Похоронная команда. Рассказы о войне после войны

Эта книга с необычным и даже провокационным названием рассказывает о благородном и очень важном деле — поиске и захоронении останков солдат, павших в годы Великой Отечественной войны.

Её автор — поисковик Александр Савельев — пишет о том, что знает не понаслышке. Он повествует о трудном деле искренно и честно, без фальши и прикрас. Это документальные рассказы об обычных людях, делающих необычную, тяжёлую, но вместе с тем очень нужную работу, а также о тех, кто так и не дождался с фронта своих близких.

Книга написана живым языком, в ней много реальных историй, которые не могут не вызвать сочувствия и читательского отклика.

О ПОИСКОВЫХ РАССКАЗАХ АЛЕКСАНДРА САВЕЛЬЕВА

Сашу Савельева его старые друзья-поисковики иногда называют Шреком Болотным. За то, что в поиске у Саши «специализация» такая сложилась – в лесных болотах искать и из болот поднимать погибших солдат Великой Отечественной. Это – уникальная работа. Штучная. Она не каждому по силам. Поэтому Савельев – Шрек Болотный.

Я с Сашей вместе в поиске ни разу не был. У меня вообще жизнь до этого пока не дошла. И работа у меня пока другая. Но с поисковиком Савельевым жизнь всё равно свела.

"Шрек", - говорите? Возможно. Но для меня Саша Савельев – лесник. Тот самый человек, который за порядок в лесу отвечает.

Лесники вообще исчезающий тип русских людей. Людей, которые точно знают, зачем, ради чего и как они живут на своей земле. Весь двадцатый век их уничтожали, перемалывали в мировых и локальных войнах, ставили над ними эксперименты и пытались «переформатировать». Они выжили. Они сохранились!

Лесник всегда следит за порядком в своем лесу. Не задавайте глупые вопросы! Дескать, зачем ему это надо? Просто это его лес. И болото – тоже его. Те, кто погиб когда-то за эти лес и болото – его.

Я нисколько не сомневаюсь, что после таких моих слов Саша Савельев искренне возмутится: «Ты зачем славословие развёл?». Не в славословии дело, Саша! Дело – в принципе.

А то, что Савельев – не один (их, слава Богу, немало сохранилось – «лесных» людей), знаю великолепно. Они все устроены похоже. Когда в своём лесу они наводят порядок, то терпеть не могут не то что славословия – лишнего шума. И на дух не выносят красивостей. Ещё больше их воротит от пафоса тех, кто раз в год, обычно в День Победы, радостно прибегает воспользоваться результатами этой грязной неблагодарной работы – по наведению порядка в наших лесах и болотах. Не надо Савельеву и его друзьям рассказывать про «Никто не забыт, ничто не забыто»! Потому что «Никто не забыт…» – тяжелый каждодневный труд. В том числе, в лесу и в болоте.

Всё-таки Савельев правильно поставил «диагноз» себе и своим друзьям: «Мы – похоронная команда». Похоронная команда в Богом забытых местах ищет и находит забытых людьми русских солдат. Похоронная команда – это не деланный лживый пафос. Это живые люди. Они, бывает, скорбят. Бывает, смеются. Бывает, делают глупости. Бывает, боятся. Они живут полной жизнью на своей заповедной земле. Вот и весь сказ…

А как именно день за днём, год за годом эта вполне живая похоронная команда доказывает себе и другим, что смерти вообще-то нет – есть лишь человеческое безпамятство! – вы узнаете из поисковых рассказов моего друга, замечательного рыбинского мужика Александра Савельева, поисковика Божьей милостью. И не ждите от этих рассказов мёртвой «кладбищенской» назидательности! Её здесь нет…

Серафим Берестов, журналист,

председатель правления Благотворительного фонда «Солдатский храм»

О чём и о ком книга Александра Савельева? Лучше всё-таки почитать…

СЛЁЗЫ

В одну из поисковых вахт забрел я уж что-то очень далеко от своего лагеря. Бреду по лесу и вдруг вижу несколько свежих раскопов. «А-га, – думаю, - какой-то отряд тут работает. Верховых бойцов нашли». Прислушиваюсь к звукам в лесу, оглядываюсь. Может, кого из знакомых встречу?

