17 декабря 1943 года в оккупированном гитлеровской Германией Париже была арестована русская княгиня Вера Оболенская, игравшая важную роль в движении Сопротивления. Ее допрашивали семь долгих месяцев, но так и не добились ответа ни на один из вопросов. Местью за упорное молчание узницы была казнь на гильотине. До освобождения Парижа, города, ставшего ее домом, Вера Оболенская не дожила всего три недели. Ей было 33 года.
Две родины
Как отмечает историк русской эмиграции князь Дмитрий Шаховской, Третий рейх считал русскую княгиню "особо опасной преступницей". Генеральный секретарь подпольной "Гражданской и военной организации", лейтенант Французских свободных сил и руководитель Союза русских патриотов во Франции, она обеспечивала связь между участниками Сопротивления, собирала разведывательные данные, помогала военнопленным.
Агенты тайнового "полевого гестапо" (Geheime Feldpolizei), давно охотившиеся за "Вики", как звали княгиню в подполье, арестовали ее на парижской конспиративной квартире в канун Рождества 1943 года. Узницу провели через несколько тюрем. Но нигде Оболенская не назвала своих соратников, не раскрыла явки подпольщиков, не предоставила какой-либо другой информации о деятельности Сопротивления.
Тщетность своих усилий должны были признать самые изощренные нацистские следователи. "Вики" отказывалась отвечать на вопросы и отвергала все предложения "сотрудничать в борьбе с большевизмом".
Я родилась русской и провела большую часть жизни во Франции. Я не предам ни мою родину, ни страну, давшую мне приют
Вера Оболенская
С нансеновским паспортом
Дочь статского советника Аполлона Аполлоновича Макарова, занимавшего в Российской империи пост вице-губернатора Баку, родилась 24 июня 1911 года. Гражданская война в России обрекла ее родителей на изгнание. В 1920 году семья приехала в Париж, где девятилетней Вере выдали нансеновский паспорт, предназначенный для беженцев без гражданства.
Вере пришлось самостоятельно зарабатывать на жизнь сразу после окончания лицея. Она работала манекенщицей, потом поступила секретарем в бюро. В парижском обществе восхищались ее иконописной красотой, редким обаянием и безупречной элегантностью.
В кругу русских парижан Вера встретила Николая Оболенского. Князь был на шесть лет старше Веры. Он был сыном градоначальника Петрограда генерала Александра Оболенского и светлейшей княжны Саломеи Николаевны, наследницы владетельной династии грузинской Мегрелии. Вскоре они обвенчались.
Счастье молодой княжеской четы оказалось, однако, недолгим. Когда в июне 1940 года Париж был оккупирован вооруженными силами нацистской Германии, они в числе первых вступили в движение Сопротивления. Вера хорошо знала главу "Гражданской и военной организации" французских патриотов Жака Артюи и стала одной из его ближайших соратниц.
Работая в подпольной организации, она собирала информацию о силах оккупантов, помогала советским военнопленным, направленным немцами на строительство Атлантического вала. Эта система укреплений, над возведением которой трудились десятки тысяч человек, должна была воспрепятствовать высадке союзников в Нормандии.
Феноменальная память
После ареста главы организации Жака Артюи 21 декабря 1941 года она стала помогать его преемнику полковнику Альфреду Туни, сохранив свои обязанности генерального секретаря Организации. В этом качестве, как считают историки французского Сопротивления, она проявила проницательность, дальновидность и редкое хладнокровие, которое не раз спасало подпольщиков. Ее память была феноменальной: она ничего не записывала, но помнила все имена, адреса, пароли,
К лету 1943 года подпольная "Гражданская и военная организация" насчитывала в своих рядах уже 63 тыс. человек. Они действовали в контакте с подпольным "Братством Нотр-Дам" и силами "Свободной Франции", возглавляемыми генералом де Голлем. Вера Оболенская была связной представителя организации, входившего в постоянное бюро Национального совета Сопротивления.
В октябре 1943 года немецкая полиция задержала в Париже приехавшего из Нормандии Ролана Фажона, руководившего региональным филиалом организации. По неосторожности он имел при себе записку с парижским адресом. На следующий день оккупанты провели там обыск, изъяв документы подпольщиков. После этого раскрыть руководство организации не составило труда. Оболенскую арестовали 17 декабря на квартире ее подруги Софьи Носович.
Ни единого имени
После ареста Вера сделала все, чтобы спасти супруга, категорически отрицала его связь с организациями Сопротивления, но Николая Александровича отправили в концлагерь Бухенвальд.
Допросы Оболенской вели дознаватели полевой полиции. "Полевое гестапо" по своей изощренной жестокости превосходило всю остальную инквизицию рейха, но усилия нацистских следователей, допрашивавших Оболенскую, были тщетными.
Русская княгиня не назвала ни одного подпольщика, отказавшись отвечать на вопросы. После высадки союзников в Нормандии ее перевели в Берлин. Она была приговорена к смерти, но не стала писать прошение о помиловании. Расстрел рейх считал слишком мягким наказанием для своих врагов. Ее обезглавили на гильотине в берлинской тюрьме Плётцензее 4 августа 1944 года. Могилы Оболенской поэтому нет, но на русском кладбище под Парижем в Сент-Женевьев-де-Буа в ее память установлен ксенотаф.
Завещание генерала Пешкова
В русской среде гордились подвигом Оболенской. Военный герой Франции, генерал Зиновий Пешков, приемный сын и крестник Максима Горького, вошедший в историю французского Иностранного легиона, завещал похоронить себя рядом с Оболенской на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Это была дань его глубокого уважения отважной соотечественнице.
Храбрость самого Пешкова, всегда ходившего в атаку на позиции противника в первой линии своего батальона, была легендарной. Но на надгробной плите не указаны ни его звание, ни высокие награды и начертано только: "Зиновий Пешков. Легионер". Согласно воле четырехзвездного генерала он был похоронен в изножии ксенотафа Оболенской.
Когда в конце войны Николай Оболенский был освобожден из лагеря, Веры уже не было в живых. В послевоенные годы он принял священство, став со временем настоятелем русского православного собора на Рю Дарю, где в довоенные годы они венчались.
"Я хорошо знал Николая Александровича, мальчиком прислуживал ему в церкви, — рассказал известный французский писатель и журналист русского происхождения Дмитрий де Кошко. — Мы много раз были вместе на Сент-Женевьев-де-Буа, но никогда не возвращались к пережитой им трагедии. Я знал, насколько глубоко потрясла его ее смерть, и никогда не решался его расспрашивать". Объяснение подвигу Веры Дмитрий нашел тогда сам: "Русские не сдаются". Он убежден, что "светлый образ Веры Оболенской навсегда останется напоминанием об участии русского Парижа в освобождении Франции".
Лавров: Россия будет делать все, чтобы в мире не повторились ужасы Второй мировой войны
Умер участник французского Движения Сопротивления Арсен Чакарян
Мединский: во Второй мировой войне Бог победил дьявола, а люди победили зверей
Оценили 14 человек
24 кармы