Приобскую породу лошадей, которую путем селекции вывели на Крайнем Севере еще пару веков назад, уже чуть не объявили исчезнувшей. На Ямале с этим не согласились и решили не просто сохранить породу, но и заняться масштабным ее разведением — так и появился кооператив "Приобская лошадь". Пока у него только один полноценный центр — в Салехарде, но еще три достраиваются. А еще этих пушистых и коренастых лошадей стали использовать для иппотерапии
"Хай подняли"
По иронии судьбы (или счастливому случаю) история официального восстановления породы началась в Архангельске, к которому она отношения не имеет. В 2022 году там проходили мероприятия международного проекта "Возрождение северных ферм. Генетическое биоразнообразие северных пород животных Баренцева региона" — международной инициативы, направленной на изучение, сохранение и популяризацию северных аборигенных пород сельскохозяйственных животных. В одном из докладов подняли вопрос о том, что приобская порода — местная для Ямала — исчезла. Представители региона, которые присутствовали на семинаре, возмутились — мол, есть порода, может, она пока немногочисленна, но есть!
— Наши хай подняли, — смеется председатель кооператива "Приобская лошадь" Симон Анатольевич Васильев. — "Как породы нету? У нас вон человек занимается!" Там хотели породу совсем вычеркнуть из реестра лошадей, но мы не дали: начали заниматься, губернатор помог тогда, выделил финансирование для проведения селекционных работ институтами, чтобы они приехали и сделали все эти работы.
По данным властей ЯНАО, в округе сейчас насчитывается 70 лошадей местной породы, из них почти 30 — у Симона Анатольевича. В пресс-службе добавили, что кооператив сумел не только сохранить породу в чистоте, но и адаптировать под использование в иппотерапии. Лошади этой породы устойчивее к холоду (по приспособленности к морозам эта порода лишь немного уступает якутской), выносливы и работоспособны и, как показывает практика, имеют покладистый характер, расположены к людям, отлично ладят и работают с детьми.
Путь на Север
— А чем до разведения лошадей занимались?
— Я-то? В милиции работал. Сам родом из Чувашии, рос в деревне. Всю жизнь у нас было то, что сейчас называется фермерское — были лошади, коровы, вся живность. Нас шестеро братьев, родителям надо было всех одевать, кормить, а чем кормить? Конечно, хозяйство держали, — рассказывает он, подзывая к себе одну из лошадей.
На Ямал, признается Симон Анатольевич, завела судьба. В конце 1990-х везде была разруха, тяжело жилось, но однажды отправили в командировку на Север, в Когалым. Поговорил там с местными милиционерами, как жизнь, как зарплата. И оказалось, что коллегам на Севере платили тогда в разы больше.
— Ну я и говорю супруге: поедем на Север? А она: поехали. Вот мы и поехали с восьмимесячным ребенком. Приехали в августе, едем — везде вода большая, я даже не понимал, куда меня везут-то. Смотрю — лошади гуляют, ну ладно, думаю, раз лошади есть, то и люди есть, не одиноко будет, — опять смеется заводчик.
Когда Симон Анатольевич решил заняться разведением лошадей местной породы, подошел к делу серьезно: в 2015 году начал строить конюшни. Тогда же на день рождения ему подарили двух первых лошадок.
— Назвал как космонавтов — Белка и Стрелка. Как назову, думаю, так и полетим, — с улыбкой вспоминает он.
Однажды разом выкупил пять кобыл, жалко говорит стало, их под нож хотели пустить — успел, спас. А лошадки сразу принесли четырех жеребят. Так потихоньку дело и пошло. В 2022 году лошадей было уже 25. Симон Анатольевич до сих пор выкупает лошадей, ставших ненужными жителям поселков: раньше на них и воду таскали, и дрова, а сейчас и водопровод, и отопление есть. Поселковым лень такую скотину держать, добавляет он, надо ухаживать, траву для нее косить, заниматься с ней, для увеличения плодовитости подкармливать клубне- и корнеплодами — топинамбуром, морковкой, свеклой, репой, редькой, редисом и белыми кореньями. Проще отказаться.
