Вместо предисловия.
Прочитав эту сказку Братья Гримм рыдали от страха как дети (но это не точно), Влад Цепиш перевернулся в гробу и завистливо вздохнул (может спина затекла и зевнул), Алигере Данте умолял спрятать его на 9-м кругу ада (не пустили, там без него тесно), Стивен Кинг стал боятся темноты, а спал только при свете (или со Светой, тут напутано с переводом), Альфред Хичкок облысел и умер (в возрасте 80 лет у себя дома, но это другое, тут понимать надо). Короче, вас предупредили возрастная классификация информационной продукции -100+ (дедушки старые им всё равно). Думайте сами, решайте сами – читать или убежать…
Итак, поехали в бездну ужаса:
О боже, черт меня дери, как мимишно всё начиналось: когда-то Пух был самым добрым медведем в лесу, веселым и дружелюбным.
Потом он пошел в политику (читать «От медведя к политике: Винни-Пух и его лесное движение» здесь https://cont.ws/@trav/2910517 )
Тусоваться по дремучем углам ему надоело. Хотя, со стороны вроде бы всё хорошо: меда хоть залейся, телеграм-канал приносит какую никакую славу, некоторые идиоты даже донатят. Но разве это жизнь? Как вечная спячка в берлоге – сопи под снегом и соси лапу. Где адреналин, где драйв, где острые ощущения?!
Сначала пришли сны - черные, жуткие, незапоминающиеся. Потом невнятные слухи, леденящие даже медвежью душу, почти не слышный шопотки трав и шорохи листьев:
«Расплата грядет, у тебя больше нет ни друзей, ни покровителей. Они все уже сидят. Ты тоже сядешь. Ты никто. Ты слаб.»
Но однажды холодный северный ветер принес уже не слух, но и не факт, а так - древнюю легенду о таинственном меде, спрятанном в самом сердце старого леса, по сравнению с которой чаша просто парк культуры и отдыхав. Этот мед, черен как ночь, он дарует своему обладателю, (ну да пожирателю, не придирайтесь к словам) силу, которую не может дать ни один другой улей. Но есть одно НО – Всяк, кто вкусит этот мед, навсегда отдаст ему свою душу.
Услышав это Винни-Пух расхохотался –«отдать свою душу мёду, это же услада услад! Ревя как обезумевший шатун он ринулся в непроходимую чащу. Толька одна мысль била молотом по голове: «Мёд, мёд, черный мёд, дай мне великой силы. Мёд, мёд, черный мёд, где же ты?!»
Вот он запретны улей. Пух жадно припал к тёмному меду. С каждым глотком его сердце становилось холоднее, глаза тускнели и налились злобой. Старый добрый медведь исчез, уступив место жестокому стражу леса, в душе которого жил только холодный, всепоглощающий мрак.
Теперь в самом темном и мрачном углу леса обитал не медведь, хотя внешне похоже, а Оно было жестоко и злобно, и все лесные звери боялись его больше всего на свете. Говорили, что Винни знал тайное колдовство, и что его черный мед проклят. Никто не знал, откуда у него этот мед, но все знали, что Пух охранял его так яростно, что любого, кто осмеливался даже приблизиться, ждала страшная судьба.
С наступлением ночи Винни-Пух выходил из своей берлоги и отправлялся на поиски «нарушителей». Лес погружался в глухую тишину, и лишь звук его тяжелых шагов и шорох когтей, царапающих землю, раздавался среди деревьев. Его глаза светились диким, нечеловеческим огнем, и он оставлял за собой липкие черные следы, как если бы мед тянулся за ним, капая с его когтей и оставляя на земле темные пятна, которые уже никогда не исчезали.
Не смотря ни на что у Вини-Пуха остался друг - маленький Пятачок. Он знал, что медведь очень изменился но наделся, что сможет спасти его. Глупый Пяточок превозмогая страх туманными ночами бродил по лесу в надежде увидеть Пуха. В одну из таких ночей, слегка заблудившись в лесу, он услышал леденящий душу звук прогулки Вини-Пуха и замер от ужаса. Но превозмогая страх поросёнок медленно двинулся вперед, слыша, как сердце стучит в груди, будто предвещая беду.
Вскоре он вышел на темную поляну, окруженную древними, скрюченными деревьями. В центре стоял Винни-Пух, над его головой висел черный, как смоль, улей, из которого в опрытую пасть медведепобного чудовища капал густой мед, темный, как сама ночь. И, словно яд, впитывался в его язык, источая не арома, а зловоние и мрак. Пятачок едва мог сдержать дрожь, но набрался храбрости и сделал шаг вперед.
— Винни, это я… Пятачок, — пролепетал он.
Винни-Пух медленно повернулся к нему. Его глаза горели алым светом, и его зловещий оскал был полон ненависти.
— Пятачок… ты пришел за моим медом? — прорычал он, с таким голосом, что холод пробежал по спине маленького поросенка. — Никто не смеет трогать МОЙ мед. Этот мед — моя сила… и моя жертва, или я его жертва, твою мать, я сам запутался.
— Винни, что с тобой? Это не ты! Ты был другим, ты был… — попытался сказать Пятачок, но Пух шагнул к нему, и от его лап начал исходить черный дым, как от раскаленного угля.
— Я стал тем, кем должен был стать! — взревел Винни-Пух, и его лапы потянулись к Пятачку, чьи ноги подогнулись от ужаса. — Ты пожалеешь, что пришел сюда.
Пятачок попытался отступить, но Винни-Пух уже стоял рядом, его когти тянулись к нему, питаемые древней, зловещей силой. Внезапно Пятачок увидел отблеск луны на темном улье над головой Пуха и, собрав всю свою храбрость, схватил острый камень с земли и швырнул его прямо в улей.
Черный улей раскололся, и с него потекла темная, как смола, масса, зловещим потоком устремляясь вниз, но, о чудо, мед, под лучами луны вдруг побелел. Как потом выяснили алхимики – засахарился на лету. Как только капли белого меда коснулись меха Пуха, он, не мед, а Винни, начал дергаться и хрипеть, его глаза тускнели, а лапы ослабели и опустилисьлись. Белый мед теперь поглощал его, и, кажется, Винни-Пух понял, это не просто мед, это большой белый Песец пришёл за ним.
С последним рыком, полным боли и ненависти, Винни-Пух погрузился в липкую массу, исчезая в этом белом потоке, как будто его поглотил сам мрак. Пятачок, дрожа от ужаса, смотрел, как его друг исчезает, оставляя лишь темный, мертвый улей и невыносимую тишину.
С тех пор в лесу говорят, что в самые темные ночи можно услышать шорох когтей и зловещий шепот среди деревьев. И никто не осмеливается ходить туда, где когда-то был черно-белый мед — место, где Винни-Пух оставил свое проклятое сердце.
А Пятачка ровно через 13 дней подстрелили охотники и сделали из него шашлык. Зимой охотников загрызли волки.
Уно-уно-уно-ун моменто!
Уно-уно-уно сантименто!
Уно-уно-уно камплименто!
Сакрамэнто, сакрамэнто, сакрамэнто,
Сакрамэнто, сакрамэнто!
В общем все умерли.
Оценили 25 человек
37 кармы