Пошли в сторону, нашего «любимого» аэродрома. Что-то задолбала меня уже, эта «малая боевая авиация». Эх. Была-бы задача у нас – полевые бордели и кабаки разносить…? Ну, чисто по «гражданскому хобби» задача. Вот тут -то мы бы развернулись. Со всей душой, инициативой и выдумкой. Да и достали мы уже немцев походу. Меня уже на аркане, на эффективную дальность стрельбы «лёгкого стрелкового», к этому аэродрому не подтянешь. Стопудово немцы его по опушке леса патрулируют и район мониторят, на предмет любителей пострелять из «Вала» по всяким Юнкерсам с Мессершмиттами. Километров через десять встали на привал. Я начал качать Василя на инфу. Он в курсе уже, что идти по лесу надо молча, не отвлекаясь. «За жизнь» уже не перетрёшь.
- Ну, рассказывай. Как оно ваапще, и немец в частности.
- Да как пожгли все деревни малые в округе, немец успокоился. Полицаи лютуют. Это да.
- Про партизан, в районе, не слышал ничего?
Вот тут Василь попытался соврать. Отвёл взгляд вниз и в сторону и затянул паузу. За попытку, кстати, Василю – респект и уважуха. Понимает, хоть и пацан ещё, о чём даже с родной мамой не говорят.
- Да нет. Откуда?
- Так. Воин. Ты сейчас врёшь. Причём врёшь ты, не умело. Хорошо. Я расскажу тебе куда, а главное, зачем, мы тебя тащим. Короче. Как подойдём к аэродрому, ты, в слезах, заходишь в село, идёшь к родне, и я тебя очень прошу, не говори мне, что её у тебя там нет, плачешь там. Легенда такая – «Тётка со свету сжить хотела. Ни любви, ни заботы, ни уважухи…». Потом гуляешь по селу, общаешься со своими друзьями – такими же малолетними преступниками. Мне нужно, знать ВСЁ про аэродром. Кто? Где? Как? Для чего? Сколько? Вплоть до схемы размещения. Зачем? Расскажу сейчас. Расспрашиваешь аккуратно. Прямых вопросов не задаёшь. Явный интерес не проявляешь. На всё про всё, тебе будут сутки времени. Понял? Ну, а теперь, внимательно слушаю тебя про партизан. И про твои хомячьи нычки оружия и боеприпасов в округе. Молодца, кстати, уважаю. И не зли меня. Ферштэйн зи? Гер мелкий юден?
Василь обречённо вздохнут и раскололся до жопы. В результате выяснилось. Ближайший партизанский отряд, в двух, суточных, переходах. Пришлось Василю экспресс лекцию по топографии прочитать, чтобы хоть, что-то в карте понимать стал. Отряд внушительный, сотни две личного состава, без «мирняка». Где работают и какие задачи у них, он не в курсе. Чувствую понадобятся они нам. Надо уже в коллаборации с кем-то эти аэродромы кошмарить. Не тянем мы задачу, если «выступаем соло». А вот по нычкам его вышло очень интересно. Пулемёты партизаны, почти все, у него реквизировали. Одна осталась. Мужества ему сдать её не хватило. Зачем они ему? После войны реконструкторам продать? Логично, чо… У него было много разных снарядов в калибрах от семидесяти шести до ста пятидесяти двух миллиметров. Партизаны из них взрывчатку выплавляли. А вот один схрон - ооочень интересный. Миномёты. Пятидесятимиллиметровые. Три штуки. Мин к ним – море разливанное. Вещь хоть и примитивная, простая до изумления и не особо точная, но вот ЭТО – то, что нам сейчас надо. Вес – десять килограмм. Эффективная дальность – восемьсот метров. Сама мина, по эффекту, что-то типа, «эфки». Единственно что беспокоит, долго и муторно «пристреливаются ориентиры». Вещь, чисто для длительной, стационарной, обороны. Хотя, если миномётчик «от Бога» - почему нет? Я удивился даже, почему Василь партизанам их не отдал. Ответ меня хоть и не поразил, но озадачил. «Да хапал, как не в себя. Наши, когда отступали, много чего и где побросали. А партизаны их не захотели. Я предлагал.». Понятно. Партизаны, в основной своей массе, были Лютые Дилетанты, накопившие Богатейший Боевой Опыт в плане засад, налётов и диверсий. Поэтом миномёты и проигнорировали. А зря. Решение пришло сразу.
