Романовы против тотема России

Медведь испокон веку считается символом Руси/России и связующим звеном с миром предков. Но были в нашей истории правители, пытавшиеся стереть народные традиции через уничтожение сакральных символов веры.

Продолжение темы, начало читайте в серии статей раздела Вера наших предков.

Не раз и не два историки и теологи подчёркивали особый путь русской православной веры, неизменно сочетавшей в себе признаки и ритуалы народных культов, а также сакральных символов. По косвенным признакам можно себе представить, будто такое положение дел, заключавшееся в соединении христианской религии с народными культами, встречалось в Европе повсеместно. Но постепенно, век за веком, агрессивное католическое миссионерство с помощью военной силы изжило этот дуализм.

Примерно то же происходило и на Руси. Сначала римская, а затем и константинопольская церкви старательно зачищали пространство от конкурирующих конфессий и течений. Однако, как наверное всем известно, здесь им не тут, поскольку «пережитки» народных культов, обрядов и верований в силы природы, несмотря на все старания канонической церкви наряду с властными институтами, остались в памяти народной до сих пор. Нам следует знать свою историю, а значит, продолжаю рассказ.

Материал подготовлен по видео доктора исторических наук, профессора А. В. Пыжикова (г/ж 27.11.1965 — 17.09.2019).

Бродячие артисты

«Мы бродячие артисты, мы в дороге день за днём и фургончик в поле чистом, это наш привычный дом. Мы великие таланты, но понятны и просты, мы певцы и музыканты, акробаты и шуты…» — фрагмент песни ВИА «Весёлые ребята».

История артистического мира достоверно показывает внимательному читателю, что в прежние времена празднества в честь богов естественных верований, также называемых сегодня языческими, всегда и всюду сопровождались танцами и пением, зачастую с ряженными, и представляли из себя не хаотичное прыгание, но строгие обрядовые действия. Именно этим обстоятельством, отчасти, можно объяснить появление целого сословия профессиональных странствующих музыкантов, плясунов, вожатых медведей.

Не будучи специалистом в данной области, но немного изучив тему и придав ей логическое продолжение, могу предположить, что традиция бродячих артистов, каким-то образом связана с арийской общностью народов. Именно в ареале их распространения укоренился и сохранялся длительное время обычай почитания странствующих комедиантов. И не только в народе, правящая элита поначалу также не чуралась приглашать, а то и держать при дворе артистов.

И только усиление влияния представителей монорелигий, заставило представителей высшего света отказаться от старого обычая песен и плясок на пирах во дворцах, и в теремах. Интересно, что православная церковь приписывает любовь народа и князей русских к пляскам и песням, тлетворному влиянию византийских и германских традиций. Суздальский летописец рассуждает: «Наши скоморохи родственны мимам греко-римского мира: может быть «бесовская кобылка, ряженье туром, козою, личины восходят к «козьлим», «сатурским» лицам языческих Врумалий, и занесены на Русь мимами«.

Греческие мимы иногда ходили в сопровождении медведей, тоже самое было повсеместно распространено в славяно-германских областях Европы. И у нас на Руси/России до самой последней четверти XIX века водили по деревням и сёлам медведей. Исследователи отмечают: «При дворе первых германских властителей были мимы и гистрионы; далее во Франции жонглёры и менестрели – те же мимы. За ними остались их греко-римские названия; всё это пришлые, прохожие люди«.

Гусляр и вожак медведя на праздновании Масленицы

Оценка профессии странствующих артистов со стороны церкви предельно проста: «Профессия мимов и скоморохов всюду была в презрении. Обычай мимов маскироваться, петь весёлые, часто непристойные песни напоминал вакхический культ Диониса; мимы – вожаки дрессированных зверей, занимались знахарством, ворожбой, – всё это возбуждало строго осуждение со стороны ревнителей христианства в Византии. Мим – язычник, мима – непременно блудница. Ни государство, ни церковь не признавали их полноправной личностью.

В германском мире шпильманы (игрец / музыкант / артист) были гонимы церковью и юридически бесправными людьми. И тем не менее, как в Византии, так и в средневековой Европе мимы и шпильманы встречали сочувствие со стороны народа: без них не обходились народные праздники, пиры, свадьбы, турниры и т.д.» Следует специально оговориться, что отношение к этому яркому проявлению народных культов, со стороны русской православной церкви, а следом за ней и властными институтами, зависело от степени проникновения западной церковной традиции.

