Чем примечателен скандальный законопроект, на котором настаивает МВФ.
Вокруг законопроекта 2571-д «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины относительно усовершенствования некоторых механизмов регулирования банковской деятельности» уже несколько недель кипят нешуточные страсти. Его принятия требует Международный валютный фонд, сделав это едва ли не ключевым условием для предоставления Украине очередного кредита. На принятии законопроекта настаивают также в «Европейской солидарности» и «Голосе», о его жизненной необходимости твердят СМИ и журналисты, связанные с западными грантовыми фондами. Именно с их лёгкой руки проект получил прозвище «антиколомойский»: дескать, ключевая задача законопроекта — сделать невозможным возврат днепропетровскому олигарху Игорю Коломойскому национализированного в 2016 году «Приватбанка».
Хватает у проекта и критиков, которые называют его антиконституционным и вредоносным для банковской системы Украины. Проблема в том, что наиболее резкая критика законопроекта слышна из тех кругов, которые, по всей видимости, находятся под влиянием вышеупомянутого Игоря Коломойского и вряд ли могут считаться вполне объективными.
Дабы понять, что на самом деле принесёт Украине принятие законопроекта (который, судя по всему, будет принят в самое ближайшее время), ТАЙМЕР решил более внимательно изучить его текст. Забегая вперёд, скажем: документ произвёл на нас сильное впечатление. Ниже мы объясним, какое именно.
Хитрый план
Ключевое положение нового законопроекта, ради которого, как нам говорят, его и надо принять, заключается в следующем. Даже если суд признаёт незаконным решение Нацбанка о ликвидации того или иного коммерческого банка, то это решение не может вести к восстановлению того положения вещей, которое было до вынесения решения. Проще говоря, ликвидированный банк не восстановят, а национализированный — не вернут его владельцам. То же касается и активов такого банка.
Для того чтобы понять, о чём идёт речь, приведём простой пример. Предположим, мошенники подделали документы и переписали на себя вашу квартиру. В суде вам удалось доказать, что их действия были незаконны, но… квартиру вам не вернут. Такие дела.
Положение вещей, при котором Нацбанк оказывается, по сути, вне юрисдикции украинских судов, весьма плохо соотносится с буквой и духом Конституции Украины, что признают и сторонники законопроекта в «Слуге народа». Однако при этом они упирают на то, что принять новый закон необходимо, во–первых, для того чтобы помешать Коломойскому вернуть себе «Приватбанк», а, во–вторых, чтобы получить деньги от МВФ. Однако при этом почему-то умалчивается о том, что данная норма коснётся не только Коломойского и «Приватбанка», но и всех украинских банков вообще — причём не только тех, что обанкротились к настоящему моменту, но и тех, что обанкротятся в будущем.
И более того: ряд деталей документа как бы намекает, что в основном он нацелен именно на будущие ликвидации.
Если банк оказался вдруг…
Мониторинг работы банков и выявление тех из них, которые больше не могут «оставаться на плаву». Для этого предусмотрена целая процедура: банк сначала признают проблемным, а в случае ухудшения ситуации — неплатежеспособным. Неплатежеспособный банк, в свою очередь, могут ликвидировать, а могут передать (продать) новому владельцу, если на это найдётся желающий (в случае с «Приватбанком» желающим выступило государство).
Так вот: новый закон (если он будет принят) существенно упростит процедуру признания банка проблемным, а затем и неплатежеспособным.
Раньше для признания банка проблемным требовалось нарушение определённых нормативов более чем на 5 %. Теперь же для этого будет достаточно любого такого нарушения.
Процедура признания проблемного банка неплатежеспособным также существенно упростилась. Во–первых, банк признаётся таковым в случае, если в течение 90 дней не устранил нарушения, из–за которых его объявили проблемным. Ранее такая норма тоже была, но срок был вдвое больше — 180 дней. Кроме того, НБУ наделён правом признавать банк неплатежеспособным в случае, если тот не выполнил обязательства перед вкладчиками и кредиторами. При этом не сказано ничего об объёме невыполненных обязательств или о том, на какой срок имела место задержка в их выполнении. Согласно букве закона, речь идёт о любом невыполнении — даже на 1 гривну и на 1 час.
