Мы хотим в Россию. Не хотим никакой федерализации, не хотим никакой Украины

«Инициатива общественности» по отмене осенних выборов в республиках Донбасса – «аппаратные игры» участников Нормандского формата. Об этом обозревателю ПолитНавигатора Валентину Филиппову рассказал военнослужащий ДНР Анатолий Гелюх.

Валентин Филиппов: Что стоит за шумом вокруг идеи отмены осенних выборов в республиках Донбасса? Не связано ли это с желанием республик провести кампанию на уже гораздо большей территории? Или же возникли какие-то другие проблемы?

Анатолий Гелюх: Очень сложный вопрос. Не так давно это прогремело в интернете, и гул стоит в обществе. Вызвала неслабый социальный резонанс так называемая «инициатива общественности» – в лице трёх человек в ДНР из движения «Донецкая республика», которые выступили с предложением о переносе выборов на год.

Мы немножко удивились, потому что есть дата, когда должны пройти выборы, дата, когда они должны начаться. Они уже не начались вовремя. Соответственно, они уже вовремя не закончатся.

И мы удивись инициативе ещё вот почему. Потому что она, мягко говоря, нарушает нашу Конституцию. Хотя, я допускаю, что для Украины бывшей, и даже для России, наша Конституция – это нечто, сравнимое, например, с заводским журналом. Но для нас это – Конституция. Мы её признали, мы за неё воевали и умирали.

А после того, как через пару дней в ЛНР тоже общественность выступила с этой же инициативой, не с похожей, а текст под копирку, то у нас возникло понимание, что «инициатива общественности» ДНР и «инициатива общественности ЛНР» – это, на самом деле, инициатива аппарата.

И первая мысль, которая возникла: «Ребята, а зачем так неказисто, так неправильно? На коленке». Такое ощущение, что у кого-то перед тем, как это сделать, было 10 минут до совещания, и надо было всё успеть. Бегом, бегом, давайте вперёд.

И такое отношение к нам, конечно, вызвало ещё дополнительный резонанс. Общество готово идти на выборы, люди готовы идти голосовать. У нас есть много вопросов. Мы ожидаем, что они будут решаться. И мы ожидаем, что выборы каким-то образом позитивно скажутся.

Давайте посмотрим теперь на выборы с точки зрения Украины и с точки зрения России, и с точки зрения всех этих Нормандских форматов, и так далее.

Есть Минские соглашения, которые Украина подписала и обязалась их выполнять, как и мы, и все участники процесса. Украина должна была на сегодняшний день прописать, издать и принять у себя Закон о выборах. Более того, они должны были согласно этим соглашениям уже Конституцию изменить. Они должны были провести федерализацию. Развести мы должны были после этого войска, и после этого проводить выборы, которые прописаны в Минских соглашениях.

И вот эти наши выборы, которые мы сейчас собираемся провести – это они и есть. Украина со своей стороны не выполнила ни одного пункта соглашений. На сегодняшний день «Правый сектор» – не разоружённое, не расформированное, незаконное формирование на территории Украины, которое находится не разведённое где-нибудь, а конкретно на передовой.

Валентин Филиппов: Разоружить «Правый сектор» – это ж не вариант. Я вспоминаю, что в конце 30-х в Германии штурмовые отряды тоже были, как бы, нейтрализованы и разоружены. Но это не помешало Вермахту вторгаться в чужие страны и вести себя не хуже штурмовиков тех же. Более того, эти штурмовики просто перешли в армию, в СС, СД. Так что, в общем-то, разоружение Правого сектора – достаточно условная вещь.

Анатолий Гелюх: Эта банда начинает это оружие распродавать. У нас Министерство обороны показало «василёк», который мы у них купили. Тема продажи Украины продолжается, очень эффективно идёт.

Так вот. Как бы то ни было, они должны были выполнить Минские соглашения, первый, второй и следующие пункты, которые идут перед пунктом «Выборы». Вот они до этого пункта ещё даже близко не дошли. Соответственно, мы сейчас, если будем проводить у себя выборы, то Украина заявит, что наши выборы нелегитимные. И вся сторона украинская, в том числе, и в Нормандской четвёрке, и в Минском формате, я не говорю уже про переговоры с Волкером…

Но, как бы там ни было, они все будут кричать, что выборы, которые мы провели – нелегитимные. И, по сути, выборы, которые мы проведём, сами для себя.

Валентин Филиппов: Они же говорят, что нелегитимные были и прошлые выборы.

Анатолий Гелюх: Есть один нюанс. Прошлые выборы позволили перейти властям ДНР и ЛНР из статуса самопровозглашённых в статус избранных, легитимных. Пусть даже на местном уровне.

Тем не менее, это очень важно с точки зрения международных процессов. Это избранные главы.

Смотри, какая история получается. Минские соглашения подразумевают выборы после определённой процедуры, которую должна выполнить Украина: смена Конституции, проведение федерализации, принятие Закона о выборах, разведение армии и так далее. Целый ряд пунктов. Того, что Украина и близко не выполнила.

Соответственно, как бы это ни казалось парадоксально, вся казуистика показывает, что наши выборы из-за отсутствия в Украине законодательства о выборах нового – нелегитимны в рамках Минских соглашений. И могут трактоваться, как нарушение Минских соглашений.

Валентин Филиппов: Это смотря как посмотреть. Может трактоваться и как выполнение Минских соглашений.

