Проблему терактов, совершенных исламистами на территории Европы, обычно увязывают с вопросом пограничного контроля и массовой миграции в ЕС. Решение действительно следует искать в порочности Евросоюза как интеграционного объединения, но только, на мой взгляд, акценты расставляются совершенно неправильно. Корень зла лежит вовсе не в провальной миграционной политике, которую можно исправить, не в пограничном контроле, который можно усовершенствовать. Причина заключается в несостоятельности Евросоюза как такового.
Финансовое, экономическое и политическое единство оказалось реализуемо, хотя и с очевидными сложностями, но в принципе оно состоялось как факт. Но в области обороны и безопасности ЕС не смог создать единый эффективный инструментарий, общие институты, на которые действительно можно было бы возложить миссию обеспечения безопасности.
Недавно президент Чехии Милош Земан призвал ЕС к созданию своей единой армии: “Волну мигрантов не остановят 28 армий с отсутствующей координацией, а только единая армия под единым командованием”, — цитирует главу государства агентство ТАСС. Г-н Земан верно очертил проблему, однако есть другая, более насущная, но менее разрешимая — создание в структуре Евросоюза единой спецслужбы, наделенной необходимыми полномочиями для ведения полноценной работы. А причина нереализуемости подобного проекта заключается, в первую очередь, в отсутствии политической воли.
Тогда как экономическая и финансовая интеграция в целом выгодна европейской элите, создание единой спецслужбы и унифицированного контроля в области безопасности — для нее просто неприемлема. Ведь речь, как мы понимаем, пойдет не о проверке паспортов на границе и не об обмене оперативной информацией о преступниках, а о контроле над политической, общественной и в ряде случаев частной жизнью населения всего Евросоюза. И вот именно при таком сценарии страны-члены ЕС действительно окончательно утратят свой суверенитет, а их элиты лишатся той независимости, которой располагают сейчас.
На фото: Брюссель после теракта
Информация — это власть
Информация — это власть, и власть эта реальная. Понимание этого приводит к другому обстоятельству, обусловливающему невозможность не только создания единой спецслужбы Евросоюза, но и просто работающей структуры, выполняющей функцию контролирующего центра. Таким препятствием является принципиальное нежелание самих национальных служб безопасности на постоянной основе делиться своей информацией, своими источниками и, наконец, своей властью.
Подняв эту тему, The New York Times приводит слова Жан-Мари Деларю, который до недавнего времени занимался во Франции рассмотрением запросов на установление слежки: “Разве сущность разведслужб не заключается в том, чтобы хранить информацию для себя?”, — задает он риторический вопрос. — “В разведке у тебя есть только враги, а друзей не бывает”.
Издание Politico цитирует схожее высказывание другого бывшего сотрудника французских спецслужб, Арно Данжана, который в настоящее время является депутатом Европарламента от Европейской народной партии, а до 2014 года был членом парламентского подкомитета по вопросам безопасности и обороны.
“Конфиденциальность информации и методы ее сбора способствуют тому, чтобы спецслужбы отдавали предпочтение строго двусторонним контактам”, — отмечает Данжан, — “Более широкий обмен источниками информации может подорвать их безопасность”. Сама сущность спецслужб вынуждает их сотрудников ревностно относиться к своим источникам, будь то агенты или технические средства, а делиться сведениями только с узким кругом доверенных лиц. Даже в рамках одной страны процесс обмена информацией между различными силовыми ведомствами протекает не без сложностей, что уж говорить о межгосударственном взаимодействии?
Слабые звенья цепи — благодатная почва для террора
Между тем отсутствие единой спецслужбы или хотя бы действительно работающего инструмента координации действий, с учетом открытости границ внутри ЕС, фундаментально подрывает безопасность стран Евросоюза. Собственно, это и продемонстрировали последние теракты во Франции и Бельгии.
В марте президент Турции Тайип Эрдоган заявил, что один из организаторов теракта в аэропорту Брюсселя был задержан и депортирован в Бельгию еще в прошлом году. При этом турецкие службы безопасности предупредили своих бельгийских коллег, что данный человек связан с радикальными исламистами. Это было еще в июле 2015 года. Бельгийцы такой связи “не обнаружили” и отпустили будущего террориста. В результате, этот “проступок” бельгийских сотрудников безопасности ударил не только по ним самим, но и по их соседям-французам.