— Значит, так. Равняйсь! Смирно! Слушай боевой приказ. Маршрут такой, сначала за «Дегтярём». Потом идём за миномётом. Мин к нему берём – сколько мужества упереть хватит. Потом к селу возле аэродрома за инфой. Ну а там уже, от инфы этой и плясать будем. Вопросы?
Тут уже не выдержал Смол.
- Командор, по миномёту, я догадываюсь. Поясни за Дегтярь, пожалуйста. Чота я не догоняю. Ты решил из пулемёта аэродром кошмарить?
- Да щаз! Я, канешна, воин геройский, про меня и в газетах писали, факт, но, мы с тобой, к сожалению, здесь не пьём. А по трезвяни, я такой подвиг, не потяну.
- Так… Тогда… Нах он нам впёрся? Дуру такую переть по лесам зайчиком.
- Смари. Ты уже в курсе, что вокруг аэродрома, несколько поисковых групп в режиме патрулирования бродят, так? Бодаться с ними, нам - без вариантов. Нормальный бой, мы не вытягиваем. Я хочу, чтобы они, всей синагогой, куда-нибудь ломанулись, минут на шестьдясят максимум. Пока мы, из миномёта Василя, будем учиться по немецкому аэродрому стрелять. А Василь нам в этом поможет. Он, километрах в трёх - пяти, из этого пулемёта, устроит «перестрелку» в лесу. Выпустит пару дисков очередями разной длинны и одиночными. Чтобы у немцев возникло ощущение, что в лесу идёт бой. Они на звуки бойни и ломануться. Чисто на посмотреть. А мы в это время, будем осваивать навыки ведения миномётного огня с закрытой огневой позиции. Там, как раз полянка есть, метров пятьсот от границы. Пока они добегут туда, пока там, пока обратно. У нас чуть ли не час будет. За это время, нам нужно выдвинуться на позицию. Открыть огонь. Пристреляться. Поразить цель. И свалить. В точку рандеву с Василём, куда он, тоже, ломиться будет со всей дури, закинув рога за спину. Времени впритык канешна. Но, вполне – вполне.
- А тебя не беспокоит, что охрана аэродрома на хвост нам сесть может.
- Да вот не думаю. Непонятки там начнутся. Пока на связь выйдут. Пока решение примут. Пока соберутся бежать. Пока добегут… Это старая фишка. У того, кто проявляет инициативу в бою, всегда, есть запас времени. Противнику же среагировать надо на изменение ситуации. Тут уже даже не важно, «профи», «не профи», время всё равно нужно. Меньше, или больше, но нужно.
- Да? А парные патрули по периметру?
— Вот здесь, да. Трудности. Но, рискнём. Ну, пару парных патрулей, мы должны заземлить, здесь Рэмбов нету. Там ель огромная, ты с неё меня корректировать будешь. Заодно и глянешь на поведение этих патрульных.
- Хм. Афера канешна. Но, ты, командор, походу, по-другому, воевать и не умеешь. Где вот в тебе воспитали, эту запредельную подлость и хитрожопость?
- Так ить… Система военного образования у нас – лучшая в мире. Весь Мир это знает. Ладно. Встали. Вперёд.
До схрона с пулемётом дошли за три часа. Забрали. Там ещё и сумка с запасными дисками была. Боекомплект полный. Навьючили всё на Василя. Ничего. Он выносливый, как ослик, упрёт. Правда такой же и мелкий. Уже на закате были у миномётов. Откопали – посмотрели – проверили. Всё цело. Ничего не отсырело. По уму пряталось. Мин решили взять, два десятка. Я так мыслю, всё равно время нам на две цели только хватит. По пять мин на пристрелку и пять на поражение каждой цели. Как раз минут десять и займёт. Спасибо генералу, за курс лекций и «лабораторных» по оружию Великой Отечественной. Расположились на ночёвку организовали ужин. Вот с продуктами у нас уже тяжко. На пару дней только. Тут уже или решай вопрос «чо пожрать» на месте, или, иди в базовый лагерь. Я открыл «Совет в Филях.».
