В те стародавние времена, когда по дорогам не мчались автомобили, небо не рассекали самолеты, а единственным средством передвижения была телега, в далеких-далеких краях жила девочка Анна. Жила она со своей мамой Эммой в бедной лачуге на голом плато у самого подножия гор, упирающихся своими вершинами в синий небосвод.
Ветхий домик, участок скупой почвы вокруг него, да маленькая козочка Искра – вот и все, что у них было.
Земля, рядом с домом, хоть и не отличалась плодородием, но кое-где все же росла редкая зелень. Там Анна и пасла свою питомицу.
Искра давным-давно стала членом семьи, никакой привязи она не знала, потому что и так всегда ходила хвостиком. Козочка безошибочно поглощала сорняки, а когда этого было мало, с невероятным проворством забиралась на практически отвесную скалу, расположенную рядом с домом. Зелени на скалах было немного, причиной тому было жаркое солнце и редкие дожди, но козочке, способной забраться очень высоко, хватало и этого.
Внизу, в долине располагался город, земля там была куда щедрее, и люди жили зажиточно, но в отличии от них, семья Анны жила очень бедно, и позволить себе что-то другое не могли, и так едва сводили концы с концами.
Для этого Эмма каждое утро спускалась в город и бралась за любую работу, чтобы прокормить себя с дочерью. Чаще всего трудиться приходилось на кожевенной фабрике, там недостатка в работе не было! Щелочной раствор для дубления кожи безжалостно разъедал руки женщины, а платили за это низменно мало. Поэтому Эмма с радостью нанималась и к жителям города – помогала собирать фрукты, полола огороды, начищала котлы для приготовления пищи, стирала белье.
Она возвращалась уже к закату, приносила хлеб, овощи и фрукты. Иногда в ее кармане позвякивали мелкие монеты, но случалось приходить домой и с пустыми руками. В такие дни семью выручала Искра – она давала немного молока, а иной раз на скромном столе бывал и сыр.
Девочка и козочка днями напролет были предоставлены сами себе, ведь маме каждый день приходилось уходить в город. Но им было хорошо вдвоем. Искра без слов понимала маленькую хозяйку, разделяла с ней ее хлопоты по дому, и нехитрые игры. Когда все дела были сделаны, девочка и козочка вместе ждали маму, доедали остатки вчерашнего скудного ужина, при этом Анна всегда делилась последним кусочком с любимицей.
А еще, они на пару, частенько лазали по скалам в поисках пропитания для Искры. Анна неизменно следовала за любимицей, правда, забраться так же быстро и высоко, как Искра, она не могла, но взбираться по скалам ни капли не боялась, и давным-давно знала эту стену наизусть.
С высоты открывался дивный вид: разноцветные крыши домов, цветущие сады, люди крошечные, как муравьи, и огромная кожевенная фабрика, из трубы которой дым не переставал идти ни днем, ни ночью. Однако, Анну это мнимое великолепие обмануть не могло, ведь именно оттуда мама возвращалась изможденной и валилась с ног от усталости. А иногда вкратце рассказывала, как злы и жестоки люди внизу, как косо они на нее смотрят, на ее опрятное, но уже очень старенькое платье и даже не прячут брезгливости. А однажды в присутствии женщины очередной работодатель обронил грубое: «За этими нищими только глаз да глаз: как бы не украли чего». Обвинение было незаслуженным – ни Анна, ни ее мать никогда чужого не брали. Однако, несмотря на незначительность заработка, приходилось терпеть несправедливые упреки.
Впрочем, рассказы о нижнем городе девочка слышала нечасто, во многие обидные подробности Эмма умышленно не посвящала дочь, а домой возвращалась в неизменно хорошем настроении, даже если в кармане было пусто. Они много разговаривали и смеялись в те немногие часы, что были вместе. Им было очень хорошо и комфортно втроем. Ко всему прочему их любимая Искорка была единомышленником и прекрасно все понимала, что вносило дополнительную радость в атмосферу общения. Маленькая семья жила душа в душу. Их крошечный, скромный, но изолированный от всякой грязи и лжи, уютный мирок был для них очень дорог, а вечная нехватка средств на еду и одежду не мешала быть счастливыми.
- Ангел, - по обыкновению обращалась мама к девочке, - самое главное в жизни – это справедливость и доброта - все то, что диктует голос совести. Как бы ни был труден путь, всегда стремись к этим вещам, и горькие сожаления непременно обойдут тебя стороной.
Анна неизменно кивала, она была согласна с любимой матушкой, ведь в книжке со сказками, которую Эмма, чудом подкопив денег, купила дочке, добро всегда побеждало зло. Девочка зачитывала книжку до дыр, знала ее наизусть и могла начать пересказывать с любого места. При этом из рук мамин подарок почти никогда не выпускала. Вновь и вновь рассматривая знакомые картинки с принцессами и дворцами, трогала их пальчиками и восторгаясь, часто придумывала свое продолжение к иллюстрациям.
Когда мама уходила на заработки, девочка, часто пересказывала знакомые до последнего слова сказки Искре, мерно жующей зелень рядом. Анна щедро приправляла повествования собственными подробностями, а иной раз сочиняла и свои, воображая себя главной героиней. Глядя на свое ветхое платье, девочка рьяно убеждала козочку, что многие принцессы именно так и начинали, просто в один момент все может измениться. Анна любила предаваться мечтам, ведь мечтать – это бесплатно!
В своих фантазиях она видела себя очень красивой, с короной на голове и в шикарном зеленом платье. Почему в зеленом? Это был ее любимый цвет: именно зелени так не хватало в окружающем ее мире. Зелень – это жизнь, пропитание и для них с мамой и для Искры. Правда, нижний город пестрел своими зелеными садами и парками, но туда Анну вовсе не тянуло, почему-то ей хотелось за высокие хребты, по ту сторону гор. Казалось, что именно там спрятана от посторонних глаз чудесная страна, где живут добрые отзывчивые люди, для которых красота сердца важней, чем роскошь наряда. В этих фантазиях проходил день за днем, пока однажды не случилось то, что в корне изменило все существование их маленького мира.
* * *
Тот день начался, как и все остальные: Анна проводила маму на работу, легко и быстро навела порядок в доме, и к тому моменту, когда солнце начало припекать, уже пасла свою козочку. Голод гнал шуструю Искру все выше в поисках пропитания, и девочка старалась не отставать, хотя так высоко они еще не забирались. Козочка наконец-то достигла крутого уступа и принялась вдохновенно жевать нетронутый доселе полузасохший куст. Анна выдохнула с облегчением: восхождение по жаре крайне изнурительно, а на такой высоте еще и страшно. Но отдышаться не удалось: наверху протяжно заблеяла рогатая озорница. Девочка подняла голову, закрываясь ладошкой от солнца, и спросила:
- Ну, что случилось, Искорка?
Козочка вытянула морду и вновь издала протяжное «бе-э-э-э». Девочка обреченно вздохнула и принялась карабкаться наверх, посчитав, что ее питомица не может самостоятельно спуститься. Однако для сильно испугавшейся, козочка слишком бойко подскакивала на уступе.
- Иду-иду, не скачи! Ты можешь оступиться! – остерегла питомицу Анна и продолжила подниматься. Когда девочка оказалась на том же уступе, то сразу поняла, что привлекло козочку. Изрядно пожеванный куст частично прикрывал невысокий вход в скалу.
- Ого! Да тут пещера! Никогда ее раньше не видела, - искренне удивилась Анна. - Ну, конечно! Мы же так высоко никогда не забирались. Посмотрим, что там, Искорка?
Козочка нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, мол, только тебя и жду, а услышав предложение хозяйки, мгновенно юркнула внутрь. Девочка, сперва замерла в нерешительности: кто знает, что скрыто в скале? Однако внезапная таинственность столь знакомого с детства места была так притягательна, что Анна отбросила сомнения, пригнула голову и, придерживая рукой куст, решительно шагнула в зияющий проем.
На удивление низким оказался только вход. Девочка смогла встать в полный рост, подняла руку, но потолка не достала. Темнота вокруг потихоньку рассеялась, тусклый свет из лаза в стене позволил оценить впечатляющие размеры пещеры, уходящей далеко вперед, в кромешную тьму. К ногам девочки сиротливо жалась козочка.
- Не бойся, Искорка! Смотри, как тут здорово! Это будет наш с тобой тайный замок, мы сможем играть здесь хоть каждый день. Правда, здесь интересно?
Искра мгновенно переняла настроение хозяйки, и через пару секунд ее блеяние было слышно далеко впереди, в тоннеле.
- Подожди меня! И далеко не уходи, - крикнула ей вслед девочка и принялась осторожно ступать по каменному полу.
Густая тьма тоннеля оказалась обманчивой. Нет, тупика там не было, однако то, что изначально было принято за темный коридор, на деле расходилось в два темных рукава. Анна встревожено окликнула козочку, а когда та радостно выпрыгнула на зов из темноты, не колеблясь, последовала за ней в один из тоннелей. Глаза со временем привыкли к темноте, да она и не была сплошь кромешной. Рассеять мрак помогали солнечные лучи, изредка пробивающиеся через узкие трещины в своде пещеры.
Девочка удивленно оглядывалась по сторонам на многочисленные коридоры, расходившиеся направо и налево, а Искра радостно скакала рядом. Это было так невероятно! Всю свою жизнь они были в двух шагах от этой пещеры и могли так и не узнать о ней, если бы не воля случая, а точнее, жестокая засуха этого лета. Пройдя с полчаса, девочка остановилась:
- Нет, Искорка, надо возвращаться, ушли мы уже далеко, а вдруг заблудимся, - без тени тревоги подытожила девочка, - пошли обратно! Козочка тут же сменила курс на противоположный, и они двинулись к выходу. Обратный путь обычно весел и короток, однако же Анна заметила, что идут они довольно долго, а долгожданный свет в конце тоннеля никак не появляется. Эта мысль начала тревожить девочку, но пугать питомицу она не хотела и виду не подала. До тех пор пока они с Искрой не уперлись в темный и глухой тупик. Леденящая волна страшного осознания подкатила к горлу. «Заблудились!» - пульсировало у девочки в голове. Вторя ее мыслям, Искра встревожено заблеяла.