Невдалеке слышу в кустах какую-то возню и невнятные голоса. Будто всхлипывает кто-то. Подхожу ближе. Две девчушки лет по пятнадцать-шестнадцать в раскопе трудятся – солдатика поднимают. И по чумазым мордахам слезы у них текут.

- Девчонки, что случилось? Обидел кто? – спрашиваю.

Увидев меня, обе зарыдали просто навзрыд. Слёзы ручьем, глину по пухлым щекам размазывают. Наконец, одна сквозь всхлипывания произносит:

- А почему они тут?.. Вот так?.. - и головой в раскоп кивает.

Кто такие «они», я сразу понял. А вот «почему»? Кто ответит?

Я не смог. Ушёл…

Долго потом их вспоминал - рыдающих над солдатом, погибшим семьдесят лет назад.

«УМЕРАЮ, НО НЕ ЗДАЮСЬ!»

Привал. Сидим с Машкой, пьём чай и о чём-то хахалимся. Из кустов, словно лось, с шумом и треском сучьев, вываливается Наиль, командир одного из отрядов Татарстана.

- Вы тут чай пьёте, а я там нашёл дерево интересное, - махнул рукой в сторону строящейся трассы Москва-Питер. И улыбка хитрая.

- Что за дерево? – скучно спрашиваю.

- Там нацарапано «Умираю, но не сдаюсь», - круглая морда Наиля широко улыбается. Не иначе, разыгрывает.

- Да ты, братка, гонишь! – не верю я. А сам думаю, что такая находка сравнима с надписями в Брестской крепости.

- Пошли покажу, сам увидишь.

Рядом с тропой, по которой не один год проходили на болото сотни, а то и тысячи поисковиков, стоит сушина. В войну это было дерево, по которому «колючку» протянули. Потом верхушку, видимо, снарядом снесло – остался обрубок метра два высотой. И по сухому стволу отчетливые буквы - «Умераю но не здаюсь».

Молча стоим и смотрим на эту надпись. Все трое в каком-то оцепенении. Мыслей и эмоций столько, что голова закипает.

Месяц назад в пятидесяти метрах от этой сушины нашли солдата с медальоном. Пономарев из Казахстана. Он эту не очень грамотную надпись сделал или какой другой боец, мы никогда уже не узнаем. Да это и неважно! Любой из десятков тысяч, сгинувших в этих болотах, мог и имел право так написать:

"Умираю, но не сдаюсь!"

КОЛОДЕЦ

Лето выдалось сухим. За три недели накануне нашего приезда на вахту не выпало ни одного дождя. На нашей старой базе воронка, из которой в прошлом году мы воду черпали, пересохла. Поэтому решили ребята новый колодец прямо в болоте выкопать. Выбрали недалеко от лагеря подходящее место, копнули пару раз. А из ямы «куколки»* всплывают. Вот те раз! Парни постояли, репу почесали: «Боец, что ли? Надо же, без приборов и щупов, методом поиска «на дурака» солдата нашли!».

Дальше стали копать. А и не один оказался, а целых два. Такие дела…

В мемуарах ветеранов, выживших в Любанской операции, промелькнула фраза, что болото было завалено трупами. Похоже, что так оно и было на самом деле. Страшная картина!

Колодец в другом месте выкопали.

ТУМАН

(отрывок)

Звонок мобильника вывел их из грустных раздумий.

- Слышьте, вы, клоуны! Как хотите, но чтоб через пятнадцать минут были на месте. Губернатор вот-вот приедет. Хоть телепортируйтесь! Иначе я вашу циррозную печень вырву и вас же сожрать заставлю! Придурки!.. – Палыч не оставлял им шансов на выживание. У него слова с делом обычно не расходились.