- В общем так. На рассвете, выдвигаемся к селу у аэродрома. Это около пятнадцати километров. По маршруту выбираем место, где ты, Василь, будешь изображать для немцев, «жестокий бой». Там пулемёт с миномётом и оставим. Орать «ура» не надо. Две гранаты только кинешь и всё. После чего – пулей в точку встречи. До неё тебе, как и нам. Часа два по лесу ломиться. По темноте правда. Бежать быстро не сможешь. Но, дойдёшь. Когда сюда шли я тебе показывал где. Но, это потом. Как с тобой, от села, до твоего места доходим, забираем миномёт. Оставляем тебя. И выдвигаемся на позицию. Идём аккуратно. Входим в зону поиска немецких групп.
К полудню следящего дня, были у села на опушке леса. Прям метрах в трёхстах от блокпоста полицаев. Здесь Василя и дождёмся. Так безопаснее. Ну не будет никакая диверсионная группа, в прямой видимости от пулемётного гнезда противника, на днёвку останавливаться. Я проинструктировал пацана.
- Ты понял, что я хочу узнать?
- Да.
- И я тебя очень прошу. Будь хитрее. И ни в коем случае, прямо, про аэродром не выспрашивай. Понял?
- Да.
- Всё. Давай. Ждём тебя завтра здесь же. Ближе к вечеру, часа в четыре. Нам, в идеале, как раз в вечерних сумерках и начать всё. А свалить отсюда надо побыстрее, иначе, рано, или поздно, с немецкими егерями пересечёмся. Если будет возможность – организуй поесть на троих. Дня на четыре.
За эти сутки, мы со Смолом, очень качественно отдохнули и выспались. Самолёты активно летали и группами, и парами. А вот немцы, мимо нас, три раза проходили. Да и тропинки они там, по маршруту патрулирования, пробивать уже начали. Заметно. Человек не может на стрёме постоянно находиться. Через сутки уже на ситуацию забивать начинает. Даже при условии Критической Потенциальной Опасности. Тут уже рви – не рви график патрулирования, личный состав меняй постоянно, другие маршруты нарезай… Один хрен, для бойца, это становиться Рутиной. Внимание притупляется и чуйку человек отключает. Одно меня напрягало, только бы Василь с ними, случайно не пересёкся. Ему вдоль опушки леса километр идти, блокпост обходить. Но, нет. Пронесло. К вечеру следующего дня пришёл. С целым мешком на горбу. Поздоровались и в хорошем темпе пошли к пулемёту. Тут нам сознание того, что немцев здесь, как собак нерезанных очень помогло. Как-то мобилизует оно и дисциплинирует. Да и не охота пацанов в районе патрулирования развлекать. Подошли к месту.
- Ну, докладывай. Сначала по аэродрому.
- На аэродроме мужи деревенские и бабы работали, как проклятые. Даже ночь всё копали и строили.
- Только они работали?
- Да немцы всех там запрягли. Даже тех, кто у зенитных пушек был. Вокруг самолётов валы сделали. Бензовозы и бочки с бензином обкопали. Даже перекрытия сделали. Военнопленных там её сотня была. Угнали их потом куда-то. Ещё и дома для охраны и пилотов укрепляли. Окна закладывали. Пулемётов понаставили везде, страсть.
- Охраны сколько?
- Да ещё роту хохлов пригнали. Как мужиков после работы выгнали, никто туда и не приезжал больше. Неделю уже сидят там и не вылазят.
- Необычное было что?
- Да. Дня три назад. Свечение в небе было, как шар такой огромный. И тарахтело что-то в небе. Минуты две.
- Понятно.
Я выдал мальчишке листок и карандаш.
- Сможешь нарисовать? Где и что там расположено?