И замещения ею старорусской традиции фактического двоеверия. Между тем не вызывает сомнения, что пляски и песни во время богослужения в народных культах славян, являлись частью ритуала чествования богов. Любовь славян к песням и пляскам общеизвестна и существует до сих пор, это общепризнанный факт. Поэтому никакого разговора о заимствовании традиции скоморошества от Запада не может быть и речи. Русские вожатые медведей заходили в XVI веке в Западную Европу, были в Германии и даже в Италии. Хождение славянских поводырей на Запад могло начаться и раньше XVI века.

А вот о преемственности борьбы с самым ярким публичным выражением народной веры от Византии, а затем и Рима, вполне допустимо. Старт официальным гонениям христианской церкви на мимов, менестрелей и скоморохов дал VI Вселенский Собор, проходивший в конце VII века в Константинополе. Христианская церковь на Руси долго и, в целом, безрезультатно боролась с этими проявлениями. Начиная со времени назначения христианства главенствующей религией Руси и вплоть до середины XVI века, церковные иерархи констатировали провал запретов и гонений.

Новым этапом наступления церкви на народные проявления естественных культов, А. В. Пыжиков считает поместный Стоглавый Собор 1551-го года с участием Иоанна Грозного, в постановлении которого светским властям строго предписывалось принимать по отношению к «своевольству скоморохов и азартных игр» пресекающие меры. Однако на практике светская власть была зависима от народа и воспринималась, как плоть от плоти народной. Всё стало меняться со времени смены царствующей династии Рюриковичей на Романовых.

Медвежьи забавы - потешить силушку богатырскую

Незаменимый элемент

Ассоциативная связь медведей с тотемом, зверем прародителем этноса, первопредком рода встречается практически везде, где обитают эти могучие животные. Но обычай водить медведей по людским поселениям и организовывать представления, игрища с их участием, есть только у народов славянского пантеона богов. Первыми дрессировщиками косолапых, возможно, были языческие волхвы, считавшие медведя священным зверем бога Велеса.

С тех пор медведи считались у народа на Руси священными животными. В народных повериях Бог создал человека и медведя одновременно, что практически уравнивало их статус. Считалось, что через медведя происходила персонализация предков ушедших в другой мир, а сами звери почитались за проводников в иной мир для человеческой души. Косолапым приписывались целительные способности, в некоторых регионах крестьяне стремились прижаться больным местом к ручному зверю, веря в исцеление недугов.

Вожаков с их питомцами хозяева приглашали обойти вокруг дома или поплясать у порога – это считалось защитой от напастей. Но самым большим почётом было принять у себя в доме вожака и медведя на постой или ночлег. Народная любовь к могучим зверям, со временем приобрела кроме сакрального и экономический подтекст. Постоянным интересом зевак на ярмарках и базарах пользовались выступления «медвежьей артистической труппы».

Животных обучали показывать «пантомимы», пародируя разные социальные типы – барина, священника, чиновника, врача, цыгана. Медведь мог, как написано в «Мёртвых душах» Гоголя, показать «как бабы парятся» и «как малые дети горох крадут». Подаяний от зрителей хватало и на прокорм медведю, и на жизнь поводырю, а также прочим участникам представления. Известен даже своеобразный центр медвежьей дрессуры — Сергачский уезд Нижегородской губернии. 

На гербе Сергача с 1781-го года изображался медведь, а в других регионах название «сергацкий барин» стало синонимом медведя-«артиста». Возможно, зарождение сергачского промысла относится к XVII веку, когда на Волге укрылись от царского гнева беглые скоморохи. Считалось, что здешние леса особенно изобиловали медведями. Пойманных медвежат отдавали на обучение дрессировщикам сергачской «медвежьей академии». Этим делом занимались жители около 30 деревень.

Однако, несмотря на кажущуюся легковесность и несерьёзность медвежьего вождения, в народе этот зверь по прежнему твёрдо воспринимался как сакральный элемент естественных культов. Сейчас об этом мало кто знает, но в те времена существовало необыкновенное разделение: у церкви были свои святые, а у народа российского — свои. Естественно, со своими признаками, определяющими статус. В народных представлениях, святым считался отшельник, вышедший из леса с медведем.

Сергий Радонежский и медведь

Именно тот факт что медведь — самый страшный и непредсказуемый зверь леса, не тронул удалившегося для молений человека, а стал его сопровождающим, в глазах крестьян выделял Божьего человека из числа других отшельников. Выбор тотемного зверя считался самым ясным указанием пращуров, который не требовал дополнительных пояснений. В свою очередь, официальные церковные власти при канонизации исторических личностей, оценивали совсем другие заслуги, не отвлекаясь на мнение народа.

