Вторая Отечественная. Героизм и предательство. Часть одиннадцатая.

22 261

В наше время особенно актуально давть отпор разным проявлениям русофобии, будь та из либерального лагеря, из коммуно - левацкого, из забугорного и ЦИПСОшного.

Это касается и оценки Первой мировой, которая для нас была Второй Отечественной.

В одном из мессенджеров мне бросили такую фразу, мол, за что воевали?

"За капиталы английской, французской и русской буржуазии, за захват Украины (имеется в виду Галиция)?"

Ну, насчет капиталов - уже писал тут со ссылкой на матчасть, что мы воевали прежде всего за свои интересы.

Еще интересный материал на эту тему:

Автор лекции: Г.Л. Павлова.

Отрывки из статьи:

"О Первой мировой войне прочно укоренилась серия мифов, и самыми распространёнными из них являются утверждения, что царь втянул страну в бессмысленную империалистическую войну, воевал за чужие интересы и проиграл её, что явилось одной из причин революции.

Первая мировая война началась 28 июля 1914 года с провокации. В Сараево (Сербия) был убит наследник австро-венгерского престола, после чего Австро-Венгрия объявила Войну Сербии. Германия поддержала Австрию и вступила в войну. Эта война стала одним из наиболее кровопролитных и масштабных конфликтов в человеческой истории. В ней участвовало 38 государств, на фронт было мобилизовано 73 млн. чел, домой не вернулось 10 млн. человек.

Сейчас Россию обвиняют в развязывании той войны, но даже Комиссия по установлению ответственности за войну на Версальской мирной конференции 1919 года постановила однозначно, что война была развязана Австро-Венгрией и Германией и их сателлитами.

По словам руководителя Европейского института демократии и развития Натальи Нарочницкой, «Первая мировая война была объявлена "империалистической", т.к. большевикам надо было оправдать постыдную цель – "поражение собственного правительства в войне...»

«Есть все основания полагать, – говорит Н.Н. Нарочницкая, – что Англия и Франция уже не вспомнят, что они собирались после той войны отдать германского кайзера Вильгельма II на суд Гаагского трибунала за нарушение нейтралитета Бельгии, газовые атаки, «неограниченную подводную войну» и другие военные преступления...»

Противники царя как сто лет назад, так и сейчас обвиняют царя в том, что он вёл войну за чужие интересы. Спасение Сербии и Франции, таким образом, ставится ему в вину, а не в заслугу.

Но именно Германия объявила войну России 1 августа 1914 года как ответ на внутреннюю мобилизацию.

Для нас участие в первой мировой войне было отечественной войной по защите своей страны. И другого определения здесь быть не может. Нападение Германии было неизбежным. Немецкий национализм и шовинизм родился не в тридцатые годы 20 века, а гораздо раньше.

Немецкие агрессоры мыслили категориями «блицкрига», молниеносной войны, т.к. длительную войну Германия вести была неспособна. Кстати, эту стратегию они применили и во Второй мировой войне.

В 1914 году планировалось массированное наступление на Францию, после разгрома Франции – блицкриг на Россию. Тем более, германскому штабу было известно, что перевооружение русской армии, начатое императором, ещё не закончено.

План командования Германской империи базировался на идеях Шлиффена, главы немецкого генерального штаба.

Предполагалось сконцентрировать максимальное количество войск против Франции и сначала разгромить её быстрым ударом, а потом уже, развернувшись, всей мощью обрушиться на Россию.

Этого ни в коем случае нельзя было допускать, и русское командование сделало всё, чтобы сорвать немецкий блицкриг. В той ситуации счёт шёл буквально на дни: ведь противник исходил из того, что займёт Париж за 39 дней войны. Русским нужно было действовать максимально быстро.

Предприняв наступление в Пруссии, Россия спасала, в первую очередь, не Францию, а себя, воевала за свои интересы, а не за чужие, и справилась со своими задачами просто блестяще. Блицкриг оказался сорван. Немцы увязли в позиционных боях и тем самым не смогли перейти ко второй части плана Шлиффена, предусматривавшего удар всеми силами по России.

