Основой для данной статьи являются материалы, изложенные в диссертации доктора исторических наук Зимы В.Ф. "Голод в СССР 1946-1947 годов: происхождение и последствия".
Основу экспорта СССР в сталинский период составлял хлеб. В ответ на просьбы со стороны Франции, Болгарии, Румынии, Польши, Чехословакии, Югославии в эти и другие страны в 1946-1947 гг. из Советского Союза было отправлено 2,5 млн. т зерна. Дальше — больше, и не только в виде помощи. Многие капиталистические страны охотно брали советскую пшеницу в обмен на промышленное оборудование. В 1948 г. из СССР было экспортировано 3,2 млн. т зерна, что всего на 400 тыс. т меньше, чем за три предвоенные 1938-1940 гг. вместе взятые. Значительная доля зерна поступала в страны формировавшегося тогда восточноевропейского коммунистического блока. Ввиду неурожая в Чехословакии наша страна поставила ей в 1948 г. 200 тыс. т пшеницы и 200 тыс. т кормового зерна. В соответствии с соглашением от 26 января т. г. осуществлялись поставки зерна в Польшу. Все постановления правительства СССР по экспорту были секретными.
На основании решения от 23 июля 1948 г. осуществлялись поставки 100 тыс. т пшеницы в Германию для снабжения населения г. Берлина. Причем перевозка зерна морем производилась за счет уменьшения на 25 тыс. т вывоза металлолома и на 25 тыс. т репарационных грузов из этой страны. Срочная помощь была оказана Восточному Пакистану (Бангладеш), куда из государственного резерва было отправлено 30 тыс. т пшеницы, собранной со складов нескольких областей России. Не последним было постановление об экспорте зерна от 26 ноября 1948 г. Оно обязывало Министерство государственных продовольственных и материальных резервов СССР отгрузить из запасов и направить в черноморские порты 60 тыс. т пшеницы, в том числе для Пакистана — 50 тыс. т и государства Израиль — 10 тыс. т за счет количеств, не отгруженных в 1948 г. в Голландию и Швейцарию. В дальнейшем вывоз зерна за рубеж нарастал и достиг в 1952 г. 4,5 млн. т в год. Поставки, в основном пшеницы, производились в Албанию, Болгарию, Венгрию, КНДР, Египет, Индию, а также в западноевропейские страны: Англию, Австралию, Данию, Италию, Финляндию, Швецию, Норвегию.
Экспорт хлеба был бесспорно велик, но, на наш взгляд, не он являлся главной причиной голода 1946/1947 гг., а также последующего полуголодного существования трудящихся. В результате проводившихся заготовительных кампаний государство располагало достаточным количеством хлеба для того, чтобы предотвращать голод и иметь порядочные резервы, но правительство СССР всегда шло привычным путем экономии за счет жизни и здоровья своего народа. Такая практика не могла оставаться безнаказанной. Чрезмерное радение о запасах сыграло со скупыми рыцарями злую шутку — зерно превращалось в труху и не доставалось никому.
В послевоенное время порча государственного хлеба на элеваторах, складах, железнодорожных станциях, пристанях и при перевозке достигала неслыханных размеров. Убранное с таким трудом и сданное государству зерно сваливалось в грязь, мокло под дождем, покрывалось снегом, портилось, списывалось и тайно уничтожалось. Проявляя нездоровую озабоченность пополнением хлебных резервов, правительство репрессиями пыталось остановить растущую бесхозяйственность и безразличие к государственной собственности. Это подтверждали два грозных постановления Совмина СССР и ЦК ВКП(б) от 27 июля и 25 октября 1946 г. "О мерах по обеспечению сохранности хлеба, недопущению его разбазаривания, хищения и порчи", которые способствовали очередному усилению административной и уголовной ответственности.
Однако в последующие месяцы порочная практика даже усилилась. В самом начале января 1947 г. в Секретариат ЦК ВКП(б) поступила записка от уполномоченного Комитета партийного контроля по Челябинской области "О массовой порче зерна на Троицком элеваторе Челябинской области". Не менее тревожные сигналы были получены из Алтайского края, Ульяновской области, Удмуртской АССР и др.