- Так! Без паники! – делано бодрым голосом сказала Анна. – Мы где-то пропустили нужный коридор, надо вернуться и найти его.
Не теряя ни минуты парочка отправилась на поиски того самого «нужного коридора». Путь до следующего тупика занял минут десять. Не говоря ни слова, девочка и козочка развернулись и начали вновь искать выход. Однако все было напрасно: знакомый широкий свод с солнечными трещинами никак не появлялся, попадались лишь глухие темные ответвления, заканчивавшиеся либо тупиком, либо пугающей бесконечностью.
Тревога и бесплодные поиски в конец измотали девочку, на одной из развилок она села прямо на каменный пол, а когда ей в плечо сочувственно уткнулась козочка, горько заплакала. Черное беспросветное отчаяние охватило Анну. Что же теперь с ними будет? Ничего хорошего эти темные каменные лабиринты не сулили. А что будет с мамой? Да она же с горя умрет, когда, вернувшись вечером, не обнаружит свою дочку дома!
Мысли о маме тотчас поставили девочку на ноги. Она решительно вытерла слезы рукавом и произнесла:
- Слезами горю не поможешь, так ведь, Искорка? Глупо сидеть тут в ожидании голодной смерти. Пока есть силы, надо двигаться. Пошли!
- Бе-е-е! – вопросительно проблеяла козочка.
- Куда? Сама не знаю. Вперед, в темноту, глядишь, куда-нибудь и выйдем!
И они вновь двинулись на поиски выхода, Анна шла медленно, ощупывая руками стены, Искра скакала впереди, казалось окружающий их мрак, козочке ничуть не мешал. На самом деле девочке было очень страшно, но страх – плохой помощник, и показывать его питомице не хотелось, чтобы не пугать ее. Значит, надо было идти. К тому же, в сказках из ее любимой книжки, неизменно побеждал тот, кто не пасовал перед трудностями, а встречал их лицом к лицу. Эти мысли слабо, но бодрили.
Так шел час за часом, а тоннель все не заканчивался. Сколько прошло времени, напуганная путница не знала, но понимала, что день уже давно закончился, и мама, наверняка, убита горем. Тревога за мать не давала Анне остановиться, и лишь когда об отдыхе взмолилась Искра, девочка решилась на привал. Через несколько мгновений они уснули, прижавшись, друг к другу, на холодном каменном полу. Испытания этого бесконечного дня закончились, глубоким, тревожным сном.
Анна проснулась от холода. Сколько часов длился их отдых, она не знала, однако для того, чтобы согреться, необходимо было подняться и вновь начать движение. Это далось обеим с величайшим трудом: очень хотелось есть, но более того, хотелось пить. Девочке и козочке пришлось собраться с мужеством и продолжить путь.
Согреться получилось не сразу, для этого пришлось осилить несколько сотен метров слепого пути. Больше всего девочка опасалась, что этот рукав пещеры закончится тупиком и им придется отправиться в обратный путь. Пить уже хотелось так, что пройти все это заново без глотка воды казалось невозможным. Из-за кромешной тьмы, передвигаться, быстро не получалось. Анна брела вслепую, вытянув вперед обе руки, чтобы не натолкнуться на стену. А следом за ней, иногда тыкаясь в ноги плелась Искра.
Рукав пещеры отчаянно петлял, а местами расходился на новые коридоры. Изредка срывающиеся с потолка камушки, падая, оставляли зловещие раскаты эха. Каждый раз, заслышав этот звук, маленькая путешественница вздрагивала, а ее питомица, дрожа, жалась к ее ногам.
- Ничего-ничего, Искорка, это просто эхо, - из последних сил храбрилась девочка, стараясь скрыть собственное оцепенение.
Сил становилось все меньше, надежда на спасение таяла с каждым шагом, а тоннель все не заканчивался.
Анна была уже близка к отчаянию, когда заметила, что идет, не ощупывая руками стены, более того, видит их рельефные очертания. Но как же это возможно? Она закинула голову и увидела источник света. На самом своде, а так же по верху стен, где-то поодиночке, а где-то целыми связками светились, мерцая в темноте, словно искры, мелкие точки, в виде грибов - крохотные, едва различимые.
Забравшись на уступ, Анна осторожно потрогала светящийся гриб. Он не был теплым, просто излучал свет. Девочка аккуратно сорвала его и позвала козочку:
- Смотри, Искорка, какое чудо! Этот грибок светится. Козочка подскочила к хозяйке, принюхалась к протянутой находке и громко чихнула, затем прижала уши и отошла. Она не разделяла восторг Анны, вот если бы гриб давал не свет, а воду или был бы съедобным. Словно прочитав ее мысли, девочка задумалась:
- Если есть грибы, то где-то есть и вода, не могут же они на голых скалах расти.
Искра в ответ презрительно фыркнула, а Анна спохватилась:
- Ах да, кусты, которые тебе так нравятся, растут как раз на выжженных солнцем скалах. Но здесь-то нет солнца, значит, где-то должна быть вода! Пошли скорее, бездействием мы все равно ничего не добьемся.
Предчувствие не обмануло девочку: через пару сотен шагов они услышали, приглушенное, но вполне заметное журчание. Путницы смогли ускорить шаг, поскольку грибочки освещали дорогу, словно звездное небо, и, хотя свет их был очень тусклым, но существенно помогал ориентироваться в закоулках каменной тюрьмы.
На звук воды ноги сами несли все быстрее, а по мере ее приближения свет от грибов становился все ярче. И, наконец, показался родничок, бьющий прямо из скалы и уходящий в камни. Здесь скальные «фонарики» переливались яркими звездными гирляндами, празднично раскинутыми по своду пещеры. Их отблески, разбрызгивая в темноте искры причудливо отражались в лужице, образуемой родником.
Вволю утолив жажду, девочка и козочка присели ненадолго отдохнуть. Покидать родник совсем не хотелось, уж больно вкусной казалась долгожданная вода! Однако Анна понимала, что, пока есть силы, надо идти! Мужественно поборов усталость, она в последний раз приложилась к холодной струе, искренне сожалея, что не имеет при себе никакой подходящей тары, чтобы взять с собой хоть немного живительной влаги. Искра, последовав ее примеру, вообще подставила мордочку роднику и только после этого поскакала вслед за удаляющейся хозяйкой.
Неизвестно, сколько времени брели изможденные странницы по бесконечному тоннелю. Солнца здесь не было, день и ночь для них уже давно слились в одно непрекращающееся движение в борьбе за жизнь, и лишь тусклые грибы, словно немые светлячки, были свидетелями их бесконечного мытарства по запутанным лабиринтам мрачной пещеры.
Силы обеих уже давным-давно были на исходе, надежды когда-либо вновь увидеть солнце меркли с каждым шагом. Следовавшее по пятам отчаяние злорадно нашептывало, что они навсегда попались в путанные сети безвыходной тьмы, а глухие отворотки мрачного подземелья в голос вторили о том же.
Внезапно за одним из поворотов, дальний край тоннеля озарился узкой полоской света. Угнетенные многодневным мраком путницы, даже не сообразили, что это? Это было так странно, так неожиданно! Так больно резало глаза, и так было отрадно душе! По мере приближения прекрасное видение не исчезало, а наоборот – становилось все ярче и правдоподобней. Удивительно, как легко тощий пучок света способен разогнать даже самую непроглядную мглу! На глазах девочки проступили слезы – и от резко слепящего света, и от долгожданной нечаянной радости. В голове девочки вдруг возникла мысль о том, что измученное сознание подменяет действительное желаемым. Эта мысль ужаснула юную путешественницу, она судорожно заморгала, потом еще раз, потом потерла глаза ладошками, однако свет не исчезал, а становился все отчетливее и теплее. Сомнений быть не могло – все это происходит наяву, и мрачный подземный лабиринт побежден! Девочка и козочка, преодолев немыслимо долгий путь, длиною в несколько дней, наконец нашли выход из каменной ловушки. Из последних сил они ринулись навстречу надежде, и уже через пару минут стояли возле выхода из своей каменной тюрьмы. Хотелось прыгать, петь и танцевать, но на это совершенно не было сил…
Стоявшее в зените солнце после мрачных коридоров пещеры неумолимо слепило. Но ощущать его теплые лучи на лице - было настоящим счастьем! Путешественницам потребовалось несколько минут, чтобы вновь привыкнуть к свету и, как следует, осмотреться.
Местность была незнакомая. Тени от солнца указывали на то, что они вышли с другой стороны скалы и оказались посреди горного ущелья. Его желтые вершины уходили далеко ввысь, а отвесные стены были почти вертикальными. Широким ущелье назвать было нельзя.
Внизу между скалами, на дне ущелья когда-то бежала высохшая теперь река. Об этом свидетельствовал витиеватый узор русла и множество камушков-окатышей, устилающих дно.
Искра не стала дожидаться пока хозяйка осмотрится и начала исследовать обстановку опытным путем, не раздумывая прыгнув вниз. Многочасовые блуждания в мрачной прохладе пещеры ей изрядно надоели, а там где ярко светит солнце, всегда найдется, чем поживиться.
Анна последовала за своей питомицей. От лаза в скале до пересохшего русла было совсем недалеко, но карабкаться по скалам ей не привыкать! Аккуратно держась за уступы, девочка достаточно быстро спустилась вниз и вновь запрокинула голову солнцу. В холодных темных коридорах пещеры она думала, что уже больше никогда не увидит солнечного света. Как мало, оказывается, иногда не хватает для счастья!
