ОТ НЕНАВИСТИ ДО ЛЮБВИ...

Алексей ненавидел собак. С тех давних пор, когда его, пухлого рыжего первоклассника в очках, с раздутым от книг и тетрадей портфелем, на пустыре за домами окружила стая собак.

Вожак – поджарый, чёрный, с рыжими подпалинами на морде, смотрел Алёшке в глаза.

Мальчик и плакал, и уговаривал собак отпустить его, и крошил им несъеденные в школе бутерброды с колбасой, но собаки были непреклонны.

Вожак, при любой попытке ребёнка сдвинуться с места, поднимал верхнюю губу с правой стороны, и, обнажая бело-жёлтые клыки, глухо рычал.

Стая продержала Алёшу в окружении более двух часов. Внезапно вожак повернул правое ухо назад, прислушался и беззвучно побежал в сторону лесопарка за пустырем.

Стая устремилась за ним. Стройной цепочкой, друг за другом, собаки исчезли за деревьями.

Алёшка вытер слёзы, схватил покрепче портфель и побежал к дому.

Но домой мальчик не попал. Старый деревянный барак, где он жил с семьёй и немногочисленными соседями, уже догорал - рванула газовая колонка.

В пожаре погиб дедушка, дед Алёшиного отца, которого ребёнок называл «дедонька».

Дедонька был когда-то моряком, просоленным морскими ветрами и волнами. У него были белоснежные усы и борода, которую старик сбривал один раз в год, ровно после новогодних праздников. Потом она отрастала, и дедонька её заплетал косичкой, делал из неё смешную дулю, перехваченную цветной резинкой. А то и просто закидывал за ухо.

Алёшка долго заикался после гибели дедоньки и встречи с собаками.

Второй раз к нему привязалась уличная собака, когда он, похудевший и вытянувшийся семиклассник, сменивший смешные очки на линзы, пошёл после школы провожать домой первую красавицу класса – Лизу Тоневу. За Лизой пытался ухаживать Семён, хулиган и двоечник, сидевший в 9 классе второй год. Он держал в страхе всю школу, а Алёшка осмелился идти рядом с девочкой, которая нравилась хулигану.

Пёс вырос перед ними неожиданно, и грозно рыча, стал оттеснять подростка от девочки. Алёша медленно отступал назад, повинуясь натиску здоровой собаки. Когда Лиза скрылась за углом своего дома, угроза нападения исчезла в соседнем дворе.

Алёша вздохнул и пошёл домой.

На следующий день на уроке математики он получил записку, в которой было всего 3 коротких предложения:

- Не ходи за мной. Вчера Семён хотел тебя избить. Прости.

Дружба с Лизой не заладилась, и парнишка ещё больше озлобился на собак.

Прошло много лет, Алексей вырос. Он получил блестящее образование, через несколько лет открыл своё дело и стал бизнесменом. Карьера складывалась удачно, парень зарабатывал хорошие деньги, появились нужные связи. Скоро сложилась и семейная жизнь. Красавица Лиза, в прошлом Тонева, стала его женой, у них родился замечательный сын - Минька, названный в честь любимого дедоньки. Восьмимесячный малыш ещё не говорил ни слова, но сидя в коляске, всегда улыбался встречным собакам и произносил:

- Ав, ав!

В тот воскресный день Алексей гулял с сыном в парке. Мужчина неспешно толкал коляску и рассказывал Миньке про птиц, которым они насыпали в кормушку семечек. Про белок, одна из которых, спустившись по стволу ели, брала ядрышки орехов прямо с ладони.

Пора было идти домой. Выйдя из парка Алексей направил коляску в сторону перехода, и дождавшись зеленых цифр, толкнул её на проезжую часть.

Откуда взялась эта сумасшедшая такса!

Она лаяла так отчаянно, бросаясь и не пуская Алексея с коляской на переход, что казалось, ещё секунда и у собаки связки лопнут.

В эту же секунду буквально в нескольких сантиметрах от коляски пролетела легковая машина. Она вылетела на газон за переходом и врезалась в фонарный столб.

Из машины выскочили подростки и с криками врассыпную бросились прочь.

Алексей с трудом перевёл дух, сердце в его груди билось так сильно, что казалось и прохожие слышали этот стук.

Таксы нигде не было, к машине бежали люди. Какой-то прохожий взял молодого отца за локоть.

- У вас все нормально? Коляску машина не задела? – испуганные глаза прохожего смотрели на Алексея.

Алексей,мыча, помотал головой из стороны в сторону – мол, коляска цела и ребёнок невредим. Всё в порядке.

Как дошёл до дома – не помнил. Лизе он эту историю решил не рассказывать, к чему волновать жену, раз всё закончилось благополучно. Но в этот раз в душе Алексея что-то шевельнулось, когда он вспомнил про рыжую таксу. Это была благодарность собаке, спасшей его сына.

До самого вечера он молчал, вспоминая три случая, связанных с собаками, и понимал – животные не пугали его, не угрожали расправой. Они защищали Алексея как могли. Лиза тихонько посматривала на мужа, удивляясь его неожиданной задумчивости, но не тревожила расспросами.

Вечером они всей семьёй вышли во двор, прогуляться перед сном. У дальней скамейки столпились соседи. Проходя мимо них, Алексей услышал:

- И что теперь с ним делать? Кому он нужен такой?

Заглянув через плечо соседа, Алексей увидел коробку, лежащую на скамейке. А в ней – маленький щенок. У щенка не было глаз - видимо, генетический сбой. Люди переговаривались вполголоса. Лиза с коляской ушла вперёд и поодаль ждала мужа.

- Вот как теперь быть?

- И куда его, такого изувеченного?

- Не, я бы не смогла такого взять... – шептались соседи.

Алексей протиснулся поближе к скамейке, малыш в коробке был красивого шоколадного цвета. Он мелко скулил и поворачивал крохотную мордочку из стороны в сторону, ища родной запах.

Но нигде не было тёплого тела матери.

Мужчина замер на секунду, а потом решительно снял с шеи шарф – хоть и весна, а ещё очень свежо, особенно с утра и по вечерам.

Аккуратно, двумя руками он взял малыша подмышки и приподнял - у щенка, в довершении всего, были искривлены задние лапки.

Женский голос сзади охнул, и кажется, заплакал.

Алексей бережно обернул слепого малыша шарфом, аккуратно положил его как грудного ребёнка на руку, и сказал:

- Ну что, малыш, кажется, теперь наступила и моя очередь... Пойдём-ка, я знакомлю тебя с нашей мамой. Она добрая, славная. И у неё найдётся для тебя в холодильнике молоко.

Мужчина пошёл в сторону молодой красивой женщины, которая стояла рядом с коляской и смотрела на него любящими глазами.

Автор: Вита Сапфир

взято вконтакте

Как бы ты не злился, как бы ни был хмур, все простишь, услышав, ласковое "Мурр".