Тайна старой карты: как появилась первая в истории России геологическая карта

На ней указан путь к сокровищам таинственной земли Даурии!

Синие нити рек сшивают разноцветные неровные лоскуты гор и долин, лесов и степей. Полотнище дополнительно прошито тонкими дорожными стежками, украшено причудливыми знаками, рядом с которыми красивым шрифтом выведены названия давно позабытых сел, серебряных и медных рудников. Вот она — старинная картина, указующая путь к сокровищам таинственной земли Даурии!

Фрагмент первой в России геологической карты

Именно так — величественно, красиво, масштабно — выглядит самая первая в истории России геологическая карта, созданная в конце XVIII века в Забайкалье. Сложно не проникнуться восхищением перед трудом геодезистов, создавших ее без современного оборудования и снаряжения.

Легенда карты

Несмотря на огромную значимость для отечественной науки, карта до сих пор хранит немало секретов. Например, каким образом она оставалось неизвестной долгое время? О ней молчали почти 130 лет!

Впервые ученые узнали об этом важнейшем документе из заметки геолога Е.А. Преснякова, опубликованной только в 1926 году. Автор указал, что карта, найденная им в Ленинградском архиве (ныне РГИА), охватывает значительную часть Нерчинского округа (Забайкалье) и создана Д. Лебедевым и М. Ивановым в промежуток с 1789 по 1794 год. Пресняков поражался точностью творения геодезистов XVIII столетия: «Основа глазомерная, по-видимому, составлена самими исследователями. Обращает внимание, что она гораздо точнее всех карт XIX века и позволяет весьма легко переносить геологическую раскраску их на современные десятиверстки. По числу данных на карте названий падей и ручьев карта превосходит даже двухверстки съемки военно-топографического ведомства».

Река Аргунь, где проводились исследования Д. Лебедева и М. Иванова

Пресняков не преувеличивал. Автор этих строк несколько раз пользовался копией карты в экспедициях, и всегда по ней выходил к старинным дорогам и горным выработкам. Так что она актуальна и в XXI веке.

Интересно, что после упомянутой публикации никто из ученых не видел карту. Фактически она была почти утеряна для науки из-за изменений в системе учета и переезда архива. Ее второе открытие состоялось в результате упорных поисков, предпринятых заместителем директора Центрального научно-исследовательского геологоразведочного музея Леонидом Колбанцевым. Ему посчастливилось отыскать сразу три несколько отличающихся друг от друга экземпляра карты.

Выяснилось, что на них нанесена обширная территория от границы с Китаем на востоке до Шерловой горы на западе, ограниченная долинами рек Аргунь, Урюмкан и Талангуй. Съемкой охвачено 43 тыс. кв. верст (более 49 тыс. кв. км). Сама карта начерчена на шести листах, склеенных из стандартных листов бумаги с водяными знаками. На каждом листе имеются заголовок, легенда, подписи авторов.

На листах показаны реки, дороги, населенные пункты, казачьи пикеты, горные заводы, рудники. Леса, жилы порфира, разные типы ручьев отмечены условными знаками. Выходы горных пород обозначены разными цветами. Розовым выделены граниты (интрузивыне породы: собственно граниты, сиениты, диориты); красным — известковый камень, или известняки; бледно-желтым — горнштейн (измененные известняки, известковистые породы). Иногда вместо этого названия употреблялся термин «орлец». Серым цветом обозначался шифер (сланцы); желто-коричневым — песчаный камень (песчаники и туфы); зеленым — траппы (базальты, риолиты, кварцевые порфиры); синим — гнейс (палеозойские и мезозойские метаморфические породы). Крапом показана дикокаменная брекчия — так именовались конгломераты с галькой изверженных пород.

Буссоль (XVIII–XIX вв). Примерно таким инструментом пользовались Д. Лебедев и М. Иванов

Из путевого дневника геодезистов следует, что съемочные работы велись двумя отрядами в теплое время — с мая по сентябрь. Исследователи передвигались на лошадях, применяли буссоль и, возможно, мерную ленту. По пути записывали данные о высоте гор, характере рельефа, лесах, обнажениях горных пород. Периодически делали остановки для отдыха лошадей.

Кому и зачем понадобилось организовать столь сложный проект, а главное, почему он был реализован в Сибири, вдали от научных центров Европы?

