При всей исторической разработанности темы данной личности и её роли в истории страны и народов, населяющих территорию бывшего СССР, определённым «табу» пользуется вопрос массовости и чудовищности тех человеческих жертв, которые страна понесла в период т.н. «репрессий» и «чисток», в качестве основной причины которых называется, а зачастую даже самым банальным образом выпячивается банальная и довольно невнятная идея личной мести Сталина и его неприязни к абсолютно любым людям, которых он в той или иной степени мог посчитать выше себя или рассматривал как потенциальных конкурентов, и которые не были обязаны всем в жизни лично ему.
Т.е. фактически, те многомиллионные человеческие жертвы, которые понесла страна, объясняются вульгарной идеей личной неприязни к ним Вождя народов или приближённых к нему в разное время лиц. Подкрепляемой в качестве иллюстрации лишь частностями, но не подтверждаемой общими масштабами проводимых репрессий. И это притом, что львиную часть этих людей Сталин никогда не знал и даже не подозревал об их существовании. Как бы ни писали многие современные историки о феноменальной памяти Сталина, о личном составлении им расстрельных и репрессионных списков, содержавших сотни и тысячи фамилий старых большевиков или просто обычных людей, чем-то в течение своей жизни не угодивших Вождю народов.
Поскольку очевидно, что общее число репрессированных в стране людей было несоизмеримо больше того их количества, которое мог знать в жизни Сталин, и к устранению которых он мог стремиться с учётом потенциальной боязни идеологической конкуренции и угрозы с их стороны.
Равно как и профессиональный состав репрессируемых лиц носил слишком уж всеобщий и структурированный характер, чего не могло бы быть в том случае, если бы шла чистка населения сугубо по идеологическому или некоему произвольному волюнтаристскому признаку. Поскольку никто иной, как сам Сталин прекрасно понимал, что нельзя бездумно лишать страну профессиональных и научных кадров, тем самым ослабляя её внутреннюю и внешнюю политику перед угрозой внешних сил.
Поэтому очевидным является то, что существовала некая иная причина, отличная сугубо от идеологической и лично-неприязненной, которая заставляла бросать в топку машины репрессий всё новые профессионально подготовленные (а не только партийно-идеологические) кадры, вынужденным образом заставляя страну лишаться своего защитного потенциала...
...Работая в последние полтора года в архивах, я невольно подметил одну странную деталь, которая и легла в основу своеобразной последующей систематизации дел по лицам, репрессированным за десять лет предвоенного сталинского террора (с более поздними документами я просто не работал).
Дело в том, что жертвами сталинских репрессий в этот период становились … элементарно некомпетентные люди. Так или иначе выдвинувшиеся или выдвинутые во власть (или получившие известность и влияние) в послереволюционный период на волне отсутствия достаточного числа квалифицированных кадров и более или менее активно продвигавшиеся по служебной лестнице, в силу своих заслуг перед революционным движением, но отнюдь не в силу профессиональных навыков, компетенций или талантов руководителей или специалистов.
А также, лица, своими действиями открыто дестабилизировавшие общество и различные сферы общественной жизни, не будучи в состоянии ничего дать ему продуктивного.
