Интервью с ополченцем, проходившим службу в бригаде «Призрак», а затем в народной милиции Луганской Народной Республики с ноября 2014 года по сентябрь 2015 года.
*****
- Расскажите немного о себе.
- Мне 39 лет. Родился в Северодонецке Украинской ССР, два года там прожил, затем с родителями переехал на Дальний Восток. Потом я уже сам переехал в Питер, где и прожил почти 17 лет. Я никогда не служил в армии, к военному делу никакого отношения не имел. Являюсь кандидатом в мастера спорта по пулевой стрельбе из спортивной винтовки. Занимаюсь боксом, самбо, нахожусь в хорошей физической форме. Состоял в добровольном обществе спасателей, занимался поиском и спасением людей. Туризм любил. То есть можно сказать, что мне в каком-то смысле были близки экстремальные направления деятельности: путешествия, выживание на природе. Это меня не пугало.
Образование у меня высшее. Была неплохая работа, свой бизнес.
Многие считают, что добровольцы ехали воевать на Донбасс от безысходности. Мол, едут только те, кому здесь заняться нечем. В общем, чуть ли не сброд. На самом деле туда шли самые разные люди. Были и лихие ребята, не чета тургеневским барышням, но процентов 90 было вполне адекватных людей. С определенным бэкграундом, разной историей, с разной жизненной ситуацией, но вменяемые. У многих до войны был свой бизнес, хорошая работа, семьи, то есть им было что терять. Но они пошли воевать, потому что враг пришел домой.
- У Вас есть какие-либо политические убеждения?
- Никаких. Я абсолютно аполитичен, ни в какой партии не состою. Но если дальше будет вопрос, как я отношусь к Путину, то отвечу, что он лучшее, что может быть для России в данной ситуации. Если бы он не пришел в власти в 99-м, то сейчас бы этой России не было бы. Была бы какая-то другая страна. Это не значит, что я какой-то «запутинец» или там воевал за него.
- Вы отслеживали события на Украине в ноябре 2013-феврале 2014 года, когда бушевал Майдан в Киеве? Какое к ним было отношение?
- Это уже не первый майдан на моей памяти, помню еще тот, «оранжевый», 2004-го года. Относился к ним раньше как-то так: «Ну, буянят наши братья меньшие, неразумные, волнуются. Побесятся и перестанут.»
За майданом, начавшимся в 13-м году, следил внимательно: после работы обязательно включал телевизор, смотрел новости. И мне в голову не могло прийти, что это выльется в то, во что вылилось.
- Что побудило Вас пойти в ополчение осенью 2014 года?
- Я, если честно, хотел поехать туда еще в мае. Но меня задержали на некоторое время определенные причины. Я не совсем понимал куда ехать, как это все будет выглядеть. Не хотелось попасть в какую-нибудь банду, потому что оказаться вне закона мне совершенно не улыбалось.
Когда же после боевых действий в Донецком аэропорту стало понятно, что там уже не шутки, не обычные беспорядки, а действительно началась война, я начал потихоньку собираться. Решил все дела в бизнесе с партнерами, так как понимал, что на войне всякое может случиться, мог и не вернуться. Это заняло у меня месяца четыре. Еще летом 14-го стал присматриваться, выбирать куда поехать и понял, что надо пробираться к Мозговому. Во-первых, он мой земляк из Рубежного: Лисичанск-Рубежное-Северодонецк – это одна агломерация. Во-вторых, мне были близки его взгляды по поводу Новороссии и борьбы против вот этой вот олигархии либеральной, против нацизма. Если честно, то я, конечно, сильно сомневался в том, что можно построить ту Новороссию в том виде, как он ее представлял. Но мне очень импонировало, что Борисыч идейный, что он за народ бьется.
Я обзвонил много людей в Ростовской области, которые собирали людей в тренировочные лагеря, интересовался, что и как. В процессе всего этого наткнулся в интернете на информацию, что создается Добровольческий коммунистический отряд (ДКО) для отправки как раз в «Призрак», к Мозговому. Я связался с людьми из КЦПН (Координационный центр помощи Новороссии – прим.), работавшими над организацией отряда, отправил им автобиографию. Получил добро, собрался и поехал.