Дело в том, что большая часть Забайкалья находилась в ведении «Кабинета Ее Императорского Величества». Нерчинские заводы, работавшие здесь, поставляли к императорскому двору серебро, золото и драгоценные камни. Поэтому изучению заводской округи уделялось особое внимание. Тем более во второй половине XVIII столетия в Нерчинской государевой вотчине трудились замечательные естествоиспытатели, знатоки горного дела: Э.Г. Лаксман, А.М. Карымышев, Е.Е. Барбот де Марни, Э.М. Патрен и многие другие. Их знания, опыт, энтузиазм в совокупности с поддержкой императорского кабинета позволяли воплощать в жизнь оригинальные научные проекты.

Скорее всего, сама идея создания карты появилась в содружестве выдающегося натуралиста Александра Матвеевича Карамышева, который в 1780 году принял управление заводами, и его заместителя — горного офицера, француза по происхождению Егора Егоровича Барбота де Марни. Недавно выявленные документы позволяют утверждать, что они обсуждали создание минералогического музея, организацию геологических исследований. Карамышев приказывал подчиненным собирать образцы руд, минералов и разные редкости. Барбот де Марни в 1788 году, будучи уже начальником заводов, создал музей, названный минеральным кабинетом. Это был один из первых музеев России! Одновременно с пополнением его коллекций велись геологические изыскания.

То, что работы по созданию карты начались почти сразу после открытия минерального кабинета, нельзя назвать случайностью. Ведь музей и карта должны были служить основой для систематизации знаний о геологии края.

Документы доказывают, что Барбот де Марни лично организовывал и контролировал процесс создания карты. Например, весной 1794 года он приказал заводской конторе выдать провиант Михаилу Иванову, отправлявшемуся «для снятия здешней окрестности на план», а казначейству — выделить ему 3 рубля. Егор Егорович также предупредил казначейство, что, возможно, Иванову понадобится нанимать для разных работ вольных людей. Уже 11 мая Михаил Иванов отрапортовал в Нерчинскую горную экспедицию, что отправляется для описания окрестности заводов и сочинения петрографической карты.

Барбот де Марни был выдающейся, очень интересной и многогранной личностью. Он создал не только музей, но и библиотеку, собирал минералы, сотрудничал с видными учеными своего времени. Ему посвящены статьи и одна книга.

Однако непосредственные создатели первой российской геологической карты — Дорофей Лебедев и Михаил Иванов — так и не получили заслуженных почестей и славы. К сожалению, об их судьбах мы знаем очень мало.

Очевидно, что они были специалистами высокого класса. В XVIII веке в России знания в области картографии и геологи можно было получить в Петербургском горном училище. Его выпускники поступали на службу в чине шихтмейстера (младший горный офицер XIII и XIV классов). Но Д. Лебедев и М. Иванов на момент составления карты были унтер-шихмейстерами (низший чин XIV класса, соответствовал подпрапорщику военной службы), а значит, не могли быть выпускниками училища в Петербурге.

По отрывочным сведениям в архивных документах удалось узнать, что они происходили из «казачьих детей» и учились в навигацкой школе, предположительно в Иркутской. В 1770 году в возрасте 19 лет Михаил Иванов начал службу в чине капрала. Уже через три года ему было присвоено звание геодезии сержанта. К началу работы над картой он уже служил унтер-шихмейстером на Нерчинских заводах.

Дорофей Лебедев был его ровесником и поступил на службу в 1773 году из навигацких учеников. Служил геодезии прапорщиком, в 1789-м стал унтер-шихмейстером. После завершения работы над картой преподавал в Нерчинской горной школе. Он прожил довольно долгую, насыщенную путешествиями, поисками и открытиями жизнь (в этом году исполняется 270 лет со дня его рождения), пользовался уважением у начальства. Лебедев не прекращал поиски, даже уйдя со службы. В 1830 году, когда ему было 79 лет, он объявил, что открыл новое месторождение цветных камней и попросил горное начальство о командировке в поле, мотивируя это желанием послужить еще царю и Отечеству. Начальник заводов Степан Петрович Татаринов не смог отказать опытнейшему старику и доверил ему руководство отрядом рудокопов. Вернувшись в строй, Лебедев описал месторождение алебастра, обследовал долину реки Урова, собрал коллекцию минералов, которую передал в минеральный кабинет.

Река Уров, в долине которой трудились геодезисты XVIII века

Среди авторов карты стоит также назвать Алексея Чередова, который занимался чертежными работами. О нем не осталось вообще никакой информации.

Но даже этих отрывочных сведений достаточно, чтобы понять, что первую в России геологическую карту создавали удивительные, сильные, преданные своему делу люди. Они оставили достойный след на тернистой тропе науки. Пройдя по их стопам, изучив их наследие, мы можем надеяться на новые открытия.

В статье использованы материалы Российского государственного исторического архива и Государственного архива Забайкальского края