С большим опозданием 4 октября т. г. Совмином СССР было принято постановление "О мерах по обеспечению сушки сырого и влажного зерна и сохранности хлеба". Прямой контроль за выполнением постановления был полностью возложен на МВД. О нарушениях установленного порядка хранения хлеба информировались местные советские и партийные органы, а злостные нарушители и саботажники привлекались к уголовной ответственности. В результате проведенной работы по 4 республикам, краям и областям было выявлено и взято на учет 360,2 тыс. т хлеба, хранящегося в бунтах под открытым небом, в том числе ничем не укрытого — 96 тыс. т. В Узбекской ССР на пристанционных пунктах и пристанях хранилось в неукрытых бунтах 28,3 тыс. т хлеба, в Кабардинской АССР — 13 тыс. т, в Краснодарском крае — 10,5 тыс. т и в Казахской ССР — 9,1 тыс. т.
Ряд колхозов и совхозов, не принятый у них из-за сильной влажности хлеб бросали на дворах ссыпных пунктов. При проверке Балаковского пункта "Заготзерно" в Саратовской области на его территории было обнаружено на земле 113 т брошенного зерна, словно сами колхозы в нем не нуждались. Хотя в 1947 г. многие из них не рассчитались со своими колхозниками зерном по трудодням. Директор известного на всю страну Лабинского совхоза Краснодарского края, после безответных обращений в вышестоящие инстанции, направил телеграмму Маленкову. В ней он сообщал, что у них в совхозе из-за неподачи вагонов в бунтах лежало и портилось 11 тыс. т хлеба. В то же время рабочие совхозов не обеспечивались хлебными пайками и голодали. На открытой площадке железнодорожной станции, как и на заготовительном пункте, уже никто не смел брать обреченное на догнивание зерно. МВД строго следило, чтобы всякое, даже несъедобное зерно надежно охранялось.
Всего при проверке ссыпных пунктов, баз и элеваторов было выявлено 2485,6 тыс. т влажного и сырого хлеба, в том числе в Алтайском крае — 408 тыс. т, в Чкаловской области — 253,3, Белорусской ССР — 196,3, Новосибирской области — 165,3, Куйбышевской — 129,9, Казахской ССР — 117,5, Горьковской области — 115, Башкирской АССР — 102,3
В течение ноября 1947 г. органами МВД было выявлено 211,4 тыс. т зерна, зараженного амбарными вредителями и 22,7 тыс. т полностью испорченного. В Алтайском крае на Овчинниковской базе Министерства продовольственных резервов обнаружено около 200 т хлеба, оставленного на месте бывших бунтов. Зерно проросло и превратилось в сплошную грязно-зеленую массу. На Троицкой базе того же министерства в силосную яму было сброшено около 70 т ржи, спрессовавшейся в черные комья. На территории той же базы находились кучи сгнившего, смешанного со снегом зерна.
В 1947 репрессиями правительство не смогло остановить напор бесхозяйственности и постоянно растущую порчу отобранного у народа хлеба, поэтому в 1948 г. многое повторилось. В разгар уборочной 20 августа т. г. Совмин СССР принял постановление "О мероприятиях по обеспечению сохранности хлеба урожая 1948 г. на заготовительных пунктах Министерства заготовок и базах Министерства государственных продовольственных и материальных резервов", а 20 ноября — второе постановление о ходе выполнения первого. Оба постановления, подписанные Сталиным, также не сработали. На многих заготовительных пунктах в Алтайском и Красноярском краях, Горьковской, Воронежской, Тамбовской, Курской, Новосибирской, Орловской, Полтавской областях, Татарской АССР и Казахской ССР были вскрыты многочисленные вопиющие факты порчи хлеба.
Опасаясь наказания, заведующие пунктов предоставляли ложные отчеты о качестве состояния зерна. В отчете Воронежской областной конторы заготзерно на 1 октября 1948 г. было показано 18295 т греющегося и испорченного зерна, тогда как только на 7-ми проверенных пунктах имелось 28669 т такого зерна. По сообщениям из пунктов "Заготзерно" Алтайского края на 1 ноября т. г. в бунтах находилось 3585 т зерна, а краевая контора заявила в отчете только 1200 т.
Ввиду недостатка транспортных средств и перегруженности складов укрупненных пунктов, в 1948 г. вывозка зерна из глубинных пунктов почти не производилась. В глубинке большое количество хлеба было засыпано в неприспособленные помещения: в Тамбовской области — более 7 тыс. т, в Казахской ССР — более 9 тыс. т. В целом по Союзу в непригодных складах хранилось 262 тыс. т зерна.
