КРАСНАЯ МУХИНА

Мухина вообще-то ничего не собиралась покупать. Она просто шла по подземному переходу, когда из ларька «Всё по 300р» её окликнул красный берет. Он беззвучно орал на весь переход «Купи меня, Мухина!!!», и та не пожалела денег, только чтобы он наконец заткнулся.

Придя домой, Мухина услышала стоны и мерный скрип паркета - её мать играла в теннис на «Нинтендо». Так иногда она повышала своё извечно низкое давление.

- Я купила берет, мам. Смотри, идёт мне? – Мухина откусила ярлык и нахлобучила убор на блондинистые волосы. Мать оценивающе посмотрела на красноголовую дочь.

- Очаровательный берет. Ты в нём похожа на мультяшного дятла.

- Спасибо, мамулечка. Никогда его не надену.

- Я не виновата, что у тебя такой здоровенный нос.

- А кто, интересно, виноват?! Не я выбирала мужа с метровым шнобелем!

- Я тоже не выбирала. Это всё закат над Гаграми. И немного чачи.

Из детской комнаты пижамным комом выкатился сын Мухиной и зарылся в материнскую юбку.

- Любимая мамулечкаааа!

- Сынууууля. Я не купила «киндерсюрприз», извини.

- Этот дом забыл, что такое любовь! - Ответил сын и укатился обратно.

- Твой сын опять сморкается в тюль! – сказала мама Мухиной.

- А бабушка опять курила в туалете! – парировал сын Мухиной из своей комнаты.

- Ты отвратительно его воспитываешь. – Вздохнула мать Мухиной. – Когда он вырастет и сядет за ограбление шоколадной фабрики, в тюрьме придётся несладко. Я слышала, стукачей там не жалуют.

- Дом, милый дом… - философски констатировала Мухина, снимая куртку.

- Погоди, милая, не раздевайся. – Сказала мать Мухиной, готовясь к подаче. – У меня давление не повышается. Федерер уже не тот – я даже не вспотела. Лови, Роджер!

С этими словами мать Мухиной подпрыгнула и со стоном подала на вылет.

- Гейм сет матч, швейцарский ублюдок! – Победно крикнула она в лицо многопиксельного теннисиста и сохранилась.

- Попей шиповника, мам.

- Мне не помогает этот сраный шиповник. Будь дочкой, сходи в «Магнолию» за коньячком?

- Ты с ума сошла? Ночью через парк? И кто его мне сейчас продаст?

- Охранник Руслан. На вид то ли пятьдесят два, то ли двадцать семь… Не важно, узнаешь по имени на табличке. Скажешь, от Лилу. Он всё сделает. Я нарежу лимон, посидим, сыграем в преферанс…

- Я не хочу никакого коньяка! – отрезала Мухина.

- Так, значит? Лааааадно. Ну тогда расскажи – как дела на работе?

- Мама, это нечестно!

- …Как дорога на метро? В маршрутке? Не звонил ли тот адвокат, который тебе понравился? А, чёрт, прости, совсем забыла – он же женился на какой-то там…

- Всё-всё, ты победила! Я звездец как хочу коньяка! – Процедила Мухина и напялила красный берет.

- Лети, благородная птичка! – пафосно провозгласила мать Мухиной.

- Пусть я дятел! Надеюсь, выклюю тараканов из твоей головы! Всё, я пошла.

- «Киндер» не забудь! – донеслось из детской.

- А ты постираешь тюль?

- Ты мне не мать!

…Конечно, парк можно было и обойти. Но это добавляло дороге ещё минут 20, а порядком озябшей Мухиной всё больше хотелось встретиться с коньяком. Поэтому она пёрлась по тёмной тропинке меж нестриженных кустов и ржавых качелек. До более-менее освещенной главной аллеи оставалось метров пятьдесят, когда кусты перед Мухиной разверзлись, и на тропу вышел огромный волк.

- Приветик. – Сказал волк и добавил, - Р-р-р-р, бля.

- Ну класс, - ответила Мухина и совершенно не удивилась (в Москве вообще никто ничему не удивляется, по крайней мере искренне).

- Предлагаю опустить все эти дебильные прелюдии типа «Кто ты, иду к бабушке» и прочее бла-бла-бла. Просто сделаем это по-быстрому и разойдёмся. Ну, в смысле, я.

- Что ты хочешь сделать? – насторожилась Мухина.

- Сожрать тебя, что.

- А это обязательно? У меня сын и сумасшедшая мать, может, тебе поискать кого-нибудь другого?

- Сама виновата. Ты надеваешь красную шапку, по просьбе старой женщины идёшь через лес…

- Это парк!

- Не занимайся буквоедством. Так вот, я продолжу. Тут появляюсь я, сжираю тебя, короткая мораль, и пи**ец. Всё просто и понятно, чтоб дошло даже до детей. Таков уж Замысел Сказочника.

- Но меня же потом спасут, да? Там же появляются какие-то мужики, вспарывают тебе брюхо…

- Не-не-не, это у придурков Гримм. Я б на такое не подписывался, что я, дебилоид? Я по системе Перро работаю. Так что извини.

