Капитализм: концлагеря вчера, концлагеря завтра

   Глава 4. Физическое порабощение, концлагеря в развитии.

(https://pda.litres.ru/viktor-moskvin-18907506/kapitalizm-konclagerya-vchera-konclagerya-zavtra/chitat-onlayn/page-3/)

 «Неоднократно предпринимавшиеся попытки философского осмысления концентрационных лагерей зачастую изображали их весьма упрощенно. Сразу же после краха нацистского режима знаменитые мыслители бросились на поиски потаенных истин, наделяя лагеря глубинным смыслом. И делалось это либо ради обоснования собственных моральных, политических или религиозных верований, либо в попытках усмотреть и осознать нечто существенное для человеческой натуры»,– Николаус Вахсман “История нацистских концлагерей”.

Вот мы подошли к главному, и задача здесь стоит не в поиске "потаённых истин", а в поиске материальных причин. Сегодня многие не могут ответить на элементарный вопрос: почему тысячи эшелонов с узниками Третьего рейха транспортировали миллионы, и почему эти миллионы погибали. В этой главе мы проследим развитие системы концлагерей на основе работы Николауса Вахсмана “История нацистских концлагерей” и постараемся подвести логический итог, дабы понять сущность убийства миллионов людей в концлагерях фашистской Германии.

Вахсман изначально отвергает какую-либо логическую связь с концлагерями, присущими колониальным режимам в странах третьего мира, но возможно он заблуждается, потому что невозможно не заметить столь ярко выделяющейся идентичности:

«Губернатор Леутвайн активно возражал против линии фон Трота и в декабре 1904 года он привёл в общении с вышестоящим руководством аргумент, что экономически более выгодно использовать рабский труд гереро, нежели полностью уничтожать их. Глава генштаба немецкой армии, граф Альфред фон Шлиффен и другие приближенные к Вильгельму II люди согласились с этим, и вскоре оставшиеся сдавшиеся или захваченные в плен были заключены в концлагеря, где их заставляли работать на немецких предпринимателей. Так, труд заключённых использовался частной алмазодобывающей компанией, а также для строительства железной дороги в районы добычи меди»,– George Steinmetz, The First Genocide of the 20-th Century and its Postcolonial Afterlives: Germany and the Namibian Ovaherero.

То есть несколькими десятилетиями ранее мы находим первые прообразы фашистских концлагерей. Что в них наиболее существенно? А именно, прежде всего, наличие экономической составляющей, и это основное отличие от классических концлагерей Англии, Испании ( Испания – Куба ), США ( Андерсоновиль, Дуглас 1861-1865 гг., позже Филиппины) и т.д. с исключительно репрессивной функцией. Но вот эта исключительно репрессивная функция классических концлагерей на самом деле всегда была частью опять же империалистической, то есть экономической, частью политики империалистических держав: Англии, Германии, США и т.д. Именно фактор, определяемый по внешней форме как принудительный труд или рабский труд, является основополагающим сходством, соединяющим лагеря в 1904 году в Намибии при геноциде племён гереро и нама, осуществляемом германскими империалистами и концлагеря в самой фашистской Германии. То есть по факту мы имеем сверх-эксплуатацию, обусловленную фактором получения прибыли капиталистическими монополиями.

Будет необъективно отрицать схожую систему репрессивного аппарата ГУЛАГ в СССР, но, несмотря на то, что Вахсман опирается исключительно на авторов, далёких вообще от понимания СССР, он всё таки приходит к правильным выводам, показывающим основное критическое различие:

"Возникновение советской системы и сталинских лагерей склонило часть исследователей предположить, что, дескать, нацисты вульгарно заимствовали систему концентрационных лагерей у Советов. Утверждение это вводит в заблуждение многих, причем оно далеко не ново, как и сами лагеря СС. Существует две специфических проблемы. Во-первых, системы сталинских и нацистских лагерей были в корне отличны друг от друга. Хотя смертность в советских лагерях первоначально была куда выше, чем в нацистских, последние по прошествии времени наверстали свое, превратившись в лагеря смерти и достигнув пика на примере Освенцима, не имевшего равных ни в СССР, ни где-либо еще. У заключенных лагерей НКВД вероятность выйти на свободу была все же выше, нежели умереть, тогда как для заключенных периода войны в концентрационные лагеря СС картина была диаметрально противоположной. В общей сложности приблизительно 90 % узников ГУЛАГа выжили; в концлагерях же число выживших было, вероятно, наполовину меньше. Согласно утверждениям философа Ханны Арендт, чье исследование тоталитаризма можно считать первой попыткой в этом направлении, «советские лагеря служили чистилищем, нацистские – адом в чистом виде" (Николаус Вахсман “История нацистских концлагерей” по тексту номера ссылок соответствуют ссылкам в самой работе Николауса Вахсмана)

Здесь автор манипулятивно не рассматривает причины этой самой смертности, но она неизбежно связана с продовольственными кризисами в самом СССР, впрочем, надо уточнить, что кризис 1932-1933 года обусловлен серьезными ошибками допущенными руководством страны в процессе социалистических реформ.

