Однажды ты воскликнул: «Что в имени тебе моём?», а потом добавил: «…в тишине произнеси, скажи: есть память обо мне, есть в мире сердце, где живу я...». Пока ещё есть сердца, которые памятуют о тебе. И покуда есть такие сердца, память о тебе будет жить!
Что в имени тебе моём?
Оно умрёт, как шум печальный
Волны, плеснувшей в берег дальний,
Как звук ночной в лесу глухом.
Оно на памятном листке
Оставит мёртвый след, подобный
Узору надписи надгробной
На непонятном языке.
Что в нём? Забытое давно
В волненьях новых и мятежных,
Твоей душе не даст оно
Воспоминаний чистых, нежных.
Но в день печали, в тишине,
Произнеси его тоскуя;
Скажи: есть память обо мне,
Есть в мире сердце, где живу я...
А вы знаете эти строки «Что в имени тебе моём» однажды сподвигли митрополита Вениамина (Федченкова) взглянуть на поэта по-другому. В далёком 1937 году по радио шла трансляция чествования Пушкина в Москве, которую митрополит Вениамин слушал в Америке. Позже он записал в своём дневнике:
«Вдруг моя душа встрепенулась, услышав: «Что в имени тебе моём...». Как родному откликнулось моё сердце. «Что в нём?», — спросил я себя словами поэта. Пушкинский стих запал в душу с первых строк и появилось желание встретиться с Пушкиным в сердце. После 40-летнего перерыва я вновь читаю Пушкина, но уже другими глазами: не как сухой материал, а «живого Пушкина».
"Пока в России Пушкин длится, Метелям не задуть свечу".
Оценили 9 человек
16 кармы