Эрдоган как часть проблемы, а не часть ее решения

От переводчика.

Полюбуйтесь на работу адвоката дьявола. Признавая, что Эрдоган стоит на пути решения сирийского конфликта, автор превращает турецкого президента в белую-белую овечку. Оказывается, "Реджепчик неуиноват". Особенно прекрасен пассаж про Анкару, бессильно смотревшую, как на территории Турции рвались сирийские снаряды. В общем, рекомендую взгляд представителя неполживой и свободной западной прессы. Много можно наковырять изюма из, в общем-то, пресной булки.

http://www.politico.com/magazi...

Стивен Кук, 24.11.2015

Эрдоган: притязая на то, что является частью решения проблемы борьбы с ИГИЛ, он оказывается частью самой проблемы.

Жителям Запада могло показаться, что Владимир Путин был преувеличенно зол, когда назвал правительство Анкары "соучастником террористов" после того, как турецкий Ф-16 сбил во вторник российский бомбардировщик, предположительно вошедший в воздушное пространство Турции.

Американцы не привыкли так думать про Турцию, нашего союзника по НАТО и наиболее прочную опору в мусульманском мире. И конечно же Путин несколько излишне побряцал оружием. Но спор между Турцией и Россией по данному инциденту пролил свет на один из самых тревожных аспектов развития событий на Ближнем Востоке: когда пришла пора более слаженной и общей борьбы с "Исламским государством" и экстремизмом, Турция и президент Реджеп Тайип Эрдоган стали значительной частью проблемы, а не частью ее решения.

Вы не узнаете об этом из официальных речей. НАТО решительно заняло сторону Турции во вторничном инциденте. И администрация Обамы не скупится на заверения решающего значения турецкого участия в коалиции, воюющей против ИГИЛ. Бретт Макгарк, специальный посланник президента в этой коалиции, заявил этим летом газете "Хюрриет дейли ньюс", что США "не могут добиться успеха в борьбе против ДААШ [Исламского государства] без Турции". И после двух кровавых недель, включивших в себя взятие ИГИЛ на себя ответственности за стрельбу и взрывы в Париже, убийство 43 человек в очередном взрыве бомбы в Бейруте и взрыв российского самолета над Синаем, Эрдоган, исламист, правящий в стране, в которой мусульмане составляют 99,8%, появился вместе с президентом Бараком Обамой в преддверии саммита большой двадцатки в Анталье, и решительно высказался против джихадизма: "Мы встречаемся с коллективной террористической деятельностью по всему миру. Как вы знаете, терроризм не признает какие-либо религии, нации или страны... И эта террористическая акция направлена не только против французов. Она направлена против людей всего мира".

Для непосвященных заявление Эрдогана могло прозвучать обнадеживающе. Но те, кто вплотную наблюдает за Турцией, знают ситуацию лучше. За последние пять лет творцы американской политики, исследователи турецкой тематики, эксперты по терроризму и уйма журналистов поняли, что Анкара выбрала совсем другой путь, чем возможность играть конструктивную роль в борьбе с экстремизмом и разрешении сирийского конфликта. И когда конфликт расширился и перешагнул государственные границы, турецкая близорукость к джихадизму в Сирии вполне вероятно может ударить по Анкаре и ее западным союзникам.

Конечно же, это не Турция начала войну по другую сторону своей границы с Сирией, там, где нашло себе почву ИГИЛ. В действительности, как считает сама Турция, она предприняла большие дипломатические усилия совместно с президентом Сирии Башаром Асадом, дабы обуздать конфликт, когда гражданская война еще только разразилась летом 2011 года. То, что Сирия скатилась в неописуемое насилие, заслуга в первую очередь Асада, его покровителей в Тегеране и Кремле, и "Хизбаллы", предоставившей людские ресурсы, чтобы сражаться бок о бок с армией Асада и полувоенными формированиями. Турки заслуживают уважение за то, как они обустроили в своей стране 2 млн сирийских беженцев. Турция потратила 7 млрд долларов на уход за этими людьми, создав хорошо организованные лагеря беженцев, отвечающие международным стандартам.

Тем не менее, выбор, сделанный Эрдоганом и высшими турецкими должностными лицами, способствовал превращению водоворота насилия и экстремизма в сирийскую реальность. Эрдоган никогда не платил цену за этот выбор ни у себя дома, где он выхолостил турецкие политические институты, дабы удерживать власть в своих руках, ни за границей, где союзники Турции по НАТО заставляли себя притворяться в силу обстоятельств и географии, что Анкара разделяет их цели.