По неполным данным в СССР на 10 октября 1948 г. установлено самосогревание 611,5 тыс. т зерна. В восточных районах большое количество греющегося зерна имелось в Алтайском крае — 12,4 тыс. т, Красноярском — 8,1 тыс. т. В течение сентября и первой декады октября т. г. на отдельных заготовительных пунктах этих краев было обнаружено 14,7 тыс. т зерна ухудшенного качества. В Горьковской области в результате невыполнения правил сушки и совместного складирования сырого и сухого зерна только на 4-х проверенных заготпунктах контролерами было выявлено 530 т испорченного зерна. Директор зернобазы "Сибирская пристань" Гуткин "допустил" порчу свыше 10 т зерна. Чтобы избежать наказания, он вывез испорченное зерно на один из складов на берегу Волги, где в половодье оно было смыто водой.
На Ординском заготовительном пункте Новосибирской области за период с 23 по 30 сентября было засыпано на голую землю 98 т пшеницы и столько же овса при использовании имевшейся складской емкости лишь на 36%. В результате бесхозяйственного хранения весь находившийся под открытым небом овес подвергся самосогреванию и приобрел плесневело затхлый запах. В Украинской ССР на 10 ноября 1948 г. на открытых площадках в бунтах хранилось 89,9 тыс. т зерна, в Краснодарском крае — 30,3, в Крымской области — 10,5 и т. д.
По нашим расчетам, испорченного хлеба могло бы хватить для того, чтобы оплатить натурой выработанные трудодни голодавшим колхозникам России, Украины, Белоруссии, Молдавии. Вместо этого огромное количество зерна было загублено и списано. Прелое, проросшее зерно направлялось на потребление населению. Мука из такого зерна получалась непривычного цвета и запаха, а хлеб, как вспоминали очевидцы, не могли склеить самые опытные пекари. В многочисленных жалобах, поступавших в Министерство торговли СССР, отмечалось, что хлеб выпекался сырой, кислый, горелый, с грязными отсталыми корками, следами непромеса и неприятным запахом. Во время голода 1946/47 гг. в практику хлебопечения было введено повышенное 40%-е содержание несвежих примесей ячменя, овса, кукурузы, соевой муки, а с февраля 1948 г. и муки из "морозостойкого" зерна. Добавки предполагалось отменить не раньше 1949 г. только в г. Москве и Ленинграде, а в других городах только снизить на 20%. Горожане возмущались качеством поступавшего в продажу хлеба, а для колхозников и такой был большой редкостью.
Следующей причиной разразившейся послевоенной трагедии была символическая государственная помощь голодавшим. Правительство СССР, опустошив колхозные и совхозные закрома, продолжало пополнять зерновые запасы за счет 10%-ной ссуды, выдававшейся под видом помощи с условием возврата из урожая 1947 г., а также гарнцевого сбора, взимавшегося за помол полученного на ростовщических условиях зерна. Последствием государственного обмана был голод, повторившийся в 1948 г. во многих местах Союза. Десятилетиями зерно накапливалось и сгнивало в многочисленных неприспособленных для хранения складах, но не доставалось людям. Такова объективная реальность так называемого социалистического способа "накопления".
В отличие от дореволюционных голодов и первого советского голода 1921 г., в 1933 и 1947 гг. из-за строгой секретности власти не позволяли общественности заниматься организацией помощи голодавшим в благополучных районах. В таких условиях спасала только взаимовыручка и поддержка людей друг другом. Пострадавшим давали хлеб, одежду, деньги. Беженцам предоставляли кров, прятали их от милиции в квартирах и общежитиях.
Голода 1946—1947 гг. в СССР могло не быть, поскольку государство располагало достаточными запасами зерна. Одна его часть, не самая крупная, экспортировалась. В течение 1946—1948 гг. экспорт составлял 5,7 млн т зерна, что на 2,1 млн т больше экспорта трёх предвоенных лет. Другая, основная часть запасов никак не использовалась. На неприспособленных для хранения складах зерно портилось настолько, что не годилось к употреблению. По неполным подсчётам за 1946—1948 гг. в целом по СССР было начисто загублено около 1 млн т. зерна, которого могло хватить многим голодающим.
Данные по количеству умерших от послевоенного голода и его последствий советских граждан разнятся, однако большинство исследователей склоняется к числу около 1 млн. жертв.
Источник:
Доктор исторических наук Зима Вениамин Федорович, диссертация "Голод в СССР 1946-1947 годов: происхождение и последствия"
http://www.fedy-diary.ru/?page_id=6014
Оценили 3 человека
5 кармы