Замещающая миграция

Комментарий №32 от 15 января 2000 года

Иммануил Валлерстайн1

(опубликовано на сайте "Русский архипелаг" по адресу: http://www.archipelag.ru/agenda/povestka/povestka-immigration/europa-dis/migration_komm_32/ Оригинальный текст: Immanuel Wallerstein. Replacement Migration. Commentary №32, January 15, 2000. http://fbc.binghamton.edu/commentr.htm)

              Отдел народонаселения ООН только что ввел новую концепцию, о которой в предстоящие десятилетия мы услышим много больше: замещающая миграция. 

По крайней мере, в течение последней декады во всех богатых странах мира - Соединенных Штатах и Канаде, Западной Европе и Японии - велась самая заинтересованная дискуссия на предмет того факта, что кривая распределения возрастных групп населения этих стран радикально изменилась в течение последних 50 лет, что лица в возрасте старше 65 лет составляют теперь значительную долю в численности населения указанных наций и, более того, их доля устойчиво растет.

Этот факт актуализировал тему публичной политики - тему огромной важности для перечисленных наций. 

Лица в возрасте 65 лет и старше обычно выходят на пенсию, покидая ряды рабочей силы, и для большинства из них главная часть их доходов поступает из фондов пенсионных программ, как правительственных, так и частных. 

Упомянутая проблема публичной политики обычно формулируется следующим образом: при увеличивающейся доле лиц, потребляющих из пенсионных фондов, и сокращающейся доле лиц, продолжающих делать в них взносы в настоящее время, эти программы, как представляется, обречены на банкротство в ближайшие 20-30 лет.

К настоящему времени было предложено некоторое количество решений. 

Одно из них - повысить возрастную планку выхода на пенсию. Эта идея непопулярна как среди будущих пенсионеров, которые не желают продолжать работать дольше, так и среди более молодых людей, которые оказываются или могут оказаться безработными в результате того факта, что старшее поколение будет продолжать занимать рабочие места еще в течение нескольких лет.

Другое решение проблемы - сократить суммы пенсионных выплат. Это решение также очевидным образом непопулярно среди нынешних и будущих пенсионеров.

Третье решение - заставить работодателей выплачивать более высокие взносы в пенсионные фонды. Это решение непопулярно среди работодателей (включая сами государства в роли работодателей).

Таким образом, представляется, что ни одно решение не пользуется где бы то ни было достаточной политической поддержкой для того, чтобы быть принятым, и социальные системы соскальзывают в сторону банкротства.

Почему же данная проблема существует?

В сущности, по двум причинам. 

Одна из них заключается в том, что, как результат лучшего медицинского обслуживания и питания в богатых странах, люди стали жить дольше, чем прежде. 

Во-вторых, показатели воспроизводства населения в этих странах резко и серьезно падают в течение последних 50 лет - падение таково, что ни одна богатая страна сегодня даже не приближается к уровню, позволяющему замещать свое население с помощью новых рождений.

Мы живем, тем не менее, в условиях мировой экономики, которая является высоко поляризованной и становится таковой во все большей степени. 

Это, конечно же, означает, что разрыв в доходах и условиях жизни между богатыми и бедными странами постоянно увеличивается. 

Однако то же самое происходит и с демографическим разрывом. Бедные страны имеют намного более высокие показатели рождаемости, чем богатые страны. 

Эти два факта обычно рассматриваются как проблемы - проблемы бедных стран. 

Рассуждения на предмет экономического развития, ведущиеся в мире, сводятся к тому, как поднять жизненные стандарты бедных стран, а аналогичные рассуждения насчет контроля над ростом численности населения - к тому, как ограничить показатели рождаемости в бедных странах. 

Для многих решения этих двух проблем взаимосвязаны.

Другая важная тема публичной политики, которая много обсуждается в богатых странах, - это значительное увеличение числа лиц, которые стремятся мигрировать сюда из бедных стран.

В каждой богатой стране имеются большие количества исполненных страха людей, которые подозревают, что мигранты проявляют склонность снижать жизненные стандарты и качество жизни в богатых странах и потому их следует удерживать за пределами этих стран. 

Мигрантов подозревают во влиянии на снижение жизненных стандартов, потому что принято считать, будто они отнимают рабочие места у жителей этих стран, поскольку они (мигранты) готовы работать за более низкую плату, чем постоянные резиденты. 

Мигрантов подозревают во влиянии на ухудшение качества жизни, потому что их принято считать ответственными за возросшие показатели преступности и потребления наркотиков.