Спасти двух ёжиков в тумане могло только чудо. Оно и возникло! Сначала шелестом шин, потом - тусклым светом фар , а затем и иномаркой, медленно двигавшейся сквозь туман. В салоне сидели две женщины. Которая помладше - за рулем. Видимо, мама с дочкой.

Бойцы ринулись наперерез автомобилю. Это был их последний шанс уйти от расправы Палыча и спасти церемонию на Мемориале.

-Товарищи! Товарищи! – вдруг истошно заорал Ванька. – У нас срочное боевое задание. Нам как можно скорей нужно попасть в Сосновку. Женщины в кабине ошарашенно смотрели на поисковиков огромными круглыми глазами. Не дожидаясь согласия, оба мгновенно нырнули на заднее сиденье.

- Побыстрей, пожалуйста, – уже умоляюще произнес Ванька, вытирая пилоткой взмокший от волнения лоб.

Всю дорогу женщины не проронили ни слова, лишь боязливо и осторожно поглядывая в зеркало заднего вида на двоих чудиков в военной форме.

Серега поймал себя на мысли, что запашок от них сейчас стоит еще тот: обивка в салоне чуть не плавится. Неудобно даже как- то перед дамами…

Машина остановилась возле гравийной дорожки, уходящей метров на пятьдесят к Мемориалу, на котором каждый год хоронили найденных поисковиками солдат.

- Спасибо огромное, товарищи! – Ванька был готов расцеловать обеих спасительниц. Но те почему-то испуганно стартанули - не хуже моджахеда! - и унеслись сквозь туман. Задумываться над их странным поведением времени не было, и парни бегом помчались получать порцию люлей от командира. Но ведь успели же!

***

Газета «Мистика и факты» от 17 мая:

«То, что наши леса всегда были богаты на потусторонние явления, было известно с давних пор. Из года в год поисковики находят останки тех, кто за нас воевал 70 лет назад. Но вот души убиенных воинов до сих пор бродят по окрестностям и ищут упокоения.

Местная жительница Эвелина Г. недавно поведала нам такую душераздирающую историю.

«7 мая мы с мамой ехали на дачу. Стоял густой туман. Мы медленно двигались по дороге. Тишина была аж звенящей. Время словно замерло. Во всей атмосфере ощущалось что-то зловещее и праздничное. Недалеко от поворота на Сосновку к нашей машине медленно и торжественно из тумана опустились две тени. Они были в форме солдат войны. Суровые лица. Грозные взгляды победителей. Невидимое оружие в руках. Пристально взглянув нам в глаза, воины сурово произнесли – У нас военное задание. В Сосновку быстро!!! При этом их лица не отражали никаких эмоций и были словно из мрамора. Конечно же, мы с мамой слегка перепугались. Но слова «военное задание» были произнесены с магическим и гипнотизирующим подтекстом, так что мы решили помочь этим верным сталинцам и ленинцам в их нелегком ратном труде. Они сражались и пали за нас, ныне живущих.

Лица их были бледны и суровы. Они солидно уселись на заднее сиденье нашей машины. От них исходил запах солдатского пота и смерти. Но все же, несмотря на необычность ситуации, мы мужественно довезли эти две неприкаянные солдатские души до Мемориала. Они торжественно вышли из машины. Поблагодарили нас и предложили деньги, от которых мы, конечно же, отказались. Медленно и степенно растворившись в утреннем тумане, души наших красноармейцев ушли на свой Мемориал. Там они соединятся со своими боевыми товарищами, чтобы навечно встать на защиту нашей Великой Родины от посягательств НАТО!»…

КОСТЁР

Костёр. Туман над Полистью. Верная собака рядом. Соловьиная тишина. Роса на пожухлой траве. Ты ни о чём не думаешь. Просто смотришь в новорожденный костёр – так же, не мигая, как и овчарка.