На основании анализа общего числа рассмотренных мной дел, выстроилась довольно специфическая картина того, кто же активно репрессировался в десять довоенных лет сталинских «чисток» государственной системы и государства в целом. Итак, кто же были эти люди? В ходе оценки выборки из примерно 400 «репрессивных» дел, были выделены следующие группы:
1) лица, декларировавшие некие авантюрные проекты в самых разных областях теоретической и прикладной науки и техники, получавшие под них необходимые средства и растрачивавшие их, не только не достигая заявленного результата, но и изначально, с учётом частой бредовости их идей, не имея никаких оснований считать данные проекты успешными;
2) профессионально некомпетентные лица, по тем или иным причинам назначенные на ответственные должности, – вне зависимости от их уровня, ранга и области деятельности, – не имевшие достаточной компетенции для полноценного выполнения своих обязанностей, что становилось причиной невыполнения практических заданий, неадекватности руководства и управления, несвоевременного принятия необходимых решений, а также нанесения прямого ущерба государству и экономике в тех или иных формах;
3) лица из числа т.н. «революционеров», представлявшие собой самую разношерстную публику, примкнувшую в годы революции и гражданской войны к большевикам с единственной целью – лично обогатиться и заработать на происходящем хаосе, безвластии и изменениях, а также возвыситься, получив на их волне необходимые властные полномочия;
4) лица, относившиеся к категории представителей искусства, литературы и архитектуры, львиная часть которых традиционно не отличалась никаким выдающимся талантом, артистическими и художественными способностями, а также склонностью к созидательной литературной и художественной деятельности, – которые, ввиду отказа от старой «буржуазной» культуры, активно пропагандировали и демонстрировали свою бесталанность и сомнительные «шедевры» в качестве примеров новой, нарождающейся пролетарской культуры и искусства, аналогов которым ещё в мире не было, и поэтому сравнивать глубину их «творений» было не с чем;
5) лица, занимающиеся в самых разных формах активным паразитизмом на государственной системе, народе, проводимой экономической политике, спекулирующие на трудностях людей материального и нематериального характера, используя для этих целей как собственное властное положение, так и свою причастность к различного рода материальным благам;
6) этнические представители еврейских кругов, – вне зависимости от регионов их происхождения, – по тем или иным причинам пробирающиеся во власть или становящиеся сопричастными партийной деятельности для обеспечения личных интересов, а также интересов своих родственников;
7) представители духовенства и различного рода религиозно-оккультные шарлатаны, а также лица, активно приверженные религиозным и различным мистико-идеалистическим идеям;
8) лица, деятельность которых носила характер извлечения непроизводственной прибыли за счёт искусственного формирования областей потребительского фетишизма, предполагавших произвольное, ничем не лимитированное установление цен и обогащение за счет этого, к числу которых, в частности, относились антиквары, нумизматы, коллекционеры и собиратели, торговцы книгами, старой мебелью и произведениями, произвольно относимыми ими к искусству и т.д.;
9) представители властной, партийной и государственной администрации, использующие свои привилегии и полномочия в ущерб государству, его идеологии и проводимой политики, равно как и способствующие возникновению подобного ущерба, ввиду своего поведения, образа жизни, высказываний и связей, порочащих других членов общества;
10) лица, придерживающиеся иных идеологических взглядов (или не придерживающиеся их вовсе), стоящие на иной идеологической платформе, по любому вопросу высказывающие критику деятельности власти, но при этом не имеющие никаких предложений к этой власти по улучшению ситуации, решению проблемных вопросов и т.д., а если и имеющие, то на уровне сугубо общих рассуждений и ничем не подкреплённых личных фантазий, преследующих (за счёт эпатажа, ораторских качеств, напора и литераторского таланта) единственной целью формирование у неустойчивой части населения популярности, известности, авторитетности и т.д., претендуя на то, чтобы заставить с собой считаться или существовать за счёт третьих лиц или государства;
11) члены семей указанных групп лиц, жившие за их счёт, часто не работающие вообще или выполняющие чисто номинальную работу, с обеспечением им всех возможных благ и привилегий;
12) лица, привлечённые к ответственности по комбинированному набору нескольких указанных выше признаков;
13) прочие лица, отнесение которых по конкретному виду причин репрессирования представляет затруднительным или носит невыясненный характер.
Очевидно, что в действиях советской репрессивной системы того периода присутствовала вполне конкретная, пусть и весьма упрощённая логика. Она заключалась в простом тезисе: «Паразиту в обществе не место».
Т.е. любой человек, не приносивший обществу пользу, а лишь потреблявший произведённые обществом блага, живший за счёт общества, паразитировавший на этом обществе, а также пытавшийся навязать обществу свою значимость, важность, судьбоносность, незаменимость и т.д., должен был быть изолирован от общества. Как путём прямого насильственного истребления, так и путём направления на принудительные работы в тех областях и в тех регионах, в каких это было необходимо на тот момент обществу.
В силу отсутствия у этой публики иных пригодных к практическому применению профессиональных навыков, кроме способности к ручному труду на благо общества. Мобилизующего труд этих людей в самых примитивных и доступных формах, включая и самые неквалифицированные и тяжёлые, просто не имея иной возможности получать от них пользу и воспрепятствовать их антиобщественной деятельности и стремлению в разных формах устраивать свою жизнь за счёт социума, к которому они принадлежали или на который могли оказывать своё влияние.
В том числе и влияя на его идеологию и мировоззрение путём литературной, журналистской, кинематографической, театральной и прочей деятельности, закрепляя тем самым антикультуру воинствующей посредственности, профессиональной непригодности, неподготовленности, недоученности и т.д., выдаваемых в годы революционных изменений за положительное «революционное» качество, призванное избавиться от «буржуазных» проявлений старого мира во всех затрагиваемых изменениями областях. К чему, в частности, и относились практически все представители послереволюционной советской псевдохудожественной и псевдоартистической богемы, представители которой сегодня выдаются за некое откровение.
