"А жизнь не кончается"

1-3 сентября 2004 – БЕСЛАН

Лежит опавшая листва,

Там ничего не изменилось,

Всё так же школа та полна

Отчаяньем и криком.

Всё так же льются слёзы матерей,

Всё так же слышен плачь семей,

Что потеряли всех детей.

И слышен взрывов гул,

И запах смерти ходит рядом,

Как будто видим след от пуль,

И тех детей, которых изверги убили.

Мы о них память сохраним,

О тех ужасных, диких днях,

Что навсегда в сердцах остались с нами.

Ольга Богомолова

20-я годовщина теракта в Беслане. Говоришь «20 лет», и с трудом верится: события трех сентябрьских дней по-прежнему живы в памяти и откликаются все той же непроходящей болью.

«Здесь никогда не прекратится траур»

Журналист Юрий Котенок:

«Это было осязаемое ощущение огромной беды. Как будто горе разверзлось над городом, в мире зримо материализовалось зло. Как журналист, я бывал на многих войнах, в горячих точках – прошёл первую и вторую чеченские кампании, был в Осетии в 2008 году, в Сирии, в Донбассе. Но Беслан – одна из самых страшных картин из моего прошлого».

Игуменья Нонна (Багаева) – настоятельница Аланского Богоявленского женского монастыря, расположенного в 50 километрах от Беслана. Обитель была открыта незадолго до теракта, а в 2007 году при монастыре начал действовать реабилитационный центр для пострадавших детей.

«Сложно вспоминать те дни… Невозможно было ни молиться, ни есть, ни пить, ни дышать. Был какой-то ступор, парализация, сердце словно остановилось. И боль. Было только глубокое сожаление, что нельзя умереть вместе с теми людьми в зале.

Я часто думала: сколько же раз придётся отвечать на вопрос о том, где был Бог в те страшные сентябрьские дни. Мне очень тогда помог отец Андрей Сикоев, он сказал:

– Что значит "где был Бог? " Он был с детьми в зале, Он страдал вместе с ними».

Мама!

А что было в Беслане?

– А кто тебе сказал о нём?

– Никто, я видела лишь сон,

И там был ураган

Огня.

И что-то было в новостях

Вчера...

Вы были c бабушкой в гостях,

А я

Смотрела сказку с телебашни,

Ну а потом мне стало страшно,

Там были стены без дверей

И окна без стекла,

И фотографии детей,

Но я не поняла...

Там были белые шары,

Ни одного цветного.

Их отпустили для игры?

Ах, как их было много.

– Они все умерли? Когда?

За что и почему?

– А я умру?

...– Ну что ты, никогда,

– Да и они все живы.

Как в сказке превратились

В шары красивые,

Взлетавшие под колокола звук

Из чёрных рук...

Их просто в стенах душных

Наедине со злом,

С огнём, завязанным узлом,

Оставить равнодушно

Не смог

Наш Бог.

Не плачь, малыш,

Не бойся, не грусти,

Давай я вытру слёзы,

Не для тебя душевные занозы –

Тебе расти

Под Солнцем,

Тебе ещё понять придётся

Боль взрослых сказок,

...Но не сегодня и не сразу.

Ольга Богомолова 

Для подполковника Дмитрия Александровича Разумовского штурм захваченной бесланской школы №1 стал билетом в один конец, как он и предчувствовал. Пуля снайпера настигла его во дворе, пролетев в нескольких миллиметрах над пластиной бронежилета. Ранение оказалось смертельным. Он только успел махнуть рукой в сторону школы и сказать: "Вытаскивайте"...

Ещё при жизни Дмитрий Разумовский говорил:

«Умереть в бою – это счастье. Если бы меня спросили – я бы так и хотел умереть.

И не надо обо мне плакать, если так случится.

Ведь вы плачете о самих себе – вам оставаться.

А жизнь не кончается, она просто переходит в другое качество...»

А жизнь не кончается, потому что у Бога ВСЕ ЖИВЫ.