Досмотрел сериал, посмотрел – в отличие от многих "критиков". На мой взгляд, это именно хроники – Кончаловский высказал свою точку зрения по всем ключевым моментам истории русской революции, реально значимым. Высказался очень деликатно, никому ничего не навязывая, оставляя возможность выводы и мнения сформировать самим. И этим фильм хорош.
Посмотрел ненаучную критику – густо снабженную классовым подходом, вкусовщиной и передергиванием от YouTube-историков. Она лишь убедила меня в обоснованности моего мнения, что у Кончаловского ровно столько же оснований описывать эту историю по-своему, сколько и у них – у этих "историков" нет абсолютно никаких преимуществ. Но получил по итогам просмотров критики от YouTube историков интересный эффект – полез проверять факты, как они представлены в интернетах, и обнаружил, что практически у каждого спорного момента, по мнению "историков", у Кончаловского есть опубликованное и известное свидетельство очевидцев – типа жесточайшего приступа истерики у Ленина в процессе роспуска большевиками Учредительного собрания. Кстати, удивил Спицын своей неграмотностью и готовностью выдать желаемое за действительное. Я не ожидал. Хотя можно было предвидеть исходя из максимы "все марксисты – лжецы".
В итоге сложилось мнение, что Кончаловский, как большой и честный художник, гораздо лучше – выпуклее, резче, объемнее – показал характеры персонажей, чем это делали до него. Он ухватил их суть, избавил от сусальности, показал их реальными.
Как большой художник, Кончаловский – как бы это правильно и точно сказать? – сделал (зачеркнуто) создал намеки, рассуждение о которых приводит к мысли, что таки Кончаловский прав, хотя никаких свидетельств деталей таких событий в истории не осталось. Речь идет об обеспечении высшими офицерами Генерального штаба царской армии военного переворота в пользу большевиков. И вот в фильме есть два эпизода – встречи Сталина и Маниковского, в которых Маниковский объясняет смыслы действий военных, а Сталин объясняет Маниковскому, что их помощь большевикам особо и не нужна. Маниковский говорит о национализации военной промышленности как об основе военной устойчивости России, что военным нужна империя, хоть красная, хоть советы, но лучше – с монархом, пусть и красным, а Сталин пытается Маниковскому объяснить, что до власти их большевики не допустят ни в каком случае, у них свои планы – социализм строить, максимум, что позволят – помощь в военном строительстве. На что Маниковский говорит Сталину – ну, вы начнете, и увидите, что марксизм в России не работает, и придете к компромиссам. "Нет" – говорит ему Сталин, – "никаких компромиссов". И вот мы видим – за пределами сериала, естественно – возврат к капитализму, частному (НЭП) и государственному, коллективизацию, как источник ресурсов для индустриализации, индустриализацию, чтобы "догнать их за 10 дет, иначе нас сомнут" – и это слова красного царя, мы видим, что вся индустриализация подчинена, по сути, целям военного строительства, мы знаем, что уже во время индустриализации готовилась эвакуация промышленности из угрожаемых регионов, и понимаем, что реализуется план Маниковского руками большевиков, при том, что сам Маниковский до этого не дожил. Мы видим красную империю с красным монархом, в которой марксов социализм только в колхозах. Это фантастически мягкое изложение Кончаловским его видения истории. Этакая гипотеза, опровергнуть которую – по сути – невозможно.
Кончаловскому удалось передать дух и логику исторических событий, типы людей, которые делали революцию, обстоятельства, формирующие их логику – и все это без исторического занудства и идеологической окрашенности. По моему мнению, в высшей степени объективный фильм. Всем настоятельно рекомендую посмотреть. Посмотреть спокойно, без предвзятости – всем там воздается, никто не ушел неотмеченным.
* * *
Кстати, в ходе обсуждения на одном форуме текста выше нашел очень интересную информацию, которая ставит под сомнение не толкование событий в "Хронике русской революции" Кончаловского – толкование как раз верное, все так тогда на ситуацию смотрели, а ставит под сомнение основание такого расхожего взгляда на ситуацию. И виноват в этом оказывается как раз Маниковский, который, по мнению автора первоисточника (Поликарпов В., Русская военно-промышленная политика. 1914—1917. Государственные задачи и частные интересы, М.: «Издательство Центрполиграф», 2015) давал заведомую для него неправду о реальном состоянии дел, то есть врал. Не ошибался, а врал.