Впоследствии полиция выявила подозреваемых в терактах в Бельгии — братьев Халида и Брахима эль-Бакрауи, а также Наджима Лаашрауи, который был также связан с исламистами, совершившими нападение в Париже в ноябре 2015 года. По версии следствия, именно Лаашрауи изготовил бомбы, которые использовались в Париже и Брюсселе. Ранее террорист находился в Сирии, где охранял иностранцев, взятых в плен боевиками “Исламского государства” / ИГИЛ (организация запрещена на территории РФ и в ряде других стран). Примечательно, что вместе с ним заложников охранял и Мехди Неммуш, который весной 2014 года открыл стрельбу в Еврейском музее Брюсселя. Задержанный 8 апреля Мохаммед Абрини, который сопровождал террористов в брюссельском аэропорту в день атаки, также проходит подозреваемым по делу о терактах в Париже.
Теперь, когда стало невозможно отрицать факт существования трансграничной террористической сети, Евросоюз просто обязан реагировать. Как получилось, что несмотря на предупреждения турок, подозреваемого отпустили и не вели за ним слежку? Что вообще сделали бельгийские спецслужбы с этой информацией? Передавали ли ее своим коллегам из других стран-членов ЕС? При этом террористы не сталкивались ни с какими преградами, организаторы нападений в Париже спокойно въезжали и выезжали из Европы и передвигались внутри нее. Самое главное, у них был простор для маневра: разработав план в Бельгии, они реализовали его во Франции. Вполне очевидно, что оба теракта могли были быть предотвращены, если бы взаимодействие спецслужб было бы более слажено и организованно. Даже в работе с базами данных, которых огромное количество, возникают сложности: либо информация там неполная, либо недоступна; одни страны ЕС активно вносят туда сведения, другие — нет. Другими словами, налицо полное отсутствие системы.
Неработающие винтики
Конечно, в Евросоюзе есть структуры, в обязанность которых входит борьба с терроризмом. Есть Европол, но это полицейская структура. Как заявил глава Европола Роб Уэйнрайт, у которого за плечами большой опыт работы с британской MI5 в качестве аналитика по вопросам терроризма, политически будет сложно расширить полномочия его организации. А они сейчас сведены к поддержке национальных служб безопасности через сбор, анализ и обмен информацией. И это в лучшем случае, поскольку при отлаженной системе обмена информацией террористы были бы задержаны еще до совершения нападений.
В рамках ЕС существует должность координатора Европейского союза по борьбе с терроризмом, которую почти десять лет бессменно занимает Жиль Де Кершов. Работа данного института оценивается как слабая, в частности, в плане оперативной работы. Да и объективных условий для положительных результатов нет: Де Кершов не располагает ни необходимым штатом, ни ресурсами для полноценной работы. Возможно, потому его до сих пор и не отстранили, несмотря на провалы в области контртеррористической деятельности, что понимают фактическую бесполезность этой должности.
На фото: координатор ЕС по борьбе с терроризмом Жиль Де Кершов
Посмотрим на перечень официальных полномочий Де Кершова. Они включают в себя координацию работы ЕС в области борьбы с терроризмом, разработку рекомендаций, наблюдение за исполнением стратегии Евросоюза по контртеррористической деятельности, обмен информацией, содействие улучшению коммуникации между странами-членами в этой области. Другими словами, координатор Европейского союза по борьбе с терроризмом — это консультативный орган и никакой реальной властью он не обладает.
Интересно, что незадолго до терактов, в сентябре 2015 года, Жиль Де Кершов выступил с заявлением, что угрозы проникновения в ЕС террористов под видом беженцев нет. По его словам, радикализовать молодых людей могут через интернет и для этого нет необходимости выезжать за границу. Что ж, Наджим Лаашрауи и Мехди Неммуш, которые охраняли заложников вовсе не по Интернету, живое опровержение этих слов. После такого провала, Де Кершов должен был подать в отставку, но он как ни в чем ни бывало продолжает “бороться с терроризмом”. Полагаю, его сентябрьское заявление отвечало тогдашнему запросу политического мейнстрима ЕС, который в разгар миграционного кризиса пытался доказать встревоженным жителям, что их безопасности ничто не угрожает. И это тот случай, когда безопасностью жертвуют во имя политических целей.
Существует также Разведывательный и ситуационный центр ЕС — орган внешней разведки Евросоюза, который занимается сбором и анализом данных, выработкой на их основе рекомендаций, оповещением о потенциальных угрозах и анализом текущей ситуации. В его функции входит предоставление информации, “не имеющейся в открытом доступе или полученной от других источников”. Учитывая, что в Центр входят все спецслужбы стран-членов ЕС, вышеупомянутые полномочия могли бы заметно повысить эффективность борьбы с терроризмом. Но, видимо, это тот самый наглядный пример, который иллюстрирует, как разведслужбы разных стран не хотят и не собираются делиться друг с другом сведениями.
