Часть 2 (и да сталинисты и коммунисты идут мимо...)

Для начала прикольное видео (потому что потом очень много букв):

---

Теперь напомню про английский язык... без которого жить нормально становится невозможно... ведь он нужен для нормальной зарплаты - не 5-15 в месяц деревянными рублями, а хотя бы 1500-2000 вечнозелёных...

Итак, новая программа для тех кто уже уехал, но не знает или плохо знает английский, и для собирающихся покинуть родину-матчеху: English for Living and Business or Work

---

Ссылка на начало: https://cont.ws/@thyrise746/19...

Часть 2. Вступление. Гитлер и Сталин

Крах Российской империи и поражение старой Германской империи создали вакуум власти в Восточной Европе, который большевики, как ни старались, не могли заполнить. Пока Ленин с Троцким задействовали свою новую Красную армию в гражданской войне в России и Украине, пять стран вокруг Балтийского моря (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва и Польша) стали независимыми республиками. После таких территориальных потерь большевистская Россия стала менее западной, чем была Россия царская. Из пяти новых независимых государств Польша имела больше населения, чем остальные вместе взятые, стратегически же она была самой важной из них. Польша изменила баланс власти в Восточной Европе как никакое другое государство, появившееся в конце войны. Она не была настолько большой, чтобы считаться великой державой, но все же достаточно большой, чтобы представлять собой проблему для любого крупного государства с планами на расширение. Впервые за более чем столетие она отделила Россию от Германии. Самим своим существованием Польша создала буферную зону между Российским и Германским государствами, чем вызывала негодование как в Москве, так и в Берлине.

Идеологией Польши была ее независимость. Польского государства не существовало с конца XVIII века, когда Речь Посполитую расчленили ее имперские соседи. Польская политика все же продолжала функционировать под имперским правлением на протяжении XIX века, и идея польской нации смогла консолидироваться. Провозглашение независимости Польши в ноябре 1918 года стало возможным только благодаря тому, что расчленившие ее три государства (Германская, Габсбургская и Российская империи) исчезли после войны и революции. Этим уникальным стечением исторических обстоятельств воспользовался польский революционер Юзеф Пилсудски. Социалист в юности, Пилсудски позже стал прагматиком, способным сотрудничать с одной империей против других. Когда же все империи рухнули, он и его последователи, которые за время войны успели организоваться в военные легионы, оказались совершенно готовы провозгласить и защищать польское государство. Главный политический соперник Пилсудского, националист Роман Дмовски, представил доводы Польши странам победительницам в Париже. Новая Польша была создана как демократическая республика. Заручившись поддержкой победивших сил Антанты, Варшава могла рассчитывать на более менее благоприятную обстановку на западной границе с Германией, но вопрос восточной границы Польши оставался открытым. Поскольку Антанта не выиграла никаких сражений на Восточном фронте, она не могла диктовать условий Восточной Европе.

В 1919 м и 1920 годах поляки воевали с большевиками за земли на границе между Польшей и Россией, и война эта имела решающее значение для европейского порядка. Красная армия вошла в Украину и Беларусь, когда отступили немцы, но польские власти не признали этих завоеваний. Пилсудски считал эти пограничные земли независимыми политическими субъектами, чья история была связана с историей Польши и чье руководство могло бы желать восстановления былого королевства в Беларуси и Литве. Он надеялся, что польская армия при поддержке украинских союзников сможет помочь в создании независимого украинского государства. После того, как в 1919 году большевики взяли Украину под свой контроль и остановили там наступления Польши весной 1920 года, Ленин и Троцкий решили, что устроят собственную революцию в Польше, вдохновив штыками рабочих на выполнение их исторической роли, а после падения Польши немецкие товарищи при поддержке молодой Красной армии обеспечат спасение Русской революции несметными ресурсами Германии. Но в августе 1920 года, на пути в Берлин, советские войска были остановлены польской армией в Варшаве.