Для тех, для кого "многабукв", скажу, что речь идет о том, что частные производители оружия и боеприпасов, конечно, наживались на военном заказе. Однако причиной этого была величина заказов, а не завышение частниками цен. Современный анализ цифр Маниковского и иных данных показывает, что цены казенных заводов в лучшем случае были равными с ценами частных заводов, обычно же выше. И Маниковский не мог об этом не знать, потому что сам участвовал в организации такого финансирования казенных заводов. Иными словами, Маниковский на совещании у царя, показанном Кончаловским в сериале, врал.
Судите сами:
"Итог усилий комиссии Маниковского выразился в виде сводки о соотношении цен частных и казенных заводов по разным типам артиллерийских снарядов. Смысл ее сводился к тому, что казенные предприятия всегда работали дешевле и на одних только снарядах дали государству экономию в размере миллиарда рублей.
Эту таблицу Маниковский привел в обоснование выдвинутой ГАУ в октябре 1916г. программы строительства около 40 новых казенных заводов (минимум на 600 млн. руб.), а в 1920 г. воспроизвел ее в своем труде «Боевое снабжение русской армии», пользовавшемся в дальнейшем большим успехом и дважды (в 1930 и 1937 гг.) переизданном в поучение советским артиллеристам. Яркость разоблачительных данных, их предельная конкретность и авторитетность источника навсегда привлекли к этой сводке внимание историков. В советской стране и в эмиграции{659},[169] они одинаково осуждали поведение дельцов, наживавшихся на народном бедствии. Сама таблица или извлеченные из нее показатели воспроизведены в десятках исторических сочинений{660}, не исключая новейшие. Актуальность этому вопросу придает заметная в современной литературе тенденция — показать преимущества государственного военно-промышленного производства над частным и, шире, раскрыть антинациональный, предательский характер деятельности всякой оппозиции и вообще любой независимой инициативы.
...
Колоссальная нажива частных предпринимателей на военных поставках ни у кого не вызывала сомнений, и ее не отрицали сами поставщики. Но доказать, что казенные заводы действовали с меньшими затратами, было возможно только систематически исключая из подсчета часть издержек. Чиновники не слишком утруждали себя реальными исчислениями. Намеренная же фальсификация документов выражалась в том, что «цены» своих изделий эти заводы назначали произвольно, с оглядкой на расценки частных фирм. В советское время эти сфабрикованные комиссией Маниковского данные использовались для разоблачения хищничества монополий. Новейшая литература использует те же фальшивые данные по их первоначальному назначению — для восхваления военной бюрократии и шельмования «либеральных», «общественных» организаций.
Подгоняя цифры, чиновники проявляли изобретательность. Например, они указывали на то, что казенный Воткинский завод оценивает свои 48-линейные бомбы в 30 руб., тогда как частные, получая от 45 до 58 руб., берут лишние как минимум 15 руб. на каждом снаряде. На деле казенному заводу горного ведомства эти снаряды обходились вдвое дороже, но, «принимая во внимание, что повышение казенному заводу стоимости снаряда до 60 руб. могло бы неблагоприятно отразиться на частных заказах, Комиссия [Маниковского] находила предпочтительным» оформить ассигнования Боткинскому заводу на изготовление снарядов, «не вводя стоимость оборудования в стоимость изделий»; в таком случае военное ведомство готово было принять этот недобор на счет своих «строительных ассигнований». В результате в сведениях о казенных заводах в своей таблице Маниковский получил возможность указать цену не в 60, а в 36 руб.{664},[171]
Иначе поступила администрация Александровского завода МПС: в июле 1916 г. перерасход по заказу на 20 тысяч таких же снарядов (Потребовалось оборудовать снарядную мастерскую) она отнесла «на эксплуатационные средства [Николаевской] дороги». Прочно вошла в жизнь практика доплат казенным заводам из «военного фонда» по поводу вздорожания материалов. Пермский пушечный завод горного ведомства в сентябре 1916 г. принял заказ на 220 тысяч таких же снарядов (на срок до середины 1917 г.) по 30 руб. При этом была сделана оговорка: «…с тем, однако, условием, чтобы горному ведомству предоставлено было право в зависимости от цен на материалы просить о повышении цены»{665}; месяц-полтора спустя оно провело через ГАУ и Исполнительную комиссию увеличение цены (до 35 руб.), при этом еще и увеличив размер заказа, что должно было дополнительно способствовать понижению расценки.