Бессмысленное почкование “экспертов”
После терактов а Париже и Брюсселе отрицать плачевность ситуации руководство Евросоюза больше уже не может. В конце январе 2016 года в рамках Европола создается Европейский контртеррористический центр (ECTC) как единая платформа для обмена информацией. В частности, Центр будет обрабатывать информацию, касающуюся финансирования терроризма, пропаганды радикального экстремизма в Интернете и контрабанды оружия.
Глава Европола Роб Уэйнрайт пояснил, что Европейский контртеррористический центр должен стать своеобразным “информационным хабом” в борьбе с терроризмом в ЕС, а в его задачи будет входить проведение анализа по текущим расследованиям и содействие координированному реагированию на крупные теракты. Однако касательно оперативной работы, речь идет лишь о “поддержке” и “оказании содействия” быстрому реагированию на ЧП и проведению расследований. Учитывая, что в настоящее время штат новой структуры составляют 39 сотрудников и 5 командированных экспертов от разных стран ЕС, выхлоп от этой структуры будет минимальный.
На фото: глава Европола Роб Уэйнрайт
Весьма симптоматично, что сразу после теракта в Брюсселе, 24 марта, Евросоюз созвал экстренное заседание Совета ЕС, по итогам которого было решено не вводить новых мер, а просто повысить эффективность исполнения уже существующих, которые якобы достаточны. А в рамках уже созданного Европейского контртеррористического центра учредили группу экспертов по борьбе с терроризмом, которая “будет мониторить угрозу, исходящую от наемных боевиков, потоки финансирования террористов и нелегального оружия, а также онлайн-пропаганду терроризма”.
Опять мы видим дублирующие друг друга структуры, которые занимаются “мониторингами, анализами и консультациями”, тогда как в рамках ЕС в первую очередь необходимо поднимать уровень оперативной работы. Здесь характерна ситуация с бельгийскими службами безопасности, которые испытывают даже проблемы в области борьбы с контрабандой оружия, притом что страна уже стала “перевалочным пунктом” для торговцев этим смертоносным товаром.
Более того, именно из Бельгии наибольшее количество сторонников радикального ислама едут воевать в горячие точки, а у бельгийских силовиков попросту не хватает средств и персонала для ведения полноценной оперативной работы. В интервью корреспонденту издания Buzz Feed один из оперативников Бельгии по контртеррористической деятельности признался на условиях анонимности: “У нас не хватает людей, чтобы вести наблюдение, честно говоря, у нас нет технических возможностей, чтобы нормально вести расследование или мониторинг сотен подозреваемых в связях с террористическими ячейками, нет ресурсов и для ведения уже начатых дел”. И это происходит в условиях, когда в отношении большого числа бельгийских граждан ведутся уголовные расследования по обвинениям в причастности к радикальным группировкам, в том числе к “Исламскому государству”, не говоря уже о том, что не установлены все причастные к терактам в Париже и Брюсселе.
Чтобы оперативная работа велась на территории всех стран-членов ЕС одинаково эффективно, должна быть четкая вертикаль, ведущая к наднациональному центру, но ее нет. Нет и не будет прогресса даже на уровне неоднократно упомянутого выше обмена информацией. Как правильно заметил Уэйнрайт, такой обмен должен иметь обязательный характер, но, как указывалось выше, национальные спецслужбы будут этому противиться.
Несопоставимый уровень подготовки и профессионализма
Трудно представить хорошо скоординированную работу спецслужб с абсолютно разным уровнем подготовки. Лидируют в этом рейтинге три страны, в которых работа служб безопасности поставлена действительно на должном уровне.
В Великобритании это MI5, которая отвечает за внутреннюю безопасность и защиту от таких угроз, как терроризм, шпионаж и распространение оружия массового уничтожения, и MI6 — орган внешней разведки, максимально засекреченный и самый таинственный.
На фото: штаб-квартира MI6
По мнению их американских коллег, британские спецслужбы удачно в себе объединили высокую подготовку агентов и обеспечение их первоклассными техническими средствами электронного наблюдения. Для осуществления последнего существует Центр правительственной связи (GCHQ) — британская служба, которая с одной стороны ведет радиоэлектронную разведку, в том числе собирает информацию в европейской части России, а с другой — обеспечивает информационную безопасность правительства и армии. Британцы искусно работают с человеческим фактором: активно вербуют талантливых людей родом из Азии, Африки и Ближнего Востока, и впоследствии способствуют их карьере в структуре. Особенно это эффективно в области борьбы с терроризмом.