Спасённая Франция оттягивала на себя значительные немецкие силы. То есть с самого начала мы имели то, что потом в Великую Отечественную назовут вторым фронтом. Таким образом, сохранив Францию, мы фактически организовали второй фронт, который оттягивал на себя очень большие немецкие группировки. В случае их переброски на восточный фронт, соответственно, наши потери были бы намного больше. Таким образом, как спасение Сербии, так и спасение Франции было не только выполнением союзнического долга, но и мудрым стратегическим решением, определившим дальнейший ход войны."

А насчет "захвата Украины" я ответил ему так:

"А то, что вы австровенгерскую на тот период Галицию назвали Украиной....Знаете, патриоты этот край называли Червонной Русью....

А Украиной этот край называли матерые русофобы и нацпредатели.

Да еще добавляя что то об "угнетении украинского народа", как грил в связи с нашим походом на галицию Ленин".

Имел в виду сказанные Лениным в статье "О сепаратном мире" слова:

"Россия воюет за Галицию, владеть которой ей надо в особенности для удушения украинского народа".

И добавил в ответе собеседнику, что да, нам надо было освободить от угнетения, но не "украинский народ", а русинов, которых австровенгры загнали в концлагера Телегорф и Терезин, либо просто массово казнили.

Ну и добавил, что подозрительно, что сететевые леваки вслед за своим кумиром Лениным - толкают речи, похожие на речи проукраинских активистов.

И еще ему добавил:

"Ну и да, если вы присоединение Червонной Руси называете "захватом Украины", то ведь и Сталин в своем военном походе Галицию присоединил.

Скажете, что он тоже империалист, как и Никки?

Ах да, он еще ставил вопрос о советском военном контроле над Проливами....Ужос, правда?

То есть по сути - признал правомерность притязаний РИ в ПМВ....

Леваки, что у вас после этого с лицом".

Другой левак написал в том же мессенджере, что :

"Россия начала мобилизацию и развертывание войск. Первой."

Хотя знающие люди имеют представление о том (и я в первой части статьи помещал об этом матчасть), что мы поначалу начали мобилизацию против австровенгров. Против немцев не начали.

Немцы после нашей частичной мобилизации начали свою собственную.

Мы в ответ на немецкую мобилизацию объявили свою всеобщую мобилизацию.

Немцы нам выставили ультиматум о ее отмене, хотя сами объявили свою раньше нашей всеобщей.

Мы ответили, что наша мобилизация - еще не война, и готовы были к переговорам.

Но по истечению срока немецкого ультиматума нам - не получив от нас отказа от нашей мобилизации - немцы объявили нам войну, причем в двух нотах, с разными предлогами этой войны (просчет Пуэрталеса).

Пишут еще, что немцы объявили нам войну, но мы, якобы первыми на нее напали, вторгшись в Восточную Пруссию.

Забывая тот факт, что именно немцы наутро после объявления нам войны - вторглись в российский город Калиш.


Это событие получило название "Калишский погром", при котором погибло огромное количество мирного населения.

И кто после этого будет сомневаться, что Первая мировая не была для нас Второй Отечественной?




Ставка ЦБ и "мы все умрём"

Ладно, раз бегали тут тупые боты с методичками «В России ставка ЦБ высокая, значит России конец», то надо об этом написать. Почему у украинских свидомитов, белорусских змагаров и росс...

Жирной жизни бюргеров пришёл конец, -ец, -ец, -ец!

Здравствуйте, мои дорогие читатели.Когда же немцы поймут, что их санкции убивают не только собственную промышленность, но и всё, что было создано за последние десятилетия? Они уже насто...