Иными словами, фактически, применительно к репрессиям, в случае сталинских «чисток», речь шла об удалении из общества … паразитов.
В первую очередь, из числа властной администрации, партийных структур, органов безопасности и обеспечения правопорядка, средств массовой информации, но в первую очередь (хотя это почему-то и не принято афишировать) – и зачастую с особенным вниманием – из числа представителей трудовых классов и обеспечения руководства производственным процессом.
Поскольку именно деятельность данных социальных групп советского общества предполагала основное несение как чисто идеологической, так и производственной нагрузки для всей страны в целом. Т.е., если ответственный руководитель не приносил пользу или не обеспечивал необходимое качество руководства на своём рабочем месте, его убирали и репрессировали. Вне зависимости от его партийных и революционных заслуг в прошлом.
То же и в отношении абсолютно любого члена общества. И в первую очередь в отношении лиц, которым власть доверяла властные полномочия и руководство. А также распределение материальных благ и использование денежных ресурсов. Не говоря уже об оружии и государственных службах, связанных с возможностью его применения.
Любое лицо, в абсолютно любой сфере общественной жизни, не выполняющее своих обязанностей, не соответствующее уровню профессиональных, квалификационных и личностных требований, предъявляемых к выполнению таких обязанностей, нарушающее правила общежития и нормы поведения в обществе, а также паразитирующее на этом обществе, автоматически становилось вне закона как … вредитель интересам этого общества. С принятием в отношении него всех соответствующих действий в качестве вредителя и как следствие этого – врага общества.
Предельно простая и очевидная логика. С закреплением советской власти на всей территории страны, основным стал вопрос налаживания и поддержания полноценной экономической жизни и экономического развития страны.
В то время, как основные идеологи революции продолжали выступать с высоких трибун, отстаивая и критикуя различные идеологические построения относительно будущего коммунистического строя и принципов его организации. В то время, как конкретные практические задачи управления страной, требовавшие немедленного решения, постепенно настраивали общество против новой власти, погрязшей в идеологических склоках и фантазёрстве по организации нового общества. Собственно, что и стало, в итоге, причиной их физического устранения Сталиным и его окружением.
Сталин, в силу той должности, на которой он оказался в тот период, занимался восстановлением страны и решением конкретных вопросов. Решению, которых как раз и мешали подобные бесцельные, бесплодные, но занимающие много драгоценного времени идеологические дискуссии. А также лица, которые вели эти дискуссии и элементарно тем самым мешали работать.
Что в итоге и приводило к тому, что в практическом плане их роль для общества полностью терялась, а сами они становились для него бесполезными, лишь паразитируя на политэкономической эквилибристике и зачастую дезорганизуя работу различных отраслей народного хозяйства, управления ими и нарушая общий координационный процесс в структуре экономики.
По предельно упрощённой логике вещей, какой всегда руководствовался в своей деятельности Сталин, от таких мешающих болтунов, авантюристов, паразитов, демагогов и прочих бесполезных в практическом плане бездельников следовало незамедлительно избавляться, лишив их возможности влиять на страну и власть, а по возможности – использовать их труд хотя бы в какой-то степени, в какой они могли работать руками, на благо государства.
Поскольку власть в стране уже была взята, нужно было её удерживать и восстанавливать страну. А не продолжать болтать о том, как устраивать мировую революцию, руководствуясь различными фантастическими и не нашедшими никакого практического подкрепления политэкономическими химерами. Т.е. логика сталинских приговоров была предельно примитивной, но от этого по-своему не менее разумной.
Собственно, что и выразилось в итоге с одной стороны, в физическом устранении слишком возрастных и неизлечимо больных кадров, которые не могли заниматься физической работой, а с другой стороны – в использовании представителей молодых и средних возрастов для решения текущих прикладных экономических задач в рамках привлечения их в качестве носителей грубой производственной физической силы.
При этом, части предназначенных под нож репрессий людей часто весьма беспрепятственно удавалось покинуть Россию самим. В особенности, тем из них, которые не имели серьёзного влияния на тогдашнее советское общество и не выступали с критикой советского строя, советской власти и её лидеров.