А. В. Пыжиков обращает внимание, что в Житиях святых Сергия Радонежского, Кирилла Белозерского и Серафима Саровского, обязательно фигурирует медведь. Вряд ли нужно уточнять, что навязать своё мнение людям живущим совершенно уникальными представлениями о мире и имевшими ясное видение его природы, каноническая церковь не могла, несмотря на вековые усилия. Тем не менее, никонианские иерархи были заинтересованы в укреплении влияния и авторитета у своей паствы. Поэтому церковные власти всегда подбирали под себя наиболее чтимые народные традиции и обряды.

Не могли они пройти и мимо почитаемых в народе личностей, к которым тянулись, шли со своими проблемами и болячками люди. Если Сергия Радонежского (1314-1392 гж) и Кирилла Белозерского (1337-1427 гж) за давностью лет было проще ввести в почитаемый сонм и признать святыми — их деяния стали притчей, сказами и передавались изустно, что исключает всякую проверку, то Серафим Саровский (1754-1833 гж) был канонизирован через давление императора, только в 1903-ем году. Николаю II пришлось преодолевать сопротивление обер-прокурора и архиереев.

Дело в том, что именно после паломничества царской четы к Серафиму Саровскому, у них родился наследник престола, в связи с чем совсем не удивительно, что образ народного святого висел в императорских покоях, вызывая нескрываемое неудовольствие высокочтимых архиереев РПЦ. Но для простого народа не требовалось решение Собора или Синода, святой старец был чтим по делам своим и по выбору предков, ясно продемонстрированному тотемным зверем — медведем.

Те же святые, что канонизировались РПЦ и не имели отношения к практиковавшимся в народе традициям, чаще всего просто не почитались за святых. Ещё раз упомяну: основным маркером признания отшельника миром Прави и Родителями (пращурами-покровителями рода), являлось присутствие рядом с ним медведя. Вот так просто и не просто, но совершенно понятно для любого крестьянина. Нет никаких сомнений, что круг этих признанных старцев был гораздо шире, но до нас дошли лишь единицы имён народных святых.

Серафим Саровский и медведь

«Медвежий геноцид»

Тут пора вернуться к теме статьи и напомнить читателю, что в начале XVII века в Русском царстве сменилась не только царствующая династия, но и парадигма христианской веры. Новый царь нуждался в укреплении авторитета, а как этого лучше добиться, чем получив статус помазанника божьего — наместника Бога? Но для традиции русской христианской веры старого образца этого не подразумевали, в отличии от католичества.

Папы Римские по желанию своему могли даровать титул божьего помазанника, что автоматически ставило представителя такого рода выше любых других претендентов и (или) соискателей. Удобно? Весьма многообещающе и заманчиво. Была правда одна проблема — главным врагом российских народов, испокон века были приходящие с Запада армии, высоко несущие над собой католический крыж (крест). Люди никогда не приняли бы смены веры, поэтому было изобретено униатство.

К постепенному внедрению римско-католической модели была призвана никонианская реформа, породившая раскол русской православной церкви. Все проявления старой модели веры оказались под запретом, изживались строгостями светской власти и нещадно преследовались. Теперь вам возможно будет более понятна ненависть Романовых и РПЦ к такому яркому проявлению старой веры, как медведь и его вожатые, как правило сопровождаемые разного рода бродячими артистами и странниками.

Рекомендую к прочтению статью по теме Странники — сокровенная тайна России.

В 1648-ом году царь Алексей Михайлович запретил в стране скоморошьи игрища, а медведчиков в ту пору секли батогами и ссылали на каторгу. Как уже было упомянуто выше, полностью искоренить народную любовь это не помогло. Вывести борьбу с проявлениями старой веры на новый, недосягаемый ранее уровень, позволило привлечение к делу специально созданного в Санкт-Петербурге в 1865-ом году Общества покровительства животным. Надо признать, что формальные поводы к тому имелись.

Медвежья потеха — бои с косолапыми

Чтобы медведь не причинил вреда людям, ему подпиливали или выбивали зубы, удаляли когти. В верхнюю и нижнюю челюсть хищника вставляли кольцо, причинявшее ему боль. Особенно «дурашливым» и непредсказуемым медведям даже выкалывали глаза и подсекали сухожилия. А чтобы во время представления Топтыгин вёл себя спокойней, его поили брагой. Другими словами — перегибы на местах. Наводить порядок в отрасли бродячих артистов никто и не думал, цель была совершенно иной — изжить явление целиком.