Пилсудски провел контрнаступление, отбросив Красную армию назад – в Беларусь и Украину. Сталин, тогда военно политический руководитель в частях Красной армии в Украине, оказался в числе побежденных. Его собственные просчеты привели к раскоординации большевистских сил, чем Пилсудски и воспользовался. Военная победа Польши не означала поражения большевистского строя: польская армия была слишком истощена, чтобы идти на Москву, и в польском обществе не было единодушной поддержки такого предприятия. В конце концов земли, на которых жили беларусы и украинцы, были поделены между большевистской Россией и Польшей. Таким образом, Польша стала многонациональным государством: две ее трети составляли поляки (носители языка), приблизительно пять миллионов украинцев, три миллиона евреев, миллион беларусов и от полумиллиона до миллиона немцев. Согласно конституции, Польша была государством «польского народа», занимала первое место в Европе по количеству проживавших в ней евреев и второе (после большевистской России) – по количеству украинцев и беларусов. У Польши и ее восточной соседки были три одинаково больших группы национальных меньшинств – евреи, украинцы и беларусы.

---

Небольшая вставка, чтоб дать разрядку - если вы помните только школьный курс - и особенно если учились по совковым учебникам... тяжело воспринимать эту информацию, ведь нам всегда хочется быть "хорошими"... немцы сразу после вйны тоже не хотели верить что натворил их режим при Гитлере...

Так вот, разрядка в виде полезного видео, правда всё же депрессивного если вы хотите продолжать жить в РФ без изменения власти:

И напомню, что программа по изучению английского, с главным акцентом на применении языка в реальной жизни и работе: English for Living and Business or Work

---

Подобно тому, как границы в Восточной Европе определялись на полях сражений Украины, Беларуси и Польши, так же и победители Первой мировой войны диктовали условия в Центральной и Западной Европе. Пока Польша сражалась с большевиками на землях, находившихся на Восточном фронте Первой мировой войны, побежденная Германия старалась демонстрировать странам победительницам свое миролюбие. Она провозгласила себя республикой, чтобы легче было вести переговоры с французами, британцами и американцами. Ее главная марксистская партия, социал демократическая, отвергла пример большевиков и не организовывала революций в Германии. Большинство немецких социал демократов во время войны были верны Германской империи, а теперь восприняли провозглашение Германской республики как прогресс. Но такие действия по демонстрации сдержанности мало чем ей помогли. Послевоенное устройство не обсуждалось, а скорее диктовалось: в нарушение давней европейской традиции побежденным не предоставили место за столом мирных переговоров в Париже. Германскому правительству не оставалось ничего другого, кроме как подписать Версальский договор в июне 1919 года, но мало кто из германских политиков считал своим долгом выполнять его условия.

Поскольку договор был составлен морализаторствующими победителями, его с легкостью могли назвать лицемерным документом. Ведя войну с континентальными империями, силы Антанты провозгласили себя сторонниками освобождения народов Центральной Европы. Американцы, в частности, характеризовали свое участие в войне как «крестовый поход» во имя национального самоопределения. Но больше всех пострадавшие французы хотели наказания для Германии и вознаграждения для своих союзников. Версальский договор действительно противоречил самому принципу, ради которого силы Антанты сражались в войне, – принципу национального самоопределения. В Версале, как и в Трианоне (июнь 1920 года) и Севре (август 1920 года), народы, считавшиеся союзниками Антанты (поляки, чехи и румыны), получили больше территорий и соответственно большее количество национальных меньшинств в пределах своих границ, а народы, считавшиеся ее врагами (немцы, венгры и болгары), получили меньше территорий и, соответственно, большие диаспоры на территории других государств.

Польско большевистская война шла в период между началом версальских переговоров и подписанием договора в Севре. Поскольку война все еще длилась на востоке Европы, в то время как эти договоры обсуждались и подписывались на ее западе, новый послевоенный порядок был несколько эфемерным. Ему угрожала революция со стороны левых, инспирированная или даже осуществленная большевиками. Пока продолжалась польско большевистская война, революционеры могли надеяться на помощь Красной армии. Молодой Немецкой республике угрожала и революция со стороны правых. Немецкие солдаты, возвращавшиеся с Восточного фронта, где они были победителями, не видели причин соглашаться на то, что они считали унижением своей родины со стороны новой республики и Версальского договора, который она подписала. Многие ветераны присоединились к военным образованиям правых, которые боролись против революционеров с левыми взглядами. Социал демократическое правительство Германии, полагая, что другой альтернативы нет, прибегло к помощи военных образований правых для подавления попыток коммунистов устроить революцию.