Все началось десять лет назад. В середине 2000-х Эрдоган, тогда еще премьер-министр, а также троица министров иностранных дел, служивших ему - Абдулла Гюль, Али Бабаджан и Ахмет Давугоглу, "культивировали" Асада. Их цель была как экономическая, так и стратегическая: улучшить и расширить отношения с Сирией, создать широкий мост для турецкой торговли через Иорданию в страны Персидского залива, а также отделить Дамаск от Тегерана. Результатом стал расцвет отношений, включавших рост торговли и инвестиций, сотрудничество по вопросам безопасности и совместные встречи правительственных кабинетов; Эрдоган даже приглашал семью Асада провести у него отпуск (в действительности поездка так и не случилась).

Но когда в Сирии в 2011 году разразились известные события, Эрдоган и Давутоглу поняли, что их обоих разыграли. Асад лгал обоим мужчинам, дважды изменив своему слову провести политические реформы, дабы остановить беспорядки в Сирии, а вместо этого обратился за поддержкой к Ирану. После интенсификации конфликта беженцы в 2011 году хлынули через протяженную границу, а сирийские снаряды начали рваться на территории Турции. Анкара беспомощно взирала на происходящее. Угрозой для безопасности Турции стал не только конфликт в Сирии, со временем только разросшийся, но и сам Эрдоган, кажется, разозленный до глубины души тем, что Асад пренебрег его советами.

В конце лета 2011 года Эрдоган поставил крест на Асаде и Анкара стала лидером в международной коалиции тех, кто желал конца режима Асада. Но турки вскоре обнаружили собственную дипломатическую импотенцию и нежелание проявлять самостоятельность в набирающем обороты водовороте событий. В середине 2012 года, после того, как сирийцы сбили турецкий разведывательный самолет у берегов своей страны, Анкара повторно обратилась к Вашингтону с просьбой о вторжении в Сирию и свержении режима Асада. Это оказалось очередным просчетом. Обама, не желавший развертывать свои войска на Ближнем Востоке, отказался. С порванной в клочья собственной сирийской политикой и нежеланием вашингтонского союзника Анкара решила, что единственный ответ Асаду заключается в том, чтобы смотреть сквозь пальцы на все увеличивающееся количество радикально настроенных молодых людей, использующих территорию Турции для ведения джихада против Асада.

Американцы и европейцы первыми забили тревогу в 2012 году, что джихадисты использовали стамбульский международный аэропорт имени Ататюрка, чтобы добираться до турецкого Газиантепа, а оттуда попадать на территорию Сирии для ведения боевых действий. Но турки наплевали на пограничный контроль, вместо этого обвинив Европу в том, что она не своевременно дает им информацию о бельгийцах, немцах и французах, отправляющихся в Турцию.

Спустя какое-то время экстремизм стал подлинным инструментом турецкого искусства управления государством, и не удивительно, что угроза возникла уже в границах самой Турции. Анкара вместе с другим проблемным американским союзником, Саудовской Аравией, оказала поддержку "Ахрар аш-Шам", а та в свою очередь "Фронту ан-Нусра", обе эти группировки сирийских повстанцев связаны с аль-Каедой. Эти две организации действительно имеют достижения в борьбе против Асада, что не делает их менее экстремистскими. И хотя Анкара хочет полагать, что контролирует эти группировки, на самом деле это не так: внутри ее границ экстремисты создали собственную инфраструктуру, включающую сеть коммуникаций, бункеры, медицинские учреждения и подпольный бизнес, доходы от которого идут на борьбу с Асадом. Наивно считать, что все это не может быть использовано в борьбе против Турции.

А что там с "Исламским государством"? Турецкая полиция может арестовать бельгийца, имеющего отношение к атакам в Париже,о чем было сообщено с большой помпой на прошлой неделе. Но критики указывают на нежелание правительства Эрдогана перерезать линии снабжения, идущие с Турции на территорию, контролируемую ИГИЛ. Столь же опасным, сколь и полезным врагом главных двух оппонентов Турции - Асада и курдов. Вопрос об отношении Турции к террористическому государству остается открытым. Например, несмотря на все насилие, чинимое к мусульманам последователями Абу Бакра аль-Багдади, 46 турок, взятых в заложники игиловцами в Мосуле, почему-то были отпущены живыми и невредимыми. Турецкие и западные обозреватели предполагают, что турки заплатили наличными или оружием, или тем и другим за то, что дипломаты и члены их семей были выпущены, но ни Эрдоган, ни любое другое официальное лицо никогда не дадут однозначных объяснений.