По поручению императора Александра II чиновники подсуетились и немедленно подготовили Высочайший Указ от 30.12.1866-го года «О воспрещении водить медведей по улицам городов». Документ отводил на полную ликвидацию промысла пять лет. У светских властей не было иллюзий по поводу способов реализации Высочайшего рескрипта — взяв судьбу несчастных животных в свои руки, власть начала их безжалостное истребление. По старинной чиновничьей традиции, в массовом умертвлении мишек, ожидаемо обвинили народ.

Примерно также дело обстояло со старообрядческими гарями, когда по стране прокатились сжигания живьём запертых в срубах сообществ крестьян, не принявших никонианской реформы и западной церковной идеологии. Подробнее об этом можно ознакомиться в статье Кто сжигал старообрядцев? А пример исчезновения медведей и связанных с ними традиций бродячих артистов, можно проследить на примере уже упомянутого Сергачского уезда, как наиболее исследованного региона.

Писатель Мельников-Печерский в 1874-ом году свидетельствовал, что запрет промысла обернулся истреблением животных: «В тридцати деревнях не одну сотню учёных медведей мужики перелобанили, а сами по миру пошли; всё-таки – отхожий промысел». Другой писатель Маковкин оценивает количество уничтоженных медведей в 4500-5000 голов по Центральной России, причём он утверждает, что отстреливали их не крестьяне, а власти. В лес учёных медведей не отпускали, так как искалеченные звери не выжили бы на воле.

И это цифра только по одному уезду! Сколько тотемных зверей перебили по всей России — Бог знает. Дело довершил закон об охоте от февраля 1892-го года, согласно которому, медведя признавали хищником №1 и разрешали его добычу любыми способами круглый год. Этот геноцидный закон уже не вписывался в рамки церковной борьбы с проявлениями «мятежного бесовского действа, глумления и скоморошества со всякими бесовскими играми». Целью был именно символ России, её тотемный зверь.

Велес и медведь

Возрождение

Оставлю за рамками статьи оценку беспрецедентных усилий, приложенных архиереями РПЦ и царями династии Романовых для сживания напоминания о старых традициях и вере народной. Каждому читателю вполне по силам сложить себе собственное мнение на этот счёт. В завершение отмечу, «пережитки» скоморошества и медвежьи вождения оказались настолько сильны, что не были до конца изжиты даже теми драконовскими мерами, о которых упоминалось в предыдущей главе.

Ещё в 1887-ом году, по некоторым данным, в отдельных сёлах оставалось по 50, 120, а то и 150 медведей. Обычай водить медведей дожил до начала XX века, когда вожаки приходили в города на праздники. Как пишет искусствовед Анна Некрылова, последние свидетельства о вождении медведей относятся к эпохе НЭПа. Крестьяне с косолапыми заходили даже в Москву, где разыгрывали обычные сценки «медвежьей комедии».

Как и многие другие традиционные формы русской сельской жизни, медвежий промысел окончательно уничтожила советская коллективизация и события 1930-х годов. Именно советское время пресекло традиции, похоронив древние знания и ассоциации окончательно. В памяти народной остались лишь отголоски прежних верований, обрядов и традиций, которые не смогли изжить века греко-католических усилий.

Многое из того что сегодня делается «по старой традиции», является лишь смутным отголоском без настоящих знаний. Однако символ России, её тотем вновь обрёл свою роль с приходом национально — ориентированной власти и сейчас уже никого не поставит в тупик вопрос: «Какой зверь олицетворяет Россию?». А значит, появляется надежда на то, что все наши предки со времён Сотворения мира (7532-ое лето), вновь проявят родительскую помощь непутёвым потомкам своим.

Продолжение темы читайте в следующей статье…

Копирование только с указанием имени автора и активной ссылкой на сайт — первоисточник: Великая Евразия.

Каталог публикаций канала: Добро пожаловать или посторонним В.

В издательстве КТК «Галактика» вышла моя новая книга о скифах «Скифы — белые кочевники Евразии» . Популярное изложение истории кочевого народа, создавшего огромную империю, о которую разбивались армии Александра Македонского, персидского царя Дария и римские легионы, дополненная сведениями генетиков. Доступна для покупки в магазинах Озон и Wildberries.

Онлайн обсуждение главных событий дня, в моём сообществе в ВКонтакте — «Великая Евразия».