Вот он – Миг. Между прошлым и будущим. Он замер, этот миг. Прошлое уже было вчера, а будущее сегодня еще не наступило. Время остановилось. Нет ни войны на Украине, ни патриотических воплей, ни Одессы с сожжёнными людьми. Нет врагов, подлости, пошлой и мерзкой рекламы, дебильного телевидения. Нет рабочей каждодневной нерасберихи и пьяных работяг. Ничего этого нет. Ты, овчарка и костёр. И туман над Полистью... А ещё незримое присутствие тех, кого ты ещё не нашел. Они здесь, с тобой, у твоего костра. Смотрят на тебя травой и деревьями. И ждут...

Послезавтра конец Вахты. А потом захоронение в Мясном Бору. Будут хоронить и твоих пятерых безымянных, которых ты по косточке выцеживал в коричневой жиже. Всё вроде чин по чину, с воинскими почестями, как положено солдатам. Но ты туда не пойдёшь, чтобы не видеть и не слышать свору «небожителей» всех чинов и рангов, которые слетятся попиариться на костях. Опережая друг друга, будут изрыгать свою лживую патриотическую блевотину. Давно известный сценарий. Тошно. Там нет Жизни. Там мёртвые слова и глаза. «Не забудем…пред вами в неоплатном долгу… оказывать всемерную поддержку поисковому движению…».

Сказано и забыто.

А с какого такого перепугу, господа чиновники, вы про патриотизм с таким упоением лопочете? Вы что, с нами вместе в Мясном Бору грязь месили? В яме на 50 человек трупаниной дышали? Кто из вас косы медсестры, погибшей 70 лет назад, в руках держал и беззвучно выл, глотая слезы вперемешку с торфяной жижей? Клещей с комарьем и прочей лесной нечистью поил своей голубой кровушкой? Как бы не так! Не вы нас, а мы должны учить вас, холеных толстопузов, Родину любить. А вам – слушать и запоминать. А лучше записывать. А то память у вас короткая. Да, хотя, и мы учить не будем. Вот они, наши учителя, в гробах, в лесах, в болотах… Там, на небе, дядька один живет, он все видит. Когда-то и мы к нему попадем. И встанем в строй вместе с теми, кто найден и не найден. А вот вам в этом строю место вряд ли найдется.

Прогоревшие дрова осыпались, костер запустил ввысь очередной сноп искр. Из палатки высовывается заспанная Андрюхина морда. Миг сорвался и полетел в вечность. Все! Будущее началось вместе с его сонным «Сколько времени?». Собака подбежала к нему и под матерные аккомпанементы друга «умыла» его своим языком. Ну до чего же они все родные, эти рожи. Кажется, и детей собственных так не любишь, как этих бармалеев. Андрюха пьет обжигающий чай. Не спеша собираемся в лес. Начинается еще один день Жизни. Костёр постепенно затухает. Внезапно, словно осознав себя виновным в этом медленном угасании, со всей щедростью бросаешь в него хорошую порцию сушняка. Живи, браток! А мы пока поищем…

Александр САВЕЛЬЕВ

Об авторе

За плечами Александра Савельева (http://vk.com/id142978118) больше семи лет поиска. Живет в Рыбинске. Ежегодно собирает свой экипаж, который работает в составе Поискового отряда Новгородской области «Гвардия». В год – четыре-шесть вахт, от снега до снега. Основное место поиска – район Мясного Бора, где в 1942-м пыталась выйти из окружения противника 2 Ударная армия.

Родные пропавших без вести солдат, чьи имена Савельев вернул из небытия, называют его «крестным нашего деда». Александр виртуозно владеет всеми техниками поиска, и ПО «Гвардия» не представляет свою работу без рыбинского коллеги, которого знают и уважают многие авторитетные поисковики России. В своих рассказах Савельев говорит о поиске без прикрас и псевдопатриотики, откровенно и честно. В них и память, и горечь, и поисковый юмор, без которого в поиске, да и вообще в жизни, никак нельзя.

Ещё штрих к портрету. Александр Савельев – мастер спорта СССР по парашютному спорту. За плечами – 2025 прыжков.