22 марта 1610 года Смута в Русском государстве, казалось, была закончена. В Москву торжественно вошла армия Михаила Скопина-Шуйского. Основой армии были наемные шведские отряды под командованием Якоба Делагарди, а также русские войска, набранные в Новгороде, Вологде, Великом Устюге и других северных и северо-западных русских городах.
Скопину-Шуйскому и Делагарди удалось за 1609 –1610 годы последовательно накостылять полякам под Новгородом, Торопцом, Торжком, Тверью, Калязином, снял осаду с Троице-Сергиевой лавры, остававшейся блокированной поляками более года.
Затем был разгром поляков на Каринском поле и наконец в начале марта был полностью разбит гетман Сапега, отступивший к Смоленску. Осада Москвы войсками Лжедмитрия II «Тушинского вора» была снята, его армия распалась.
Русское государство и его царь Василий Шуйский были спасены. Правда, польский король Сигизмунд III решил взяться за дело самостоятельно, а не поддерживать самозванцев, объявил войну Шуйскому и осадил Смоленск.
Но в Москве все радовались победе и торжественному входу армии царского полководца в столицу. Правда, не все. Считается, что еще Прокопий Ляпунов, лидер Первого ополчения, звал на царство Михаила Скопина-Шуйского в 1609 году, но тот гордо отказался подсиживать дядю, избранного царем в 1606 году
Вот только брат царя Дмитрий, а может и сам Василий, такой честностью не страдали. У Василия не было детей, а сам он был немолод. Поэтому вопрос престолонаследия стоял более чем остро, да и царь Василий Шуйский был избранный, а потому резонно опасался, что скинут его запросто. Время было такое. Кстати, правильно опасался – в конце концов, его и скинут.
Пока Скопина-Шуйского щедро одаривали подарками, его преданный соратник-наемник, Якоб Делагарди, который был на 4 года старше, постоянно замечал, что родственнички страшно завидуют и боятся полководца. Делагарди предлагал уехать из Москвы, пока не поздно, но Скопин-Шуйский только отмахивался – он был герой, освободитель, в фаворе. Кто же уезжает от славы и всеобщей любви! Вот только в Игре Престолов не всегда побеждают те, кого любят.
Фавор продлился ровно месяц. На пиру, когда отмечали крестины сына князя Воротынского, Скопина-Шуйского угостили вином. Кубок поднесла Екатерина Шуйская, жена Дмитрия Шуйского, а заодно еще и дочь Малюты Скуратова. Выпив вино, Скопин-Шуйский сразу почувствовал себя плохо. Его отвели домой, но состояние становилось все хуже и через две недели молодой полководец, до сих пор не проигравший полякам ни одной битвы умер.
Москвичи, узнав о смерти любимого в народе боярина, пошли на штурм дома Дмитрия Шуйского, обвинив его в смерти Михаила. Впрочем, штурм не удался.
Дмитрий возглавил русское войско и повел его деблокировать Смоленск. К Клушину. Там и случился полный разгром, приведший к тому, что в Москве свергли Василия Шуйского, а бояре присягнули королевичу Владиславу. Среди присягнувших был и мальчик Миша Романов, которому потом уже король Владислав всегда будет вспоминать, что он является по присяге его подданным.
Делагарди так и не получит обещанных денег. Часть его армии перейдет на сторону поляков, не дождавшись оплаты и поддержки в битве при Клушине русскими войсками, отсиживавшихся в лагере, пока шведы бились с поляками. Лично преданный Скопину-Шуйскому Делагарди после разгрома уйдет на север и захватит Новгород, чувствуя себя свободным от данных обещаний.
Впрочем, если говорить честно, на тот момент, после Клушина, Русское государство фактически перестало существовать, заплатить ему не заплатили, а он стремился заработать хоть что-то.
Делагарди потом станет маршалом Швеции, а Русское государство спасут уже совсем другие люди. Поэтому и на Красной площади стоит памятник Минину и Пожарскому, а не двум друзьям полководцам, Скопину-Шуйскому и Делагарди, не проигравшим, пока они были вместе, ни одного сражения.
Оценили 18 человек
19 кармы