Анатолий Гелюх: Нашей стороной.

С точки зрения России – мне не очень понятна «инициатива общественности». «Общественности», которая выступила в ЛНР и ДНР под копирку, что давайте выборы перенесём.

Ребята, что вы делаете? Главы государств должны выйти и сказать: «Ребята, Конституция важнее, мы за неё воевали. Мы отстаивали своё право быть республиками, мы должны свои законы выполнять».

Соответственно, они должны идти на выборы. Раз. Во-вторых, Россия видит, что мы Минские соглашения выполняем. Есть какие-то нюансы, отдельные детали. Это шероховатости. Глобально, мы – ДНР и ЛНР – сами не хотим выполнять Минские соглашения, мы хотим в Россию. Не хотим никакой федерализации, не хотим никакой Украины, нам оно всё «до задницы», извините за выражение.

Но, раз уж мы пошли на это процесс, мы хотим их выполнять как бы, и мы их выполняем, несмотря на свои какие-то собственные желания.

Россия видит, что мы их выполняем. Украина эти Минские соглашения не выполняет. Весь мир видит, что мы выполняем, а они не выполняют.

Мы ждали год. В 2015 году эти Минские соглашения должны были произойти. Но. Они были подписаны, и ничего не случилось. Сегодня 2018 год. Сколько нам ещё ждать? У нас дети растут, у нас ещё какие-то вещи происходят. Мы хотим двигаться дальше. А мы зависли между мирами.

Когда мы переезжали границу в машине, женщина сидела в машине, и шёл дождь. По лобовому стеклу вода вверх потекла от ветра. Она говорит: «Ой, как так, вода вверх течёт». Я говорю: «Уважаемая, Вы в ДНР, здесь всё по-другому».

Валентин Филиппов: Каковы шансы, что всё это закончится новой войной?

Анатолий Гелюх: Честно? Моя надежда, что всё это войной и закончится. Объясню почему. Это может быть звучит страшно и неправильно. Но вот та часть бывшей Украины, которая сейчас под киевской хунтой, – это наша земля, полностью наша земля. И там наши люди, которые ожидают, чтобы мы их освободили.

Если Украина останется тем, что она есть – в руках тех людей, которые сейчас её грабят и уничтожают, они её уничтожат полностью.

Это не будет ничего. Это будет выжженное поле, распиленное на металлолом с заброшенными полями.

Валентин Филиппов: Всё-таки, народ надо спасать, землю надо спасать?

Анатолий Гелюх: Надо народ спасать, нужно идти к победе путём наименьших потерь. Наименьшие потери – это путь войны.

Если Украина останется в том формате, в котором она есть, останется выжженная территория, на которой будут бегать ребята с хвостами на голове, пилить заводы на металлолом и формировать там террористическое государство, по полному аналогу ИГИЛ. По аналогу армии бога Центральноафриканской республики, где недавно людей убили, по полному аналогу Мара Сальватруча в Южной Америке. 300 тысяч человек банда. Это аналоги того, что будет сейчас происходить в Украине. Там формируется очаг террористической угрозы для России и Европы на долгие годы.

И каждый день, пока мы позволяем им это делать, они укрепляются. Я видел сегодня новость о том, что через пять лет там всем промоют мозги. Это глупость. Это уже сделали отчасти и очень быстро заканчивают.

Еще раз проговорю. Потеря экономики, потеря населения, культурные потери, формирование нацистского государства, формирование террористической угрозы для России и для Европы на этой территории – это то, что мы позволяем делать, оттягивая время.

Если Россия настаивает на том, что Минску альтернативы нет, хорошо, окей. Мы ни в коем случае никогда не пойдём против политики России, даже если она нам не нравится. Объясню почему.

Потому что мы пришли в Россию, мы не пришли диктовать России свои условия. Мы прекрасно понимаем, что мы пришли просить забрать нас к себе. Мы в положении людей, которые обращаются за помощью. И если нам говорят, что ребята, мы готовы с вами работать, но вы должны выполнять ряд условий. Окей, ребята, любые условия. Надо идти сейчас на Киев – мы пойдём и сдохнем, несмотря на то, готова наша армия или не готова. Как-нибудь, пойдем и сдохнем. Потому что это будет выход.

Если скажут – сидите ровно и не дёргайтесь, мы готовы и так делать. Мы готовы работать вместе и соблюдать интересы той страны, частью которой мы стремимся стать. Вот так и никак иначе.

Поэтому, да, Минские соглашения нам не нравятся, категорически не нравятся. У нас каждый день гибнут пацаны, каждый день гибнут мирные жители. Недавно медицинский автомобиль обстреляли. Это каждый день такие вещи происходят в разной степени. Вчера обстреляли миномётами окраины Горловки и южную сторону. А мы сидим, мы соблюдаем Минские соглашения.

Валентин Филиппов: Ну, в общем, я из всего твоего монолога понял одно. Жизнь будет трудной, но недолгой. Но вполне возможно закончится победой.

Анатолий Гелюх: Как-то – да.

Валентин Филиппов: Хорошо. Огромное спасибо. Удачи Вам там в Донбассе в любом случае, что с выборами, что без выборов. Главное – победа.

Анатолий Гелюх: Выборы – это да, момент технический. Что бы у нас ни было, мы должны стремиться к победе.

Валентин Филиппов: Всё будет Донбасс, всё будет Россия.

Анатолий Гелюх: Patria o muerte («Родина или смерть»).