- Ну, что, Искорка, снова в путь? Куда-нибудь мы непременно выйдем!
Козочка выразила свое согласие, молчаливо пристроившись рядом с девочкой. Молчаливо от того, что рот ее был занят восхитительно вкусной и ужасно сухой колючкой, найденной между скал. Искра вдумчиво пережевывала трофей, абсолютно убежденная, что жизнь налаживается. Эх, попить бы еще! Уж очень сухая «зелень» попалась.
И они двинулись вглубь ущелья по руслу бывшей реки. Солнце припекало, очень хотелось есть, но еще сильней была жажда. Однако никаких признаков воды на пути не попадалось. До слез обидно было сгинуть здесь под раскаленным солнцем, после того, как были преодолены зловещие лабиринты пещеры. Девочка изо всех сил старалась не думать о воде, когда пейзаж вдруг изменился: узкое ущелье по мере движения начало расширяться, а перед путницами, широко раскинувшись, предстала просторная долина. В дали докуда хватало глаз, виднелись какие-то насаждения, больше похожие на кусты или деревья. «Раз есть посадки, стало быть, есть и вода», - рассудила Анна и прибавила шагу. Лишь на мгновение девочка оглянулась назад, запоминая обратный путь: узкий коридор ущелья, вливающийся в широкий дол, напоминал горлышко бутылки, перепутать это место было весьма трудно.
На деле посадки оказались куда дальше, чем это виделось из ущелья, прошел почти час, когда девочка и козочка достигли первых кустов. Увиденное откровенно пугало и настораживало. Некогда живописная долина с явными признаками вложенного в нее человеческого труда, ныне «блистала» запустеньем и одичалостью. О прежнем великолепии свидетельствовали, высаженные в ровные ряды культуры, напоминавшие помидоры, чуть поодаль явно просматривались виноградники, а после них шли плодовые деревья с густо выбеленными стволами. Однако все это богатство было безжалостно выжжено солнцем. Немногочисленные желто-коричневые, листья были немилосердно иссушены и свернуты в трубочки, а большинство веток зияли неприкрытой наготой. Манящий издали пейзаж вблизи оказался зловещим и неживым.
Что же погубило это великолепие? Почему прежние хозяева бросили посадки и обрекли плоды своих трудов на долгую мучительную смерть? Анне стало грустно: увиденное напоминало ее родное плато с тем отличием, что некогда здесь царил волшебный зеленый цвет многочисленной листвы.
А вот Искра ее печали не разделяла, она вдохновенно и без жадности дегустировала высохшие плоды трудов неизвестных агрономов и, казалось, была вполне довольна жизнью. Девочка ее не торопила, она ходила от лозы к лозе, от дерева к дереву и, казалось, предметно ощущала боль растений и тех, кто вкладывал в них душу. Увы, все вокруг было мертвым.
Солнце уже перевалило за полдень, когда козочка утолила-таки свой голод, и они с девочкой снова отправились в путь. Близился вечер, надо было искать какой-либо ночлег. А безжизненные сады и виноградники, раскинувшиеся на сотни метров, казалось, никогда не кончатся. Силы были на исходе, иллюзия жизни пугала и завораживала одновременно: девочке уже не хотелось сопротивляться. Зачем? Если среди всех этих растений ни одному кусточку не перепало воды, то на что надеяться им с козочкой? Не проще ли опуститься, наконец, на землю и безропотно принять свою участь?
Анна уже была готова подчиниться собственным невеселым мыслям, когда вдали показались крыши низеньких одноэтажных домиков. Воздух плавился от жары, и в его неровных потоках было сложно рассмотреть, что это за жилища. Однако видение не исчезало, а, значит, не было миражом.
- Здесь есть люди? - не веря своим глазам, прошептала Анна и уже в голос обратилась к питомице, - Искра, наверное, все-таки мы с тобой не пропадем, я вижу дома. Там наверняка есть люди.
Поначалу путешественницы стремительно двинулись к цели, но по мере приближения домиков шаги Анны становились все короче и медленнее. Девочку мучили сомнения предстоящей встречи. Как к ним отнесутся? А если люди будут злые и жестокие, как в нижнем городе? А что, если их с козочкой прогонят, не пустив на порог? Вопросов было много, ответов не было совсем, тревога нарастала. Успокоив себя тем, что хуже, чем есть, уже быть не может, Анна остановилась у плетня самого первого домика и решительно дернула за шнурок висящего на калитке колокольчика.
Звон мелодично разнесся по всей округе, и на его призыв из всех без исключения домиков высыпали на улицу их жители. Гостью так поразило увиденное, что она отступила назад на пару шагов. Люди, вышедшие ей навстречу, были маленькими, пухлыми и… зелеными. В буквальном смысле слова!
Их кожа была бледного зеленоватого оттенка, ногти, словно накрашенные экстравагантной модницей – темно-зеленые, волосы - цвета благородной оливы, но самыми потрясающими были глаза странных человечков – у всех и каждого они искрились глубоким изумрудным светом. Все жители этой деревни были в зеленых одеяниях, при этом назвать их одинаковыми было бы неправильно: палитра одежд, включала и травяной, и фисташковый, и малахитовый, и салатовый, - в общем, пестрела всеми возможными оттенками этого, любимого Анной цвета. А еще странные человечки были небольшого роста – не выше девочки, хотя глаза некоторых выдавали мудрую зрелость, а лица были покрыты морщинами. Помимо взрослых на улицу выскочили и ребятишки, а они ростом были не выше Искры. Взрослые от детей отличались только ростом, но и молодым, и старым здесь была присуща некая детская пухлость. И те, и другие передвигались немного неуклюже, покачиваясь с бока на бок.
Какое-то мгновение и без того круглые изумрудные глаза «зеленых человечков» были округлены еще больше – от удивления, но первая реакция очень быстро сменилась искренней радостью и улыбками. По рядам добродушных хозяев прокатился едва слышный шепот: «У нас гости». Теплая атмосфера встречи, наконец, вывела девочку из оцепенения, она учтиво поклонилась и поприветствовала странных жителей чудо-деревеньки:
- Здравствуйте! Меня зовут Анна. А это, - девочка показала на жавшуюся за ее спиной Искру, - моя козочка, Искра.
Из толпы человечков вышел, по-видимому, старший из них. Он был морщинист, а длинные волосы на фоне прочих шевелюр были совсем уж бледными, но не без зеленоватого оттенка, это очень смахивало на благородную седину. Он тоже поклонился и произнес:
- Приветствуем тебя, дитя, и тебя, странный зверь, на просторах зеленой долины!
После этих слов все низко поклонились гостям.
Анне стало не по себе от такой чрезмерной учтивости, казалось, что ее с кем-то перепутали - с кем-то, очень важным и знатным. Девочка смущенно расправила складку на своем скромном, а после долгого путешествия прямо-таки убогом, наряде, однако видя, что прогонять их с Искрой никто не собирается, она продолжила свою речь:
- Я обычная девочка, живу с мамой и козочкой. Однажды утром мы с Искрой заблудились в пещере, которую случайно обнаружили в скале возле моего дома. Много дней мы бродили по ее лабиринтам пока, наконец, не вышли в ущелье. А потом долго шли по руслу пересохшей речки, и вот, мы здесь. Нам очень нужно вернуться обратно. Моя бедная матушка не знает, что со мной, и наверняка страшно переживает. А еще мы были в дороге долго, и очень хотим есть и пить…
Анна не успела договорить, старейшина перебил ее:
- Так чего же мы стоим?! - и обратился уже к соплеменникам, - Вирийцы! Мне стыдно за вас! У нас гости, а мы до сих пор не оказали должный прием! – старейшина вновь повернулся к Анне, - Добро пожаловать в зеленый край! Проходи скорей, красавица, прости нас, последнее время мы так редко встречаем гостей, что уже и позабыли, как это делается. Очень хотим, чтобы тебе у нас понравилось! Ой! Я забыл представиться, старший вириец – Толли Вие, или просто Толли, как тебе удобней.
Девочка зашла в калитку и смогла уже внимательней рассмотреть дом, отозвавшийся неподдельным гостеприимством. Невысокие стены его были сложены из камней удивительно точно подобранных по форме друг к другу, а крышу покрывали лозы какого-то вьющегося растения, причем было очевидно, что лоза сама оплела матицу и деревянный «скелет» крыши - каких-либо рукотворных следов не было. Правда, и листья на лозе, и сама она была иссушена солнцем, поэтому кровля демонстрировала множество прорех, и солнечные лучи беспрепятственно проникали в жилище. Но даже в таком прискорбном состоянии навес отбрасывал превосходную тень, обеспечивая прохладу внутри дома. После долгого изнурительного путешествия Анна мгновенно оценила комфорт и уют с крышей над головой.
Помимо Толли Вие в дом вместе с гостями проследовали еще несколько вирийцев, они во все глаза рассматривали гостью, не переставая улыбаться, и всячески старались ей угодить. Было среди них и несколько вирийских малышей, они по очереди гладили Искру и щедро совали козочке разнообразные угощения, какие именно Анна не видела: слишком много интересного было вокруг.
За столом девочке было отведено самое главное место и первое, что возникло на столе – глиняный кувшин с водой и чашка. Жена хозяина дома, выставившая это богатство, подмигнула девочке:
- Пей, сколько посчитаешь нужным, дочка, не стесняйся. Наверно, по воде больше всего и соскучилась в дороге?
Вопрос был, что называется, в точку. Анна не стала ждать повторного приглашения и с нескрываемой жадностью стремительно осушила чашку, налила вторую и подала козочке, а хозяйка тем временем продолжала:
- Меня зовут Вие Рика, или просто Рика. Ты уж извини за скудный стол: чем богаты – тем и рады, - с этими словами жена старейшины выставила на стол яблоко, от вида которого у девочки округлились глаза: знакомый с детства плод был размером со средний арбуз – ничего себе, скудный стол! Для неизбалованной Анны этого было удивительно много.