Власть старалась произвести благоприятное для себя впечатление об успешности работы казенных военных предприятий по сравнению с частными, особенно «общественными». Верхнетуринский завод горного ведомства должен был получать за свою 48-лин. шрапнель «твердую» цену 32 руб., но «в целях ускорения производства» предпринял дооборудование на 700 тысяч рублей, и к цене было добавлено 2 руб. 30 коп.{666} Н.Е. Марков в выступлении в Думе 29 февраля 1916 г., перечисляя (по журналу Совета министров) цены казенных горных заводов в сравнении с частными, когда подошел к ценам на 48-лин. шрапнель, указал цену горных заводов не 34 руб. 30 коп., а 21 руб., как и значилось в журнале Совета министров. Для частных заводов Марков назвал цену 41 руб. 80 коп., опять же как в журнале, хотя именно казенный Обуховский завод исполнял заказ на 48-лин. шрапнель по 41 руб. 80 коп.{667},[172] По тому же образцу и теперь ряд авторов сопоставляет цены, назначенные частными заводами (до 9 тысяч рублей и более за пушку), с ценами казенных Петроградского орудийного и Пермского заводов (5–6 тысяч рублей){668}.
...
Действительно, корректировка цен оказывалась необходимой. Марков в Думе, сравнивая, по журналу Совета министров от 3 ноября 1915 г., цены заводов, приводил — как «самый разительный пример непомерного подъема цен» — заказы на 3-дм полевые пушки. Казенные заводы, по его словам, брали, в отличие от частных, всего лишь по 5–6 тысяч руб. за пушку. Из документов видно, что такие цены действительно существовали в 1915–1916 гг., когда Пермский завод получил один наряд на 2000 орудий по 6090 руб. и другой — на 3000 орудий по 5080 руб. Но пока завод исполнял эти заказы, произошло «вздорожание материалов и рабочих рук», вызвавшее «повышение нарядной стоимости» пушки. В результате в 1917 г. заводу было доплачено по этим заказам 28 920 000 руб., так что получилось по 8000 руб. за пушку одного наряда и по 8350 руб. — другого{670}. Ясно, что установленные подобными способами цены ни в каком случае не могут служить основанием для выводов о степени эффективности бюрократической хозяйственной администрации, поскольку артиллерийское и горное ведомства указывали в качестве «цен» чисто условные цифры, фактически отражавшие, лишь частично, размер только изначально требуемых ассигнований.
Даже один и тот же заказ мог быть показан, в зависимости от решаемой бюрократической задачи, либо с более высокой, либо с более низкой «ценой». В июне 1916 г. при заказе 120 тысяч 3-дм шрапнелей ГАУ докладывало о заявленной казенным Ижорским заводом цене 12 руб. 50 коп. и о том, что эта цена «ниже всех цен других заводов морского ведомства». Правда, она была уже выше, чем цена предыдущего заказа тому же заводу (18 января 1916 г.) — тогда цена составляла 12 руб. ровно. Но 12 руб. — это была «условная, номинальная» цена, а «если заменить обусловленные этим нарядом исходные цены материалов биржевыми» ценами, то вышло бы не 12, а 12 руб. 71 коп., то есть даже больше, чем нынешняя «твердая цена» нового заказа («твердая, не зависящая от изменения цен сырых материалов на сумму 1,5 млн. руб.»).
Частному заводу тоже можно было цену на эту же шрапнель исчислить, по усмотрению, в двух вариантах. В марте 1916 г. Петроградский металлический завод получил высшую из всех заводов цену — 17 руб. 22 коп. за снаряд. Но это — «при замене показанных исходных цен материалов биржевыми», тогда как «номинальная, условная» цена была бы 13 руб. 30 коп."
Оценили 3 человека
7 кармы