Победа поляков над Красной армией в Варшаве в августе 1920 года положила конец надеждам на социалистическую революцию в Европе. Договор между Польшей и большевистской Россией, подписанный в марте 1921 года в Риге, был реальным завершением послевоенного урегулирования. Он установил восточную границу Польши, превратил разделенные территории Украины и Беларуси в яблоко раздора на последующие годы и представил большевизм как государственную идеологию, а не вооруженную революцию. Советский Союз, который был образован в следующем году, был государством с границами, то есть такой же политической единицей, как и другие. Конец масштабного вооруженного конфликта был также концом надежд правых на то, что революция может привести к контрреволюции. Те, кто мечтал о ниспровержении новой Германской республики (будь то ультраправые или ультралевые), могли рассчитывать только на собственные силы. Немецкие социал демократы продолжали поддерживать республику, а немецкие коммунисты воспевали советскую модель и следовали советским путем. Они получали инструкции от Коммунистического интернационала, основанного Лениным в 1919 году. Немецким ультраправым пришлось переосмыслить конец послевоенного порядка как цель исключительно Германии, которую можно достичь только после того, как сама Германия будет перестроена и переделана.

Перестройка Германии представлялась делом более сложным, чем оказалось в реальности. Германия, которую обвиняли в развязывании войны, потеряла не только территорию и население, но и право иметь обычные вооруженные силы. В начале 1920 х она страдала от гиперинфляции и политического хаоса. Но даже при всем этом Германия оставалась, по крайней мере, потенциально, самой могущественной страной Европы. По количеству населения она уступала только Советскому Союзу, по индустриальному потенциалу ей не было равных, во время войны ее территории не были оккупированы, а возможности для расширения территорий скрыто подразумевались в логике мирных договоров. Когда бои в Европе прекратились, немецкое правительство быстро нашло общий язык с Советским Союзом. В конце концов, и Берлин, и Москва желали изменить европейский порядок за счет Польши. Обе страны хотели быть менее изолированными в международной политике. Таким образом, демократическое немецкое правительство подписало с Советским Союзом Рапалльский договор в 1922 году, возобновив дипломатические отношения, упростив торговлю и положив начало секретному военному сотрудничеству.

Для многих немцев самоопределение было и наказанием, и надеждой. Около десяти миллионов носителей немецкого языка, бывших подданных Габсбургской монархии, оказались за пределами Германии. Приблизительно три миллиона таких людей населяли северо западную кромку Чехословакии, прямо на границе Чехословакии и Германии. В Чехословакии немцев было больше, чем словаков. Почти все население Австрии, находившейся между Чехословакией и Германией, говорило по немецки. Тем не менее, согласно Сен Жерменскому договору, Австрия должна была стать отдельным государством, хотя большинство ее населения предпочло бы присоединение к Германии. Адольф Гитлер, лидер Немецкой национал социалистической рабочей партии, основанной в 1920 году, был австрийцем и сторонником аншлюса – присоединения Австрии к Германии. Подобные идеи национального единства, какими бы волнующими они ни были, на самом деле не раскрывают всего масштаба амбиций Гитлера.

Позднее Гитлер станет канцлером Германии и подпишет с Советским Союзом договор о разделе Польши. Этим шагом он доведет до крайности идею, которую разделяли многие немцы: границы Польши нелегитимны, а ее народ не достоин иметь государство. Что отличало Гитлера от других немецких националистов, так это четкая идея о том, каким должен быть следующий шаг после объединения немцев внутри Германии и покорения Польши: искоренение европейских евреев и разрушение Советского Союза. Тем временем Гитлер предлагал дружбу и Польше, и Советскому Союзу и скрывал свои более радикальные планы от немцев, пока не стало слишком поздно. Впрочем, катастрофические идеи присутствовали в национал социализме с самого начала.