Существует также целый перечень причин, при которых проблемный банк признаётся неплатежеспособным, причём для принятия этого решения Нацбанку достаточно будет зафиксировать наличие любой из этих причин (а не всех, как это значится в законе сейчас).
А ещё в законодательство вводится такая сущность, как «профессиональное суждение» Нацбанка, которое может применяться, в том числе, при «какой–либо оценке», осуществляемой НБУ. Очень похоже, что таким образом легализуют такой мотив принятия тех или иных решений, как веление левой пятки принимающего его органа…
И вот что самое интересное: очевидно, что все эти нормы никоим образом не касаются истории с «Приватбанком», ведь в его отношении все вышеперечисленные решения уже и так приняты. Речь явно идёт о «заделе на будущее», и «задел» этот заключается в возможности практически в любой момент оперативно «перекрыть кислород» почти любому украинскому банку. Подчеркнём: ныне действующему банку. И далеко не факт, что реально проблемному.
Встретимся в суде?
Что делать юридическому или физическому лицу, права которого были нарушены государством? В теории — обращаться в суд. На практике же авторы нового законопроекта позаботились о том, чтобы в случае с банками это оказалось не так–то просто.
Во–первых, бремя доказывания того, что распоряжение НБУ о запуске процедуры ликвидации банка было незаконным, теперь ложится на истца. Как именно предполагается доказывать незаконность решения НБУ, вынесенного, к примеру, на основании вышеупомянутого «профессионального суждения» НБУ, остаётся только гадать.
Далее, при оценке правомочности решения закон прямо обязывает суд опираться на «качественные и количественные» выводы, сделанные НБУ, Минфином, Кабмином и другими государственными органами, если в этих выводах нет каких-то уж совершенно явных глупостей. Проще говоря, истцу не только надо доказывать, что государство не право, но и делать это, опираясь на данные самого государства. В нашем примере с «отжатой» мошенниками квартирой вам предлагается доказать, что квартира ваша, опираясь на подложные документы. Интересный поворот событий, не правда ли?
И самое интересное. Как известно, судебный процесс — дело долгое, может занять месяцы (и это в лучшем случае — если нет интереса затянуть процесс на подольше неявками представителей того же НБУ на заседания и так далее). И, пока длится суд, процедура ликвидации банка будет идти своим чередом!
В других административных делах суд в этой ситуации имеет право приостановить действие оспариваемого распоряжения на время рассмотрения дела. Но наш законопроект лишает его права делать это в отношении «индивидуальных актов» НБУ.
Опять же, к делу «Приватбанка» всё это не имеет вообще никакого отношения: там все необходимые действия уже произошли, приостанавливать их не имеет смысла. Так что эта норма — снова «задел на будущее». Вот только сторонники законопроекта почему-то об этом предпочитают не упоминать.
Также стоит отметить, что процедуру передачи ликвидируемого банка другим учреждениям предельно упростили. Теперь переход права собственности наступает автоматически после подписания соответствующих документов между преемником и Фондом гарантирования вкладов физлиц, причём эти документы не подлежат нотариальному заверению. То есть, пока прежняя администрация банка судится с НБУ, его имущество может быть благополучно «распилено», и сам банк с этим сделать ничего не может. А даже если решения, на основании которых это имущество забрали, будут признаны незаконными, возвращать его прежнему владельцу, как мы уже писали выше, никто не будет.
Но этот — ключевой — момент нового законопроекта следует рассмотреть подробнее.
Всем спасибо, все свободны
Предлагаемую законопроектом редакцию статьи № 79 закона про банки и банковскую деятельность, посвящённую обжалованию решений Нацбанка, мы считаем нужным процитировать — уж больно она хороша.
