Ода Новому году

За что мы любим Новый год (даже те, кто старается изображать равнодушие)? Что такого в этом празднике? Почему мы из года в год лезем на табуретку и срывающимся голосом "читаем стишок", а потом с пунцовыми щеками оглядываемся по сторонам, ожидая одобрения и аплодисментов? Давайте попробуем разобраться.

Новый год – самый народный праздник в России, приспосабливающийся и вписывающийся в любой государственный строй и идеологию со своими надрелигиозными архетипическими персонажами, сопровождающими праздник. Тут тебе и язычество советского извода с выпиванием пепла в шампанском, и бытовые суеверия (как встретишь – так и проведешь) с выносом помойного ведра за тридцать секунд до боя курантов, и речь вождя перед племенем.

Новый год – самый суетный праздник. Полцарства за коня (петуха, козу, тигра) или бог знает какое еще существо, которому выпало быть символом наступающего года! Торговцы потирают руки, подсчитывая барыши, маркетологи нагнетают потребительскую лихорадку – как, у вас еще нет красного платья для встречи Нового года? Православные чувствуют себя немного сектантами на этом празднике жизни – мало что идет последняя неделя Рождественского поста, так первого января еще и память покровителя трезвенников Вонифатия. Священство пытается нащупать тропинку между Сциллой обжорства и Харибдой праздности, увещевая паству праздновать культурно и воздержанно.

Новый год – самый архетипический праздник, уже хотя бы потому, что первого января вся страна являет собой единое коллективное бессознательное часов до трех дня. Килограммы трактатов о происхождении странного хтонического деда, состоящего в запутанных родственных отношениях с отмороженной девчонкой, все равно не могут свести Деда Мороза ко Святому Николаю или Велесу. Этот персонаж находит такой глубинный отклик в нас, что Юнг отдыхает.

Новый год – самый уместный зимний праздник. Только в краю снега и елок Новый год чувствует себя действительно привольно. Все-таки водить хоровод вокруг пальмы – это совсем не то. Да и праздновать допетровский Новый год, символизирующий обновление, 1 сентября, когда вся природа свидетельствует о явном и неизбежном умирании, тоже было как-то странно.

Новый год сам почти одушевленное существо. Все праздники наступают, и только Новый год ПРИХОДИТ, да еще и нуждается, чтобы его встретили (видимо, если не встретить, то может заблудиться).

Если откинуть потребительскую лихорадку, настырную пиротехническую артподготовку в каждом дворе, вонь от курева в каждом подъезде, которую не перешибить никакими мандаринами, в сухом остатке мы получим самый детский праздник – у каждого свой, тот самый первый,оставшийся в памяти на уровне ощущений таинственный вечер, переходящий в нарядную Ночь-когда-можно-не-спать. А еще это праздник надежды и ожидания справедливости: надежды на то, что мы,подхваченные некоей волшебной силой, с первого января действительно начнем новую жизнь, в которой исправим все, что наворотили раньше. Справедливости – что хтонический дед, словно бог из машины, придет и разберется со всеми, кто себя плохо вел – и, конечно, это будем не мы. С Новым годом! +