Разрушение русского языка

6 июня, как раз в день рождения Александра Сергеевича Пушкина, в России в соответствии с указом президента в третий раз будет отмечаться День русского языка.

Это само по себе замечательно!

Радоваться бы надо и веселиться, славить великий и могучий русский язык и тех, кто создал на нём неувядаемые художественные произведения. Но, к сожалению, оглядевшись вокруг, ощущаешь далеко не праздничное настроение. Состояние родного языка, обращение с ним людей вызывает большую тревогу. Являясь ведущим фундаментом Российского государства, язык постоянно испытывает на себе всевозможные «давления».

Всякий старается изо всех сил пнуть, унизить, оплевать русский язык, словно перед ним враг коварный. От сановных важных лиц, которые в официальных речах используют жаргон лагерной зоны, воровское арго (стилевой пласт), до безработного лоботряса, с утра на весь двор изрыгающего смачную брань.

Услышишь и засомневаешься: да русские ли люди всё это говорят? Я бы отнес их к «непонятной национальности»!

Какое-то время я отсутствовал в Вологде и, возвращаясь, увидел её «свежим взглядом». На въезде со стороны Петербурга висел огромный плакат, на нём — ниже пояса женское тело, надпись жирными буквами: «ДЕФОЧКА РАЗМЕР 1». Рядом похожая «картина», но с другим названием: «ДЕФФОЧКИ». «Художества» не очень-то увязывались с обликом старинного русского города. Более того, вызвало неприятие, возмущение. Попытался выяснить в мэрии, кто же авторы «номеров» и «деффочек»? «Мы не можем ничего сделать, — сказали мне, — это частная инициатива!» Ничего себе, хозяева города! На вопрос, почему тот, кто развешивает рекламу, коверкает русский язык, получил ответ: «Это их проблемы». Над центральной улицей во всю ширину висело объявление: «Вкусмятина! Спешите купить продукты мясокомбината». И ребёнок, идущий утром в школу мимо рекламного щита, будет по наивности думать, что так и надо говорить, как написано на плакате, — коверкая и изменяя слова родного языка. Так именно они и говорят. Вслушайтесь в речь подростков на улице! «Блин» (лагерная замена нецензурного ругательства), «придурок», «чапок», между ними — мат на мате. Такое ощущение, что дети никогда не слышали нормальных русских слов, не знают об их существовании.

Вот идёт школьник по улице Текстильшиков, а на киоске у торгового центра аршинными буквами написано: «Круто освежает». И ребёнок запоминает фразу, запускает в свой обиход, делится с товарищами. Через улицу встречаю ещё один языковой шедевр. На плакате крупно выведено: «Клёво!» Откуда, что, зачем? Может, выставили указатель, обозначающий дорогу в тюрьму? Или, может, рыбакам показали путь к озеру? Ни то ни другое. Просто висит «Клёво!», читайте и наслаждайтесь. Напомню: и это, с позволения сказать, словечко взято из тюремного, лагерного жаргона.

Подобное происходит, к сожалению, повсюду — от Владивостока до Калининграда. Поэтому невольно и возникает ощущение, что против русского языка негласно идет «борьба», причем довольно жёсткая. Цинизм её проявляется в том, что исконно русские слова заменяют иноземными по поводу и без повода; их пишут латинскими буквами, своевольно изменяют орфографию и пунктуацию, сплошь и рядом нарушают глагольное управление, из-за чего становится непонятно, что хочет сказать человек. Несмотря на справедливые сетования многих деятелей культуры, замена русских названий иноземными словами продолжается. Где вы встретите сегодня кафе «Берёзка», магазин «Полюшко» или универмаг «Ивушка»? Их нет. Зато от всяких «макси», «шопингов», «фитнесов», «боулингов», «пиццерий» и прочей иностранщины просто рябит в глазах.

Что мы, то есть общество, получили в итоге?

Уголовный жаргон, смешанный с иностранными заимствованиями, сдобренный всякими сокращениями, породил чудовищный «новояз», на котором, к великой скорби, разговаривает большая часть жителей России. Вот беседуют вроде бы приличные мужики, а прислушаешься к их разговору — волосы встают дыбом.

— Бабло там нарубим? — спрашивал один.

— Фишка если ляжет, тогда и потянем, — ответил другой.

— Чё грузил, что всё о’кей? — наседал первый.

— Капуста — наша, а не зелёная, — объяснял товарищ.

Вот и пойми: русские люди перед тобой или инопланетяне?

К таким «инопланетянам» следует отнести значительную часть чиновников. Когда слушаешь иного руководителя региона, с удивлением обнаруживаешь, что в его речи нет русских слов. Она заполнена «кластерами», «инновациями», «технопарками», «корпорациями», «брендами», «трендами» и прочим. Где выход? Видимо, надо поступать так. Объявлять: «Выступает губернатор Иван Иванович Кадкин, выступление губернатора переводит на русский язык профессор филологии Николай Арбузов». Тогда вопросы, как говорится, отпадут.

Как это ни покажется странным, «языковую моду» диктуют те, для кого доскональное знание русского языка — профессиональная обязанность. Да, да! Имею в виду журналистов, писателей, актёров, других специалистов из сферы культуры. О низкой языковой культуре на теле-экране нет смысла говорить — никто её повышать не будет, а вот понизить ещё вполне могут. Отвлекитесь от дел, послушайте хотя бы несколько передач на «Радио России», «Русском радио», «Эхе Москвы»: пренебрежение к русскому языку, использование жаргонной лексики буквально заполонили эфир этих радиостанций.

Как-то у входа в метро в Москве купил газету, на первой полосе броский заголовок: «Задорого». С каких же пор наречие и предлог стали писать вместе? Неужели правила русского языка уже отменили? Или в редакциях нет корректоров? Но кто заставляет, к примеру, сотрудников журнала «Русский Север» (Вологда) выдумывать фразеологизмы: «В середине 2000-х годов Вологодскую область накрыла «брендовая лихорадка»…». Вряд ли сотрудники понимают смысл своего фразеологизма. Напомню, слово «бренд» (англ.) первоначально означало бирку на шее быка в стаде, а лихорадка — ненормальное внутреннее перегревание тела при острых болезнях, особенно инфекционных. То есть фразеологизм не имеет значения, он — абсурд. На одной из конференций, проходивших в Вологде, договорились до того, что стали употреблять выражение «брендинг территорий». Во как!

Воистину, живя в современной России, надо носить в кармане словарь иностранных слов, иначе ничего не поймешь или заблудишься. Кому-то, может, мои опасения покажутся напрасными: мол, ничего страшного не происходит, русский язык сам себя очистит от пены. Глубокое заблуждение! Как в свое время заблуждением была формула «рынок сам все расставит по местам». Ничего он не расставил!

Отрицательные изменения в языке не так безобидны, как может показаться на первый взгляд. Использование жаргона, грубых и бранных слов порождает у многих агрессивность, озлобленность, склонность к оскорблениям. «Людей приучают думать и чувствовать по-новому, то есть не по-христиански и не по-русски, а по-демократически, — считал Василий Белов. — Это скрытый цинизм, тайная похабщина, ни к какому добру она не приведёт».

О предостережении великого писателя не стоит забывать.

День русского языка может действительно стать настоящим праздником для людей разных национальностей в России. Потому что любовь к языку объединяет и сближает. Отмечать его надо широко, с размахом, а не впопыхах, не дежурными мероприятиями. Чтобы это стало реальностью, всем надо приложить усилия.

Геннадий Алексеевич САЗОНОВ, член Союза писателей России

источник:www.proza.ru/2013/07/15/1665