- Да, смогу. Друг там у меня, матери еду носил.
Василь довольно-таки толково набросал схему аэродрома. Пояснил всё.
- Там так всё замаскировали, что и в упор не разберёшь что там у немцев лежит.
- Понял. Спасибо.
Пообедали запасами из мешка Василя.
- Слушай, а откуда такое богатство. Вы там всем селом собирали?
- Да нет. Украл я это всё. Я как к родне пришёл, понял, что не рады мне. Лишний рот. Ну и подумал, что всё равно уходить мне от них. Вот оно и… Как-то само…
- Хм… Не увлекайся таким. Не надо.
Отдохнули с полчаса, и я начал ставить боевую задачу.
- Так. Ну погнали. Василь, примерно через час, как раз за полчаса до сумерек, начинаешь здесь воевать. Нам надо, чтобы немцы уже по темноте здесь разбирались, что случилось и нас искали. А это сложно. Стреляешь, как длинными, так и короткими, с разными интервалами. Начинай одной длинной, патронов на десять. Это, типа, или в засаду кто влетел, или на марше столкнулся. Потом короткими, типа, уже не в панике палишь, а по целям работаешь – выцеливаешь Кто шарит, по звукам боя, понять может, что происходит. А немцы шарят. Выпускаешь таким образом два диска. Попробуй отсекать и одиночными. Под винтовки косить. Потом, кидаешь две гранаты и замолкаешь. Всех убили. Пулемётчик погиб. Весь «бой» растяни минут на пять. После чего, бегом в точку сбора. Ты хоть и в стороне от аэродрома, но в районе патрулирования, это точно. Так что, не расслабляйся. Замаскируйся в кустах в глухую. А ещё лучше, вот на эту ель влезь. Смол, за этот час, мы, с миномётом на горбу, на цирлах, выходим на позицию, осматриваемся. Берём азимуты, готовим миномёт к стрельбе. Нас интересуют два топливных склада. Один - где бочки складированы. Второй – два бензовоза. Начинаем через тридцать минут, после «гибели» пулемётчика. Здесь пять километров услышим. Я хочу, чтобы все немецкие группы на месте «боя» в это время уже были. А они должны там быть. Или, я ничего в тактике не понимаю. Хотя… Если там командир параноик, как я, он туда только одну группу отправит. Но, будем надеется, что люди у немцев нормальные. После чего в точку сбора. Должны в одно время с Василём прийти. Все всё поняли? Вопросы есть? Начали.
Ох не хочу я в этом районе находиться. Ох не хочу. Понимаю же прекрасно, чем дело кончится может. Не идиоты немцы. Совсем не идиоты. И вояки они всегда достойные были. Нам просто, тупо везёт. Да и везёт чисто из-за «нахалки» и то, что не повторяемся никогда. Ну и учесть ещё надо, что такими дуэтами, местные партизаны, никогда не бесовали. Вот и всё. Как подошли к выбранной поляне, влезли на разлапистую ель (миномёт с вещмешком мин, под ней оставили). Люблю я их, очень. Человека вобще на ней не видно. А вот аэродром, он метрах в трёхсот начинается, прекрасно просматривается. Правда и зенитки немецкие, считай в глаза тебе смотрят. И патрули парные видно с пулемётными вышками. Я взял азимуты на два топливных склада. Хорошо бахнут должно. Если попасть сможем. Как огонь откроем хлопки миномёта охрана услышит. К гадалке не ходи. Их в лесу, метров за пятьсот услышать можно. Если грамотно и быстро среагируют. Минут через пять, будут здесь. А нам надо минут десять. Но, это в идеале и не торопясь. Начал инструктировать Смола.