Когда в 1921 году в Восточной Европе наконец то закончился катаклизм войны, Ленину и его революционерам пришлось перегруппироваться и подумать. Большевикам, у которых Польша отобрала возможность европейского триумфа, оставалось только притушить пожар революции и строить некое социалистическое государство. Ленин и его соратники считали само собой разумеющимся, что власть должна принадлежать им, а провал европейской революции стал оправданием их исключительного стремления к политической власти. Власть нужно было централизовать, чтобы завершить революцию и защитить ее от врагов капиталистов. Они быстро запретили другие политические партии и преследовали политических соперников, называя их реакционерами. Они проиграли на единственных конкурентных выборах и после этого их больше не устраивали. Красная армия, хотя и одержала поражение в Польше, была вполне способна победить всех вооруженных противников на территории бывшей империи. Спецслужба большевиков, ЧК, убила тысячи человек во имя укрепления нового Советского государства.

Легче было преуспеть в жестоком насилии, чем установить новый порядок. Польза от марксизма как программы построения многонациональной страны крестьян и кочевников была только частичная: Маркс предполагал, что революция вначале происходит в промышленно развитом мире, поэтому он уделил совсем мало внимания крестьянству и национальному вопросу. Теперь же каким то образом нужно было убедить крестьян России, Украины, Беларуси, а также кочевников Центральной Азии строить социализм для рабочего класса, жившего преимущественно в русскоговорящих городах. Большевикам нужно было преобразовать доставшееся им в наследство доиндустриальное общество, дабы построить индустриальное, доселе в истории невиданное. Только в таком случае они смогут изменить это индустриальное общество так, чтобы рабочим в нем отдавали предпочтение.

Большевикам сначала нужно было проделать всю созидательную работу капитализма, прежде чем начинать преобразовательную работу социализма. Они решили, что создание промышленности обеспечит им большую политическую преданность представителей бесчисленных народов Советского Союза, которая преодолеет любые национальные различия. Повести за собой и крестьян, и народы было поистине грандиозной целью, за которой большевики скрывали главное – то, что они были врагами собственного народа, обозначенного хоть в классовых терминах, хоть в национальных. Они полагали, что общество, которым они управляют, в историческом смысле мертво, что оно подобно закладке, которую нужно вынуть, прежде чем перелистнуть страницу книги.

Чтобы упрочить свою власть после окончания войны и заручиться преданными кадрами для будущей экономической революции, большевикам пришлось пойти на компромиссы. Народам, которые оказались под их контролем, конечно же, не разрешалось создавать собственные независимые государства, но и на забвение они не были обречены. Хотя марксисты обычно считали, что тяга к национализму уменьшается в ходе модернизации, большевики решили вовлечь народы (или, по крайней мере, их элиты) в свою кампанию по индустриализации Советского Союза. Ленин одобрял национальное самоопределение нерусских народов. Советский Союз был очевидной федерацией России с соседними народами. Политика льгот на образование и при трудоустройстве должна была обеспечить преданность и доверие нерусских народов. Будучи сначала подданными одного многонационального государства, а затем став правителями другого такого же государства, большевики обладали достаточным тактом и умением тонко рассуждать о национальных вопросах. Да и сами лидеры революции были далеко не русскими: Ленин, которого считали русским и помнят как русского, имел шведские, немецкие, еврейские и калмыцкие корни; Троцкий был евреем, а Сталин – грузином.

Нации нужно было создавать по новому коммунистическому образцу; крестьян следовало утешать, пока не удастся от них избавиться. Большевики пошли на компромисс с сельским населением, осознавая, что компромисс этот временный, чего и боялись крестьяне. Новый советский режим разрешил крестьянам оставить себе землю, отобранную у бывших помещиков, и торговать собственной продукцией на рынке. Из за войны и революции в стране была нехватка продовольствия; большевики реквизировали зерно для себя и преданных им людей. В 1921 м и 1922 годах от голода и сопутствующих болезней умерли несколько миллионов человек. Большевики из этого опыта извлекли для себя урок: продовольствие – это оружие. Однако когда конфликт закончился и большевики победили, им нужен был надежный запас продовольствия. Они пообещали собственному народу мир и хлеб и должны были обеспечить хотя бы минимум того и другого, по крайней мере, временно.