Вие Рика вооружилась подобающим ситуации тесаком, и умело разделала на дольки гигантское яблоко. Видя замешательство Анны, женщина с улыбкой подбодрила ее:
- Ну же! Угощайся! Или ты никогда яблок не видела?
Слегка оправившись от изумления, гостья взяла одну дольку, осмотрела ее со всех сторон и ответила:
- Яблоки-то я видела, но таких огромных размеров, мне встречать еще не приходилось.
После девочка осторожно откусила кусочек невиданного фрукта, вкус его был настолько потрясающим: яблоко оказалось невероятно сочным, сладким и прямо-таки таяло во рту.
- Большие сочные плоды – это достояние и гордость Зеленой долины. Кто-то говорит, что все дело в особой почве здешних мест, кто-то считает, что всему причина – семена наших растений. Но мы особо не ломаем голову: наш край всегда славился чудесным во всех отношениях урожаем, - пояснила Вие Рика и выставила на стол блюдо с клубникой, ягоды которой были размером с кулак, а следом, хозяйка принялась разделывать дынеподобную грушу.
Искре, уже изрядно набившей брюхо угощениями от малышей, тоже перепало несколько кусков чудо яблока. Козочка проглотила их, практически не жуя, и теперь лежала на полу в сытой истоме не в силах сдвинуться с места.
«Скудный» стол все пополнялся невиданными фруктами, которые несли и несли вирийцы из других домов, были тут и вишни размером с обычное яблоко, и мандарины в диаметре превосходящие грейпфрут, и ядра грецких орехов едва поместившихся на ладони. Неизменным оставался лишь наполовину опорожненный кувшин с водой, но угощение было столь сочным, что в воде необходимости не было.
За окном начало темнеть, но в доме было по-прежнему светло, Анна оглянулась в поисках источника света и увидела, что в углах дома и к потолку подвешены целые связки грибов, излучающих тусклый зеленоватый свет. Это были те самые грибы, что девочка видела в пещере. Она пошарила в кармане и достала грибочек, сорванный во время плутания по каменным лабиринтам. Находка несколько помялась и потеряла форму. Свой пещерный трофей Анна показала сидящему рядышком хозяину дома и сказала:
- Этого светлячка я нашла в пещере, когда заблудилась, вот, сорвала на память.
- Это гарданерки, скальные грибы. Мы используем их для освещения наших домов, а во время праздников вплетаем в гирлянды. Если гарданерка тускнеет, ее надо освежить, «умыть». Капни водой на свой грибочек и ты увидишь, как он засияет с новой силой и вернется в прежнюю форму.
Девочка послушно вытряхнула из чашки оставшиеся на дне капли и гарданерка прямо на глазах расправилась и озарилась, словно маленький уголек, а Толли Вие тем временем продолжал:
- Грибы требуют влаги и ухода регулярно. Поэтому Мортаг освещает свой дом с помощью факелов, ему легче терпеть дым и чад, чем приложить немного усилий.
- Кто такой Мортаг?
Невинный вопрос Анны заставил всех вирийцев переглянуться. Вие Рика хмуро глянула на мужа и ответила:
- Это злой человек, который живет в нашей Зеленой долине. Мортаг из племени горных троллей. Но давайте-ка об этом завтра, незачем к ночи о всяких неприятностях говорить, да и гостям нашим нужно, как следует, выспаться, набраться сил. Все вопросы завтра, утро вечера мудренее!
Все собравшиеся вирийцы одобрительно закивали, соглашаясь с женой старейшины, и начали потихоньку разбредаться по домам.
Вие Рика расстелила гостям постель и Анна, с наслаждением раскинулась на предложенном ложе. Несколько последних дней им с козочкой приходилось ночевать на голых камнях, и теперь кровать казалась предметом роскоши. Потрясающе мягкий тюфяк был сшит из необыкновенной изумрудно-зеленой ткани, напоминающей шелк. Такое же нежное тончайшее одеяло укрывало Анну. Связки гарданерок были заботливо обернуты в мешочки из плотной ткани, и их свет абсолютно не мешал разглядывать звезды в прорехах кровли. Ночь была тепла, тиха и волшебна. Было так уютно, так легко! Несмотря на тоску по матери, впервые за несколько дней девочка спокойно засыпала, уверенная, что все непременно будет хорошо.
Утром девочку разбудил странный крик, чем-то напоминающий петушиный, но все же, несколько отличающийся от него. С минуту Анна сидела на кровати, силясь понять, где она. Яркое солнце, пробивающееся сквозь зияющую крышу, быстро вернуло осознание, что она не дома.
Крик повторился, Анна выглянула в окно и увидела во дворе необыкновенное животное. По виду оно напоминало страуса, изображение которого девочка, как-то видела на цирковой афише, принесенной мамой из города, и было очень высокого роста, гораздо выше вирийцев. «Страус» стоял на двух мощных, мускулистых лапах, иногда взмахивал короткими крыльями и издавал тот самый, похожий на петушиный крик.
Невиданная птица отличалась нежно-салатовым оперением, а вот ее хвост изумрудного цвета был густым и длинным – почти до самой земли, казалось, что он состоит не из перьев, а из волос. Именно им и была занята жена старейшины: длинным деревянным гребнем она вычесывала богатый шлейф птицы, а излишки «волос», оставшиеся на гребне, аккуратно снимала и выкладывала на поднос. «Страус» абсолютно не противился этому, лишь иногда покрикивал и маленькой головой на длинной гибкой шее ласкался к Вие Рике, которая не скупилась на добрые слова в адрес зеленой птицы.
Анна окончательно стряхнула остатки сна, застелила так любезно предоставленную ей постель и направилась к умывальнику. Однако тот оказался пуст. Не было и кувшина с водой на столе, там стояли лишь блюда с остатками вчерашнего пиршества, заботливо укрытые домотканым полотенцем.
В этот момент домой вернулась хозяйка.
- Ты уже проснулась! Очень хорошо. Будем завтракать, - радушно поприветствовала она гостью.
- Я только что встала. Меня разбудили крики той дивной птицы, которой вы вычесывали хвост. Что это за чудо природы?
- О, это наши домашние животные – долинные камелусы. Они испокон веков живут рядом с вирийцами и всячески помогают в хозяйстве. Камелусы очень сильные и на них мы пашем наши поля… - в этом месте повествования Вие Рика запнулась, но спустя мгновение продолжила свой рассказ, - точнее, пахали раньше. А теперь эти птицы очень помогают в добыче драгоценных камней. Их мускулистые лапы и прочные когти добывают скрытые в земле и скалах самоцветы.
- И в самом деле, очень полезные животные! – восхитилась Анна.
- Это еще не все, деточка. Камелусы нас одевают, в прямом смысле слова. Вся ткань в доме – и моя одежда, и занавески, и полотенца и постельное белье – соткано из хвостовых перьев этой птицы. Их оперение похоже на тонкие нити, очень прочные, кстати. В одежде из этой ткани прохладно в самую изнуряющую жару, но при этом она отлично защищает и от холода, - улыбнулась Вие Рика к финалу своего повествования.
- Чудесные птицы! Особенно меня поразило, что он так по-детски ласкался.
- О, да! – засмеялась хозяйка, - Это они любят. Наша Кука вообще не отстанет - пока рука свободна – гладь! А еще они не только ласковые, но и очень умные: понимают все, что им говоришь, и помогают нам. Вирийцы и камелусы трудятся бок о бок издревле.
- Вы говорили, что вспахивали поля. Когда я сюда шла, то видела брошенные угодья с засохшим урожаем. Это те самые земли, которые вы раньше возделывали?
Этот вопрос мгновенно согнал улыбку с лица Вие Рики, она заметно помрачнела, села за стол напротив Анны и горестно вздохнула:
- Да, деточка, именно этими полями мы раньше гордились…
- Что же случилось? – искренне удивилась девочка.
- Зеленая долина издревле славилась исключительным плодородием и невиданными урожаями. То, что ты видела вчера – лишь бледная тень ее богатства. Плодов было так много, что мы всегда жили в изобилии. Но теперь нам самим едва хватает. А началось все это в ту пору, когда наша кормилица Шуладка начала мелеть.
- Шуладка – это речка? – уточнила Анна.
- Да, это главная артерия нашей долины, - подтвердила Вие Рика.
- Когда я шла к вам, путь мой лежал по руслу высохшей реки, наверное, это она.
- А других здесь нет, - пожала плечами хозяйка и продолжила, - Шуладка славилась кристально чистой водой, которой хватало на все. Глянь на крышу, она устелена долинной лозой, которая только здесь и встречается. При строительстве дома молодой побег нитью направляют вверх, и он довольно быстро оплетает любое строение своим особенным узором – получается отличная крыша. Такая кровля днем укрывает от самой изнуряющей жары, а за ночь очищает весь воздух внутри помещения. Одно только условие – лозу надо поливать каждый день, хоть по чуть-чуть, иначе она превратится вот в это, - Вие Рика мрачно показала наверх, где в прежней шикарной крыше зияли нешуточные прорехи. В общем, весь наш быт и уклад полностью зависел от щедрых вод Шуладки. А однажды, мы заметили, что ее русло стало вдвое уже. На следующий день - еще уже. Спустя неделю воды не стало совсем. Вирийцы, конечно, сколько смогли, собрали воды, но для поддержания полей этого было ничтожно мало, в итоге, все наше поселение осталось без воды, она стала настоящим дефицитом.
- О чем это вы тут, девочки? – в этот момент Анна увидела незаметно появившегося хозяина дома. Он стоял и молча, слушал их с Вие Рикой разговор. Несмотря на добродушную улыбку, глаза старейшины были полны неподдельной грустью
- О воде, конечно, - вздохнула ему в ответ жена.