Что произошло сейчас, так это то, что ООН обнаружила не только то, что не мигранты главным образом оказывают негативное влияние на качество жизни в богатых странах, но, сколь ни удивительно, они представляют в своем роде еще и волшебное решение проблемы ожидаемого банкротства пенсионных фондов. 

Всё это является функцией поддержания пропорции населения трудоспособного возраста по отношению к населению пенсионного возраста. 

Мигранты обычно находятся в рабочем возрасте (от 15 до 64 лет). 

Такие мигранты способны "замещать" людей, не рожденных в богатых странах по причине низких показателей рождаемости, и таким образом поддерживать указанное соотношение.

В докладе ООН приводятся некоторые поразительные данные для Италии и Германии. 

В нем дается оценка, что между 1995-м и 2050 гг. население трудоспособного возраста сократится в Италии с 39-ти до 22 миллионов человек. 

Оценка для Германии - сокращение трудоспособного населения с 56-ти до 43 миллионов. 

И, конечно же, численность населения пенсионного возраста будет устойчиво возрастать. 

Для того чтобы сохранять существующую ныне численность населения трудоспособного возраста, Италия должна принимать 350 тысяч человек в год, а Германия - 500 тысяч. 

Однако количество лиц пенсионного возраста постоянно растет, и если указанные страны пожелают сохранять пропорцию "четыре трудоспособных человека на одного пенсионера" (соотношение, считающееся желательным), между 1995-м и 2050 гг. им придется импортировать много, много больше людей: Италии - 2,2 миллиона человек в год, а Германии - 3,4 миллиона.

Вот так-то. 

Богатые страны должны выбирать между тем, чтобы допустить значительное снижение жизненных стандартов своего населения пенсионного возраста (при том, что оно составляет постоянно растущую долю населения в целом) ИЛИ ЖЕ согласиться на то, что на первый взгляд, вероятно, будет представляться неслыханно высоким по численности ежегодным притоком мигрантов из бедных стран.

Заключение: трудно стать богатым, а продолжать сохранять свое богатство - не легче. 

Приходится идти на определенные жертвы, типа той, чтобы жить в том же городе, что и мигранты из бедных стран.

Конечно, со временем это поднимает и такой вопрос: если широко распахнуть двери для мигрантов, с тем чтобы сохранить в богатых странах уровень выплат пенсионерам, каковы будут политические и социальные последствия этого шага - для богатых стран, для бедных стран, для мировой системы в целом?

Перевод Татьяны ЛОПУХИНОЙ по заказу ЦСИ ПФО

Комментарии Русского Архипелага

В своем комментарии Валлерстайн, следуя распространенному экспертному суждению, фактически утверждает, что та или иная европейская страна, желающая сохранить удобный баланс между работающими и пенсионерами (приводится соотношение 4:1), либо начинает принимать немыслимое количество иммигрантов (для Германии это 3,4 млн./год - sic!), либо идет на ломку сложившихся правил игры в отношении пенсионного обеспечения. 

В силу того, что те и другие меры крайне непопулярны, любому демократическому режиму предельно трудно принять однозначное решение. А решение принимать нужно.

Ситуация выглядит куда любопытней, если рассмотреть ее с иных позиций.

В чем недостатки продемонстрированной методики подсчета? 

Невозможно полагать рост продолжительности и качества жизни, не полагая одновременный пересмотр границы выхода на пенсию и границы начала активной трудовой деятельности. 

Причем подобного рода фундаментальные изменения происходят не в силу правительственных решений.

Так, в аграрном и индустриальном обществах трудовая деятельность начиналась гораздо раньше, чем в постиндустриальном. 

Установка на всеобщее высшее образование, распространенная привычка долгого поиска самих себя и откладывания времени вступления во взрослую и ответственную жизнь, известный достаток, позволяющий тянуть время, - все это отодвигает границу массового вступления в трудовой возраст (к тому же все это сочетается с отодвиганием границы вступления в брак и первого деторождения у женщин).

Но одновременно масштабная смена типов деятельности, замена тяжелого физического труда на умственный (и гораздо более основательная и долгая по времени подготовка к этому самому труду), расширение сферы услуг на фоне сжатия аграрного, горнодобывающего и производственного секторов экономики и др. позволяют "отодвигать" границу окончания трудовой деятельности. 

