Свое мнение о сериале «София» специально для журнала «Телепрограмма» высказала Людмила Гордеева, историк, писатель, автор романа «Иоанн III Великий» и монографий «Иоанн III Великий. Первый российский государь. Летопись жизни» и «Софья Палеолог – последняя византийская принцесса, первая русская государыня».
«<…> во всей речи ни одного случая не показал к славе российского народа, но только упомянул о том больше, что к бесславию служить может».
Михаил Ломоносов
Совершенно очевидно, что автор сценария этого фильма совершенно не знаком с эпохой, о которой взялся писать. Его героям не о чем говорить, нечем заполнять бессмысленные паузы, они слоняются по экрану какие-то помятые и отёкшие, словно после попойки, сутулые и неряшливые. Они почему-то все злобные, мямлят какие-то глупости, говорят ни о чём, делают то, что в те времена никогда не смогли бы и даже не посмели делать. Все друг друга не любят, почему-то обижают и оскорбляют. Вокруг великого князя мы видим не блистательных полководцев, которые выигрывали множество сражений, которые с детства держали в руках мечи, тренировались в верховой езде и приёмах битвы, сражались и постоянно рисковали жизнью. Мы видим постоянно некрасивых расслабленных мужиков с покатыми плечами и вялыми походками.
Чудовищные ошибки лепятся одна на другую, создавая ощущение неловкости за героев, которые в действительности были Героями своего времени, полководцами, Личностями. Людьми верующими и цельными. Сохранилось огромное количество документов той эпохи, десятки летописей, несколько объёмных посольских книг, грамоты, наказы, прочие материалы, которые подтверждают достоинство той эпохи и тех людей.
В фильме, например, постоянно звучат русофобский термин «Московия». Его придумали поляки и значительно позже – примерно с середины XVI века. В ту пору польские короли владели западнорусскими землями, в том числе и Киевом и носили в своём титуле приставку «и русский». А потому пытались прикрепить к Русскому государству кличку Московия, чтобы не путать со своей Киевской Русью, а заодно и унизить огромную страну, которая, конечно же, выходила далеко за рамки Московского региона. Сами русские никогда свою страну Московией не называли. С момента объединения государства в 1497 году Иоанн III придумал ему и название «Руссия», которое неизменно использовалось во всей дипломатической переписке в течение двухсот лет, а затем плавно перешло в «Россию».
Стефан Великий Молдавский, в отличие от эпизода фильма, никогда на Русь не приезжал. Да и не мог отлучаться из страны, ибо постоянно воевал то с турками, то с литовцами и поляками. Хотя он в фильме единственный более-менее похож на Государя. Иван Молодой перед Стефаном говорит: «Я не князь, а княжич». На самом деле он с детства носил титул великого князя и был соправителем отца. То есть был не просто князем, а ещё и великим.
После «Стояния на Угре» великий князь в фильме кричит: «Триста лет ига!», «Поборов!» и т. п.». Откуда он насчитал триста лет? На Северную Владимиро-Суздальскую Русь татары впервые явились в 1237 году, дань начали собирать с 1257 года: «Изочтоша всю землю Русьскую». А с середины XV века уже нет никаких известий о том, чтобы Русь платила Орде дань. Есть упоминание не очень достоверное, что хан Ахмат в 1480 году требовал с Иоанна дань за восемь лет. Но он мог требовать её только за годы своего правления. В любом случае получается, что дань выплачивали около двухсот лет. Это — во-первых. Во-вторых, великий князь, да и все люди русские не могли знать, что «Стояние на Угре 1480-го года» — это конец ига. Великий князь после отхода татар не уводил своих войск от пограничного Можайска почти два месяца – опасался возвращения хана Ахмата. Да и после этого не было никаких гарантий, что татары не вернуться. Их нашествия и набеги на протяжении двух столетий были делом регулярным. На Руси поняли, что окончательно свободны, лишь спустя более двадцати лет после 1480 года, когда была окончательно разгромлена Большая Орда.
Великая княгиня Мария Ярославна просит невесту внука Елену Волошанку рассказать, откуда она родом и кто её мать. На самом деле именно Мария Ярославна искала невесту внуку среди своих киевских родственников и лучше невесты знала, кто она и откуда. Елена Волошанка была прямым потомком Дмитрия Донского по материнской линии.