- Какое совпадение! Я вон два кувшина принес, можно и в умывальник плеснуть.
- Так много? Откуда? Кука постаралась?
- Нет. То есть, Кука, конечно, старалась. Но со мной уже после обмена несколько земляков своей водой поделились, все знают, что гостья остановилась у нас, и очень хотят, чтобы ей здесь понравилось.
- Значит, вода все же есть? – перебила супругов девочка, для которой в этой истории многое до сих пор оставалось непонятным.
- Да, дочка, - грустно кивнул Толли Вие, только она теперь не наша.
В самом низу долины издавна был родник. А несколько лет назад к нам в долину пришел горный тролль и поселился у родника. Горные тролли известны своим скверным, неуживчивым характером. Спустившийся же к нам Мортаг был вовсе изгнан собственным племенем, вряд ли за отличное поведение.
Мы приняли Мортага, принесли ему провизии, помогли ему строить дом, и хотя он постоянно огрызался, но помощь нашу все же принимал. Мы думали, Мортаг будет трудиться с нами на полях, но он не собирался этого делать, не привыкший к работе, понимаешь? Однако вирийцы по доброте и простоте своей продолжали снабжать тролля излишками урожая. Тот либо огрызался в ответ, либо ничего не говорил, принимая нашу помощь, как должное. А потом высохла наша Шуладка, - в этом месте рассказа глаза Толли Вие помутнели неподдельной горечью, однако он продолжил, - вот тогда вся наша жизнь переменилась. Мортаг воспользовался ситуацией и за одну ночь возвел вокруг своего дома стену из камней и коряг. Наш родник оказался огороженным, а вирийцы из вольных детей природы стали рабами горного тролля. Поначалу Мортаг напрочь отказывался делиться водой, мотивируя тем, что, мол, родник на его участке расположен. Правда, когда спустя пару дней он обнаружил, что вирийцы больше не снабжают его плодами в виду предстоящего неурожая, тролль «пошел на уступки» и начал спекулировать водой. За кувшин он требовал фрукты и еще по три драгоценных камушка, благо, в наших краях они не редкость. А затем Мортаг вообще додумался до настоящего рабства: он разбил на «своем участке» грядки и предложил нам возделывать их за его «милостивое» разрешение пользоваться водой из родника, только совсем в крохотных количествах, а весь урожай он забирает себе, нам достаются только крохи.
- Почему же вы не прогоните его? – удивилась Анна, - Ведь это ваша земля и, разумеется, ваш родник!
- Вирийцы сильны не силой, дочка, - покачал головой Толли Вие, - мы верим, что любовь и доброта – главное и единственное оружие, которым мы имеем право пользоваться. Мы же земледельцы, а не воины. Даже сейчас, когда мы ищем самоцветы, рассыпанные по нашей долине, то далеко не уходим – природу не обманешь, не приспособлены мы для этого. А добывать камушки нам помогают камелусы, наши верные друзья. В конце концов, в чем-то виноваты мы сами: по-видимому, были недостаточно добры и понимающи к Мортагу, раз не смогли расшевелить его черствое сердце, не достаточно дали понять, насколько желаем ему добра. Мы не злимся на него и не хотим ему навредить. Вирийцы вон и в нужде улыбаться и радоваться не перестают, а Мортаг с каждым днем все мрачнее, представляешь, как он одинок и несчастен?
Кроме того, на охране его участка стоят злобные кондоры. Мы бессильны против них и самого Мортага. А воды там совсем немного – родничок с Шуладкой не сравниться. По-видимому, мы обречены влачить жалкое существование после постигшей нас беды.
- Нет! – горячо запротестовала Анна. – Так не должно быть! Вы заслуживаете лучшего! Надо что-то делать, понимаете?! Может быть, стоит с ним поговорить? Возможно, он осознает и оценит вашу учтивость? –предложила девочка.
- Да уж, - усмехнулся ее непониманию старейшина, - говорил я тут с ним на днях… Один наш младший подмастерье нашел камешек размером с голову камелуса, мы очень обрадовались, думали этого хватит на такое количество воды, чтобы все вирийцы недельку отдохнули, уж больно сильная жара была тогда. Меня отправили парламентером... Так вот Мортаг не сморгнув глазом, объявил, что именно сегодня кувшин воды стоит именно такого камня, и никому больше в тот день не заплатил за добычу, мол, недостаточно трудились. Так он и разговаривает с нами. Переубедить его невозможно.
- Но что же вы намерены делать дальше? Ведь сам Мортаг от своей затеи не откажется! Ему нравится вас эксплуатировать.
- Дальше мы намерены оставаться людьми, Аннушка. Вирийцы всегда славились своей добротой и простотой, поэтому судьба и была благосклонна к нам и к нашему зеленому краю.
- И за что же вас Мортагом покарали небеса?
- Ну, во-первых, не Мортагом, а засухой. А, во-вторых, не «за что», а «для чего», деточка! Наша задача – достойно принять испытание, не растерять присущей нам доброты и искренней любви к окружающему миру. И тогда, мы верим, все вернется на круги своя, и долина вновь расцветет.
- Вы замечательные добрые люди! Мне больно смотреть на вашу беду, но еще больней мне от того, что я не в силах вам помочь! Да и что я могу?
- Не сокрушайся так, дочка, - вмешалась Вие Рика, - мы совсем не пытаемся уговорить тебя помочь нам, ты спросила - мы ответили, вот и все!
Однако Анна как будто не услышала слов хозяйки и продолжила оправдываться:
-Я ведь просто маленькая девочка, которая заблудилась. Моя бедная матушка, верно, места себе не находит. Мне очень нужно поскорее вернуться к ней, понимаете?
- Конечно, детка, мы понимаем! И непременно тебе поможем тем, что в наших силах. Дадим провизии, покажем, как найти путь домой, мы же – вирийцы, мы умеем и должны быть радушными. В любой момент ты можешь уйти, хоть прямо сейчас, я буду рад тебя проводить. Но в нашей унылой, в последнее время жизни и так ничего не происходит, а твое появление заставило нас вспомнить, какими радушными хозяевами мы умеем быть, как умеем радоваться простому человеческому общению. Мы вновь вспомнили, как много счастья заключено в возможности помочь и получить в ответ искреннюю улыбку, Мортаг ведь нас такой роскошью не балует, - Толли Вие покачал головой и умолк.
Его круглые по-детски наивные глаза выражали столько искренней радости и теплоты, а также неподдельной грусти, что у Анны напрочь пропали все аргументы. Наверное, и в самом деле ее появление могло изменить привычный ход жизни этого края. Она рассеянно оглянулась по сторонам, кликнула Искру. Козочка влетела в дом со двора, где, по-видимому, давненько резвилась, и подскочила к хозяйке.
- Ну, как тебе здесь, Искорка?
Козочка в ответ музыкально заблеяла, после встала на задние лапы и затанцевала. Все присутствующие весело засмеялись.
- Вижу, что нравится, - резюмировала хозяйка, значит, ты не против, чтобы мы с тобой чуть-чуть задержались? Неудобно бросать таких милых людей, едва воспользовавшись их гостеприимством. Посмотрим, что здесь и как устроено: может, мы хоть чем-то сможем помочь. Согласна?
Искра лизнула Анне руку, чем и подтвердила свое согласие с предложением задержаться на денек-другой в сказке: в прежние времена ей столько сочных фруктов не перепадало. Чего б ни погостить?
- Уважаемый Толли Вие, - обратилась Анна к старейшине, - мне неловко вас стеснять, но я очень хотела бы воспользоваться вирийским гостеприимством и осмотреть вашу долину. Могу я рассчитывать на вас, как на провожатого?
- Иначе и быть не может! – мгновенно поддержал старейшина. - Можем хоть сейчас отправиться!
- А, может, вы все же сперва закончите трапезу, которую еще и не начинали, а потом уж займетесь делами? - вкрадчиво поинтересовалась Вие Рика, а следом угрожающе добавила, - Путешествия на голодный желудок крайне неполезны, можете мне поверить!
Спорить с женой старейшины никто не отважился и «путешественники» были вынуждены вернуться за стол, чтобы наконец-то поесть.
Вырвавшись едва живыми, из-за стола радушной хозяйки, девочка и козочка в сопровождении старейшины отправились на экскурсию. Вирийская деревня представляла из себя длинную прямую улицу, по обе стороны которой уходили вглубь одинаковые домики, огороженные живыми изгородями. Впрочем, учитывая последние обстоятельства, изгороди были не очень живыми, если не сказать хуже. Слева от входа каждого домика стоял высокий вазон, из которого вверх, на крышу стремилась лоза. Крыши всех, без исключения, домов оплетало одно и то же растение, зато вазоны существенно отличались друг от друга. Были тут и глиняные, и каменные и сплетенные из той же лозы, некоторые вазоны были украшены самоцветами, иные – причудливой росписью, при всем при этом найти двух одинаковых было невозможно. Анна сразу обратила на это внимание и задала вопрос:
- Объясните мне старейшина, у каждого дома своя бочка для лозы, это чтобы дома отличались?
- Нет, дочка, - улыбнулся Толли Вие, - мы так давно здесь живем, что дома и так наизусть знаем. Тут другое. Кровельная лоза – это живая часть дома, она закрывает от солнечных лучей, задерживает пыль, очищает воздух. Даже сейчас, иссушенная солнцем она остается очень прочной и продолжает защищать нас: никакой камнепад не способен сломать ее. Вазон для лозы и хороший уход – это то немногое, чем мы можем поблагодарить это скромное растение за заботу о нас. Через вазон, в котором покоятся корни лозы, осуществляется полив. Хороший уход означает хороший полив. Вирийцы плакали, когда воды стало ничтожно мало, и на лозы ничего не оставалось, но что поделаешь? Вернется в наши края Шуладка, и оживут наши кровли. Непременно так будет!