В свою очередь, спешка в проведении индустриализации и коллективизации также обусловлена подготовкой к войне, которая для СССР была неизбежна, и руководство это прекрасно осознавало. Дальнейшие жертвы 1941-1944 годов в системе ГУЛАГ также обусловлены самой войной. Это то историческое условие, от которого было бы абсурдно отказываться. Этот сложнейший в развитии СССР исторический этап насыщен всевозможными внутренними и внешними факторами, часто сложно переплетающимися и накладывающимися друг на друга. Рассматривать его в одном направлении (только положительно или только отрицательно) нельзя – он однозначно требует отдельной работы. Но очевидно главное: абсолютно разные идеологические цели были у респрессивных машин Германии и СССР, и Ханна Арендт абсолютно точно ухватила эту особенность – чистилище и ад! Одно из первейших отличий – это характер присвоения общественного продукта труда узников концлагерей и военнопленных: в случае с европейскими концлагерями – это частный характер присвоения (корпорации BMW, IG Farben, Siemens, Friedrich Krupp AG и т.д.), в случае с СССР – общественный. Классовый характер репрессий в СССР еще один основной фактор той исторической эпохи, который, несмотря на давление сегодняшней пропаганды, до сих пор подавляющей частью общества России рассматривается положительно. Что не удивительно с учётом полной экономической дискредитации капитализма сегодня.

Далее автор приводит абсолютно уникальные факты развития репрессивной машины Третьего Рейха, помогающие увидеть её развитие со всеми спадами и падениями.

Весной и летом 1933 года первые лагеря, управляемые СА и СС, возникли в самых, казалось бы, неподходящих местах. Нацистские активисты захватывали все, что только можно, включая захудалые или пустовавшие гостиницы, замки, спортплощадки[168]. В саксонском Аннаберге [Аннаберг-Буххольц] даже ресторан ухитрились приспособить под временный лагерь; его владелец был штурмбан-фюрером СА, он же стал и комендантом нового лагеря, а жена была поварихой – готовила пищу заключенным[169]. Наиболее распространенным было использование пивных СА, где нередко содержали буквально пару десятков заключенных. Многие годы жизнь местных фашистов была сосредоточена вокруг этих пивнушек, служивших неофициальными штаб-квартирами и местами встреч, выпивок и совещаний, на которых планировались атаки на политических противников. Именно из подобного рода заведений и выплескивалось насилие на улицы немецких городов в годы Веймарской республики. Но весной 1933 года террор ринулся вспять – с улиц в пивные[170].

«Число нацистских пыточных не поддается учету, – писал коммунист Теодор Больк о Германии весной 1933 года. – Нет такого городского квартала, нет такой деревни, где бы они не устроили свое логово»[171]. (Николаус Вахсман “История нацистских концлагерей” по тексту номера ссылок соответствуют ссылкам в самой работе Николауса Вахсмана)

Именно такой масштабный и в то же время атомизированный характер репрессий имела Германия с приходом Гитлера к власти. То есть, помимо уже имевшихся старых государственных тюрем, использовались абсолютно любые помещения, пригодные для содержания и пыток узников, как мы видим, первыми под волну террора попали прямые соперники фашистов – коммунисты. Следующими туда же отправились социал-демократы, более не нужные капиталистам для обмана рабочего движения ложными надеждами. По мере развития можно выделить первые прототипы концлагерей будущего.

Самые заметные инициативы исходили от двух самых крупных земель Германии – Пруссии и Баварии, фюреры которых сформулировали весьма амбициозные планы на будущее касательно незаконного содержания лиц под стражей. Для воплощения этих тщеславных замыслов в жизнь обе земли, Пруссия и Бавария, имели в распоряжении по одному образцовому лагерю: Эмсланд и Дахау соответственно.