Помещения, где происходят все события, более похожи на крестьянские избы, а не на царские палаты и дворцы. Всё какое-то тесное, тёмное, мрачное, грязное. А ведь именно в это время в Москве построили Грановитую палату, Успенский собор и ещё десятки прекрасных храмов, для Софьи возвели отдельные палаты. В это же время построены кремлевские стены с башнями, которые стоят до сих пор. Даже обычные княжеские хоромы были уже в то время хоть и деревянными – это считалось более полезным для жизни, — но высокими, светлыми и просторными, со светёлками и приёмными палатами. По государевым хоромам бродят какие-то неряшливые люди с неопределённой личностью, постоянно видим странного итальянца, якобы свата, которого на самом деле и на порог дворца бы никто не пустил.
Редкостная глупость об отравлении Ивана Молодого. У него была «камчюга в ногах», — какое-то длительное заболевание, которое взялся лечить итальянский лекарь, божился головой, что вылечит. Не смог – ему отсекли голову на Москве-реке. Более интересный сюжет, чем выдумали авторы сценария. Да и не могла Елена отравить мужа-будущего государя. На Руси княжеские вдовы чаще всего отправлялись в монастырь. Не думаю, что такая будущность могла привлечь Елену Волошанку. Фильм этот — клевета на многих исторических личностей: на молдавскую княжну Елену Стефановну, на талантливого дьяка Фёдора Курицына, на многих бояр великокняжеских, да и на самого Иоанна Великого. И на всю эпоху создателя Российского государства Иоанна III.
Отмечу, что в реальной истории великого князя Иоанна и Софьи много очень интересных сюжетов, которые могли бы сочетать и правду, и увлекательность.
Словом, таких досадных ошибок и неприятных неточностей много, перечислять можно бесконечно. А ведь этот фильм представляется как исторический – с конкретными именами и фамилиями, с описаний вроде бы конкретных исторических событий.
Вместо волевого, мужественного государя Иоанна Великого, от взгляда которого по свидетельствам современников женщины падали в обморок, мы видим бесхарактерного расхлябанного рохлю с одутловатым лицом и лохматыми волосами, который разговаривает каким-то блатным жаргоном, суетится, в основном бездельничает. А ведь Иоанн Великий был не только человеком, создавшим нашу страну в нынешнем её облике, не только мудрецом и гением, он был полководцем, который сам водил войска в самые рискованные походы. Он сам принимал и отправлял послов, делал наставления, диктовал многочисленные послания, несомненно, участвовал в разработке первого свода законов России – Судебника, осуществлял многочисленные реформы, судил, вникал во все хозяйственные дела, занимался бесконечным строительством в своём государстве. Его слушались с одного взгляда, с одного слова. При нём не было никакого местничества, которое стало процветать при его преемниках. Когда однажды боярин написал из похода, что ему по праву рождения невозможно быть в подчинении младшего князя Данилы, Иоанн ему ответил: «Ты не Даниле служишь, ты служишь своей родине и мне, и служи там, где тебя поставили». Больше вопрос местничества не возникал.
В фильме царевна Софья на приёме кричит на ордынского посла. Никогда женщины – ни на востоке, ни на западе в то время не могли присутствовать на таких мероприятиях. Были случаи, когда великий князь направлял европейских послов к жене – и тогда она принимала их у себя в хоромах. И главное, — Иоанн никогда не позволил бы себе отрубить руку послу. Он прекрасно знал международный негласный договор о неприкосновенности послов и даже поучал этому литовских князей. Последний ордынский посол Бочюк, о посещении которого сообщают наши летописи в 1476 году, вскоре благополучно уехал вместе с нашим послом и с дарами обратно в Большую Орду.