- Да, непременно, - рассеянно согласилась Анна, рассматривая причудливые пристанища кровельной лозы. После рассказа Толли, она по-иному взглянула на их роспись, каждый из вазонов теперь казался шедевром.
По мере их путешествия из домиков выходили местные, они радушно приветствовали старейшину и девочку. Стайка малышей-вирийцев, смеясь и щебеча, подбежала к гостье, вручила букет простых придорожных цветов и рассыпалась в разные стороны. Искра, с удивлением глядя на появившуюся в руках Анны дивную еду, сосредоточенно втягивала ноздрями воздух, явно демонстрируя гастрономический интерес к букетику. Ее хозяйка, казалось, этого не замечала . Когда же в блеянии козочки появились алчные нотки, девочка сдалась и с улыбкой выделила питомице пару цветков. После чего троица продолжила свой путь.
- Цветы – это редкость в нынешнюю пору засухи, - озвучил Толли Вие мысль, возникшую в голове Анны, - больше всего их встречается вдоль изгороди жилища Мортага, там с водой перебоев нет. Но черный хозяин люто свирепствует, когда кто-то без разрешения рвет что-либо на его участке, пусть даже по другую сторону забора.
- Почему черный? – беспечно поинтересовалась девочка.
- Он отличается от нас цветом кожи, скоро сама увидишь, но для вирийца цвет кожи не важен, важны качества души, понимаешь?
- Понимаю, - кивнула Анна и добавила, - это здорово, что вы такие.
В этот момент девочке внезапно вспомнились ее мечты о сказочной стране и о населяющих ее прекрасных добрых людях.
«Как здесь все интересно! – подумала она. - Неужели я попала в сказку? Но в какую?.. Итак, я в гостях у деревни зеленых человечков, столы которых украшают гигантские фрукты – все как в сказке, но при этом, все реально, - размышляла Анна, с интересом разглядывая все вокруг. - А что, если сказки всегда реальны, и лишь в описаниях кажутся волшебными»?
Длинная улица заканчивалась, об этом свидетельствовали дома-одиночки, но дорога уходила вдаль, петляя среди частых высохших яблонь и груш. Помимо яблонь в стороны от дороги расходились некогда роскошные виноградники, чередуясь с ровными рядами, неизвестных девочке, фруктовых деревьев. Увы, все эти культуры были мертвы и нещадно иссушены солнцем и в настоящее время представляли интерес разве что для козочки, не гнушавшейся сухих веток. Искра с неподдельным интересом исследовала сухие заросли, подгоняемая окликами хозяйки, она периодически выбиралась на дорогу, чтобы нагнать Анну и Толли, и вновь нырнуть в иссохшую сень некогда живых культур. Витиеватая дорога упиралась в невысокую темную изгородь, широко раскинувшуюся на пустыре долины. По мере приближения жилища Мортага девочка смогла рассмотреть за оградой вирийцев, возделывающих роскошный живой сад. В самой середине огороженного куска земли стоял дом. От местных жилищ он существенно отличался: был выше и гораздо больше, по всем его углам были развешаны неопрятные закоптившиеся факелы, а лоза, оплетавшая крышу, была не просто сухой, а черной и ветхой, видимо, ее не поливали никогда. Всю левую часть участка занимала плантация, справа же от дома едва виднелся родник, сделанный в виде колодца. Источник был окружен плотным кольцом тщательно подогнанных друг к другу коряг. На которых -живым щитом восседали, страшные и очень свирепые на вид крупные птицы. Их головы и шеи были голыми, а розовая кожа головы при переходе в продолговатый широкий клюв отливала синевато-красным цветом. Голые шеи обрамляли пуховые роскошные воротники, остальное оперение было черным и казалось очень жестким. Взгляды этих птиц были пронзительными и тяжелыми, да и сами они вели себя хищно, агрессивно. Не по себе стало даже неунывающей козочке, она прижалась к ногам хозяйки и не сводила глаз со зловещих птиц.
- Кто это? – почему-то прошептала Анна, обращаясь к Толли Вие.
- Это кондоры, скальные грифоны, они на службе у Мортага, защищают родник и устрашают вирийцев. Надо сказать, что в этом они сильно преуспели. Кондоры следят, чтобы работники не взяли чего лишнего, но вирийцы и так не берут чужого, это все знают и Мортаг тоже, просто он всех по себе меряет, да и себе, как видно, не доверяет.
Девочка во все глаза рассматривала страшных птиц. Желание поговорить с хозяином такого «чудного» питомника куда-то пропало. Между тем, не укрылось от глаз Анны и то, что не все кондоры вели себя одинаково. Основная их масса, переругиваясь, шипела, растопырив крылья и угрожающе вытянув шею. Но один, самый крупный и видимо главный, с нависшими над глазами бровями сидел чуть в стороне от вспыльчивых собратьев и мрачно насупившись, созерцал происходящее. Анне на мгновение показалось, что его пристальный тяжелый взгляд прочно вцепился в нее, по спине пробежал холодок, девочка вздрогнула и стряхнула наваждение.
В этот момент дверь домика со скрипом распахнулась и на его пороге возникла грузная фигура. Это было огромное по сравнению с вирийцами существо, с кожей темно-серого цвета. Под его узким лбом прямо-таки сверкали злобой маленькие, глубоко посаженные глаза. Меж ними торчал огромный скрюченный нос. Зубы тролля были черными и напоминали узор шахматной доски: либо отсутствовали, либо были нещадно поломаны. Тролль возник на пороге, волоча по полу огромную дубину. Нужна она ему была, по-видимому, для устрашения.
Мортаг медленно обвел взглядом свои владения, заметил стоявшего за оградой старейшину со спутницей и немедленно проревел:
- Эй, Толли Вие, что это за бледное чудо ты сюда притащил? Нового работника что ли?
Анна, впервые видевшая горного тролля, замерла, боясь перевести дух. Старейшина ободряюще взял ее за руку и невозмутимо ответил:
- Эта девочка - наша гостья. Вот, знакомлю ее с достопримечательностями зеленой долины.
- Гостья, говоришь? - проревело в ответ серое чудище и, подчеркнув собственную значимость, вскинуло дубину на плечо, - А по виду нищенка. Уносите-ка вы со своей гостьей ноги прочь отсюда, а не то кондоров на вас спущу!
В подтверждение слов хозяина, кондоры, как по команде повернулись к незваным гостям и угрожающе зашипели, все, кроме самого крупного. А Мортаг продолжил свой злобный гнусавый монолог: «Ох уж мне эти добренькие вирийцы, с их дутым гостеприимством! Ведут на плантацию всякий сброд, только и гляди, как бы чего не стянули».
Толли Вие и Анна поспешили убраться прочь, причем, первой в обратный путь зарядила Искра.
Пока старейшина и его гостья медленно брели обратно, козочка резвилась неподалеку, то отставая, то забегая вперед, не скрывая собственной радости, что мрачные чертоги остались позади. Часть пути девочка и старейшина прошли молча, потом Анна задала вопрос, мучавший ее уже давно:
- Толли Вие, а вы не пытались выяснить, что произошло с вашей Шуладкой? Кто-нибудь ходил к ее истоку?
Толли вздохнул:
- Мы пробовали, но это слишком далеко для нас. Наши физические возможности ограничены, смехотворная для тебя преграда для нас становится непреодолимой. Видишь ли, Аннушка, вирийцы – земледельцы, и очень прочно связаны с землей. Эти связи хоть и не видны, но очень важны. Вириец может пройти за день совсем немного, самое далеко это пределы нашей долины. И даже на это расстояние придется потратить целый день - на большее не хватит сил. У нас короткие ноги, неуклюжее тело, мы быстро устаем, ты сама видишь, что я едва поспеваю за тобой. Поэтому никто из нас так и не смог выяснить, в чем причина нашего бедствия.
- И что, никто даже не попытался? Ведь от этого зависит вся ваша жизнь!
- Никто. Ты пойми, мы – дети природы, и живем по ее законам, которые дошли к нам от предков. Мы рождены такими!
- Но это выглядит, как будто вы сдались!
- Возможно, это так и выглядит, - грустно согласился старейшина, - но на деле все иначе. Если изменить ситуацию не в наших силах, мы принимаем ее, таковой - как есть. По-видимому, она нужна нам для укрепления, и воспитания духовного роста. Сама посуди, легко быть радушным, добрым и гостеприимным в раю, когда ни в чем не знаешь нужды. А сможешь ли ты таким остаться, если все вокруг станет плохо?
- Не знаю, - растерялась девочка.
- Вот! А вирийцы с этими трудностями справляются. Хотя, не только засуха, но и тролль испытывают наше терпение – Мортаг, тщетно тужится стравить нас, заставить грызться из-за воды, еды и камешков. Но вирийцы всегда жили общиной, поэтому они легко обходят все коварные интриги черного хозяина и умудряются еще жалеть его.
- А зачем Мортагу столько драгоценных камней? Что он с ними делает?
- Сами не знаем, дочка… - Толли Вие на мгновение задумался и продолжил, - Это все его черные дела. На самом деле, думаю, они ему не нужны. Может самоцветы были в большом почете в местах, откуда пришел Мортаг, может быть он алчный коллекционер, может, самоцветы для него – рычаг управления нами. Я подозреваю, что он сам затруднился бы ответить на этот вопрос.
Увлеченные беседой путники и не заметили, как добрели до домика старейшины. Солнце тем временем склонилось к горизонту и окрасило скалы теплыми красно-оранжевыми тонами.