- Вон на том крае поляны я установлю миномёт. Видеть оттуда, я тебя буду хорошо. Тут уже хлопать будет. Так что можешь орать, когда разрывы мин наблюдать будешь. Ближе – дальше, влево – вправо в метрах. Это ты должен мне давать корректировку. Выводить мои разрывы на цель, а не фиксировать их. Начинаем с ближней цели, до неё семьсот метров. Там бочки. Причём капониры забиты под завязку, чуть ли не «с горочкой». Если рванут, мало не покажется. И смотри, кто ломиться будет в нашу сторону. Работай Валом, здесь далеко. Как Василь, сейчас отработает двадцать минут ждём, и я спускаюсь. Патруль, как раз, должен подальше отойти. И поаккуратнее здесь. На тебя считай, зенитная батарея, почти в упор смотрит. Спалишься, без вариантов. Тут счетверённые двадцати миллиметровки. Просеку сделают. Нас сейчас только одно спасает. Подлесок в этом лесу густой очень, за пятьдесят метров, уже ничего и не видишь. У закат уже. Светлого времени минут тридцать осталось. Чтобы не случилось, первую цель мы отрабатываем, даже под твоим прикрытием. Вторую, до неё около восьмисот, считай на пределе, только если нас не вычисляют по звуку. Если увидишь, что бегут в нашу сторону, мне команду и вниз.
- Есть. Понял.
До нас донеслись звуки «перестрелки». Ничо так. Внушает. Как хлопнули две гранаты, повисла напряжённая тишина. Я выждал время и начал спускаться. И вот тут, прям через нашу поляну, сайгаками, в сторону звуков «боя» проскакала группа немцев. Двадцать человек. Да ещё и с радистом. Фууу… Минута. Буквально минута времени. На минуту позже и всё…
Я установил миномёт по азимуту. Выставил угол в 45 градусов. Закрыл полностью дистанционный кран, на максимальную дальность и опустил в ствол, первую мину.
Хлопнуло знатно. Не выстрел, конечно, но громко, очень громко. Смол начал меня корректировать, а я поворачивал миномёт, крутил дистанционный кран и опускал в ствол мины.
- Ближе пятьдесят! Лево сто! Право десять! Дальше двадцать! Лево двадцать! Поражение!
Ну. Как я и планировал. Попали шестой миной. Я быстро отправил в ствол миномёта ещё четыре мины и тут бахнуло. В вечерних сумерках, эти горящие бочки разлетались очень красиво. Нормальный такой фейерверк. Секунд через десять начало взрываться и в других местах. И вот тут две зенитки дали в нашу сторону. Направление они верное выбрали. А вот деревья в лесу, хоть некоторые и падали, но «трассы» снарядов не пропустили. Смол кубарем скатился вниз с дерева. И мы не то, что побежали, мы ломанулись. Нет. Такого я себе даже по лютой незнанке, на первой чеченской, не позволял. Как известно, тот кто ничего не знает – самый храбрый. Я чувствовал себя полным идиотом. Припёрся в лес полный немецких егерей. Обстрелял из миномёта, чуть ли не в упор, любимый немецкий аэродром. Спалился зенитчикам в всей охране. Учудил ВСЁ это, будучи абсолютно трезвым. Нет. Мне надо к психиатру. Обязательно.
Как мы переломали себе ноги в ночном лесу, не знает никто. Василий просто на бегу присоединился к нам в точке встречи. Когда начал включаться страх не за жизнь, а за глаза и ноги, перешли на шаг. Остановились где-то километров в двадцати от аэродрома. Часа через три. Начали готовиться к ночёвке. Хотя, я был уверен, что сегодня не усну.
ГЛАВА 20
Гарнизонная гостиница. Тот же номер. Те же лица.
Лица были грустные. Видимо, реально оценивали перспективы своего карьерного роста. Разговор протекал уже без эмоций и даже как-то лениво.
- Обоснуйте, пожалуйста, причины того, что ваше оборудование для наблюдения и сигнализации не сработало.
Молодой досадливо поморщился.
- Операторы докладывают, что на дальностях триста – четыреста метров никакой активности не наблюдали. А с этих дальностей и работал противник в предыдущих диверсиях.
- Но вы же гарантировали километр безопасной зоны?