Уже в 1933 году мы можем убедиться в наличии принудительной трудовой эксплуатации. Эмсланд и его более мелкие лагеря-спутники -это одно из первых мест в Фашистской Германии, где репрессивная функция совмещалась с чисто экономической. Помимо возделывания торфяников, мы видим уже на этом этапе связь с предприятиями малого бизнеса.

Принудительный труд также определял особый статус лагерей Эмсланда среди остальных. Здесь заключенные работали не спорадически, как в самых первых лагерях, а на постоянной основе. Возделывание торфяников Эмсланда, значительно активизировавшееся в течение предыдущих лет, сулило выгоду как экономическую, так и идеологическую. Освоение земель стимулировало развитие сельского хозяйства Германии, обеспечивало его самодостаточность и, кроме того, вполне вписывалось в нацистские доктрины «кровь и почва» и «лебенсраум», то есть «жизненного пространства». Кроме того, в лице заключенных предприятия малого бизнеса получали дешевую рабочую силу.

После первого дня на торфянике Вольфганг Лангхоф писал:

  «Ладони в пузырях мозолей. Кости ломит, каждый шаг отдается болью во всем теле. И ради чего это все? Ведь если вместо сотни человек пригнать сюда пару тракторов, они справились бы с этой работой за несколько дней»[262]. (Николаус Вахсман “История нацистских концлагерей” по тексту номера ссылок соответствуют ссылкам в самой работе Николауса Вахсмана)

Заключённый Вольфганг Лангхоф не осознавал, что когда есть дешёвая рабочая сила, то трактора элементарно не нужны. Впрочем, принудительный труд в лагерях был ещё при Веймарской республике, но носил он несколько другой характер.

Еще одним фактором влияния на первые лагеря был принудительный труд, составлявший основу современной тюрьмы благодаря универсальной совместимости с другими способами содержания под стражей. Традиционалисты испокон веку рассматривали физический труд как наказание. Тюремные реформаторы расценивали его как реабилитационный инструмент: дескать, однообразная работа в помещениях (пусть за решеткой) способна привить заключенным строгую трудовую этику, а тяжелый труд на воздухе (в частности, в сельском хозяйстве) привяжет всех отщепенцев к деревне, тем самым избавит «выродившиеся» города от скверны[310]. Подобные верования способствовали появлению в Веймарской республике исправительно-трудовых колоний, а также «лагерей добровольного труда», наложивших отпечаток и на первые нацистские лагеря[311]. (Николаус Вахсман “История нацистских концлагерей” по тексту номера ссылок соответствуют ссылкам в самой работе Николауса Вахсмана)

Из двух цитат важно выделить следующее "Здесь заключенные работали не спорадически, как в самых первых лагерях, а на постоянной основе" и "однообразная работа в помещениях". То есть труд воспитательный приобретал характер постоянного производственного процесса, приносящего прибыль.

Далее мы можем рассмотреть, как по тем или иным причинам количество лагерей и соответственно узников первой волны снижается, это, на мой взгляд, немаловажный момент.

В течение всего 1934 года число первых лагерей непрерывно снижалось. Герман Геринг продолжал свою кампанию и публично и конфиденциально, нередко вместе с Гитлером. Он был поддержан рейхсминистром внутренних дел Вильгельмом Фриком, еще одним преданным и верным нацистом, который подверг резкой критике злоупотребление превентивным заключением, указав на то, что лагеря исчезнут[473]. По мере консолидации режима на свободу выходило все больше и больше заключенных (среди них Вольфганг Лангхоф в конце марта 1934 года), и все меньше становилось арестов; в Пруссии в предупредительном заключении на 1 августа 1934 года оставалось всего 2267 заключенных вместо 14 906 годом ранее[474]. Первые лагеря исчезали. Больше десятка их было закрыто в Пруссии, и не только там за первые несколько месяцев 1934 года, включая Бранденбург, Зонненбург и Бредо[475].
(Николаус Вахсман “История нацистских концлагерей” по тексту номера ссылок соответствуют ссылкам в самой работе Николауса Вахсмана)

После прямого вмешательства Гитлера в 1934 году закрылись и другие лагеря. В начале августа 1934 года незадолго до того, как плебисцит поддержал Гитлера как фюрера и рейхсканцлера, он решил сыграть на публику, объявив о широкой амнистии.