Ленинское государство было совокупностью политических предпосылок для грядущей экономической революции. Советское государство признавало различные народы, хотя марксизм обещал мир без наций. Его советская экономика разрешала рынок, хотя коммунизм обещал коллективную собственность. Еще до смерти Ленина в январе 1924 года шли споры о том, когда и как эти переходные компромиссы должны поступиться второй революции. И именно дискуссия в рамках нового советского порядка определила судьбу советского населения. От Ленина большевики унаследовали принцип «демократического централизма», перевод марксистской историософии на язык бюрократической реальности. Рабочие представляли авангард истории; дисциплинированная Коммунистическая партия представляла рабочих; Центральный Комитет представлял партию; Политбюро (состоявшее из нескольких человек) представляло Центральный Комитет. Общество подчинялось государству, контролируемому партией, которой в действительности управляла группка из нескольких человек. Споры между членами этой группки преподносились не как политика, а скорее как история, а результаты этих споров – как ее вердикт.

Сталинская интерпретация ленинского наследия была решающей. Когда Сталин в 1924 году говорил о «социализме в отдельно взятой стране», он имел в виду, что Советский Союз должен построить рай для рабочих без значительной помощи от рабочих всего мира, которые так и не объединились. Хотя коммунисты не могли прийти к единому мнению относительно приоритетов аграрной политики, все воспринимали как само собой разумеющееся то, что советскому селу в скором времени придется профинансировать собственное уничтожение. Но где взять начальный капитал для болезненного перехода от аграрной экономики к индустриальной? Нужно найти способ изъятия «излишков» у крестьян, которые можно было бы продавать за валюту, необходимую для закупок оборудования, а также для набивания животов все возрастающего рабочего класса. В 1927 году, когда государственные инвестиции решительно сместились в сторону промышленности, это обсуждение вошло в критическую стадию.

Дебаты вокруг модернизации были прежде всего дуэлью между Троцким и Сталиным. Из всех соратников Ленина Троцкий был самым образованным, однако во главе партийной бюрократии в качестве генерального секретаря Коммунистической партии Советского Союза (большевиков) поставили Сталина. Умение контролировать кадры и прагматичность Сталина на собраниях комитета способствовали его продвижению наверх. Он не блистал во время теоретических прений, но знал, как собрать коалицию. Внутри Политбюро он сначала примкнул к тем, кто выступал за более медленный путь экономических преобразований, и избавлялся от тех, чьи взгляды были более радикальными. Затем он сам встал на более радикальную позицию и избавился от прежних союзников. К концу 1927 года его бывшие левые противники (Лев Троцкий, Григорий Зиновьев и Лев Каменев) были изгнаны из партии. К концу 1929 года Сталин придерживался политики своих уничтоженных противников и избавился от своего главного правого союзника, Николая Бухарина. Бухарин, как и Зиновьев с Каменевым, остался в Советском Союзе, но лишился былой власти. Сталин нашел верных сторонников в Политбюро, в частности Лазаря Кагановича и Вячеслава Молотова; Троцкий же уехал за границу.

Будучи искусным в определении советской политики, Сталин, однако, теперь должен был обеспечить выполнение обещаний. В 1928 году в рамках плана первой пятилетки Сталин предложил изъять сельскохозяйственные земли, заставить крестьян обрабатывать их посменно под контролем государства и считать урожай государственной собственностью. Это была политика «коллективизации». Земля, техника и люди теперь принадлежали колхозу – большому образованию, которое, как предполагалось, должно было работать эффективнее. Колхозы создавались вокруг машинно тракторных станций, которые распределяли современную технику и в которых жили политические агитаторы. Коллективизация позволяла государству контролировать сельхозпродукцию, то есть кормить рабочих и тем самым обеспечивать себе их поддержку, а также экспортировать эту продукцию в другие страны и зарабатывать твердую валюту для инвестиций в промышленность.