Обсудить
  • В 1 мировой Россия была захватчиком, извини уж...
  • :thumbsup: :thumbsup:
  • "Я уже упоминал, что первым моим шагом была попытка выиграть время, и что я обратился в Вену с просьбой продлить 48-часовой срок ультиматума как чересчур краткий, в чём мне было отказано без пояснений причин. В Берлине моя просьба тоже не получила поддержки. При первом обмене мнениями с сербским посланником в Петрограде после передачи в Белград ультиматума я сказал ему, что не вижу возможности дать его правительству лучшего, в практическом отношении, совета, чем принять австрийские требования, за исключением тех, которые касались суверенных прав Сербии, каковыми, очевидно, ни одно правительство, не желающее променять свою независимость на положение вассального государства, не могло поступиться. Тот же совет я передал по телеграфу в Белград, где у власти тогда находился государственный человек, на твердость и мудрость которого я мог твёрдо рассчитывать для проведения меры, которой никакой другой министр, не имеющий в Европе положения Пашича и не пользующийся его авторитетом в своей стране, никогда не мог бы провести. Пашич оказался на высоте страшного по своей ответственности положения, в которое его поставили события, и нашёл в себе мужество принести жертву, которая одна, как мы тогда думали, могла спасти его родину от скорой и дикой расправы." Сазонов Сергей Дмитриевич, «Воспоминания».
  • "Сербия приняла все требования австрийского ультиматума за исключением одного, которое касалось участия австро-венгерских чиновников в расследовании вопроса о соучастии сербских правительственных кругов в сараевском преступлении, причём этот отказ распространялся только на случай, если бы способ означенного участия не соответствовал нормам международного права. Вместе с тем Пашич выразил готовность отдать дело Сербии на решение Гаагского международного суда в случае, если бы венское правительство предъявило ещё какие-нибудь дополнительные требования. Горькая чаша была испита до дна, и казалось, что Сербии дальше идти было некуда по пути подчинения тираническим требованиям более сильного соседа." Сазонов Сергей Дмитриевич, «Воспоминания».
  • "Того же 28 июля я получил от нашего генерального консула в Фиуме телеграмму, в которой он извещал меня об объявлении осадного положения в Словении, Хорватии и в Фиуме и о созыве резервистов всех разрядов. В Петрограде, где убеждение неизбежности вооруженного столкновения с Австро-Венгрией вследствие объявления ею войны Сербии в то самое время, когда императорское правительство прилагало все усилия, чтобы путем мирных переговоров и дружелюбного посредничества держав предотвратить войну, проникало все глубже в сознание правительства и общественного мнения всей России, пришли той порой к заключению о необходимости принятия соответственных мер предосторожности, чтобы избегнуть опасности быть застигнутыми врасплох австрийскими приготовлениями. Совет министров, под председательством Государя, постановил приступить к немедленной мобилизации четырех военных округов, в общей сложности 13 армейских корпусов, предназначенных действовать против Австро-Венгрии, и утром 29 июля указ об их мобилизации был обнародован в обычном порядке. Накануне издания этого указа я телеграфировал в Берлин, поручая Броневскому сообщить германскому правительству о принятых нами вследствие объявления войны Австро-Венгрией военных мерах, из которых «ни одна не была направлена против Германии». Подобное сообщение было сделано мной устно германскому послу, который заявил мне, от имени канцлера, что его правительство не переставало влиять умеряющим образом в Вене и намеревается продолжать это воздействие даже и после объявления войны. Поблагодарив графа Пурталеса за это сообщение, я сказал ему, что указом о мобилизации наших четырех южных округов не предрешались наступательные меры против Австро-Венгрии, а что наша мобилизация объяснялась мобилизацией большей части австро-венгерской армии. При этом я выразил послу мнение, что для использования всех средств к мирному разрешению кризиса было бы целесообразно прибегнуть к посредничеству четырех незаинтересованных держав и, параллельно с этим, – к непосредственным переговорам между Россией и Австро-Венгрией. Я прибавил, что после уступчивости, обнаруженной Сербией, не трудно было бы найти почву для компромисса, при условии, конечно, некоторой доброй воли со стороны Австрии и содействия в этом смысле всех остальных держав." Сазонов Сергей Дмитриевич, «Воспоминания».