А немаловажно это упоминание тем, что, буквально спустя пару лет, начинается глобальное строительство концлагерей. То есть по факту ещё нет самих заключенных, нет репрессий, фашистская Германия переживает сравнительно спокойный этап своего развития. Примерно в этот же момент там же проходят Олимпийские игры. Буржуазные учёные, философы и политики восхищаются достижениями фашистов в борьбе против "большевистской угрозы" в самой Германии. Гости Берлина любуются чистотой города, подготовленного к международному спортивному мероприятию.

Новые концентрационные лагеря разрабатывались из расчета на то, что их «в любой момент можно было расширить», как писал Гиммлер в 1937 году вскоре после осмотра вместе с Эйке прототипа Заксенхаузена. Ничем не ограниченный террор требовал и ничем не ограничиваемых лагерей[554].
Это было одной из причин того, почему территория вновь возводимого лагеря была столь обширной: Заксенхаузен занимал почти 80 гектаров (1936 год), а Бухенвальд – свыше 100 гектаров (1937 год)[555]. В разраставшихся лагерях бараки для содержания заключенных составляли лишь часть территории, причем далеко не самую большую. Кроме них сооружались складские постройки, гаражи, рабочие цеха, административные корпуса, бензозаправочные станции, насосные станции, канализация, а также казарменные здания для размещения эсэсовской охраны. (Николаус Вахсман “История нацистских концлагерей” по тексту номера ссылок соответствуют ссылкам в самой работе Николауса Вахсмана)

Эта цитата, как никакая другая, показывает планирование! Именно планирование всех предстоящих репрессий и использование принудительного труда в экономических целях. Можно так же утверждать, что в это время расширялась территория концлагерей для узников из абсолютно разных стран. То есть на примере строительства концлагерей можно увидеть подготовку к войне.

Будет важным также заметить в книге ещё одно упоминание. Оно показывает, что так называемое национальное единство, проповедуемое пропагандой германского фашизма, было не чем иным, как популизмом, примитивным обманом, на который были куплены миллионы немцев. Репрессиям подвергались не только евреи, коммунисты и социал-демократы, но и просто обычные граждане, ведь в условиях безработицы они были элементарно лишние в обществе:

«Разведенный и безработный, 46-летний Мюллер едва сводил концы с концами в Дуйсбурге – в Руре, сердце промышленности Германии. Социальная служба вынудила работать четыре дня в неделю за сущие гроши – 10,4 рейхсмарки, которых с трудом хватало на скромное пропитание. Иногда он попрошайничал на улицах, и днем 13 июня 1938 года офицер полиции застал его на месте «преступления». Ранее Вильгельма Мюллера уже штрафовали дважды за попрошайничество. На сей раз полиция действовала куда решительнее, подвергнув Вильгельма Мюллера профилактическому заключению как «асоциального элемента». На Мюллера был навешен ярлык отлынивавшего от работы попрошайки, преступника, который «не в состоянии привыкнуть к требуемой государством дисциплине», и 22 июня 1938 года его отправили в Заксенхаузен»[853].
Вильгельм Мюллер оказался в числе приблизительно 9500 «асоциальных элементов», арестованных в ходе полицейских облав в июне 1938 года и направленных в концентрационные лагеря[854]
(Николаус Вахсман “История нацистских концлагерей” по тексту номера ссылок соответствуют ссылкам в самой работе Николауса Вахсмана)

С другой стороны, эта же цитата показывает беспринципность в плане – кого репрессировать. Неважно кого: евреев, коммунистов, немцев и т.д. – всё, что мешает, портит вид, не дает наслаждаться "арийскому обществу" в условиях нестабильности капиталистической экономики, то отправляется обустраивать и расширять концлагеря для "дел грядущих". Так, одни безработные на начальном этапе 1933 года становятся надсмотрщиками, другие безработные в 1938 году становятся их узниками – «неплохое решение» в борьбе с безработицей.

В то же время в 1938 году можно найти сведения, как концлагеря не только расширяются территориально, но всё больше обрастают своей экономической составляющей: эксплуатация – наказание все больше перерастает в эксплуатацию – производство. СС приступили к поиску карьеров еще в 1937 году, значительно ускорили темпы с весны 1938 года, как раз совпавшие с общенациональными рейдами полиции, обеспечившими приток дармовой рабочей силы в лагеря. К лету 1938 года Освальд Поль уже вел несколько проектов DESt. Заключенные строили два новых кирпичных завода небольшой мощности в Берльштедте, километрах в семи от Бухенвальда, и значительно превышавший первый вблизи Заксенхаузена. В других местах заключенные достраивали два совершенно новых концентрационных лагеря в непосредственной близости от карьеров по добыче гранита разных видов, необходимых для воплощения в жизнь зодческих планов Гитлера в Германии; этими двумя новыми лагерями были Флоссенбюрг и Маутхаузен.

