1-3 сентября 2004 – БЕСЛАН
Лежит опавшая листва,
Там ничего не изменилось,
Всё так же школа та полна
Отчаяньем и криком.
Всё так же льются слёзы матерей,
Всё так же слышен плачь семей,
Что потеряли всех детей.
И слышен взрывов гул,
И запах смерти ходит рядом,
Как будто видим след от пуль,
И тех детей, которых изверги убили.
Мы о них память сохраним,
О тех ужасных, диких днях,
Что навсегда в сердцах остались с нами.
20-я годовщина теракта в Беслане. Говоришь «20 лет», и с трудом верится: события трех сентябрьских дней по-прежнему живы в памяти и откликаются все той же непроходящей болью.
«Здесь никогда не прекратится траур»
Журналист Юрий Котенок:
«Это было осязаемое ощущение огромной беды. Как будто горе разверзлось над городом, в мире зримо материализовалось зло. Как журналист, я бывал на многих войнах, в горячих точках – прошёл первую и вторую чеченские кампании, был в Осетии в 2008 году, в Сирии, в Донбассе. Но Беслан – одна из самых страшных картин из моего прошлого».
Игуменья Нонна (Багаева) – настоятельница Аланского Богоявленского женского монастыря, расположенного в 50 километрах от Беслана. Обитель была открыта незадолго до теракта, а в 2007 году при монастыре начал действовать реабилитационный центр для пострадавших детей.
«Сложно вспоминать те дни… Невозможно было ни молиться, ни есть, ни пить, ни дышать. Был какой-то ступор, парализация, сердце словно остановилось. И боль. Было только глубокое сожаление, что нельзя умереть вместе с теми людьми в зале.
Я часто думала: сколько же раз придётся отвечать на вопрос о том, где был Бог в те страшные сентябрьские дни. Мне очень тогда помог отец Андрей Сикоев, он сказал:
– Что значит "где был Бог? " Он был с детьми в зале, Он страдал вместе с ними».
Мама!
А что было в Беслане?
– А кто тебе сказал о нём?
– Никто, я видела лишь сон,
И там был ураган
Огня.
И что-то было в новостях
Вчера...
Вы были c бабушкой в гостях,
А я
Смотрела сказку с телебашни,
Ну а потом мне стало страшно,
Там были стены без дверей
И окна без стекла,
И фотографии детей,
Но я не поняла...
Там были белые шары,
Ни одного цветного.
Их отпустили для игры?
Ах, как их было много.
– Они все умерли? Когда?
За что и почему?
– А я умру?
...– Ну что ты, никогда,
– Да и они все живы.
Как в сказке превратились
В шары красивые,
Взлетавшие под колокола звук
Из чёрных рук...
Их просто в стенах душных
Наедине со злом,
С огнём, завязанным узлом,
Оставить равнодушно
Не смог
Наш Бог.
Не плачь, малыш,
Не бойся, не грусти,
Давай я вытру слёзы,
Не для тебя душевные занозы –
Тебе расти
Под Солнцем,
Тебе ещё понять придётся
Боль взрослых сказок,
...Но не сегодня и не сразу.
Для подполковника Дмитрия Александровича Разумовского штурм захваченной бесланской школы №1 стал билетом в один конец, как он и предчувствовал. Пуля снайпера настигла его во дворе, пролетев в нескольких миллиметрах над пластиной бронежилета. Ранение оказалось смертельным. Он только успел махнуть рукой в сторону школы и сказать: "Вытаскивайте"...
Ещё при жизни Дмитрий Разумовский говорил:
«Умереть в бою – это счастье. Если бы меня спросили – я бы так и хотел умереть.
И не надо обо мне плакать, если так случится.
Ведь вы плачете о самих себе – вам оставаться.
А жизнь не кончается, она просто переходит в другое качество...»
А жизнь не кончается, потому что у Бога ВСЕ ЖИВЫ.
Оценили 5 человек
8 кармы