«Признание противоправным (незаконным) и отмена индивидуального акта Национального банка Украины <…> не восстанавливает того положения банка, которое существовало до принятия такого акта/решения, включая восстановление правового статуса этого банка». Переводим на русский: если банк, например, ликвидировали, то его не восстановят, даже если суд признал, что ликвидация была незаконной.
Кроме того, такое признание «не может быть основанием для признания недействительными, противоправными и отмене любых решений, сделок или иных действий <…> совершённых или допущенных в процедуре вывода неплатежеспособного банка с рынка». Переводим на русский: если банк «обезжирили» путём вывода и передачи третьим лицам его ценного имущества, то это имущество в любом случае не вернут.
Единственное, на что могут рассчитывать прежние владельцы незаконно ликвидированного или «отжатого» банка, так это на компенсацию ущерба. Однако эта процедура также выписана довольно интересно.
Подлежащие компенсации убытки делятся на два вида. Первый — это, собственно, чистые убытки владельцев банка. Их определяют в размере стоимости акций банка на момент его ликвидации. Напомним, акции пресловутого «Приватбанка» при его национализации оценили в 1 гривну.
Вообще же стоимость акций определяет международная аудиторская фирма, назначенная судом. Но есть ряд исключений. К примеру, если аудит установит, что на момент ликвидации сумма активов банка была меньше, чем сумма его долгов, то будет считаться, что его акции не стоили ничего, и никакой компенсации владельцы не получат.
Второй вид ущерба — так называемая недополученная прибыль. То есть, если спустя (допустим) два года после ликвидации банка суд установит, что его ликвидировали незаконно, то владельцы имеют право получить от государства в качестве компенсации деньги, которые они могли бы заработать, если бы банк продолжал функционировать всё это время. Но есть нюансы: сначала собственники должны доказать, что единственной причиной того, что они не получили эту прибыль, было решение о ликвидации их банка. Как это сделать технически, в особенности с учётом того, что при рассмотрении дела суд должен опираться на документы, подготовленные НБУ, Минфином и другими органами, остаётся только гадать.
В сухом остатке
Если данный законопроект действительно будет принят, Нацбанк Украины получит возможность ликвидировать коммерческие банки практически в ручном режиме, по собственному усмотрению, а те почти ничего не смогут с этим поделать. В результате «под нож» могут пойти не только реально проблемные и токсичные, но и вполне работоспособные финучреждения, которые по тем или иным причинам не понравятся НБУ.
Причины эти могут быть различными: от «неправильных» политических симпатий владельца банка или «слишком правильных» связей у его конкурентов — до наличия у банка какой–то особенно «вкусной» собственности или залогового имущества. Уж не говоря о том, что свободный доступ к «ликвидационному рубильнику» будет в устах Нацбанка неотразимым аргументом, с помощью которого можно будет убедить частные банки выполнить любые просьбы и советы НБУ, даже не вполне законные.
Конечно, всё это не является слишком большой проблемой при наличии добросовестного, ответственного и профессионального Нацбанка, реально заботящегося о стабильности финансовой системы страны. Увы, в Украине вообще не много институтов, насчёт которых в этом смысле можно быть в полной степени уверенными.
И ещё. Не вполне понятно, почему сторонники законопроекта лукавят, говоря, что он направлен именно против чрезмерных аппетитов Коломойского, тогда как на самом деле большая часть документа посвящена иным вещам. Также неясно, зачем подобный законопроект нужен МВФ, особенно в условиях, когда украинскую банковскую систему ждёт очередное серьёзное испытание в виде глобального экономического кризиса.
В общем, пока ситуация вызывает больше вопросов, чем даёт ответов. И было бы очень неплохо, чтобы на эти вопросы гражданам Украины ответили. Если, конечно, «слуги народа» ещё не забыли, как называется их партия.
Автор: Юрий Ткачёв
Оценили 10 человек
15 кармы