Дабы представить коллективизацию как неизбежность, Сталину пришлось ослабить свободный рынок и заменить его государственным планированием. Каганович, соратник Сталина, заявил в июле 1928 года, что крестьяне подняли «хлебный бунт» и единственный выход из ситуации – реквизиция всего урожая. Узнав об этом, крестьяне урожай продавать не стали, а спрятали. Так рынок стал еще более ненадежным, хотя виной этому было само государство. Тогда у Сталина появилась возможность заявить, и он это сделал, что основополагающей проблемой является рынок и что государство должно контролировать запасы продовольствия.

Начало Великой депрессии, казалось, подтверждало правоту Сталина насчет ненадежности рынка. В «черный четверг» 29 октября 1929 года обрушился американский фондовый рынок, а 7 ноября 1929 года, в двенадцатую годовщину большевистской революции, Сталин обозначил социалистическую альтернативу рынку, которую его политика вскоре воплотит в Советском Союзе. Он пообещал, что 1930 год будет «годом великих перемен», когда коллективизация принесет стабильность и процветание. Старое село прекратит существование, тогда можно будет завершить революцию в больших городах, где пролетариат разрастется за счет продовольствия, производимого усмиренным крестьянством. Эти рабочие создадут первое в истории социалистическое общество и могучее государство, способное защитить себя от внешних врагов. Представляя свое видение модернизации, Сталин вместе с тем заявлял о своем праве на власть.

Пока Сталин трудился, Гитлер вдохновлял. Пока Сталин институционализировал революцию и обеспечивал себе место на верхушке однопартийного государства, Гитлер делал политическую карьеру, отвергая институты власти. От многолетней подпольной работы во времена Российской империи большевики унаследовали принцип «обсудить и подчиниться». У национал социалистов (нацистов) не было никаких значимых традиций подчинения или конспиративной работы. Нацисты, как и большевики, отрицали демократию, но во имя Лидера, который лучше всех мог выразить волю расы, а не во имя Партии, которая понимала предписания истории. Мировой порядок был устроен не капиталистами империалистами, как считали большевики, а скорее евреями заговорщиками. Проблема современного общества состояла не в том, что накопление собственности приводит к господству класса; проблема состояла в том, что евреи контролировали и финансовый капитализм, и коммунизм, то есть и Америку, и Великобританию, и Советский Союз. Коммунизм был всего лишь еврейской сказочкой о невозможном равенстве, придуманной для того, чтобы поработить наивных европейцев. Ответом на бессердечный еврейский капитализм и коммунизм мог быть только национальный социализм, означавший справедливость для немцев за счет других народов.

В демократические 1920 е годы нацисты были склонны подчеркивать то, что у них было общим с другими немцами. Гитлеровские национал социалисты походили на большинство других немецких партий 1920 х годов в своей неприязни к условиям Версальского договора. У нацистов была навязчивая идея о своем предназначении на Востоке – там, где немецкие солдаты побеждали на полях Первой мировой войны и где Германия правила в 1918 году большой оккупированной зоной, состоявшей из Польши, Беларуси, Украины и Прибалтики. В отличие от таких европейских соперников, как Франция и Великобритания, у Германии не было огромной мировой империи, она отказалась от своих скромных заокеанских владений после поражения в войне. Таким образом, восточноевропейские рубежи были для нее особенно привлекательны. Советский Союз, воспринимавшийся как незаконный и деспотичный еврейский режим, должен был пасть. Польшу, которая лежала на пути Германии к ее восточной судьбе, нужно было на этом пути перешагнуть. Она не будет препятствием для немецкой державы – в предстоящих войнах за Восток она станет либо слабым союзником, либо поверженным врагом.