Поражает образ матушки Марии Ярославны. Грубая, неопрятная, озлобленная на экране, на самом деле она была совершенно другая. Она была прямым потомком двух великокняжеских родов – литовских Гедеминовичей и русских Рюриковичей, была внучкой кузена и сподвижника Дмитрия Донского — Владимира Храброго, имевшего такие же права на Московский престол, как и сам Дмитрий. Её и замуж выдали за сына Дмитрия Донского, чтобы примирить два рода. Муж любил её и оставил ей в наследство большое состояние, которое она содержала в примерном порядке, получала хорошие доходы и делала огромные вклады в разные монастыри. Её делопроизводство поражает до сих пор, – ни одна из великих княгинь не оставила после себя так много важных документов, как она. Жила она в основном в принадлежащем ей Ростове Великом, имела собственный двор, бояр, воевод и свои полки, которые ходили в военные походы. И нет в документах и летописях никакого намёка на то, чтобы она ссорилась с невесткой или с кем-то ещё. Сыновья слушались её и уважали. Когда Иоанн зимой 1477-78 года покорил окончательно Великий Новгород, он тут же сообщил об этом в Москву грамотами к сыну и матери. Заметим, — не Софье Палеолог, хотя та и была его женой уже более пяти лет. В то же время, пока он был в Новгороде, Мария Ярославна постриглась в монахини. Пока она была жива, она умела примирить сыновей, не допуская никаких меж ними серьёзных столкновений. При нашествии хана Ахмата именно она осталась в осаде в Москве «для утешения народа». А Софья Палеолог бежала с детьми, казной и своим окружением на Русский север, аж до Кириллова монастыря.
О братьях. Князь Юрий Васильевич, брат великокняжеский, умер за месяц до прибытия в Москву Софьи Палеолог, так что её служанка никак не могла его отравить. Никогда великий князь при жизни матери не сажал братьев в темницу, а князя Бориса и вообще никогда не сажал. И никогда эти братья не бежали бы куда-то словно бомжи — без своих слуг, охраны, воевод и князей. В 1479 году они в знак протеста против самоуправства великого князя отъехали из своих уделов, – но вместе со своими дворами и войсками, с семьями. Однако великий князь Литовский не принял их. Не пустили и новгородцы. А псковичи ответили, что не может один раб двум господам служить, – и тоже затворили перед ними ворота. Так что братьям пришлось мириться с великим князем. И они с радостью явились по зову брата к Угре, причём доблестно там воевали, организовав погоню за бежавшими ордынцами.
На экране видим совершенно отталкивающий образ митрополита Филиппа. Такими рисовали священников большевики после революции. На самом деле это был аскет, который до конца жизни тайно носил на теле тяжеленные железные вериги и умер с ними. Именно митрополит Филипп задумал строительство кафедрального Успенского собора и сам начал собирать на него деньги, копить материалы и под его руководством было начато строительство. Но случился пожар, во время которого погорели все его припасы и часть митрополичьего двора. При тушении этого пожара героически проявил себя сам великий князь. Летописи трогательно рассказывают, как после трагедии во время службы митрополит заплакал, посчитав, что это горе Бог послал ему за какие-то грехи. И великий князь, который любил митрополита, бросился утешать его, говоря, что восполнит ему все потери, даст и деньги, и материалы. Однако митрополит Филипп не пережил горя и вскоре умер.
Что касается Софьи, то просто поражает совершенное незнание авторов сценария ни её биографии, ни характера. А ведь о ней тоже написано немало. Судя по изображениям её родственников – отца, родного дяди – предпоследнего императора Алексея, портретов её предков, — Софья была рыжеволосой, а немецкие летописцы описывают её светлокожей красавицей. И это не удивительно, так как её мать, и бабушка были славянки. Возможно, она была немного полноватой. Возможно, не очень хорошо образованной, но в любом случае неплохо воспитанной, неспешной и сдержанной. В фильме она напоминает суетливую вертлявую служанку. Фильм удивляет тем, что приехав в страну мужа, царевна знает лишь несколько слов по-русски. Этого просто не может быть. Она же была неглупой и понимала, что надо учить язык мужа, — и для этого у неё было достаточно времени: почти три года она ждала сватов, ещё несколько месяцев ехала к жениху вместе с русскими сватами, купцами, охраной и слугами. То есть, у неё было достаточно времени, чтобы отчасти выучить их язык. Кроме прочего, русский, славянский язык на генетическом уровне должен был восприниматься ею, как что-то знакомое.
Царевна Софья в реальности привезла с собой небольшой двор – нескольких бояр, в том числе именитых братьев Юрия и Дмитрия Траханиотов, которые навсегда остались в России и несколько поколений служили русским государям казначеями и послами. С ней прибыл и дальний родственник князь Константин Мангупский, который ныне у нас почитается, как святой. Конечно, привезла с собой царевна Софья и женщин, в первую очередь гречанок. В фильме она почему-то постоянно бегает кругом одна или в сопровождении какой-то итальянки. И обе говорят по-итальянски. Но Софья была гречанкой! И все её близкие и прислуга были греками. Её опекун кардинал Виссарион тоже был греком. Так что, возможно, она и по-итальянски -то говорила плохо! И уж конечно с близкими говорила на родном языке.