Раньше лошадей в поселках и правда было больше, держали поля и косили для них траву. Даже почту возили на лошадях. Симон Анатольевич шутит, что если цены на солярку и дальше будут расти, то точно дешевле будет почту снова возить лошадьми. А уж об экологичности этого вида "транспорта" и говорить нечего. Оказалось, что о ценности лошадей думает не он один.
— В Ямальском районе у меня просят лошадей, чтобы оленей пасти. Приезжал знакомый недавно, кобылу просил. Говорит, у него 50 голов оленей, выкупил трех жеребят, да не уберег — двух медведь задрал. Последний, который остался, как собака оленей гоняет. Интересно так, — рассказывает он.
Лошадьми с самого их рождения занимается не только сам заводчик, но и местные волонтеры. Имена лошадям тоже дают они, на каждую лошадку собирается целый список на согласование, а хозяин конюшни выбирает понравившееся имя. Так и появились тут Ирада, Злата и Фиалка.
— Человек 15 волонтеров у меня тут — школьницы, студентки. В основном лошадьми занимаются они — чистят, дрессируют, я веду только самых сложных, которых девочки не осилят. Но девчонки настырные, поэтому почти все сами. Кажется, приходят такие маленькие… на лошадь-то залезть толком не могут, а все туда же — "сами".
Особенности породы
Лошади в этой конюшне не похожи на тех, что я видела раньше: ростом они не выше человека (высота в холке у приобской лошади — 136 см), "короткие" и пушистые. Местами шерсть покрылась инеем, и от этого они кажутся еще более лохматыми. В среднем шерсть отрастает на 5−6 см. А еще они не боятся местных комаров. В соседней конюшне, рассказывает Симон Анатольевич, держат донских лошадей, так те каждое лето страдают от укусов, волдырями покрываются, а его лошадям — хоть бы что.
Животные спокойно переносят северные морозы. Когда мы приехали, было всего −20 °C — для Ямала это действительно "всего". Но я замерзла уже через полчаса прогулки, а лошадям все нипочем, девять месяцев зимы для них — норма. Главное, чтобы еда в сильные холода всегда была в достатке, в среднем в день нужно до 20 кг сена. Его заводчик возит из Тюменской области.
В среднем приобская лошадь, в зависимости от того, какая нагрузка на нее выпадает, живет до 30 лет. Особых проблем со здоровьем с возрастом не возникает, а вот зубы лошадей подводят — сильно стачиваются, становится тяжело грызть.
Самые первые лошади, с которых начиналась работа, сейчас задействованы под иппотерапию и содержатся отдельно от других. Самая старая лошадь — Машка, ей 18−19 лет, есть две кобылки по 9−10 лет, все остальные намного моложе и родились уже здесь — в хозяйстве у Симона Анатольевича.
В конюшне оборудовано два загона: один для уже взрослых, второй — для кобыл с жеребятами. Всего сейчас — 18 животных, еще 11 — в поселке Пельвож пока на вольном выпасе.
— Девочки не хотят расставаться с лошадьми, все дуются, плачут, — в шутку изображая недовольных девчонок, рассказывает Симон Анатольевич. — Вот увезли лошадей на вольный выпас, сейчас все время спрашивают: а когда обратно привезете? Может, вам помочь? Приехать забрать их оттуда? Они на все готовы, боевые у меня девчонки.
Хранители породы
Сейчас с участием всех имеющихся в кооперативе лошадей проводятся исследования генофонда, которые помогут выявить стандарт ямальской породы. Чистокровных приобских внесут в базу племенных животных, для этого нужно не менее 10 лошадей, отмечает Васильев. И после начнется серьезная селекционная деятельность.
Работы идут полным ходом: достраивается вторая конюшня в Салехарде, еще одна — в поселке Пельвож, в будущем появится конюшня в Мужах. Именно в эти точки будут развозить лошадей из кооператива "Приобская лошадь", в ней останутся только лошади для иппотерапии — взрослые, не моложе 5 лет, с крепкой спиной и уверенной походкой.
Спрос на племенных приобских лошадей большой, говорит Симон Васильев. Их уже ждут в Санкт-Петербурге, Башкирии.
В работе Васильев получает поддержку в виде ряда грантов: от департамента природных ресурсов и экологии ЯНАО, департамента молодежной политики ЯНАО и др.
Оценили 2 человека
2 кармы