Денежные суммы ведут себя как гравитационные массы

 У Виктора Пелевина есть один небольшой рассказ «Пространство Фридмана», в котором выражена идея, достойная быть развёрнутой на страницах огромного романа. Сюжет рассказа таков – олигарх Чингиз Каратаев решает проверить, насколько верна поговорка «деньги липнут к деньгам».

Преследует меня аналогичная мысль.

тыц

Он прогуливается по Москве с крупной суммой наличных, в результате чего находит деньги и драгоценности. Профессор Поташинский объясняет это следующим образом: «Мы видим… что денежные суммы ведут себя как гравитационные массы, с той разницей, что источником финансового притяжения становятся не сами деньги, а сознание их обладателя. Поведение больших гравитационных масс уже изучено современной физикой во всех подробностях, поэтому нетрудно описать все дальнейшее… Вблизи черной дыры искажаются все известные нам свойства пространства и времени. Но кое-что мы все-таки знаем. Если вы, Чингиз Платонович, будете падать на черную дыру, то для вас самого все закончится довольно быстро – ваше тело пересечет горизонт событий, за который не может вырваться даже свет, а потом будет всосано в сингулярность в разорванном на частицы виде. Но для внешнего наблюдателя это будет выглядеть так, как если бы вы приблизились к границе черной дыры и застыли там навсегда. С точки зрения внешнего наблюдателя вы никогда не пересечете эту границу – ваше время как бы остановится».

В ходе эксперимента Каратаев погибает, а профессор проводит свои исследования под покровительством спецслужб. «Простая параллель с теорией черных дыр позволяет видеть, что должна существовать сумма денег, личное обладание которой приведет к подобию гравитационного коллапса, ограниченного рамками одного сознания, - отмечает исследователь. - По аналогии с радиусом Шварцшильда, при достижении которого происходит образование черной дыры, назовем эту сумму порогом Шварцмана. Его величина может быть рассчитана на основе нестационарного решения уравнений гравитации Эйнштейна, которое предложил в 1923 году А. А. Фридман. В память о великом математике назовем загадочное измерение, в которое попадет человек, чье состояние превысит пороговую сумму, пространством Фридмана».

Выясняется, что сверхбогатые люди на самом деле находятся в некоей «чёрной дыре», где зависают в созерцательной неподвижности. Все же их «действия», которые заметны внешнему наблюдателю, являются чем-то вроде иллюзии. Богатый пленник чёрной дыры может выбраться оттуда в случае, если потеряет своё состояния. Но тогда он просто-напросто забудет о том, что с ним было. С помощью особой аппаратуры удалось записать, что видели добровольцы («баблонавты»), которым временно были вручены огромные суммы денег. А видели эти добровольцы всего лишь «зеленый коридор», который сворачивал куда-то в неизвестность – там располагалось «что-то очень горячее». Вывод делается такой: «…Многогранная творческая активность людей, населяющих вершину человеческой пирамиды, есть просто релятивистская иллюзия, а на деле сознание любого из них – застывший глазок, вглядывающийся в полутьму ведущего неизвестно куда коридора». (*)

Как говорится, «сказка ложь, да в ней намёк», а фантастика всегда заставляла задуматься над социальной проблематикой. Её особый, если так можно выразиться, «гротеск» лишний раз подвигает ум к интеллектуальному поиску и раскрытию сути реальных проблем. По прочтении рассказа лишний раз задумаешься, а действительно ли могущественны люди, владеющие огромными капиталами? Они ли владеют своими несметными состояниями, или эти состояния владеют ими? О том, что богатство подчиняет человека, и делает своим слугой, говорилось и писалось много, но, в основном, как-то всё на уровне «психологии». А если рассмотреть проблему на уровне онтологии и предположить, что и впрямь существует некое финансовое «пространство Фридмана», в котором томится плененное «Я» олигарха, чья внешняя активность является чем-то вроде действий бездушного автомата?

Кстати, если уж речь зашла о черных дырах, то необходимо вспомнить, что они образовались в результате коллапса гигантских звезд. В жизни звезды может наступить такой момент, когда количество водорода уменьшается настолько, что сила светового давления превосходит силу гравитационного сжатия. Звезда очень сильно увеличивается и становится красным гигантом, который взрывается. После этого начинается сжатие, бывший гигант остывает, становясь невидимым. И если масса данного остатка превосходит солнечную массу в несколько раз раза, то сжатие уже не остановить. Дело в том, что гравитационная сила полностью подавляет сопротивление сжатию, и сам остаток сжимается в некое чрезвычайно плотное крошечное тело, которое замыкается в себе. Этим телом и является черная дыра, которую нельзя покинуть и со скоростью света. И даже сам свет поглощается этим телом. Более того существует гипотеза, согласно которой черные дыры препятствуют образованию новых звезд, поглощая необходимую для этого материю.