Во дворе хлопотала Вие Рика. Увидев, что муж и гостья вернулись, она всплеснула руками и воскликнула:
- Ну наконец-то! Я уж думала послать за вами кого-нибудь. Ужинать пора, а вы все гуляете. Вирийцы опять принесли для гостьи различные угощения, сегодня у нас на столе даже наши знаменитые долинные лепешки. Марти Вие расщедрился аж на два плода хлебного дерева, и сделал это с такой радостью! Хотя, знаю, от семьи оторвал.
Анна удивленно распахнула глаза:
- Хлебного дерева? Это как?
- О, моя дорогая, это особая культура, которая, по преданиям, произрастает только в нашей долине. Плоды хлебного дерева очень похожи на обычную тыкву, но когда плод созревает, он становится нежно голубого оттенка, тогда его и нужно сорвать. У него прочная, даже твердая кожура, а внутри плод заполнен самым настоящим тестом! Только достань и выпекай. Лепешки из этого теста получаются несказанно вкусными и надолго утоляют голод. Некоторые хозяйки добавляют, то есть, добавляли в тесто ягоды, фрукты, но и без начинки это очень вкусное и полезное лакомство!
- Вот это да! – восхитилась девочка. – Прямо не терпится попробовать! Ваш чудесный край не перестает меня удивлять! Только давайте позовем других вирийцев на ужин.
- Смотри, наши собратья на аппетит не жалуются, тем более, сейчас, в условиях упадка. Тебе придется шустрить за столом, - усмехнулся старейшина.
- Мне неудобно будет поедать в одиночестве угощение народа, который голодает и отрывает от себя последнее, чтобы оказать должный прием незваной гостье. К тому же, все вы такие добрые и открытые, а моя мама говорит, что хорошая компания куда лучше набитого брюха! – произнесла девочка и замолчала, воспоминания о матушке нахлынули с новой силой и всколыхнули душу. Сколько раз они с мамой и Искрой укладывались спать натощак, и никакой беды в этом не было, ведь они были вместе, и в этом заключалось их счастье.
- Я сейчас же кого-нибудь отправлю за вирийцами, дочка, - заверила ее Вие Рика, неподдельно тронутая чуткостью и добротой девочки.
Ужин стал настоящим пиром! Пришедшие на него вирийцы не уместились в доме, пришлось выставлять столы на улице. Соплеменники с радостью приняли приглашение, и каждый пытался сесть поближе к гостье. Было видно, что простодушный добрый народец истосковался по праздникам и теперь жаждал возможности использовать нерастраченный потенциал.
Первым делом Анна попробовала знаменитые долинные лепешки. Это было по-настоящему потрясающее лакомство! Внешне они напоминали обычный хлеб, но отличались изумительным вкусом и невероятной нежностью мякиша.
Как и днем раньше, стол просто ломился от невиданных фруктов. Гости-вирийцы пришли не с пустыми руками - несомненно, принесли последнее.
Молодые и старые беспрестанно задавали девочке вопросы о ее мире, о жизни и обычаях по ту сторону скал. Анна охотно отвечала, сопровождая свои ответы детальными комментариями удивительных для вирийцев вещей, таких как кожевенная фабрика, деньги, большой город. Гостья старалась описывать свою реальность яркими красками, опуская нелицеприятные моменты, очень много рассказывала про маму, про их с Искрой будни. Не забыла также упомянуть, что в своем мире их семья считается бедной, но это ни капли не мешает им быть счастливыми. Несколько фраз уделила девочка и их с козочкой скитаниям по тоннелям пещеры. Вирийцы ловили каждое слово, не перебивая, им никогда не доводилось так долго путешествовать, и они искренне восхищались мужеством и выдержкой маленькой путницы.
В разгар вечера годовалый малыш забрался на колени к девочке и категорически отказался идти на руки к родителям, так и сидел, пока его, ревущего от досады, не унесла домой его мама. Уже начало смеркаться, но гости расходились медленно и неохотно, слишком уж давно их зеленая община ничего не праздновала. И пускай на торжество ушли все запасы, а завтра всем и каждому предстоит трудиться за двоих, чтобы прокормиться, зато их жизнь озарилась настоящим праздником, которого давно уже не было в здешних краях.
Когда солнце окончательно зашло, столы таки начали пустеть. К полуночи разбрелись почти все, остались лишь хозяева с гостьей и тот самый Марти Вие с женой, который принес плоды хлебного дерева. Жену этого доброго вирийца звали Вие Эмми. Еще со вчерашнего дня Анна заметила, а сегодня окончательно убедилась, что у вирийцев все имена разные, ни одно не повторяется, а исконная приставка «Вие» отнюдь не была фамилией, она обозначала принадлежность личности к этому чудному народу, и у мужчин-вирийцев шла после имени, а у женщин – до.
Девочка, впечатленная фантастическим вкусом долинных лепешек, наконец-то обратилась к Марти Вие:
- Спасибо вам огромное, дорогой Марти, за ваш бесценный дар. Ничего вкуснее этих лепешек я раньше не пробовала, а о существовании такого необыкновенного дерева даже не подозревала! Надеюсь, это пиршество не сильно ударило по вашим запасам.
- Ерунда, - отмахнулся от нее до глубины души польщенный персональной благодарностью вириец, - не думай об этом. Раньше хлебное дерево росло в каждом дворе, а теперь вот осталось только у нас.
- Почему? – Анна была очень удивлена
- Эта культура требует очень много воды и ухода, даже Мортаг отказался растить ее на своем участке из-за затрат, к тому же, он называет наши лепешки едой для скота. Мы с Вие Эмми выходим на добычу камешков в две смены и половину всей заработанной воды отдаем нашему хлебному дереву, но даже этого недостаточно. При правильном уходе хлебное дерево плодоносит, как яблоня, а у нас получается сорвать лишь 1 плод в полгода – сказывается недостаток влаги. Эти два мы специально берегли для подходящего случая, и он наступил.
- А как хранятся эти плоды?
- Ох, милая, они у нас теперь вообще не хранятся, - горько засмеялся Марти Вие, - но раньше, когда каждая семья держала хлебное дерево, мы хранили их в сухом, теплом месте, и они могли лежать очень долго, ожидая своего часа. Ни один праздник, да что там праздник! Ни один обед не обходился без долинных лепешек.
В этот момент в их диалог вмешался Толли Вие:
- Аннушка, я понимаю, что уже совсем поздно, но все же посиди с нами еще чуть-чуть.
Девочка улыбнулась, кивнула и украдкой сцедила зевок в кулак, а старейшина тем временем продолжал:
- Когда ты оставишь наш край, нам будет тебя очень не хватать, дорогая! Посмотри, каким праздником стало твое появление здесь, вирийцы давно нуждались в положительных эмоциях, и ты одарила ими всех нас. Мы не перестаем улыбаться в нашей повседневной жизни, но сознаем, что поводов для радости у нас очень мало. А ты напомнила нам, кто мы и какими можем быть. Однако я не могу не спросить, отправишься ли ты завтра домой? Я смогу тебя проводить, к тому же, у нас сегодня осталось много провизии, так что обратный путь у тебя пройдет не впроголодь, да и воды мы немного найдем, чтоб снабдить в дальнюю дорогу тебя и твою козочку. Или останешься с нами еще на день-два?
От вопроса старейшины лица Марти Вие, Вие Эмми и Вие Рики мгновенно исказились неподдельной печалью, вирийцы осознавали необходимость расставания, однако смириться с обстоятельствами им было нелегко.
Девочка молча потупила взгляд. С одной стороны - тоска и тревога за мать, с другой – этот добрый наивный народец. Анне было искренне жаль радушных жителей Зеленой долины, но пуще жалости к ним было негодование от глубочайшей несправедливости, которую эти люди выносят безропотного и с достоинством, заслуживающим восхищения. А какое чудное гостеприимство! Именно такими в своих мечтах она всегда представляла идеальный народ. Вирийцы веселились с таким размахом, словно этот был последний день их жизни, и ни один не выдал, что похмельем празднества станет удвоенный каторжный труд под громкое урчание голодных желудков в течение многих дней. И даже теперь эти простодушные люди беспокоятся не за себя, а за нее, за их с козочкой обратное путешествие… От этого на душе у девочки с новой силой заскребли кошки.
«Мне надо идти! Мне нужно вернуться к маме!» - замер на ее губах немой аргумент.
-Хорошо девочка. Пусть будет так.
Но в душе у Анны было совсем неспокойно, ее терзали сомнения:
в кой-то веки ей довелось оказаться в сказке, о чем она так долго мечтала, и вот теперь, получается, она должна позорно бежать от этих людей? Внезапно всплывший в памяти образ убитой горем матушки вновь сжал сердце стальным обручем. Как ни странно, именно он повлиял на ход душевных терзаний. Анна ощутила острое чувство стыда за собственное малодушие и позорную трусость, ведь мама не единожды повторяла, что главное в жизни – это то, что диктует голос совести.
«Как я смогу смотреть ей в глаза, если буду знать, что даже не попыталась помочь людям, которые ничего для меня не пожалели? –сама себя спросила девочка.
…В этот момент к ее руке прильнула Искра, которая явилась невольным свидетелем разговора. Козочка вопросительно заблеяла, с надеждой уставившись на хозяйку.
Тем временем на оставшихся за столом вирийцев было страшно глядеть: на похоронах лица и то повеселей встречаются. Представители зеленого народца скорбно молчали в ожидании скорой разлуки, предвкушая завтрашние проводы, так полюбившихся им гостей
- Тебе потребуется провизия! Пойду, соберу, - спохватилась Вие Рика и тотчас исчезла из поля зрения.
Толли Вие с неподдельной грустью, положил девочке руку на плечо и доверительно обратился:
- Главное, что тебе понадобится, дочка, это посох из лозы, - старейшина протянул Анне свой видавший виды посох. Он совсем небольшой, но очень легкий и прочный. - Он обязательно тебе пригодится, возьми его! Долинная лоза не умирает, а с помощью воды можно оживить ее. Тебе предстоит долгий путь под палящим солнцем – возьми его. Анна молча кивнула, принимая в руки посох. Искра, стоявшая рядом, внимательно слушала и молча глядела по очереди, то на хозяйку, то на Толли Вие.
