Наша каша

Вот лишь несколько выдержек из дневника участника обороны, военного инженера Михаила Лилье: «12 сентября. Чувствуется сильный недостаток в провизии. Солдатам уже давно дают конину, но многие из них не могут её переносить и принуждены довольствоваться чаем. Офицерство, пользуясь перелетом перепелов, скупает их от китайцев, платя за пару от 10 до 30 копеек.

20 сентября. Солдатам скоромный обед дают только три раза в неделю. Каждый тогда получает борщ с зеленью и 1/3 банки мясных консервов. В остальные же четыре дня в неделю дают так называемый «постный борщ», состоящий из воды, небольшого количества сухих овощей и масла.

Взамен гречневой каши, которой в крепости нет, дают рисовую, изредка лишь заправляя ее маслом и луком. Так кормят солдат только в более заботливых частях. Зато там, где начальство мало об этом заботится, я видел такие «рисовые супы», что в Петербурге о них вряд ли кто сможет составить себе даже отдаленное представление.

Офицерство на позициях тоже сильно бедствует с пищей и терпит всякие лишения. Правда, около Ляотешаня удается иногда покупать у местных китайцев перепелов, но это уже представляет собой лакомство.

7 октября. Цены на жизненные припасы стоят баснословные. Например: небольшая свинья стоит 120-150 рублей. 10 яиц – 10 рублей. Курица – 12-15 рублей. Гусь – 30-35 рублей. Порции солдатам ещё уменьшены. Хлеба выдают всего 2 фунта и к этому небольшое количество рисовой каши...»

Вот такие цены были в осажденной крепости незадолго до её сдачи.

Двадцатого декабря 1904 года, гарнизону зачитали приказ начальника Квантунского укрепленного района генерала Стесселя: «Славные герои! Тяжело после 11-месячной обороны оставить крепость, но я решил это сделать, убедившись, что дальнейшее сопротивление даст только бесполезные потери воинов, со славой дравшихся с 26 января».

Продовольственные затруднения защитников Порт-Артура вряд ли произвели бы особого впечатления на их внуков. Достаточно вспомнить то, что перенесли защитники Ленинграда, и сразу порт-артурский паёк кажется чрезвычайно питательным.

Но для самих участников обороны и их современников это было чем-то невероятным, запредельным. Отсутствие красного вина для офицера, необходимость для солдата есть лишь три раза в неделю мясные консервы, жиденький рисовый суп и два фунта хлеба в день они вполне серьезно считали голодом. Многие солдаты от такого питания болели, приходилось формировать из них так называемые «слабосильные» команды.

Это не показатель слабости тогдашнего русского солдата. Все дело в том, что «нижние чины» в русской армии просто привыкли к пусть и однообразному, но весьма обильному питанию.

Потомкам остается только удивляться и завидовать тому, как кормили русских солдат. Каждый из них твердо знал, что в мирное время он непременно получит полагающиеся ему три фунта хлеба в день, три четверти фунта мяса и то, что тогда называлось «приварок».

К этому, разумеется, прилагались щи и каша, которые, по воспоминаниям офицера Кавалергардского полка Алексея Игнатьева, в русской армии всегда приготовлялись образцово.

Не зря писатель-фронтовик Виктор Астафьев вспоминал, что у мобилизованных в Великую Отечественную ветеранов Первой мировой войны высшей формой одобрения питания была фраза: «Кормят, как при царе».

По материалам "Народного политолога"