Волк оттолкнулся от земли мощными задними лапами и, раскрыв страшную пасть, взвился в направлении Мухинской шеи. Он не знал, что Мухина слишком часто ходит по ночному городу, и был весьма удивлён, когда она с размаху чётко попала сумочкой по его серой морде. В сумочке бережно хранились 19 кило пустых помад, скидочных карт и мандариновых корок, поэтому волк взвизгнул и, изменив траекторию полёта, рогозинским спутником рухнул в листву. Пока он ловил хоровод золотых лисят, Мухина вызвала службу отлова и двинулась дальше.

…Снабжённая пакетом с коньяком («Мой поклон Лилу! Почему она забросила вечера румбы?!»), Мухина шла обратно по той же тропе, когда услышала некультурную тираду:

- Пидорасы!!! А ну руки убрали, бля! Вы х*йня жалкая, а не охотники! Гриммовы ушлёпки!! Р-р-р-р-р, на*уй!!

Усатые мужики из службы отлова тащили к грузовику обмотанного сетью волка, по ходу попинывая его кованными ботинками. От ударов волк прекратил брань и заскулил. В свете фонариков Мухиной показалось, что он даже немного всплакнул. Мухина чертыхнулась – ей стало его невыносимо жалко. А жалость никогда не приносила Мухиной ничего хорошего. Только разочарование и слёзы.

- Отпустите собаку!!! – истерично завопила она.

- Твоя она, что ли? – огрызнулись мужики.

- Да, моя! Шарик! Шарик!

- Какой я тебе на*уй Ша… - огрызнулся было волк, но быстро понял, что претензии лучше оставить на потом.

- А если она твоя – чё без ошейника?

- Забыла! Потому что дура! Видите – хожу тут по ночному парку в дурацком берете!

Это железный довод, подумали мужики, отпустили пленника и уехали. Волк облизнул помятые бока и уставился на Мухину.

- Ты зачем это сделала?

- Не знаю. Я всегда сначала делаю, а потом думаю. Фишка у меня такая по жизни.

- Ну, ты точно, мать, не в себе. И чё будем делать?

…

 - Ма-ам! Смотри, кого я привела! – воскликнула Мухина, впуская волка в квартиру.

- Надеюсь, он не украдёт ложки, как предыдущий?

- Это волк, а не мужик!

- Госссссподи! На кой дьявол ты его притащила?

- Он говорящий!

- Так. Значит, коньяк ты не донесла.

- Но я реально говорящий, - произнёс волк.

- И что? Оставшиеся ложки всё равно лучше перепрятать.

- Да на кой ляд мне ваши ложки, мадмуазель?! – обиделся волк.

- А я не верю ни одному существу с яйцами, что бы оно не говорило! – ответила Мухина-старшая.

- Но у меня тоже есть яички, ба! – крикнул из комнаты сын Мухиной.

- И это только подтверждает данное правило! – парировала бабушка и снова обратилась к волку. – Коньяк будешь, ужасная псина?

- Слушайте, женщина, у вас что – нет чувства самосохранения? Называть волка собакой это, знаете ли…

- Так будешь или нет?

- Буду…

Мухина-младшая заботливо налила коньяк в миску. Волк понюхал и поморщился.

- Это не коньяк, друзья мои. Это, блять, ацетон вперемешку с ослиным говнищем. Тут, сука, еще не открытые людьми элементы таблицы Менделеева. Ни горной свежести, ни пота бочкаря. Сплошные гаражи и Наро-Фоминск. Вот честно – не советую.

- А он мне нравится. – сказала мать Мухина. – Надо менять точку.

- Позвольте спросить. – Волк навострил уши. – А что это за звуки раздаются из залы?

- Это новая песня Бузовой из телевизора, - ответила Мухина-младшая, - пойду переключу.

- Если вы умудритесь надеть на неё красную шапку, я с удовольствием её сожру.

- Да он еще и с чувством юмора, - восхитилась мать Мухиной, - дочь, оставь его у нас, лишним не будет.

…Волка отмыли ромашковым шампунем («АААА!!! Мои глаза!!! Это не ромашка, это е**чий асфальт!!! АААА!!!»), потом все вчетвером на сухую поиграли в преферанс (волк выиграл 75 рублей, а сын был пойман на жульничестве) и легли спать. Свернувшись клубком у дверей, волк погружался в сон, не зная, что будет дальше. Жрать Шапку-Мухину он теперь не может из чувства звериной благодарности. И что его ждёт? Что будет дальше?

…А дальше он отблагодарит Мухину по-полной. Он отвадит от неё бизнесмена Денисова, учуяв на нём приторный запах секретаря-референта Аникеевой, оставшийся даже после душа. Он учует терпкий аромат первой в жизни её сына «травки» и так по-волчьи с ним побеседует, что тот будет стирать тюль и убирать в комнате до конца своих дней. И он учует еле уловимую, омерзительную вонь злокачественной опухоли в ноге Мухинской матери, что спасёт ей её безумную жизнь. Но это всё будет потом. А пока волк засыпал, иногда подёргивая здоровенной когтистой лапой.

…В это же самое время в недрах одного из старых парижских кладбищ бешеной шаурмой крутился в своём гробу Великий Сказочник Шарль Перро. Но волку на этот факт было совершенно насрать. А семье Мухиных – тем более.

©Кирилл Ситников