Кроме того, необходимо учитывать феномен непрерывного образования, когда на протяжении всей жизни человек "выключается" из трудовой активности для получения ускорения путем прохождения образовательных программ, что также ведет к более позднему сроку окончательного выхода из трудоспособного возраста.

Ну и наконец, упомянутая Валлерстайном возросшая продолжительность жизни. 

Почему происходит последнее? 

Не только в результате эволюции медицинского обслуживания и систем питания, но также образа жизни и, в частности, развития культуры фитнеса, ужесточения экологических норм и разбуженного интереса к жизни в пожилом возрасте (необремененность болезнями и нищетой, возможность путешествовать, наслаждаться культурой, искусствами, гастрономией).

Другими словами, вся конструкция трудоспособного возраста и продолжительности этого срока начинает трансформироваться. 

А значит - прямая экстраполяция, предлагаемая нам в большинстве расчетов, некорректна.

Разберем далее предлагаемые нам суждения.

Под замещающей миграцией эксперты ООН понимают процесс поддержания существующей на данный момент численности населения трудоспособного возраста. 

Это весьма странный показатель. 

Он имеет еще хоть какую-то целесообразность в контексте сохранения общей численности населения и воспроизводства принятых на день подсчета норм входа и выхода в трудоспособный возраст, о чем мы говорили выше, а также еще целого ряда показателей. 

Но так не будет.

 А раз стандарты меняются, зачем поддерживать "существующую численность" в неизвестно каких границах трудоспособного возраста?

Сохранение пропорции "четыре трудоспособных человека на одного пенсионера" - более конкретный показатель, но, опять же, он совершенно не учитывает, во-первых, уже названную нами динамичную по своему характеру норму входа в трудоспособный возраст и выхода из него, а во-вторых - и это главное, - трудоиждивенческий баланс в таком усеченном виде имеет смысл исключительно для анализа пенсионных систем, но не формирует представления о реальных соотношениях населения работающего и находящегося на иждивении.

Кривая распределения возрастных групп населения радикально меняется. Это факт. 

Собственно, в этом заключается суть демографического перехода. 

И данный факт одновременно отражает одну радостную весть, за которую мы, человечество, немало боролись - рост продолжительности жизни. Немало сил было положено и за право самому человеку, а не традиции решать, сколько детей иметь и в каком возрасте.

Но возникает законный вопрос: почему к рассмотрению привлекается только "хвост" кривой распределения возрастных групп, а не вся она целиком? 

Если мы рассмотрим ситуацию в целом, то обнаружим, что возрастание доли пенсионеров - это лишь часть процесса изменений, вырванный из контекста факт и в качестве такового он обладает пугающим свойством.

Поэтому трудоиждивенческий баланс (ТИБ) бывает 4-х видов.

ТИБ-1 - соотношение работающих и пенсионеров. Данный вариант интересен чиновникам пенсионных фондов и тем политикам, которые не очень внимательны к выводам демографической науки (именно о нем говорят эксперты ООН и именно его обсуждает Валлерстайн).

ТИБ-2 - соотношение работающих и суммы лиц, как вышедших из трудоспособного возраста, так и еще не вступивших в него.

Отечественный демограф Анатолий Вишневский показывает, что "Россия с точки зрения возрастного состава ее населения к концу ХХ века оказалась в условиях, относительно благоприятных, едва ли не лучших за весь послевоенный период". 

Потому что "совокупная нагрузка иждивенцев младшей и старшей возрастных групп" на протяжении второй половины ХХ века сокращалась и к концу столетия стала "необычайно низкой".

 "Да и ближайшие перспективы в этом смысле достаточно благоприятны - снижение доли детей в населении, запрограммированное ростом рождаемости в 1980-х и ее падением в 90-х гг., будет тормозить рост общей нагрузки". 

Даже в 2035 г. эта нагрузка будет не выше, а по большинству сценариев даже ниже, чем в 1975 г., когда она отнюдь не была чрезвычайно высокой. 

Так, в первой половине 1960-х гг. коэффициент совокупной нагрузки превышал 800‰, "таким высоким этот показатель будет не раньше 2035 г. и то лишь по некоторым из рассматриваемых сценариев"5.

Кстати, такая простая операция, осуществляемая по широко доступной статистике, как суммирование показателей молодости (<15 лет) и старости (>64 лет) населения стран6, показывает, что если в целом по Европе суммарная нагрузка равна 32% (17+15), то в Африке - 45% (42+3), причем в Восточной и Западной Африке - 48% (45+3), а в Азии в целом - 36% (30+6)7.