Что продолжалось вплоть до того момента, пока из страны не начали активно бежать сами большевики-революционеры, что означало для СССР и его идеологии потерю всякого авторитета в роли государства трудящихся перед лицом западных коммунистических движений, а также буржуазных идеологий, использовавших покидание страны старыми кадрами в качестве основного козыря о несостоятельности СССР в качестве государства, декларирующего народовластие, социальное равенство и справедливость, выстроенные на коммунистической идеологической платформе.
Очевидно, что за неимением иной возможности привлечения подобных репрессируемых бездельников и «паразитического элемента» к ответственности по сугубо хозяйственно-бытовым вопросам, судебно-доказательные процессы по которым в обычном порядке могли тянуться годами и не завершаться ничем за отсутствием достаточно веских доказательств, да ещё и по нарушениям, часто просто не предусмотренным в законодательстве, все эти люди, по которым, в силу имеющих место проявлений была очевидна их «вредительская сущность», получали в упрощённом порядке ярлык «врагов народа» по совершенно надуманным, псевдополитическим и открыто фантастическим предлогам, с применением в отношении них соответствующих мер репрессивного характера.
Так было проще, быстрее и эффективнее. Тем более, в условиях, когда «паразитами» фактически являлось всё хозяйственное, военное, идеологическое, культурно-просветительское, образовательное и государственно-административное руководство страны, занимавшееся по большей части устройством своих личных интересов, а не интересами государства, его будущим и управлением.
Когда «убирать» из государственной системы с руководящих должностей нужно было всех. Не говоря уже о советском частном секторе. Притом, что формальный предлог для этого должен был быть понятен всему населению страны. И главное – одобрен этим населением.
Следствием чего и стало формирование массива политических статей и формальных признаков отнесения к ним по тем или иным преступлениям «вредительского» характера, за которыми стояли как преступления в виде умышленного и неумышленного действия, нанесения вреда или бездействия как в экономической сфере, так и в сфере идеологии и общества. Поскольку основной задачей было расчистить должности для людей, которые им по своему уровню соответствовали и были готовы работать на государство, в тот период олицетворявшееся c властью и её представителями, а не на себя, как было до того.
В своём окончательно оформленном виде данная система носила характер условно систематизированного негласного перечня критериев соотнесения конкретного отдельно взятого лица с включёнными в этот перечень пунктами и статьями, относимыми к антигосударственной, паразитической или иной вредительской деятельности.
Даже не очень грамотному следователю сталинского периода было достаточно просто условно ставить «галочки» против каждого пункта в таком перечне по принципу Да-Нет, чтобы в итоге по совокупности ответов «Да» получить степень виновности конкретного лица. С последующим присуждением этому лицу по совокупности некоторого срока наказания или с отнесением его к той или иной группе статей уголовного кодекса с последующей классификацией как «врага народа».
Чисто механический процесс, подобный современному опросному анкетированию, безошибочно относивший конкретных людей по чисто классификационным критериям к виноватым и невиновным, к достойным снисхождения или нет, позволявший предельно упростить саму процедуру принятия судебных решений и «оптимизировать» работу репрессивной машины, а также вовлекать в её работу даже не очень компетентных и образованных людей.
Собственно, именно на этой основе и родилась знаменитая горькая шутка в среде заключённых того времени: «Был бы человек, а статья – найдётся». Поскольку путём простого последовательного перебора постепенно всё более увеличивавшегося списка «наказуемых» признаков в соответствии с указанным негласным перечнем, можно было добиться любого итогового результата по признанию нужного лица виновным или подпадающим под ответственность определённого уровня тяжести. В основе и скрытом подтексте которого всегда лежал дуалистический принцип: «Полезен/вреден в практическом плане для общества или власти».
В дальнейшем, с формированием устойчивого пакета «политических статей» с набором определённых для них критериев, данный процесс был поставлен уже на широкую ногу и мог затронуть в принципе любого гражданина страны, который по злому умыслу или иначе не соответствовал своему положению, компетенции, роду деятельности, ожиданиям, возлагавшимся на него обществом и властью, а также допускавший прямое или косвенное паразитирование на всём обществе в целом или на отдельных его членах.
Таким образом, так или иначе, пусть и самым безжалостным образом, но власть и общество всё-таки сумели заставить всех своих членов трудиться, реализуя известный в течение продолжительного времени принцип «От каждого – по способностям, каждому – по труду», но одновременно с этим не допускало для своих граждан возможности жить за счёт друг друга или за счёт общества в целом. Как используя открывающиеся перед ними возможности, так и за счёт их искусственного формирования путём введения в заблуждение или ничем не обеспеченной потребительской, художественной или культурной фетишизации населения.