Безусловно, самой значимой экономической инициативой СС в 1938 году было учреждение ОО «Германские земляные и каменные работы» (Erd– und Steinwerke GmbH или сокращенно – DESt), которое стало первым крупным предприятием Поля. Катализатором создания фирмы стали монументальные планы Гитлера по перестройке немецких городов, которыми руководил молодой архитектор Альберт Шпеер, недавно назначенный главным инспектором строительства столицы рейха Берлина, самой большой довоенной стройплощадки Третьего рейха. Поскольку видение страдающего манией величия Гитлера требовало намного больше кирпича и камня, чем промышленность Германии могла поставлять Шпееру – потребность в этих стройматериалах оценивалась в 2 миллиарда кирпичей в год, – пришли на подмогу СС. В ходе встречи в конце 1937 или в начале 1938 года Гитлер, Гиммлер и Шпеер договорились о том, что заключенные концентрационных лагерей будут добывать и производить огромное количество строительных материалов. Гиммлера идея привлекала: это был первый шаг к развитию крупномасштабного производства внутри СС. Мало того что оно повышало статус СС, вдобавок Шпеер брал на себя львиную долю затрат, необходимых для начала деятельности, предложив DESt без всяких процентов почти 10 миллионов рейхсмарок.
(Николаус Вахсман “История нацистских концлагерей” по тексту номера ссылок соответствуют ссылкам в самой работе Николауса Вахсмана)

Собственно, как только вы дочитываете текст этой цитаты, то сразу задаете логичный вопрос: откуда архитектор Гитлера Альберт Шпеер смог взять 10 млн. рейхсмарок? Ведь это довольно крупная сумма. В процессе чтения автобиографии Шпеера перед вами предстанет человек "тонкой душевной организации", опечаленный разрушением здания синагоги, но про концлагеря там нет и слова, зато есть следующее упоминание:

«В принципе мы отдавали себе отчет в том, что застройка новой улицы исключительно административными зданиями неизбежно даст эффект безжизненности, а потому и зарезервировали две трети ее общей протяженности для частных застройщиков. При поддержке Гитлера мы сумели отбить попытки административно-управленческих инстанций вытеснить торговые здания»,– Альберт Шпеер. "Воспоминания"

Или вот такое упоминание:

«Уже через несколько месяцев после окончательного утверждения планов, даже еще до окончания работ по переносу железнодорожных путей, территория, отведенная под застройку первой очереди улицы протяженностью в 1200 метров оказалась розданной. Заявки на получение стройплощадок, которые могли бы быть предоставлены лишь через несколько лет, посыпались таким дождем, что была не только обеспечена застройка всей семикилометровой магистрали, но мы начали распределение участков и к югу от Южного вокзала»,– Альберт Шпеер. "Воспоминания".

При чтении всевозможных мемуаров можно восстановить связь гитлеровской администрации с заинтересованными частными лицами, представителями германской буржуазии. Можно так же понять, что не только руководство СС и СА, создающие концлагеря были заинтересованы в эксплуатации узников, но, как мы видим, и капиталисты, выделявшие первые 10 млн. рейхсмарок на строительство концлагерей, были заинтересованы не меньше.

Николаус Вахсман достаточно подробно описывает многие важные моменты в марксистском понимании, существующих на тот исторический период реалий. Так, можно выделить довольно яркий факт именно капиталистического подхода в организации производственных процессов, где примитивный труд на каменоломнях совмещается с использованием высокотехнологичного производства:

«Летом 1938 года на лесистых берегах канала на расстоянии около 2 километров от Заксенхаузена СС приступили к строительству крупнейшего в мире кирпичного завода, рассчитанного на производство до 150 миллионов кирпичей в год, то есть примерно в 10 раз больше, чем самые крупные аналогичные предприятия. Проект, продвижение которого взял на себя, вероятно, Альберт Шпеер, энергично поддерживали и СС как доказательство собственной экономической состоятельности. Преисполненные решимости доказать свои способности использовать современные технологии во благо нацистского режима СС выбрали самое дорогостоящее и ультрасовременное оборудование – установки полусухого прессования, сулившие быстроту и эффективность производства».

Концлагерная система СС в период начала Второй Мировой войны, как и вообще все виды капиталистического производства, связанные с ведением войны, получила стремительное развитие.