При этом нужно учитывать тот факт, что иждивение молодежи обходится куда дороже, чем содержание стариков. 

Более того, недоинвестирование в молодежь сказывается куда тяжелее, чем возникающие проблемы с финансированием пенсионеров.                  Поэтому, даже если развитая страна и развивающаяся имеют ТИБ-2 одного уровня, к примеру 50%, иждивенческая нагрузка на развивающуюся страну оказывается выше (в связи с тем, что доля молодежи в ее балансе больше).

ТИБ-3 - соотношение работающих и иждивенцев всех категорий. 

Ведь иждивенцы - это не только пенсионеры, дети и учащаяся молодежь (то есть не только представители младшей и старшей возрастных групп), но также инвалиды трудоспособного возраста, безработные, женщины, находящиеся в предродовом и послеродовом отпусках, военнослужащие срочной службы, лица, находящиеся в местах лишения свободы. 

(Сложность подсчета заключается в том, что часть из перечисленных категорий всегда, так или иначе, в какой-то степени включена в экономическую деятельность. 

С другой стороны, важно учитывать преждевременный выход из трудоспособного возраста и, в частности, мужскую смертность в трудоспособном возрасте, которая особенно впечатляюща в России.)

ТИБ-4 - соотношение вовлеченных в экономическую деятельность и пребывающих вне ее. 

Данный тип баланса дает нам важнейшую информацию о доле населения, обеспечивающей прирост богатства страны. 

В данном случае берется за основу ТИБ-3 и из работающего населения вычитается не производящий труд. 

Например, представители органов правопорядка, налоговики и огромнейший охранно-контрольный трутнеподобный массив, в большинстве случаев представители натуральных хозяйств (в частности, домохозяйки, замкнутые сообщества, не участвующие в обмене, и др.).

Итак, при всем многообразии типов трудоиждивенческого баланса в повестке дня правительств западных стран присутствует исключительно первый. Почему?

Потому что перераспределение в сторону детей по-прежнему остается вопросом во многом приватным, а вот перераспределение в пользу пенсионеров - после того как государство распространило свои патерналистские функции на население пенсионного возраста (кстати, не так уж давно) - вопросом сугубо общественным и даже политическим.

 Особым образом это касается нашей страны, в которой реформы в социальной сфере в принципе находятся под угрозой (см. январские события).

Понятно, что развитым странам придется менять правила игры на рынке пенсионных отчислений, хотят этого будущие пенсионеры или нет. 

Ведь люди из бездетных и малодетных семей не инвестируют или относительно мало инвестируют в детей - но при этом не хотят инвестировать и в собственную старость. 

То есть они в принципе не хотят перераспределять свои доходы. Сложившееся положение дел в общественном смысле просто несправедливо. 

Другими словами, все траты идут на себя любимых, но при этом сохраняется претензия на общественное (именно общественное, ведь государство здесь - просто оператор, гарант) перераспределение в старости.

 Эту гедонистическую культуру придется ломать.

Описанная тенденция - суть отражение общего гедонистического характера современной европейской культуры с высокой долей страха смерти.

Сергей ГРАДИРОВСКИЙ

________________________________________

1 - Центр Фернана Броделя, университет Бингэмтона

2 - UN Population Department / UNPD - http://www.un.org/esa/population/unpop.htm [Здесь и далее примечания переводчика и редакции Русского Архипелага.]

3 - Речь идет о докладе "Замещающая миграция: является ли она решением проблем сокращения численности и старения населения?" (Replacement Migration: Is It a Solution to Declining and Ageing Populations?) - http://www.un.org/esa/population/publications/migration/migration.htm

Резюме исследования на русском языке -

http://www.un.org/esa/population/publications/migration/execsumRUSSIAN.pdf

4 - Это не совсем так: все же показатели коэффициента суммарной рождаемости в США и Ирландии уверенно держатся на отметке 2, а в Исландии и Франции - 1,9, хотя в целом по ЕС они составляют 1,4 (данные на 2003 год).

5 - Население России 2002. Десятый ежегодный демографический доклад. Ответственный редактор А.Г.Вишневский. Заключение. - М, 2004. - С. 204.

6 - В соответствии со стандартной методикой, используемой в странах ОЭСР, уровень занятости оценивается для населения в возрасте 15-64 года.

7 - Население и общество. Информационный бюллетень Центра демографии и экологии человека Института народнохозяйственного прогнозирования РАН. - №74, 2003.

https://www.demoscope.ru/weekly/2005/0199/print.php