В ноябре 1923 года Гитлер попытался, но не смог начать в Мюнхене немецкую национальную революцию, в результате чего оказался ненадолго в тюрьме. Хотя суть национального социализма придумал он сам, на переворот его вдохновил успех итальянских фашистов, которыми он восхищался. Бенито Муссолини захватил власть в Италии годом раньше, после «марша на Рим», который Гитлер безуспешно попытался повторить в Мюнхене. Итальянские фашисты, как и Гитлер с нацистами, ставили прославление национальной воли выше скуки политических компромиссов. Муссолини (а вслед за ним и Гитлер) использовал факт существования Советского Союза во внутренней политике. Восхищаясь порядком Ленина и моделью однопартийного государства, оба использовали угрозу коммунистической революции как аргумент в пользу собственного правления. Хотя эти двое во многом отличались друг от друга, оба они представляли новый тип правого европейского политика, который принимает как данность то, что коммунизм – злейший враг, но при этом подражает определенным аспектам коммунистического строя. Подобно Муссолини, Гитлер был изумительным оратором и единственной властной личностью в своем движении. Он с легкостью вернул себе власть в нацистской партии после того, как освободился из тюрьмы в декабре 1924 года.

Сталин взял власть в свои руки во второй половине 1920 х годов в значительной мере благодаря кадрам, которых сам назначал и которым доверял. Гитлер получал поддержку благодаря личной харизме и ожидал, что соратники и приверженцы будут разрабатывать политические меры и язык, соответствующие его риторике и воображению. Сталин использовал идею марксизма как необходимую для своего скорейшего восхождения к власти и для защиты своей политики, но, по крайней мере, до 1933 года никогда не позволял себе вольной интерпретации марксизма. Гитлер же воодушевлял других заниматься обдумыванием тактических шагов вместо него. В тюрьме Гитлер написал первый том своего биографического манифеста «Mein Kampf» («Моя борьба»). Здесь и в других его произведениях (особенно в так называемой «Второй книге») ясно изложены его планы, но они не были частью канона. Сталин сначала опасался того, что его товарищи могут сделать, а потом – того, что они могут сказать. Гитлеру никогда не приходилось даже создавать видимость диалога или последовательности.

Гитлер пошел на определенный компромисс с Немецкой республикой после освобождения из тюрьмы. Он попрактиковался в парламентской политике в качестве лидера Национал социалистической партии – просто ради распространения пропаганды, выявления врагов и приближения к институтам власти. Он старался больше не попадать в тюрьму, даже когда нацистские вооруженные формирования участвовали в уличных драках со своими врагами из левого крыла. В 1928 году, после нескольких лет уверенного роста немецкой экономики, нацисты занимали в парламенте всего двенадцать мест, получив лишь 2,6% голосов. Затем настала Великая депрессия, ставшая для Гитлера подарком даже большим, чем для Сталина. Крах немецкой экономики стал предзнаменованием коммунистической революции; и то, и другое помогло Гитлеру прийти к власти. Международный экономический кризис как будто бы оправдывал радикальные перемены. Реальная возможность революции, возглавляемой большой Коммунистической партией Германии, породила страхи, которые Гитлер сумел направить на пользу национализма. В сентябре 1930 года нацисты на выборах получили уже 18% голосов и 107 мест, а затем, в июле 1932 года, победили на выборах, получив целых 37% голосов.

К 1932 году немецкие парламентские выборы стали демонстрацией народной поддержки, а не прямой дорогой к власти, поскольку демократия в Германии существовала лишь формально. За предыдущие два года главы правительства (канцлеры) убедили президента издать указы, имевшие силу закона. В 1932 году Парламент (Рейхстаг) созывался всего лишь тринадцать раз. В январе 1933 года Гитлер был назначен канцлером при содействии консерваторов и националистов, полагавших, что с его помощью они смогут не допустить к власти большое левое крыло Германии. Гитлер объявил внеочередные выборы и воспользовался своей новой должностью, чтобы обеспечить своей партии превосходство в немецком обществе. Когда 5 марта 1933 года были объявлены результаты, то оказалось, что нацисты победили социал демократов и коммунистов с огромным отрывом – 43,9% голосов и 288 из 647 мест в Рейхстаге.

Продолжение следует...