Чтобы были понятны причины моей поездки, скажу так. Я начало боевых действий на Донбассе воспринял так, как если бы они начались где-нибудь в Белгородской или Ростовской области. Я воспринимаю Донбасс, как часть России, «русского мира», называйте, как хотите. То есть пришел враг, пусть это даже те же славяне, но это нацисты, и они не шутят. Они убивают людей, и если им позволить двигаться дальше, то следующим будет Крым, может еще что-то. Может я и ошибался, но я так думал, когда туда поехал. Я просто хотел оказать помощь.
- Какие должности Вы занимали в отряде?
- Снайпер, арткорректировщик, командир штурмовой группы, инструктор по стрелковой подготовке.
- Почему приходилось так резко менять род деятельности?
- Род деятельности менять не доводилось, поскольку всем этим я занимался параллельно. Не собирался становиться снайпером, но просто на месте узнали, что я был стрелком-спортсменом, дали мне винтовку. Отстрелял на «отлично». Так вот и стал им. Когда я только приехал, то занимался с инструктором нашего отряда по стрелковой да и остальной подготовке, который был большим специалистом в своем деле: служил раньше в одной организации из трех букв, повоевал много. Он был моим личным инструктором по снайпингу. Через месяц он уехал в Россию, его должность стала вакантной. Людей не хватало, поэтому инструктором по стрелковой подготовке назначили меня. Там вообще от каждого брали по способностям. Можешь быть снайпером? Давай! Можешь быть инструктором? Давай! Можешь быть разведчиком, хватает и на это сил и времени? Пожалуйста! Поэтому я не на «боевых» был инструктором и обучал новеньких стрельбе. А на «боевых» был и снайпером, и снайпером-разведчиком, когда стояла задача провести разведку. В ходе Дебальцевской операции у меня появилась собственная группа. Поскольку я был инструктором и мог в ходе занятий выбирать себе хороших стрелков, то набрал поначалу человек 15. Потом часть из них отсеялась и сохранилось ядро – 10 человек. Дальше их я их обучал стрельбе, сам читал учебники по тактике, разведке, делился собственным опытом по выживанию и ориентированию на местности, полученным в туристических походах. Ребята отличные, за мной были готовы идти в любое пекло.
- Когда были снайпером, что было Вашим штатным оружием?
- У меня было три винтовки: две СВД и винтовка Мосина, снайперская, 1943 года выпуска. «Мосинка» была моей рабочей винтовкой. Я с нее снял штатный ПУ и поставил более современный прицел ЛОМО ПО-3,5х22. На одной из СВД стоял ночной прицел, на другой – штатный ПСО-1.
- Явно, что сразу три винтовки не носили…
- Конечно. Перед выходом с базы нам ставили задачу, под которую я подбирал оружие. У меня, кстати, еще и автомат был. Если не предполагался снайпинг, то я брал автомат, но все Дебальцево прошел с винтовкой.
- Почему рабочей винтовкой была «мосинка»?
- Ну, это же историческое оружие. Да и есть чисто стрелковые тонкости: болтовая винтовка для снайпинга на порядок лучше, чем автоматическая. Мне их поначалу две принесли. Отстрелял обе, выбрал ту, что получше.
- Какие-либо другие снайперские винтовки в подразделении были?
- Нет, только СВД и «мосинки».
- Как стали арткорректировщиком?
- Когда мы зашли в Дебальцево, в район «8-е марта», состоящий, в основном, из одноэтажных домов, то нам поставили задачу пробраться в здание управления станции Дебальцево-Сортировочное и корректировать огонь нашей батареи 120-мм минометов с Вергулевки. Ранее на крыше этой шестиэтажки находились украинские корректировщики. И вот так получилось, что задачу поставили, а корректировать огонь было некому. Карта «полташка» была только у меня, как у командира группы. До той поры я имел весьма поверхностное представление об арткорректировке, делать этого не умел, но в боевой ситуации просто взял карту, рацию, опросил местного, который сказал, где примерно находился противник, посмотрел в бинокль на их расположение, и начал корректировать: «Квадрат такой-то, по улитке два. Один ствол, три.» Сидишь, ждешь. Бах-бах-бах! Потом говоришь: «Пятьсот влево, триста вперед.» И вот так пока в точку бить не начинает.