- Я неправильно их понял, гер Доктор. Я не специалист в этом вопросе. Триста метров в лесу, ночью, они гарантировали обнаружение любой минимальной активности. Дальше, до километра, да ещё и в светлое время суток, только аномально высокую. Выстрел. Вспышка. Собственно, у них так и получилось. Тот миномёт они точно засекли, фактически сразу, и на третьем выстреле выдали целеуказание батареям ПВО. А вот время реакции на целеуказание разочаровало.
- Хм… Понятно. Значит, диверсанты не исключали появление у нас подобной аппаратуры и заранее перестраховались.
- У вас есть какие-либо мысли, гер Доктор?
- Конечно есть. В нашем деле без них нельзя. Шутка. Думаю, что каких-либо действий этих двух диверсантов в районе аэродрома уже можно не ожидать.
- Не понял. Обоснуйте, пожалуйста, ваше предположение.
- Они не повторяются. Предполагают наши реакции на свои действия. Ищут способы нас в очередной раз «удивить». Постоянно перестраховываются. Командир у них параноик – авантюрист. Очень редкое и идеальное для диверсанта сочетание методов мышления при разработке операций. Я более чем уверен, что они понимают, что свои возможности на данном этапа они уже исчерпали.
- Ээээ…. И как вы предполагаете, что они предпримут в следующий раз?
- Ну, больше никаких атак и даже попыток подойти к аэродрому ближе пяти километров. Не забывайте. Их просто двое. Так что, я бы уже ожидал чего угодно. От атаки танковой колонны до массированного авианалёта.
- Мда. А вот вы знаете, я уже не удивлюсь.
- Я тоже.
- Повреждения и потери на аэродроме незначительны. Только авиационный бензин, материальные средства и оборудование для эксплуатации и обслуживания самолётов. Ну и сгорело четыре истребителя. Через три дня, максимум, всё необходимое прибудет. Пока можно продолжить подготовку пилотов.
- Как я понял, гер Доктор, систему безопасности вы усиливать не планируете.
- Я даже не знаю, что придумать. До линии фронта более ста километров. Концентрация средств ПВО и сил охраны и обороны для наших возможностей максимальная. Разве только удвоить, даже утроить, количество поисковых групп в районе. И всё… Повторюсь ещё раз, готов поспорить, этот «дуэт» мы больше не увидим. Только если во главе больших сил. Кстати. Насчёт «сил». Я связался с начальниками ближайших гарнизонов, задача по активизации борьбы с бандитами и неблагонадёжными элементами им поставлена. По их докладам, в районах спокойно.
- И какие наши дальнейшие действия?
- Думаю никакие. Совершенствуем организацию обороны объекта и оттачиваем взаимодействие сил при несении службы.
- Вас понял. Коньяк?
Проснулись мы, как обычно, перед рассветом. Погода заметно испортилась. Низкая плотная облачность. Дождь будет. Причём не ливень, а затяжной моросящий. Пока завтракали, беседовали с Василём за тактическую обстановку в районе. Карту он уже понимать начал, хоть и с трудом. Стало намного проще.
- Ну-с, свет мой солнышко скажи, да всю правду доложи… Партизаны где конкретно? Давай маршрут с тобой проложим. Поехали.
Василь уже начал потихоньку дрессироваться. Говорил строго по делу, без слов-паразитов, чётко отвечая на поставленные вопросы. Выяснилось, что если ломиться по лесу, рога за спину закинув, мы за световой день дойдём, вернее, добежим. Около Пятидесяти – шестидесяти километров, от нашего нынешнего местоположения. Он был там один раз. С сообщением его отправляли. Доели запасы Василя и пошли…
Ближе к сумеркам подошли к предполагаемому месту партизанского лагеря (Василь нам даже схему начертил, где там, что и как), встала проблема. Подставить пацанов из охранения и припереться сразу в командирскую землянку…? Или тихо – мирно сдаться в плен «секрету»? (Выкупили мы их мгновенно. «Этот мир, погубят курящие часовые.» (с)). В первом случае командира охранения жутко выдерут и мы поимеем себе в лагере «друга». Во втором, могут и пальнуть с перепуга, или связать, ограбить на предмет «фигасе, хрень какая у них нужная» и набить морды… Я выбрал промежуточный вариант.
