Цена улыбки

Полковник госбезопасности бил в морду майора госбезопасности.

- Ведь! На первой же! Странице! Написано! НЕ-ВЕ-РО-ЯТ-НА-Я!

К последнему "я" полковник приложил удар сапогом в живот.

Худой старик с перекошенным ожоговыми шрамами лицом в поношенном сером костюме трясся на верхней полке в железнодорожном купе. Трясся больше от холода, чем от покачивания вагонов, несмотря на то, что под брюками, пиджаком и свитером на теле было тёплое армейское бельё, а сверху он был накрыт двумя одеялами. И это при том, что сидевшие внизу двое чекистов в штатском были уже практически без штатского - в трусах и майках, и всё равно дурели от жары. Но дверь купе они держали плотно закрытой.

Она всегда отличалась этим, с самого детства. Это её всегда звали на подмогу подвыпившие родители, поспорив с друзьями. А то и сами друзья требовали подать "малолетнюю экспертизу". Да что там взрослые - даже мальчишки со двора уважительно относились к ней, когда после всех проверок уяснили, что девчонка "не задаётся, а по нАтуре".

Детство давно прошло, за ним минула институтская юность, и вот она покинула свой дом, и двор, и город, и идёт по коридору большого бетонного здания, огороженного большим бетонным забором с колючей проволокой наверху, заодно опоясывающим и весь населённый пункт, который не город, не посёлок и не село, а просто огромный "почтовый ящик" в южных предгорьях Урала. Идёт и мучительно думает. Впервые в жизни. Нет, думать-то ей приходилось и раньше, и даже мучительно случалось. Но впервые в жизни она сомневалась в том, что сказал ей её внутренний голос, в том, что ей подсказал её дар.

Ещё сегодня днём он был на своём рабочем месте, в библиотеке. Выдавал и принимал книги, обмениваясь короткими дежурными фразами с конструкторами, инженерами и лаборантами. Не спеша проходил вдоль стеллажей, ставя на полку или снимая с полки книгу. Не спрашивая фамилии читателя, сразу доставал нужную карточку - ведь он давно знал здесь всех. Но вот, после обеда, двустворчатые двери распахнулись широко, и молодой инженер ввёл в библиотеку большую компанию новых лиц. Они были такие молодые и глазастые, красивые и восторженные, что он как-то невольно упустил вглубь себя свою привычную тоску, и улыбнулся им навстречу от всей души. Они все заметили эту улыбку, кто улыбнулся коротко в ответ, кто кивнул, кто просто задержал взгляд ненадолго. Но одна девушка просто остолбенела. Она долго стояла молча с растерянным видом, не сводя с него изумлённых глаз и явно совершенно не слушая, как молодой инженер хвалился "великолепной подборкой профильной технической литературы". Потом шагнула несколько раз по направлению к его столу с конторкой, остановилась нерешительно, и скорее прошептала, чем проговорила: "Юрий Алексеевич? Вы?"

Полковник не остывал, похоже, даже всё больше кипятился.

- Мы его без малого двадцать лет здесь прячем после катастрофы! Весь мир байками кормим, чтобы они его такого не увидали! А ты! Ты!

Схватив со стола папку, полковник с размаху хлестанул ей майора по щеке.

- Ну как можно было это!? Мать твою, ЭТО пропустить!? Чёрным по белому! "Исключительная память на лица и невероятная способность к узнаванию"!