В Германии это Федеральная разведывательная служба (BND) — служба внешней разведки, которая собирает информацию о зарубежных странах, а также следит за террористической деятельностью за рубежом, и Федеральная служба защиты конституции (BfV), контролирующая деятельность общественных, политических и религиозных организаций.
Известно своей эффективной работой подразделение спецназа Федеральной полиции Германии GSG 9, которое было создано в 1973 году, после гибели спортсменов на мюнхенской Олимпиаде. Его бойцы систематично совершенствуют свои навыки, но тем не менее, они, в первую очередь, штурмовики. Поэтому после парижских терактов в Германии было сформировано новое элитное спецподразделение BFE+, которое как раз и предназначено для таких целей, в том числе для ведения масштабных розыскных мероприятий.
Немецкие спецслужбы не только сотрудничают, но и проводят успешные совместные мероприятия с коллегами из других стран. Например, в ходе такой совместной операции с турецкими спецслужбами были пойманы трое подозреваемых сторонников ИГИЛ в Стамбуле, которые планировали совершить теракт в немецких школах столицы Турции.
Во Франции есть две основные службы — Главное управление внутренней безопасности (DGSI), выполняющее функции контрразведки, и Главное управление внешней безопасности (DGSE), которое занимается внешнеполитической и военной разведкой. В задачи последнего входит как оперативный сбор секретной информации за рубежом, так и предотвращение террористической деятельности за пределами государства. Надо отдать должное этой службе, так как DGSE занимает 5-е место в мире по сбору метаданных (после США, Великобритании, Израиля и Китая). Для оперативного реагирования во Франции привлекается элитное антитеррористическое подразделение жандармерии (GIGN).
На фото: бойцы GIGN
На фоне хорошей подготовки и оснащения вышеупомянутых структур, бельгийская Государственная служба безопасности (Suret de l'Etat / SE), в задачи которой входит борьба с терроризмом и шпионажем, выглядит плачевно. При численности штата в 600 человек они каким-то образом умудряются осуществлять наблюдение за 800 лицами, представляющими угрозу для государства, причем большинство из этих людей — потенциальные террористы, которые уже “успешно” съездили в Сирию или Ирак. Учитывая, что за некоторыми из них требуется 24-часовое наблюдение, нехватка финансирования данной структуры неизбежно влечет за собой катастрофические последствия, что собственно и происходит. После парижских атак бюджет SE увеличили на 20% — то есть всего лишь до 50 млн евро, что, скорее, выглядит “как мертвому припарки”.
Серьезную проблему представляет и то, с чем работают европейские оперативники, то есть базы данных. В первую очередь, здесь надо отметить неравномерный вклад от разных стран и в принципе плохую наполняемость таких баз. Еще до терактов координатор ЕС по борьбе с терроризмом Жиль Де Кершов заявил, что в европейской базе данных зафиксировано только 2,786 иностранных боевиков, тогда как сегодня на стороне радикальных исламистов в Сирии и Ираке воюют порядка пяти тысяч граждан ЕС. Более того, 90% этих данных были предоставлены всего пятью странами Евросоюза, остальные же участия в обмене сведениями не принимали.
И такая проблема носит системный характер. Например, Шенгенская информационная система (SIS) — это важная закрытая база данных, где содержатся сведения, полученные по результатам наблюдения за подозреваемыми преступниками. Однако французы жалуются, что спецслужбы Франции едва ли не единственные, кто регулярно пополняет SIS, тогда как другие страны делают это обрывисто и редко.
Есть сложности технического порядка. Например, в европейской базе данных, содержащей 90 тысяч отпечатков пальцев, нет функции поиска, что лишает ее практического смысла. Немало препятствий и законодательного характера. Так, Европарламент до сих пор не пришел к решению вопроса о создании общеевропейской базы авиапассажиров (PNR) из-за позиции оппонентов, утверждающих, что введение такой системы нарушит право гражданина ЕС на неприкосновенность частной жизни.
Как мы видим, главная угроза безопасности Евросоюза лежит не в неправильной политической линии, которую можно поменять, и не в открытых границах, которые в конце концов можно мгновенно перекрыть. Внутри самого Союза заложена системная ошибка и исправить ее можно только двумя способами: пойти в сторону максимально возможной централизации, на что не согласятся ни элиты, ни народы большинства стран-членов, либо, наоборот, двинуться в направлении децентрализации, восстановить границы и тд. Есть, конечно, и третий вариант — оставить все как есть. Но в этом случае Евросоюз будет с возрастающей периодичностью выдавать одну за другой системные ошибки, которые снова и снова будут бить по национальной безопасности европейских стран.
Автор: Канунникова Татьяна
Оценили 0 человек
0 кармы