял, что у него осталось не так много свободного времени, чтобы добраться до аэропорта.
«Так, оставайтесь здесь, разбирайтесь, а я поехал», сказал он.
«Кристофер», Шели позвала его, когда он уже подходил к двери.
«Что?»
Она собралась с духом.
«У меня…очень нехорошее предчувствие».
«Возможно, ты что-то несвежее съела на завтрак», сказал он с улыбкой и оставил их с их заботой о нём.
Картина на мониторе менялась очень часто, и два человека сидели и наблюдали за этим, как за торнадо за окном, который был непосредственно во дворе их дома.
Поскольку Кристофер поспешил домой упаковывать ручную кладь для полёта, по дороге щёлкнул сотовым телефоном и набрал Лесли.
«Я только - что подумала о тебе», сказала она. “Возможно, он стирается, это психический феномен. Я имею ввиду в той области, в которой я это обнаружила на снимках. Прежде чем ты что-либо ответишь, я хочу сказать, что собираюсь приготовить котлеты по-киевски сегодня вечером на ужин и…»
“Я должен уехать в Лос-Анджелес», произнёс он.
«Что?»
«Это похоже на случай Сометинга. Кое-что очень существенное. Кое-что больше, чем инцидент в Штате Мэн».
«Когда ты отправляешься?»
«Немедленно. Я собираюсь в аэропорт, через десять минут выезжаю. Только упакую некоторые вещи с собой».
«Но …, что ты собираешься делать, когда доберешься туда, Кристофер?»
«Я не знаю. Но точно знаю, что должен быть там», сказал он. «Это – то же самое, что я делал и в прошлый раз».
«Кристофер … возможно я должна полететь вместе с тобой».
«Что? Почему?»
«Я не знаю».
«Я возражаю. Я не должен отвлекаться от своей задачи, просто не могу позволить себе этого, и не говори мне, что ты не будешь меня отвлекать».
«Мне не нравится всё это, у меня плохое предчувствие».
«Не у тебя первой», сказал он, не думая и в ту же минуту пожалел об этом.
«Что? Почему? Кто ещё сказал это? Кристофер!»
«Я должен идти. Не волнуйся. У меня всё будет в порядке», сказал. Он не знал, было ли это просто его желанием или предсказанием.
Но оно не сбылось.
Оценили 0 человек
0 кармы