Что бы Марлен Дитрих ни говорила, а руку она ему поцеловала не случайно... кто рассказ читал - тот поймёт...
Имя Константина Паустовского у современной читающей публики не в чести, тогда как во второй половине ХХ в. его рассказы знал каждый школьник. Его произведениями восхищались не только в СССР, но и за рубежом. В 1964 г. на гастроли в Москву приехала звезда Голливуда Марлен Дитрих. На сцене Центрального дома литераторов тогда произошел беспрецедентный случай: всемирно известная актриса опустилась на колени перед советским писателем Константином Паустовским и поцеловала его руку. В зале все замерли…
О своем желании встретиться с Константином Паустовским голливудская звезда заявила, едва спустившись с трапа самолета. Ее спросили, что бы она хотела увидеть в первую очередь – Кремль, Большой театр, Мавзолей? Она ответила: «Я бы хотела познакомиться с Паустовским. Это моя давняя мечта». Актриса объяснила удивленной публике, что Паустовский – ее любимый писатель, и что самым большим литературным событием своей жизни она считает его рассказ «Телеграмма». И с тех самых пор, когда она впервые прочитала это произведение, мечтает встретиться с автором.
В 1963 г. Марлен Дитрих дала по концерту в Москве и в Ленинграде. На тот момент ей было уже 62 года, но выглядела она великолепно. В московский Театр эстрады невозможно было достать билеты на ее выступление. Она появилась на сцене в шикарном облегающем платье и поразила зрителей идеальными очертаниями своей фигуры. Никто не догадывался о том, что главным секретом ее безупречного силуэта был оригинальный корсет с каучуковыми прокладками, который создала специально для нее эмигрантка из Грузии, ее близкая подруга, балерина Тамара Гамсахурдия. Именно благодаря этому корсету облегающее платье с блестками выглядело сногсшибательно. А в Ленинграде выступление актрисы произвело еще больший фурор.
Накануне визита Марлен Дитрих в СССР Константин Паустовский, которому на тот момент шел уже 72-й год, перенес инфаркт. Несмотря на плохое самочувствие, он пришел на концерт голливудской звезды в Центральном доме литераторов. Узнав о том, что ее кумир – в зале, Марлен попросила выйти его на сцену. На глазах у изумленной публики она в своем шикарном платье опустилась на колени и поцеловала руку ошарашенному писателю. Узкое платье затрещало по швам, стразы рассыпались по сцене. Но актриса не обратила на это внимания. Она объяснила, что прочла книг немало, но ни один писатель не производил на нее такого впечатления, и что у нее русская душа. Зрители аплодировали стоя.
Позже в автобиографической книге «Размышления» актриса посвятила русскому писателю целую главу, в которой делилась впечатлениями от встречи с ним: «…Однажды я прочитала рассказ «Телеграмма» Паустовского. Он произвёл на меня такое впечатление, что ни рассказ, ни имя писателя, о котором никогда не слышала, я уже не могла забыть. Мне не удавалось разыскать другие книги этого удивительного писателя. Когда я приехала на гастроли в Россию, то в московском аэропорту спросила о Паустовском. Тут собрались сотни журналистов, они не задавали глупых вопросов, которыми мне обычно досаждали в других странах. Их вопросы были очень интересными. Наша беседа продолжалась больше часа. Когда мы подъезжали к моему отелю, я уже всё знала о Паустовском… Позже я прочитала оба тома «Повести о жизни» и была опьянена его прозой… С тех пор я чувствовала как бы некий долг – поцеловать руку писателя, который это написал. И вот – сбылось! Я счастлива, что я успела это сделать».
У многих и в СССР, и за рубежом поступок актрисы вызывал удивление, а сама она объясняла: «Я была так потрясена его присутствием, что, будучи не в состоянии вымолвить по-русски ни слова, не нашла иного способа высказать ему своё восхищение, кроме как опуститься перед ним на колени. Волнуясь о его здоровье, я хотела, чтобы он тотчас же вернулся в больницу. Но его жена успокоила меня: «Так будет лучше для него». Больших усилий стоило ему прийти, чтобы увидеть меня. Он вскоре умер. У меня остались его книги и воспоминания о нём. Он писал романтично, но просто, без прикрас. Я не уверена, что он известен в Америке, но однажды его «откроют». В своих описаниях он напоминает Гамсуна. Он – лучший из тех русских писателей, кого я знаю. Я встретила его слишком поздно».
Оценили 85 человек
129 кармы