Воспоминание

Константин Бальмонт

Когда я в сумерки у волн мечтаю долго,

И шествует прилив, за валом плещет вал,

Я снова в юности. Сильна в разливе Волга.

И Каспий шепчет мне: "Ты в Персии бывал?"

Я не был в Персии. Но вспоминаю наши

Родные области. Глухая Кабарда.

Обрыв Балкарских гор. И в двадцать лет что краше,

Чем в близи нежных глаз манящая звезда?

Такой уклончивой, зовущей, тонкостанной,

Как девушка в горах, где встретить на Земле?

Аулы помню я в ложбине скал туманной,

Серебряный кувшин, усмешку Джамиле.

Мой юный проводник, - я не забыл Османа, -

Привел из табуна горячего коня.

И мы скакали с ним - до дальнего тумана,

До впадины в горах, до завершенья дня.

Мы ночевали с ним в заброшенной землянке.

В молитве перед сном он повторял: "Алла!"

А я, хоть спал, не спал - от нежной в сердце ранки.

Мне снились Джамиле и голубая мгла.

Мне грезились кругом нависшие твердыни.

Недосягнуть звезды, которая зовет!

Но пела песню кровь: "Навеки твой отныне!"

И время в звездный час замедлило полет.

Я проходил пути, где было только счастье.

Встречались люди мне, в которых только свет.

Одна лишь власть - любовь, и весь простор безвластья.

Чтоб досягнуть звезды, низвергнись в звездный бред.

Притянутый лучом, я, легкий, падал в бездны.

Но чувствовал у плеч два сильные крыла.

И та, кого любил в пустыне многозвездной,

Скрывалась в цепи гор - и всё вперед звала.

Когда же, наконец, я где-то пал на склоны

И близко увидал мерцанье милых глаз,

В землянку свет вошел, рассвет сине-зеленый,

И ранний холодок позвал в дорогу нас.

Два рьяные коня оседланы проворно.

Заря еще ждала, чтоб брызнуть в норы гор.

А резвый звук копыт перебегал повторно.

И к солнцу мчались мы, гоня во весь опор.