Можно сказать, что черные дыры – это гиганты звездного мира, не выдержавшие своего собственного могущества и сжавшиеся в некую крохотную, но очень плотную, «насыщенную» точку, способную поглощать окружающую материю. (Разумеется, это очень вольная, литературно-публицистическая трактовка.) Но ведь и на социальном уровне наблюдается нечто подобное. Магнаты-гиганты, некогда светившие яркими звездами на небосводе «торгового строя» (Ж. Аттали), сегодня больше похожи именно на черные дыры, сосредоточившие необозримые ресурсы и продолжающие поглощать всё новые. Они уже не светят вовне, но находятся в подчинении у сверхогромных сжатых масс, накопленных и накопляемых ресурсов.

Классик европейского традиционализма Ю. Эвола рассматривал ход истории как последовательную кастовую деградацию. Сначала произошло крушение касты «божественных царей», объединяющих жреческое и воинское, на место которых пришла аристократия. Потом аристократию сменила плутократия, что и выразилось в торжестве капитализма. Но «всё еще впереди» и Эвола пишет: «Кризис мещанского общества, пролетарское восстание против капитализма, манифест «Третьего Интернационала» и последующая постепенная организация масс и групп в чисто коллективное и механизированное существо – в форме новой «культуры труда» – возвещают нам близость третьей  катастрофы, вследствие которой вся власть грозит перейти к последней традиционной касте, к касте рабов и людей толпы: вместе с соответствующим ограничением всех горизонтов и ценностей уровнем количества и материи». («Языческие империализм»)

Таким образом, на смену капитализма должно придти господство четвертой касты – слуг. Эвола, как и многие традиционалисты считал, что речь идёт о современном ему пролетариате (во всех его разновидностях), который идёт в атаку под предводительством коммунистических (и околокоммунистических) сил. Однако всё получилось совсем иначе. Пролетарскую революцию осуществила сама верхушка крупного капитала, сконцентрировавшая в себе запредельные ресурсы. В результате «красные гиганты» финансового мира превратились в «черные дыры». И можно предположить, что теперь властелины Запада, владеющие несметными состояниями, являются слугами, прислуживают своим состояниям, а сами эти состояния стали чем-то вроде одного из измерений онтологии. Какова его природа, сказать сложно, но, по аналогии, можно (с очень большой долей осторожности) указать на концепцию «ноосферы». Только в данном случае речь должна идти о монетосфере, которая создается активностью «человека торгового» и превращается в нечто самосущее. Оно-то и подчиняет «Я» сверхкапиталиста, который уже выходит за рамки капитализма, отменяет его. К слову, в 1970-1980-х годах европейские «новые правые» предсказывали, что «старый-добрый» капитализм будет уничтожен гиперкапитализмом крупных западных корпораций. Так, оно, собственно говоря, и произошло.

Крупнейший капитал оказывается в некоем десубъектизированном состоянии перед лицом астрономических состояний (извиняемся за тавтологию). И сложилось это сегодня, ныне мы просто наблюдаем закономерный итог длительного развития: «На протяжении столетий олигархические династии, как некие жреческие касты, преданно служат своим богам — фондам, - пишет А. Ваджра. - А так как деньги можно накапливать бесконечно, то для этих семей служение фондам становится смыслом жизни, причем на протяжении целого ряда поколений. Таким образом, эти родовые кланы становятся живым придатком фондов. Как говорит американский экономист и общественный деятель Линдон Ларуш: «Семья уже не владеет реально фондом. Фонд владеет семьей, как, например, в случае семьи Тюрн унд Таксис в Европе. Это фонд, а принц — всего лишь наследник фонда. Британская королевская семья является собранием фондов. Вы можете наблюдать это во всем мире: корпорации, богатые семьи создают фонды. Например, семья Рокфеллеров. У нее нет больших денег. Есть миллионы, но не миллиарды. Миллиарды заключены в фондах. Таким образом, мы имеем здесь безжизненную коллекцию мертвых душ». «Эти семейства, даже если уже прекратили свое существование биологически, продолжают существовать в форме фондов их имени, как корпорация, которая имеет своих «самовоспроизводящихся директоров». («Путь зла. Запад: матрица глобальной гегемонии»)

Фонды предоставляют возможность к беспредельному и бесконечному накоплению финансовых ресурсов. Другая экономическая структура на это неспособна, ибо очень многое отнимают высокие подоходные налоги. Фонд же от налогов свободен, что открывает безграничные возможности для накопления. Магнаты это поняли давно – уже в 1913 году Рокфеллер старший создаёт фонд в качестве «бесприбыльной» организации. Туда-то он и начинает перекачку доходов своей гигантской финансово-экономической империи. Новые возможности позволили постоянно увеличивать капиталы, но сделали саму личность владельца более зависимой об них. 