Мы отошли от этого «секрета» метров на триста, и я начал, шёпотом, инструктаж.
- Смол, снимаем «гилли» и прыжковые шлемы. На голову – Пилотки со звёздами. Глушаки от «Витязей» в рюкзаки. Идём в колонну. Я в голове, Василь замыкающим. Громко топаем. Хрустим ветками. Оружие в положении «за спину». Поём песню.
- «Хайди – Хойда? На намецком?
- Нет, блядь… «Дойчланд, дойчланд , убер алес». Эти тупни стопудово сначала стреляют, потом думают. Давай, «По долинам и по взгорьям…»
Сказано – сделано. Колонной дебилов, подошли на 10 метров к «секрету».
- Стой кто идёт?!
- Капитан Николаев с разведгруппой!
Пауза и напряжённая работа мысли…
- Боец! Давай, роди уже чо нить. Типа, капитан Николаев ко мне, остальные на месте!
- Ага. Давай. В смысле, ко мне.
Подхожу. Двое. В возрасте, ближе к пятидесяти.
- Здравия желаю. Как служба? Нам к командиру. Кто из вас проводит.
- Что-то ты больно резкий.
— Это точно. Я ещё и добрый. Был бы злой. Сам бы пошёл. Тут не далеко. С километр примерно. Что тебе после этого расскажут, пояснить?
Бойцам взгрустнулось. Один ответил.
- Ладно, пошли.
- Так, стоп. Ты так и планируешь нас в лагерь привести? Впереди топаешь и винтовка за спину? Красавчик, чо… Давай за нами. Винтовку в руки. Конвоируй. Лицо - мужественное и настороженное. И фсё такое… Куда идти, мы и без тебя в курсе.
Лагерь был достаточно большой. Около трёх десятков землянок. Замаскирован грамотно. Даже подготовлен к обороне. Партизан в нём находилось около сотни… Ну, это по моим прикидкам. Я смотрел по землянкам, из которых люди входили – выходили. Вот только вид мне их не понравился. Какой-то грустно – пришибленный. В лагере встретили разведчиков из разгромленного партизанского отряда. Именно тех, которые тогда школу штурмовали. Поздоровались. Василя здесь тоже знали. Нормально. Уже не надо доказывать, кто мы и чем занимаемся.
А вот в штабной землянке нас ждал сюрприз. Пьяный в хламину командир, спящий прямо грудью на столе, какой-то майор и ещё один мужик в гражданском. Два последние – стеклянно трезвые. Я представился.
- Здравия желаю. Капитан Николаев. Командир разведгруппы. Прибыл для обмена развединформацией.
Гражданский раздражённо бросил.
- Политрук отряда…
Военный промолчал. Взгляд цепкий. Оценивающе – изучающий. Позу не поменял. Злое выражение лица не изменилось. Кадровый. Стопудово. Похож на «НКВДшного куратора с Большой Земли». Вот только тебя мне здесь не хватало.
Политрук поздоровался с Василём.
- Привет Василь. Слышал про ваш отряд. Кто из облавы вышел, у нас сейчас. Рассказали.
Я не стал тянуть и предложил майору.
- Товарищ майор, в вашем отряде находятся люди, участвовавшие в операции под моим командованием по ликвидации гарнизона карателей. Пробейте информацию по мне у них. Не будем тянуть. И расскажите, что у вас здесь происходит.
- Резкий вы капитан. Пробью я вас, обязательно. А происходит следующее. Мать и беременная жена командира отряда захвачены карателями. Командиру предложен обмен. Его на них. В противном случае – казнь назначена на завтрашний полдень на центральной площади села. Письмо с этим предложением и кольцом жены подброшены прошлой ночью на территорию лагеря. Разведка сегодня информацию подтвердила. В селе – батальон. Попытаемся отбить. Положим отряд. В лагере сейчас сто двадцать человек. Две группы на задании. Вот он и запил. Всё.