И здесь дело в итоге оказывалось вовсе не в кровожадности Вождя народов, лично отправлявшего на смерть и в заточение миллионы граждан страны, а в самом, изначально встроенном в общество идеологическом механизме его саморегулирования и самозащиты, обеспечивающем ему стабильность в качестве устойчивого образования. С применением для того момента предельно простой и эффективной логики, что социальный паразит, прямой вредитель или профессионально некомпетентное лицо как в государственном, так и в частном секторах деятельности должны быть наказаны и социально изолированы. На какой бы должности они ни находились, и какие бы заслуги ни имели в прошлом.
Результатом чего должно стать их полное статусное и материальное низвержение с тех высот, на которые они были подняты властью или сами сумели подняться, ввиду различных причин. В назидательных целях для других людей, которые занимают освобождающиеся места или которые продолжают работать.
Все лица, подпадавшие под содержание данного принципа, а также члены их семей, жившие за счёт причастности к подобному паразитизму, репрессировались как обоснованно доказанные и выявленные вредители и враги страны и её народа. А также – власти и её представителей, коль скоро своими действиями они могли привести к их дестабилизации. Всё, что оставалось руководству страны и соответствующих силовых министерств, это лишь подписать соответствующие документы, определить срок или вид наказания и вынести решение по составу и исполнению приговора. И никакого иного тайного подтекста во всех этих репрессиях не было.
Безусловно, существовал и список личных врагов Сталина, а также лиц, которых он стремился любой ценой убрать из власти, зная этих людей по дореволюционной жизни и первому послереволюционному периоду. Но их круг был весьма ограничен, да и расправились с ними сравнительно быстро. Тем более, что «гидра революции» активно пожирала уже сама себя, а не только своих детей. В то время как основной массив репрессированных лиц определялся уже совсем по другим критериям, чем те, что проистекали из вопросов личных привязанностей, приязней, неприязней, конфликтов и т.д. в окружении партийной верхушки страны и биографии её лидеров.
Так, был запущен предельно простой и эффективный механизм отбраковывания профессионально и идеологически непригодных и несостоятельных кадров и устранения социально-паразитарной нагрузки на общество, действовавший практически безотказно в течение всего периода существования страны, вплоть до того момента, когда материально-имущественное разложение общества на привилегированную партийную номенклатурную бюрократию, а также на лиц, прямо или косвенно причастных к обеспечению власти, и на основную массу населения стало причиной кризиса идеологической составляющей этого общества.
А вместе с ней и механизма репрессивного воздействия на постепенно формирующие паразитирующие слои его населения и его отдельных представителей. Коль скоро сама себя и своих представителей и членов их семей власть карать таким же образом, как она карала обычных граждан, просто не могла.
Т.е. вплоть до того момента, когда из созидательной и контрольной составляющей общества партийная номенклатурная бюрократия сама выродилась в паразитический общенационального масштаба элемент, не несущий никаких позитивных нагрузок для общества, итогом существования которого стало его смещение партийно-хозяйственной и силовой номенклатурой, формально оформленное в 1991 году.
За неимением потребности и какого-либо практического смысла в дальнейшем сохранении этой надстроечной конфигурации. А вместе с этим произошёл и окончательный отказ от ранее декларировавшегося и соблюдавшегося принципа обеспечения социального единства и стабильности в обществе: «От каждого – по способностям, каждому – по труду».
Сегодня этот принцип полностью ушёл в прошлое. И поэтому не приходится удивляться тому, что с его исчезновением вся та паразитическая составляющая, разрушающая общество, что была приведена в представленных выше четырнадцати пунктах, разрослась в современной Новой России пышным цветом, грозя уже в недалёкой перспективе окончательно завершить историческое существование страны и её народонаселения в качестве пусть уже и относительно, но всё-таки пока ещё единого территориального и социального образования.
Поскольку всё то, за что идеологически обоснованно в интересах страны и общества карали при Сталине упомянутым выше образом за вредительство, антисоциальность и паразитизм, отправляя людей на каторгу или на расстрел по надуманным «политическим» приговорам, сегодня приобрело в России уже настолько всеобщие и уродливые формы, что даже рецидив сталинских репрессий и «чисток» сегодня всё больше воспринимается в обществе даже с некоторым облегчением и надеждой на то, что хотя бы какой-то порядок, организуемый по некоторому единому и общему для всех и неукоснительно выполняемому принципу, всё-таки будет восстановлен.