Арткорректировщиком я пробыл в Дебальцево в первый день часа два, ну и на следующий. На этом моя карьера арткорректировщика и закончилась.
- Я правильно понял, что специалистов по арткорректировке в отряде ДКО вообще не было?
- Я таких не видел, среди нас их не было. У нас ведь в отряде этих минометов только одна батарея была. Да и то какая батарея: всего то ли три, то ли четыре штуки. Ну, максимум шесть. Был в батарее один человек, который работал с буссолью, но с нами в само Дебальцево он не пошел.
- При корректировке использовали только бумажные карты или, например, те же Гугл Мапс?
- На боевых выходах нам вообще запрещалось пользоваться электронными приборами типа планшет, телефон. Их мы сдавали под расписку. Поэтому электронными картами пользоваться мы не могли. Когда в ходе операции под Дебальцево нам удалось на 1-2 дня выехать в Алчевск, то я пошел в салон и распечатал «гуглокарты» предполагаемых районов действий. Кроме того, как я уже и говорил, у меня была генштабовская карта, выданная под роспись. Могу сказать, что карт почти ни у кого не было и с чем реально было плохо, так это с ними.
Если бы не эти скрины с «гуглокарт», то я бы вообще не мог ориентироваться на местности.
- «Генштабовка» была старой?
- Да. На ней, например, не было некоторых зданий, которые были построены примерно в конце 80-х.
- Беспилотники применяли?
- У нас их не было. Беспилотники применяли ВСУ. Мы их частенько видели.
- В отряде ДКО была техника?
- Нет, мы были обычной пехотой, перемещавшейся на нескольких «джихад-мобилях». Из бронетехники был только БРДМ без башни. Вот после Дебальцево набрали трофейной бронетехники.
- Связь была проблемой?
- В нашем отряде со связью было все очень хорошо. Радиостанции были практически у каждого бойца, без них на «боевые» просто не пускали. Процентов 95 личного состава были обеспечены связью, могу сказать точно.
- Что за радиостанции?
- Я в них не очень разбираюсь. Были хорошие, «Кенвуды». Были и плохие. ТКФ, что ли.
- То есть радиостанции были бытовые и не имели защищенного канала связи?
- Да.
- Приходилось в эфире натыкаться на радиообмен украинской стороны?
- Нам не доводилось, но была у нас служба, которая специально прослушивала разговоры «укропов» по открытым каналам. С той стороны ведь были точно такие же радиостанции, как и у нас.
- Поскольку защищенного канала связи не было, во время переговоров сами к кодовым словам прибегали, чтобы противник не понимал, о чем речь?
- До начала Дебальцевской операции еще пытались шифроваться, а когда начались бои было уже не до этого. Ну, может названия населенных пунктов изменяли и всё. Просто люди путались бы, ведь частенько и пароль вспомнить не могли, а если еще и по радио играть, то вообще …
- Пароли употребляли цифровые? К примеру: «Стой! Два!», а названная в ответе цифра должна была в сумме дать искомый пароль?
- Сначала так пытались делать, чтоб все по-умному. Суммировали, отнимали, делили… Оказалось, что в боевых ситуациях это неприменимо, потому что когда люди на взводе, то башка не работает. Пока ты там вспоминаешь, что должен ответить, могут и пристрелить. Поэтому мы от кого-то услышали пароль «Аллах акбар!», отзыв – «Воистину акбар!» и решили его использовать меж собой.
- С помощью чего в ночное время на посту вели наблюдение за противником: приборы ночного видения, тепловизоры, собственные глаза? Быть может артиллерия вешала осветительные мины?
