Малышок и Хусейнсон - Valery Ukhta

- Хусейнсон, Хусейнсон, ты, наконец - то вернулся.

- Тихо Малыш, нет еще.

- Так, ты же здесь.

- Меня нет.

- Хусейнсон, я так скучал по тебе, ура, мы, наконец – то пошалим с тобой.

- Малыш, а ты разве не шалил без меня?

- Шалил, шалил, еще как шалил, даже соседи стали ругаться. А еще Фрекен Меркель приходила и отчитала меня.

- Да-а? Наругала тебя? Ой ей ой, не нравится это мне.

- Она хорошая, но все время ругается на меня, и как-то, даже хотела стукнуть.

- Малыш, я поговорю с ней.

- Хусейнсон, а она понимает твою речь?

- Я так – то не думал об этом. Да плевать, я тоже иногда не понимаю о чем говорю, - но не это главное. К, стати, о чем я?

- Хусейнсон, мы так с тобой похожи, ты и я.

- Нда-а… Малыш у тебя есть бананы?

- Бананы? Может быть банановое варенье?

- Лучше бананы!

- Нет Хусейнджан, у меня есть только шоколад, много шоколада.

- Откуда Малыш у тебя много шоколада?

- Не знаю, откуда. Он у меня появился, и вот теперь есть.

- Ну, если есть, значит, надо его есть - тащи… Малыш, хрум, хрум, а ты че такой опухший? Плюшками перекормили?

- Нет Хусейн-апа, я просто бухал.

- Нда-а, такая же фигня, а-э, эти выборы…

- Хусейнсон, мы так с тобой похожи, ты и я.

- Малыш, а че у тебя такое странное имя? Толи дело у меня – Хусейносооон.

- Не знаю Хуся, родители назвали. А еще иногда меня ласково звали – Шок.

- Какое–то собачье имя. Ненавижу собак, они все время мне на штанину мочатся, видимо со столбом путают.

- Скажи Хуся, а тебя как в детстве звали? Барак это что - сарай что ли?

- Не верь Малыш это все сплетни - вольный перевод. В моей великой Африканской стране, где я родился – мое имя звучало гордо – «Хижина». По вашему – «Хата» или «Гранд Халупа» - Красивое африканское имя. А тебя правильно, как? Малыш, Ок или Малышок?

- Сам не знаю, все время раздвояивается: дома Шок, в Минске, то Ок., то не Ок., а в Европе Шок, Шок – лапушок.

- Нда-а, лапушок.

- Хусейнсон, я смотрю на тебя – ты весь такой шоколадный.

- Отвали малыш, тебе везде шоколад мерещится. Давай лучше полазаем по крышам, оденем простыню, будем пугать…

- Жуликов и бандитов?

- Нет, Малыш, мировую общественность.

- Жуткими воплями и простынями?

- Нет, жуткими воплями и пробирками.

- Хусейнсон, мы так с тобой похожи, ты и я. А где это наша Фрейлин Бох-Меркель? Плюшки готовит?

- Нет, малыш, думаю, родительский опыт перенимает – лагеря строит.

- Хорошее дело – лагеря… Костер, скауты, камеры… Так ведь Хусейнсон – видеокамеры?

- ??? Бррррр. Нет, Малыш, не видео, просто камеры…

- Хуся, давай позвоним Фрау Меркель на телефон доверия, скажем, что мне дали ракеты и солдатиков поиграться.

- Нет, лучше не стоит старушку беспокоить – она такая сердобольная. Ее хобби это рукодельное совсем доконает. Любит она лоскутами шить, совсем уже загналась на этом поприще. Малыш, может подарим ей что-нибудь: лес, янтарь, или че там у нас – в смысле у вас есть?

- Да, у нас, чего только нет.

- Нда-а, Малыш, чего только у вас нет.

- Хусейнсон, давай подарим ей мечту – «Мы и Евросоюз»

- Нет, Малыш – это много для Евросоюза, слишком много, такой радости они не переживут.

- Ой, кажется Фрекен Меркель идет…

- А кто это там жужжит.

- Нет, Евромучительница, тебе показалось.

- Определенно, кто-то жужжит. Вы что опять шалите?

- Нет, Меркель-Бок, мы просто играем «Наши – не наши»

- Вы что, как дети малые? Вы бы еще «Казаки-разбойники» в квартире устроили. В активные игры развлекаются в других местах. Ну-у, например, на ближнем востоке.

- Франкен, так это далеко, Хуся до туда не долетит. Туда топоры не долетают, а этот загорелый, недокачанный вертолет и подавно не доберется. К тому же нас эти бармалеи совсем уже не боятся. Хусейнсон, может, мы напугаем их белым порошком?

- Малыш, я его уже вынюхал.

- Хусейнсон, а как же я?

- Прости.

- Хусейнсон, давай пошалим, спустим тебе пропеллер пониже.

- Не-е, Малыш, хреновая идея – тогда я буду летать кверху задом. А как же моя голова?

- Хусейнсон, зачем тебе голова, у тебя ведь есть я. И вообще вперед задом летать так забавно. В моей стране, с той стороны, где встает солнце, меня, приглашают в гости именно в этой позе.

-Хусейнсон, мы так с тобой похожи. А мы случаем не родственники? Говорят, мы все произошли от обезьяны. И даже я.

- А я?

- Хусейнсон, и конечно ты.

- Малыш, надеюсь, ты не думаешь, что я хуже обезьяны?

- Нет, что ты Хуся, ты лучше обезьяны, гораздо лучше. Я бы не поменял тебя даже на сто миллионов обезьян. Ты самая лучшая обезьяна в мире. Только, пожалуйста, слезь со шкафа.

- А вообще-то Малыш, я уже начал сомневаться.

- Я тебя Хуся, очень люблю... А ты?

- И я себя очень люблю.

- Хусейнджан, мы так с тобой похожи, ты и я.

- Малыш, ты че все время – « похожи мы с тобой, похожи» - ты че опять ликерных конфет наелся?

- Чуть, чуть, просто Хуся, я тебя так уважаю. Можно я тебя поцелую?

- Э-э, Малыш, убери от меня свои губы, ты еще не в Европе.

- Да Сарай Апа, к сожалению еще нет, не в Европе… А так хотелось…

- Малыш, в нашем с тобой случае, хотелось и моглось – абсолютно разные вещи. Понимаешь?

- Только мы с тобой Сараюшечка друг друга и понимаем. На-аливай.

- Нет Малыш, я лучше свой порошок.

- Так ты же сказал…