Поскольку, какой области деятельности или сферы общественной жизни сегодня ни коснись, везде, на любых мало-мальски значимых должностях, от верха до самого низа государственной системы, в полном объёме доминирует тот самый «паразитический элемент», против которого и были направлены сталинские «чистки».
Когда итоговой некомпетентностью и профессиональной несостоятельностью характеризуется вся система государственной власти, а также руководство как государственного, так и частного бизнеса, групповое взаимодействие между представителями которых формируется по принципу личной лояльности, семейственности, взаимной верности или вынужденной заинтересованности, а не по принципу профессиональной пригодности, таланту в руководстве или организационной деятельности.
То же наблюдение является очевидным и в отношении современного российского искусства, культуры, кинематографа, музыки, телевидения, театра, кино, литературы и иных областей социального информационно-эстетического отвлечения. В первую очередь, усугублённых, благодаря доступности, широкому и упрощённому распространению и ежесекундной навязываемости средств массовой информации и телекоммуникационных устройств. Когда ситуация в современном российском обществе полностью копирует то, что имело место в стране в первые послереволюционные десятилетия ХХ века.
Т.е. периода, когда шедевром искусства, живописи и литературы могло быть объявлено всё, что угодно, а талант в работе уже не является чем-либо значимым в достижении успеха и признания, будучи заменённым навязываемым через СМИ принципом вторичности поп-культуры, ориентированным на коммерческий массовый интерес и его программирование за счёт примитивизации и склонности наиболее неустойчивой части российского населения и молодёжи к вульгарному эпатажу, псевдоэстетическому экстремизму, политическому клиентилизму, лапидарности и предельно физиологизируемым сторонам и проявлениям человеческой натуры, не требующим при своём восприятии глубокого содержательного знакомства с объектами культуры, но при этом гарантированно создающим ощущение примитивного псевдоэстетического насыщения, порождающего своеобразный пароксизм довольства, основывающегося на принципе «чем парадоксальнее и противоестественнее, тем лучше и совершеннее».
Не говоря уже о многострадальной системе высшего и среднего образования, в рамках которой крайне редко кто из дипломированных выпускников современных российских ВУЗов соответствует уровню, декларируемому в составе учебных дисциплин в рамках программы профессиональной подготовки кадров высшей школы.
Просто за ненужностью такого соответствия и как следствие этого, за нецелесообразностью траты сил на обеспечение себе такого профессионального соответствия. В том числе и со стороны профессорско-преподавательского состава, активно паразитирующего на своих должностях, извлекая из них административно-преподавательскую ренту в самых зачастую причудливых формах её существования.
Коль скоро профессиональный и карьерный рост, равно как и личный успех человека в стране, в основе административно-управленческой системы которой открыто положен принцип паразитизма, усугублённый высшей формой воплощения т.н. «Принципа Питера», никак не зависят от уровня его профессиональной подготовки и личностных качеств или даже от цвета «корочек» его диплома.
Собственно, чтобы подвести итог приведённым выше далеко не радостным аналогиям, можно лишь сказать, что нигде больше, как в случае данного примера, не представлен более красноречиво принцип того, что всё в истории раньше или позже, но всё равно вновь повторяет и воспроизводит само себя. И то, от чего пытались уйти в Советской России в прошлом столетии, неумолимо нагнало страну и её население уже в новом тысячелетии.
Притом, что даже самые чудовищные по своему характеру репрессии, проводившиеся в обеспечение необходимости реализации данных «оздоровительных» мер, призванных улучшить ситуацию в государственной системе и в обществе, оказались в итоге бессильными и бесполезными перед склонностью самого общества, вне зависимости от этапа его развития и идеологии, к паразитизму и его воспроизводству как в составе руководящих этим обществом элит, так и самых рядовых представителей этого общества, волею обстоятельств оказывающихся во власти или на руководящих должностях, раньше или позже оказывавшихся перед искушением чем-либо поживиться или как-то пожить или устроить свою жизнь за чужой счёт.
И тем более, за счёт государства, где и возможностей больше, и куски полакомей, и масштабы деятельности, а также статусность, влияние и привилегии вовлечённых в паразитическую деятельность лиц трансформируют подобное занятие из противоправного и осуждаемого направления деятельности в … престижное и даже поощряемое в самом широком кругу связанных с ним людей, распространяя это содержание и заражая им как всё общество в целом, так и его отдельных представителей.
---------------------------------------
Оценили 26 человек
26 кармы