- Наш Добровольческий коммунистический отряд был под патронажем КПРФ, поэтому нам через КЦПН шли адресные поставки. Мы были обеспечены связью, экипировкой, приборами наблюдения, едой, вообще всем. Снабжение можно охарактеризовать так: на 7 из 10 возможных баллов. Моя специальность позволила получить хороший ночной прицел поколения 3+, хороший тепловизор, хорошую оптику. Тепловизор, кстати, жрет батарейки безбожно, постоянно надо носить с собой штук десять пальчиковых как минимум.
Те, кто на посту стоял, обычно пользовались биноклями, подзорными трубами. В случае необходимости на боевых могли доверенным лицам выдать тепловизор или «ночник».
По осветительным минам. Был у нас минометчик на 82-й трубе, иногда выходил в поле, кидал осветительные.
- Проводилась ли централизованная выдача обмундирования и снаряжения в «Призраке»?
- Я перед поездкой закупил себе все сам. Если бы ничего не было, то может быть я бы и брал то обмундирование, что выдавали, так как оно было хорошего качества. Но еще раз подчеркну, что это все были поставки по линии КЦПН. От самого «Призрака» нам поступало только продовольствие и боеприпасы.
- Портянки использовали?
- Да, было дело. Вот у меня в группе был парнишка, который раньше служил в российской армии, он их использовал. Быть может, если бы я их умел мотать, то тоже бы попробовал. Хотя у меня, повторюсь, была отличная обувь, хорошие носки, поэтому с ногами проблем не испытывал.
- Питание полностью покрывало потребности или что-то сами докупали? Сухпайки выдавали?
- Были современные российскую сухпайки ИРП, на «боевые» их нам выдавали. Было время приходилось и на галетах сидеть. На голод не жалуюсь, снабжали нормально, но иногда приходилось что-нибудь самому покупать. Проблем с этим не было, у меня были свои деньги.
- Как в отряде было организовано приготовление пищи?
- У нас был специальный человек, который занимался всем хозяйством, и два человека, которые работали на кухне.
- Вода была привозной или ее добывали сами?
- Когда на базе стояли, то там водопровод был. Когда же на «боевые» выходили, то воду привозили в бидонах.
- Таблетками для обеззараживания воды пользовались?
- Они были в сухпайках, но я не помню случаев их использования.
- Портативные газовые горелки имелись?
- Да, у некоторых парней были личные горелки. Помню, в Дебале взяли много трофейных баллончиков с газом. Но я бы не сказал, что у нас была в горелках какая-то особенная потребность. На базе нам пищу готовили на плите или на костре, а в полях обычно хватало костра или печки.
- Как обустраивались на ночевку? Делали ли дневки, рыли землянки или блиндажи, либо спали прямо в окопах?
- По-разному. Бывало спали и на травке, и в окопе. На шахте «Вергелевская» спали в ангаре прямо на бетонном полу на пенке и в спальнике. Поначалу окопы и землянки не все рыть хотели, мол, я сюда не за этим приехал, но потом прилетела пара 120-мм мин, и все начали бодренько копать.
Ночевали в спальниках, которые были практически у всех, а уж после Дебальцево каждый имел их по 2-3 штуки.
- Централизованный день помывки на «боевых» был, или гигиена зависела только от себя самого?
- Только от себя самого. На базе под Дебальцево у нас была только холодная вода, поэтому мыться было не очень приятно. Да и как-то не до этого было, зима все-таки, холодно. Покупали влажные салфетки, протер там-сям, вроде как почище стал. Одежду отдавали стирать местным. Был у нас парнишка в отряде, который жил неподалеку, ему на дом отдавали.
- Вши были?
- Нет. Я, когда ехал туда, думал будут и вши, и глисты, и прочая зараза. Но никакой этой заразы не было. В общем, ожидал, что буду там постоянно в окопе жить, а на практике лишь несколько раз так пришлось. Условия были лучше, чем представлял себе до поездки.
- Как было организовано оказание первой медицинской помощи в зоне боевых действий?