Капитал сегодня окончательно поработил всех, в том числе и самих капиталистов. Их даже в большей степени, ибо наемные рабочие подчиняются все-таки людям, тогда как магнаты – бездушной сущности, которую сами же и создали. И сегодня они выступают как носители этой сущности, которая действует через них на манер некоего компьютера, которому его создатели добровольно себя и подчинили и заложили некие суперсложные программы управления собою же. Между прочим, в другом своём, более известном, произведении («Ампир В») В. Пелевин изображает истинную мировую элиту – вампиров, как существ, внутри которых находится другое существо – «язык». Оно-то, собственно, и является их истинной сущностью.

И не случайно плутократию часто называют «мировым вампиром». Речь идёт не только и не столько о «выкачивании денег», но о поглощении жизненной (витальной) силы человека. У Пелевина вампиры потребляют именно эту силу - агрегат «эм-пять». «Это особый род психической энергии, которую человек потребляет в процессе борьбы за остальные агрегаты. Агрегат «эм-пять» существует на самом деле. Все остальные состояния денег – просто объективация этой энергии». К слову, вампирическим можно назвать и поглощение черными дырами света и материи, необходимой для создания звёзд.

Сегодня мы видим как бездушный, но отнюдь не мертвый капитал, становится истинной сущностью капиталиста. «Деньги — единственное содержание постмодерна», - утверждает А. Дугин. - Их нельзя иметь, это они имеют нас, превращая любое начинание, любую инициативу, любое предприятие в сервильное обслуживание цифровой массы. Больше нет капиталистов и хозяев, все — только менеджеры, слуги перемещения Капитала по его прихотливым, своевольным путям. Капитал преодолел капитализм, деньги поработили своих владельцев, постепенно превратившись из инструмента в самостоятельное господствующее существо. («Русская вещь»)

Нельзя не отметить, что в оптике Православия также говорится о порабощении человека богатством. Православная Церковь подчеркнуто жестко выступает против сребролюбия, одной из восьми «неестественных» страстей, составляющих «ядро», центр греховной жизни. (**) Согласно учении Святых Отцов, сребролюбивый человек возлагает всю надежду только на богатство, видит в нем весь смысл существования, в результате чего становится «на одной линии с идолопоклонниками».  Некоторые подвижники, вообще, называют сребролюбие главной, первенствующей страстью, например, Св. Григорий Палама.

Одновременно, Церковь утверждает, что данная страсть выражается во внутреннем отношении к вещественным благам. Сам факт обладания имуществом вовсе не свидетельствует о его укорененности в сердце владельца, который может пользоваться им бесстрастно. Напротив, страсть к богатству часто свойственна и нищему. Большой упор на это делалось в православно-консервативной традиции начала прошлого века. «Не в собственности и в богатстве как таковых, - объяснял идеолог русского монархизма о. Д. Лавров,  - грех, и не в бедности и нищете, как таковых, добродетель, а в том, как те или другие произошли, как люди пользуются первыми и как они относятся ко вторым».

Больших высот в осмыслении данной темы достиг бывший народоволец и теоретик русской правой Л. А. Тихомиров, который  принципиально возражал против того, чтобы ставить накопление богатств в центр даже и экономической деятельности. Согласно ему, истинные экономические принципы состоят не в собирании богатства, а в «развитии производительной силы, то есть .... в развитии высоты человека, так как в общей системе национальной производительности огромное значение имеет не только умственная, но и нравственная сила. Опираясь на учение Фр. Листа («Система национальной политической экономии»), противопоставлявшего «теорию производительных сил» - «теории ценностей» (Тихомиров именовал последнюю «буржуазной») он определял: «Способность создавать богатство выше самого богатства. Оно в виде меновых ценностей отходит на второй план, уступая духовным, нравственным способностям, составляющим «умственный  капитал» человека». («Монархическая государственность».) 

Здесь на первый план ставится способность к творчеству, и человек уподобляется Творцу и солнцу (звезде), которое щедро отдаёт свой свет. В то же время человек, покорившейся богатству, попадает в плен, находясь внутри «черной дыры», некогда бывшей звездою.

* Зелёный коридор – весьма символично. «Зеленой страной» иногда называют США – по цвету доллара и не только. Также её считают неким символом страны мертвых, которую древние помещали на далеком западе - за великой рекой или океаном. В древности же у индоевропейцев существовало представление о том, что мертвые предки могут помочь им с достатком. Души умерших представлялись пасущимися на загробных пастбищах, а в индоевропейских языках заметна связь торговли и скотоводства. Так, лат. pecu («стадо, скот») тесно связано с лат. рecunia («состояние, деньги») и восходит к реконструированному праиндоевропейскому *peky, означавшему как первое, так и второе. Слово «капитал» произошло от латинского слова «caput» (голова крупнорогатого скота), его, собственно, и переводят как «скот».

** Неестественная страсть - извращенное направление воли (ее «болезнь»), выражающаяся в сильном желании, властвующем над разумом человека, и обусловленная в отличии от т.н. естественных страстей (голода, жажды и т.д.) порочным выбором личности.