В фильме Софью часто называют наследницей византийских императоров. Но она не была никакой наследницей! Ко времени бракосочетания с Иоанном ещё жив был старший брат отца Софьи деспот Дмитрий и его дочь Елена, в Риме жили два её брата Мануил и Андрей, была жива родная старшая сестра Елена. По византийским правилам Софья, скорее всего, даже не имела право использовать византийский символ – двуглавых орлов, так как не была порфирородным ребёнком. Порфирородный – это рождённый в особой порфирной комнате Константинопольского императорского дворца в семье действующего императора, либо награждённый этим титулом самим императором как претендент на константинопольский престол.
Софья, при всех её достоинствах, ничему не могла научить своего мужа. Она никогда не бывала в Константинополе и не видела императоров. Естественно, ничего не знала об управлении государством. Детство её прошло на острове Пелопоннесе, где вместе с братом Дмитрием правил её отец, носивший титул деспота. Когда она была ребёнком, пал Константинополь и турки начали готовить захват Пелопоннеса. Семья убегала от турок, пряталась в горах, можно только представить, сколько страхов пережила юная Софья. Когда ей было около одиннадцати лет, в 1460 году они бежали на остров Корфу «на заранее приготовленных каких-то судёнышках». Там беженцев приняли прохладно, и семья из-за безденежья переселилась в горную деревушку Хломос. Вскоре Фома отправился в Рим, на поклон к папе, бросив семью в той же деревушке на Корфу на целых пять лет. Через два года после его отъезда умирает мать Софьи, и дети ещё три года живут без родителей, вероятно, со слугами. Кто и чему их учит, кто о них заботится, на какие средства они живут – неизвестно. Лишь в 1465 году отец повелел привезти детей в Рим. Но встретится им не удалось, Фома умер, не дождавшись их прибытия. Он успел лишь назначить их опекуном земляка и друга кардинала Виссариона. Судя по всему и в Риме дети жили в стеснённых условиях, так что Софья не была избалована ни средствами, ни нарядами, ни родительской любовью.
Смешно и грустно смотрится сюжет о строительстве якобы Софьей Успенского собора. Это строительство, его неудачи и успехи подробно и очень интересно описаны в наших летописях. Объясняется, почему рухнул первый недостроенный собор, как великий князь отправил Аристотеля Фьораванти знакомиться с русским зодчеством прежде, чем проектировать храм, написано, кто руководил строительством. Ничего этого в фильме нет, только сплошная глупость, о том, как Софья мчится и братьев мирить, и собор строить. И швец, и жнец и на дуде игрец, будто у неё своих дел не было. А они были, конечно. И свой двор, и хозяйство, и большое количество детей со своими заботами и болезнями. Несколько детей умерли. Были загородные дворцы и сады, которые тоже требовали внимания. Было пешее паломничество в Троице-Сергиев монастырь, чтобы вымолить сына – после трёх дочерей. До сих пор сохранились прекрасные вышивки – судари, пелены, покрывала, которые вышивались в её мастерской, немало из них она дарила монастырям.
И конечно, она покровительствовала своим грекам, которых привезла за собой на чужбину. А вот они-то и стали ближайшими помощниками первого российского государя. Именно они могли многое подсказать и многому научить, стали послами великого князя в европейские страны, участвовали в организации приёма самых знатных послов. Думаю, именно они подсказали необходимость ведения посольских книг. Эти книги сохранились до сих пор и демонстрируют высокий уровень грамотности окружения великого князя, его дьяческой службы. Софьины же греки могли из первых рук рассказать государю как велось хозяйство в Византии, какие нужны реформы в армии. Можно не сомневаться, что резкие перемены в организации всей жизни страны, Руссии, в её расцвете и укреплении, в немалой степени связаны именно с этим влиянием. Но ничего этого в фильме нет. Зато есть бесконечные домыслы и искажения, принижающие доблесть наших предков. И это печально. Потому что и первый государь всея Руси Иоанн III, и его жена царевна Софья Палеолог заслуживают и достойны и книг, и прославления, и памятников. И фильмов, конечно. Только не в таком виде, как это сделано ныне.
ЛЮДМИЛА ГОРДЕЕВА 02 ДЕКАБРЯ
Источник http://teleprogra...
Оценили 15 человек
17 кармы