- У нас была своя медицинская служба. Была очень толковая женщина, которая еще с Лисичанска в «Призраке» находилась, позывной «Куница», медик в прошлом. Она регулярно проводила курсы по оказанию медицинской помощи, показывала, что и как делать в случае ранений. Я сам не помню, как и что делать, но в нашем отряде мы выбрали двух человек на должность санитаров. Она их обучила всему, в том числе, как не только раненых обрабатывать, но и как больных лечить. Лекарства были, лекарств было достаточно: антишоки, кровеостанавливающие средства, хорошие жгуты.
Я с разными людьми позднее общался, спрашивал, как у них в подразделениях была медицина организована, и от многих слышал, что никак вообще не была организована. В лучшем случае жгут, бинт выдавали и все.
- Уточню: выдавались ли бойцам вашего отряда индивидуальные аптечки, жгуты, обезболивающее?
- Обязательно. Жгут, ИПП, стерильный/не стерильный бинт, скрутка со шприцом и тремя ампулами: антишок, кровеостанавливающее и обезбаливающее.
Видео о медицинской службе «Призрака»
- Было ли ношение каски, бронежилета обязательным?
- Каску носил, заставили надеть на «боевых» под Дебальцево. Хорошая была, современная, российская, из кевлара. В цифровом камуфляже. Нам на всех их привезли, разных размеров, можно было подобрать нужный. Броники были, но такие… неудобные, тяжелые, еще советской армии. Я его всего один раз надел, когда только по приезду меня на пост поставили. Я в нем постоял, решил, что в гробу его видел, и больше никогда его не использовал. Нет в нем никакого смысла. Абсолютно. Судя по характеру потерь, бронежилет нам никак бы не помог. Не знаю, зачем его вообще носить?
- Маскировочные средства в экипировке, для оборудования позиций использовали?
- В нашем подразделении всем выдавали два комплекта маскировочных халатов: синтетический, с черными пятнами, и белый х/б.
Позиции никак не маскировали, даже когда копали окопы в предполье близ поселка «8-е марта». Да и не прятались особо. У людей была даже какая-то бравада: выбегали и показывали «факи» украинцам.
- Использовали то оружие, что выдали, или же имелась возможность что-то выбрать по своему усмотрению?
- Такая возможность была, но не у всех. Командование определяло во время собеседования при наборе, с чем боец ходить будет. Я вот решил, что в моей группе номера расчетов пулемета и гранатомета будут взаимозаменяемы, да и вообще любой в группе должен был уметь обращаться со всем имеющимся оружием.
- Чем чистили оружие на «боевых»?
- Нам выдавали специальное масло, щелочное, с ним проблем не было. Я, например, сам привез целый набор средств для чистки оружия.
- Командный состав следил за своевременной чисткой оружия?
- Нет, не припомню, чтобы кто-то специально проверял почищено оружие или нет.
- На фото и видео с Донбасса очень часто можно увидеть перегретые «рыжие» стволы у пулеметов, что с той, что с другой стороны. Проблема в том, что не было запасных стволов, или же пулеметчики просто не знали основ стрельбы, допуская перегрев, не знали каков ресурс стволов?
- И по той, и по другой причине. И запасных стволов не было, и оружие бывало в руках людей, которые никогда не знали, как оно функционирует. Были такие, что собирали ленту на 500 патронов и высаживали ее одной очередью. Естественно, что стволу приходили кранты.
- Имели дело с противотанковыми ружьями времен ВОВ? Впечатления?
- С ПТРД. Впечатления хорошие. Никогда не думал, что мне придется пострелять из столь легендарного оружия. Жаль, что пришлось его применять против славян.
- По бронетехнике из него стреляли?
- Нет, только по укреплениям.
- На учениях боеприпасы экономить приходилось или нехватки в них не ощущалось?
- Поначалу с боеприпасами были определенные проблемы, но после Дебальцево они были решены. После того обилия трофеев творилась чуть ли не вакханалия: могли просто так расстреливать на стрельбище магазин за магазином.
- Насколько часты были случаи неосторожного обращения с оружием, в результате которых получали ранения либо гибли люди?
- Нет, было дело, что случайно на спусковой крючок нажимали, очередь куда-нибудь в стену или потолок уходила, но потерь не было. Даже ранений случайных не было.
Оценили 11 человек
12 кармы