Интересный выход он выбрал. Прикинул шансы. Понял, что не тянет. Стоит перед выбором. Или попытка вызволить беременную жену с матерью и гибель отряда. Или полный игнор ситуации и чувство – «пулю в голову». А так… Убился самогоном. Как в наш мир вернётся, всё уже произошло. Само. Живём дальше. Спорно, конечно. Но ловко…
И тут меня осенило… Вот он шанс наш. Так-то я хотел у партизан артиллерию с расчётами попросить. Или «вундервафлю» какую. Ну на крайняк, инфу по всем этим темам. А тут. Решение на поверхности. Мы командиру – жену и мать возвращаем, а он там – аэродром в хлам разносит. Двумя сотнями людей, да если умеючи. Можно ещё и потери вполне допустимые учесть… Так. Ну-с. Приступим. Сначала информация.
- Так, товарищ политрук, не могли бы вы с Василём погулять пока. Нам с товарищем майором поговорить надо, приватно.
Политрук насупился, но вышел.
- Товарищ майор, времени нет, давайте быстро. Вы мне ситуацию обрисуйте пожалуйста. Может быть, я вам и предложу выход.
Майора это знатно взбесило. Но он взял себя в руки.
- Наглый ты, капитан. Как танк.
- Ага. Работа такая. На вопросы ответишь?
- Задавай.
- Немецкий гарнизон в селе. Кто? Где? Как? Сколько? Средства усиления?
- Батальон. Около трёхсот пятидесяти человек. Каратели. Вперемешку. Русские, хохлы. Весь сброд. Здесь с мая. Располагаются в сельской школе. Хорошо укрепились. Десяток пулемётов. Есть три трофейных броневика. Броневики наши БА-10. Один у школы. Два на постах, у въезда и выезде из села.
- Сколько сейчас в отряде толковых, опытных, бойцов? Автоматы есть?
- Два взвода, по двадцать пять человек. Опытные, обстрелянные. Много кадровых из окруженцев. Остальные на задании. У всех автоматы ППШ. Недавно груз нам сбросили с большой земли.
- Отлично. Местные в этих группах есть? Ну, из этого села?
- Да, много.
- Как захватили жену с матерью?
- С беременностью у жены не всё гладко. В лесу не разродилась бы нормально. Повитуха им нужна. И уход. Отправили в село, под хорошей легендой. Кто-то донёс…
- Если подбросили письмо в лагерь, значит здесь есть немецкие агенты, так?
Майор насупился и зло засопел.
- Ладно не психуй. Понимаю. Немцы тоже не идиоты.
- Не борзей, капитан. С тобой тоже не всё так просто. Докладывали уже.
- Ну, вот видишь, не всё и нас «просто», и мы не простые, вот и чудненько. Кароче, предлагаю. Сейчас, вот прям сейчас, эти два взвода в моё распоряжение. И мы уходим. Вернёмся днём завтра. Ты готовишь лагерь к маршу. Вам уходить. Думать некогда. Отвечай сейчас и сразу. Да – Нет?
Майор задумался секунд на тридцать…
- Хорошо. Действуй.
- Отлично. Иди командуй. Через 10 минут нам выходить. Пусть боекомплект пополнят. Гранат побольше. И нам бы поесть.
Когда майор вышел. Смола аж порвало от возмущения.
- Опять?! Школа?! Гражданские?! Чужие проблемы?! Командор! Я тебя не узнаю! Опять, те же грабли?!
- Так, осади, воин. Смари. Вернём жену командиру отряда, он нам не просто обязан будет… А тут… Я даже не знаю, как с такими долгами рассчитываются. Вот мы потом с глазками кота из Шрека и жалобно всхлипывая ему про наши трудности с тем аэродромом и расскажем… Сам я больше туда нашим дуэтом ни за что не сунусь… Ваапще… Тут без вариков… А здесь - сотня активных, опытных бойцов. И это минимум. Скорее всего, что-то интересное ещё есть.
Смол схватился за голову и застонал.
- Ох… Господиии… Как тока тебя земля носит? Коварство жеж, запредельное. Командор, ты – чудовище.
- Спасибо. Я знаю…
Автор: Александр Новиков
Оценили 8 человек
12 кармы