После того, как администрация Обамы летом 2014 года запустила стратегию борьбы против ИГИЛ, турки заняли отчетливо двойственную позицию. Близость к Сирии и наличие экстремистов на своей территории беспокоит турецкие власти возможностью ответных атак в Стамбуле или Анкаре на манер Парижа или Бейрута. С точки зрения Турции ослабление ИГИЛ грозит высвобождением курдского национализма, существенная проблема для страны, 20% населения которой составляют курды, многие из которых враждебны и злы. И наконец, подход США не нацелен напрямую на режим Асада, который, настаивает Анкара, является причиной существования проблемы в виде ИГИЛ. И даже после того, как террористы ИГИЛ убили 134 граждан Турции в Суруче, вблизи турецко-сирийской границы, Анкара так и не взялась всерьез за штаб-квартиру ИГИЛ в Ракке.

В июле Турция объявила о предоставлении антиигиловским силам доступа к своим авиабазам для ведения боевых операций, и что сама Анкара также желает присоединиться к этой борьбе. Но эта видимая точка поворота так и осталась обещанием. В то время как американцы и их союзники стали регулярно вылетать для нанесения ударов с авиабазы Инджирлик на юге Турции, сами турки, как многие этого и ожидали, значительно больше времени стали уделять атакам Рабочей партии Курдистана (РПК), террористической организации, ведущей борьбу против Турции с середины 80-х годов прошлого века. Разумеется, Турция имеет полное право на самооборону, но так вышло, что РПК и ее сирийский союзник - Отряды народной самообороны (ОНС), координирующие свои действия напрямую с США, показали себя эффективной силой в наземной борьбе против ИГИЛ. Турки своими действиями и заявлениями доказали, что более озабочены возможностью появления в Сирии независимого курдского кантона и борьбой против РПК, чем войной с боевиками ИГИЛ. Эрдоган дал ясно понять, что никогда не согласится на появление "Западного Курдистана" в северной части Сирии. Эхом к этому мнению в конце июня проправительственный еженедельник "Сабах" вышел с заголовком о том, что политический филиал ОНС "более опасен, чем ИГИЛ".

Не то чтобы Турция совсем уж ничего не предпринимала против "Исламского государства", но ее реальный вклад в действительности сведен к имущественному взносу. Если бы не взлетно-посадочные полосы в Инджирлике и других местах, столь важные для антиигиловской коалиции, Эрдогану не удалось бы столь правдоподобно делать заявления вроде сказанных на саммите большой двадцатки. В этом причина того, что Эрдоган является "тефлоновым доном" турецкой политики. Существование базы Инджирлик вкупе с 500-мильной границей с Сирией, положение страны как ближайшего к сирийскому конфликту аванпоста НАТО, служат индульгенцией для Эрдогана. Ничего не прилипает к Эрдогану, словно к последнему американскому гангстеру Джону Готти, которого федеральные прокуроры неуклонно преследовали в 80-е годы.

И дело не только в попустительстве джихадистам или борьбе против ИГ без реального содержания. У себя дома Эрдоган крушит турецкую прессу, подавляет социальные медиа, назначил выборы в этом году на более ранний срок, потому что предварительные результаты казались не слишком обнадеживающими, назначил своего зятя на пост министра энергетики. Но американцы и слова не проронили насчет его бандитских методов во внутренней и внешней политике. Ангела Меркель появилась в октябре в Анкаре с охапкой сладостей, чтобы помочь лидеру турецкой партии получить большинство в парламенте. Хорошо быть Эрдоганом. Он рассчитывает, что в интересах поддержания единства и солидарности альянса его союзники по НАТО окажут ему дальнейшую поддержку в инциденте с самолетом, накалившем отношения Анкары и Москвы.

Мало кто в администрации Обамы еще верит в то, что Турция является частью решения по Сирии. Вашингтон, кажется, доволен уже тем, что получил доступ к турецкой территории, о чем очевидным образом свидетельствует столь публичная сговорчивость относительно Эрдогана. После года трудных переговоров с Турцией по авиабазе Инджирлик никто не хочет рисковать ее утратой. Американская политика по отношению к Турции напоминает первое детское правило, как прожить день: бери, что дают, и не расстраивайся.

Учитывая, как Вашингтон оценивает степень угрозы ИГИЛ и значение турецких авиабаз в борьбе с экстремизмом, этот подход позволяет плюсам перевешивать минусы. Но пока Вашингтон не вызовет турецкое правительство "на ковер" за плохое поведение, Анкара будет продолжать сеять хаос.

Перевод взят здесь.