Принудительный труд заключенных способствовал росту предприятия СС «Немецкие заводы вооружений» (Deutsche Ausrustungswerke – DAW), многие цеха и мастерские которого располагались в лагерях и выпускался там широкий ассортимент товаров, от хлеба до мебели. Учрежденная в мае 1939 года компания «Немецкие заводы вооружений» встала на ноги во время войны. К лету 1940 года ее мастерские в Дахау, Заксенхаузене и Бухенвальде начали быстро расширяться, а к началу 1941 года около 1220 заключенных этих трех лагерей работали на «Немецкие заводы вооружений»; в ближайшие годы количество работающих там заключенных резко возросло, а «Немецкие заводы вооружений» превратились в крупнейшую компанию СС[1201].Еще одним крупным предприятием СС была фирма, носившая помпезное название Немецкий экспериментальный институт питания и продовольственного снабжения (DeutscheVersuchsanstalt für Erneurung und Verpflegung – DVA). Основанная в январе 1939 года, она также стремительно росла во время войны и, начав с разведения садовых и огородных культур и выращивания зелени на сельскохозяйственных угодьях Дахау, сделалась одним из крупнейших трудовых подразделений внутри лагеря; в мае 1940 года на нее ежедневно работало около тысячи узников этого лагеря[1202]. У руководства СС существовали еще более масштабные планы развития сельскохозяйственного производства в Освенциме (в основном не связанные с DVA), за которыми пристально следил Генрих Гиммлер, ожидавший крупного прорыва немецких поселений на Восток[1203].
(Николаус Вахсман “История нацистских концлагерей” по тексту номера ссылок соответствуют ссылкам в самой работе Николауса Вахсмана)

Вся система концлагерей работала как большая корпорация, которая по мере успехов в ведении войны, по мере поступления узников с оккупированных территорий постоянно расширялась. Более того, как и любая корпорация, "чудовище", созданное СС, платило государству налог за каждого узника, также являлось обычным участником рынка.

Прежде всего, «Немецкие песчаные карьеры и каменоломни» извлекали выгоду из чрезвычайно дешевой рабочей силы, так как предприятия СС платили государству не более 0,30 рейхсмарки за одного заключенного в день. Принудительный труд, продаваемый по заниженной цене, сделал каменоломни СС высокодоходными[1212]
«Немецкие песчаные карьеры и каменоломни», как и экономика СС в целом, никогда не давали обещанного: производство отставало от планов, производительность труда заключенных была ниже, чем у свободных рабочих, а качество строительного камня оставалось низким[1214]. К лету 1941 года СС не стали ближе к крупным экономическим игрокам по сравнению с началом войны. (Николаус Вахсман “История нацистских концлагерей” по тексту номера ссылок соответствуют ссылкам в самой работе Николауса Вахсмана)

Абсолютно идентичный процесс расширения производства в годы Второй Мировой войны отчётливо прослеживается и при анализе женского лагеря СС Равенсбрюк.

Опытное производство запустили в конце 1939 года по указке Гиммлера, а летом 1940 года мастерские стали частью недавно созданного эсэсовцами предприятия «Компания по использованию текстиля и кожи» (Texled). Производительность труда заключенных почти догнала обычные предприятия, а поскольку принудительный труд женщин-заключенных был намного дешевле, чем мужчин, Texled стала, вероятно, единственной по-настоящему прибыльной эсэсовской компанией. Пошивочные цеха лагеря Равенсбрюк произвели с июля 1940 по март 1941 года приблизительно 73 тысячи единиц формы заключенных, и в течение продолжительного времени Texled оставалась основным работодателем в Равенсбрюке. К 1 октября 1940 года почти 17 % заключенных-женщин работали на эсэсовскую компанию, а к сентябрю 1942 года эта цифра уже составляла около 60 %.

С момента начала Второй мировой войны и до осени 1941 – зимы 1941/42 года в концлагерях изменилось многое. За упомянутый двухлетний период по-прежнему вполне узнаваемая система концентрационных лагерей, тем не менее, преобразилась. В начале 1942 года насчитывалось уже не шесть, а 13 главных лагерей, четыре из которых были новыми, возведенными на территории оккупированных нацистами стран Европы: Освенцим, Майданек и Штуттгоф в Польше, Нацвейлер во Франции. Так, концлагерная корпорация Третьего Рейха от первичной, неорганизованной массы из старых тюрем и мелких пыточных, располагающихся прямо в пивных выросла в централизованную монополию по эксплуатации и уничтожению сотен тысяч узников.