Помимо посоха старейшина вручил девочке «мешок» - туго набитый рюкзачок из шелка изумрудного цвета. Вне всякого сомнения, вирийцы постарались собрать провиант для ее похода домой - рюкзак был неподъемный. Воспользовавшись моментом, Анна украдкой выложила часть запасов на стол: ей претила мысль, что радушные хозяева будут голодать после ее ухода, да и налегке идти быстрее!
Все необходимое в дорогу, хлопотами заботливых вирийцев было готово. Самое большое недоумение у девочки из собранного на скорую руку нехитрого скарба вызывал посох из лозы. Она уже сама убедилась, что человек передвигается гораздо быстрее вирийца, ходьба не вызывает серьезных усилий, поэтому посох-то вроде ей и не к чему. Зачем тащить с собой лишнюю ношу? В общем-то, в конце концов, можно «забыть» этот странный подарок, просто не взяв его с собой. – Размышляла Анна. Однако, представив огорченное лицо старейшины и печаль в этих по-детски наивных глазах, Анна задумалась.
- Ты не передумала, дочка? – аккуратно поинтересовался старейшина, как будто заметив сомнение у гостьи. А следомдобавил:
– Утро вечера мудренее, мы не должны сожалеть, если ты решила покинуть нас и отправиться домой.
Толли Вие предложил посидеть еще «хоть капельку», однако девочка отказалась, наспех обняла старика, поднялась из-за стола и направилась спать.
Несмотря на усталость дня, сон все никак не шел. Уставившись в ночное звездное небо, просвечивающее сквозь прорехи в крыше, Анна размышляла о правильности своего выбора, вместо снов в голову назойливо лезли сомнения, не поторопилась ли она.
«А если я пойду на поиски воды»? Ведь я не знаю, что ждет меня там, - думала Анна, - а вдруг, я переоцениваю свои возможности и вернусь ни с чем?»
«Если вообще вернешься», - ехидно поддакивал внутренний голос.
Девочка отмахнулась от него, как от надоевшего комара, повернулась на другой бок, но сон все никак не шел.
«А кто, если не я? – зашла она к дилеме с другой стороны. – Вирийцам это просто не под силу, гости – явление здесь редкое, да и кто откажется от своих планов ради иллюзорной помощи несчастным земледельцам? Возможно, мое появление здесь неслучайно, и я – единственный шанс для жителей этой некогда прекрасной долины… Нет! Отступать нельзя ни за что!»
И вновь не давал покоя образ матушки. Сколько еще времени до их встречи? Несмотря на неизбывную тоску по маме, в голове вертелся единственно верный вывод: «Я должна помочь! Я постараюсь найти выход из ситуации!».
Козочка лежала рядом и тоже не спала, видимо в предвкушении предстоящей дороги.
- Ну что, Искорка, снова в путь? Не испугаемся трудностей?
Искра так резко мотнула головой, что сомнений быть не могло: этого зверя трудностями не напугаешь! Я пока не знаю, смогу ли помочь, но пройти мимо чужой беды – это куда губительнее, чем самому в нее попасть: огрубевшая душа не чувствует боли, но и счастья не испытывает. Для начала надо попытаться выяснить, в чем причина бедствия. Завтра на рассвете мы с тобой отправимся вверх по руслу Шуладки. Наверно будет трудно, я понимаю, но нам, в отличии от вирийцев, легче делать некоторые вещи, так что пройти достаточно далеко мы сможем, может быть, что-нибудь узнаем. Но а если мы вернемся ни с чем, нас не должны строго судить, в своем мире мы всего лишь маленькая девочка и козочка...
- Домой я всегда успею, - Анна упрямо качнула головой, - а пока попробую сделать, что в моих силах.
С этими мыслями девочка перевернулась на бок, уткнулась лицом в подушку и заснула. Рядом с ней у кровати уже дремала Искорка.
•
Рано утром Толли Вие пришел будить гостей и обнаружил, что их нет.
А тем временем путницы уже прошли часть маршрута. Им удалось отправиться в дорогу еще до рассвета: во-первых, таким образом можно было больше пройти. А, во-вторых, Анна всерьез опасалась, что вирийцы могут закатить пирушку по поводу проводов, тем самым сдвинув ее уход на неопределенное время. К тому же, не исключено, что Толли Вие вознамерился бы ее провожать, а это грозило потерей времени и самой Анне, и старейшине.
Они выскользнули из дома тихо-тихо, как мыши, умудрившись никого не разбудить. Путешествовать вдвоем девочке с козочкой было не впервой, к тому же, происходящее обещало незабываемые приключения, как в волшебных сказках, которые Анна так любила! А предчувствие сладостно намекало на встречу удачи в их пути. Путешественницы отправились в дорогу в приподнятом настроении.
Считается, что ночь наиболее темна перед рассветом. Убедиться в этом парочке довелось сразу, как только они покинули гостеприимный двор. Тьма за забором стояла такая – что хоть глаз выколи. Искра, неожиданно влипшая в плотный непроглядный мрак, отскочила назад, поближе к хозяйке, и неприязненно поежилась. После уютного дворика в этой глухой плотной темени было как-то не по себе. Анна же быстро нашлась: уверенно смахнула рюкзак со спины, нашарила в нем флягу с водой, достала из кармана слегка подсохшую гарданерку и смочила ее несколькими каплями. Гриб начал оживать мгновенно: сперва тусклый, мигающий блик озарил самую его сердцевину, а следом теплая волна излучаемого сияния объяла его целиком. Света одна гарданерка давала немного, но дорогу и булыжники под ногами можно было различить, этого было вполне достаточно, к тому же, не за горами рассвет. (Хотя в буквальном смысле рассвет таился именно за ними). В ущелье свет солнца еще не проник, здесь было сумрачно и по-утреннему прохладно.
Анна и Искра передвигались, молча. Казалось, что тьма прислушивается к каждому шороху и ждет, когда глупый путник оступится или совершит ошибку. Скалы и булыжники отбрасывали зловещие тени, напоминая оскаленные рты голодных хищников с весьма острыми зубами. Чтобы избавить окружающую картину от излишней жути, девочка попыталась представить, каким теплым и солнечным бывает этот ландшафт при свете дня. Помогло слабо, но, по крайней мере, отвлекало…
Мрак рассеивался неохотно, постепенно обнажая лежащий под ногами путь. Анна бережно убрала гриб обратно в карман и поспешила за козочкой. Путешественницы немало продвинулись в глубь ущелья, прежде чем их лица озарились долгожданными лучами. Наконец-то выбравшееся из-за скал солнце, не скупясь, освещало уходящий вдаль извилистый маршрут узкого русла Шуладки. Несмотря на ранний час, его свет вовсю пророчил жаркий день. Путницы понимали, что нельзя терять ни минуты: провиант ограничен, а о продолжительности пересохшей речки не было представления, никто из гостеприимного народа ничего внятного так и не смог сказать. Кто знает, сколько еще придется идти.
Пока солнце не вошло в зенит, Анна и думать не хотела о привале, упрямо двигалась вперед, не жалея ног. Искра, видя решительный настрой хозяйки, даже не пыталась демонстрировать свою усталость. Однако темп и напряжение первой половины дня взяли свое. Заприметив тенек, образованный каменным навесом, девочка без размышлений направилась к нему, скинула рюкзак и села на теплую землю, упершись спиной в скалу. Рядом безмолвно распласталась козочка.
Спустя пять минут, вдоволь отдышавшись и немного придя в себя от изнуряющего зноя, Анна неторопливо развязала рюкзак, достала долинную лепешку, разломила ее пополам и поделилась с козочкой, строго подчеркнув, что это и есть вся трапеза. В подтверждение своих слов, девочка добавила к их импровизированному обеду лишь пару глотков воды из заветной фляги. Искра не роптала: она прекрасно помнила, как они с хозяйкой несколько дней без провианта плутали по узким закоулкам пещеры, поэтому прекрасно понимала причины бережливости юной хозяйки.
Лепешки были съедены, а путницы все сидели в теньке. Хитрая козочка намеренно не вставала на ноги, чтобы не спугнуть долгожданный отдых. Однако ее хозяйка уже спустя несколько минут решительно поднялась и, надевая рюкзак, обронила:
- Пора в дорогу, Искорка! Кто знает, сколько нам еще идти.
Рогатая бестия с мученическим видом спрятала морду в лапах, но девочка сделала вид, что не заметила этого, и козочке ничего не осталось, как послушно следовать за хозяйкой, впрочем, она ее быстро обогнала и вновь заняла место первопроходца в их путешествии.
Русло Шуладки причудливо змеилось, однако за каждым новым поворотом обнаруживались все те же прогретые солнцем желтые скалы, уходящие в небесную высь. Кое-где из них торчали изможденные зноем, иссохшие деревца, которые абсолютно не интересовали козочку после разнообразия вирийской еды. А в один из моментов следования девочка едва не наступила на греющуюся на солнце, свернувшуюся клубком черную змею. Лишь истошно-предупредительное блеяние Искры заставило Анну отскочить в сторону. Внутренне содрогнувшись от мысли «а если …», девочка справедливо рассудила, что будет не лишним смотреть под ноги, а не только вперед.
Их путь походил на восхождение, уклон русла был невелик, но при долгом движении весьма ощутим, получалось, что путницы все время шли вверх, все выше и выше поднимаясь над оставшейся далеко позади долиной. Тем не менее, обрамлявшие реку скалистые берега не становились ниже, оттого наскучивший пейзаж выглядел до невозможности однообразным. Временами казалось, что они ходят по кругу и лишь наличие слегка заметного подъема опровергало эту мысль.
Солнце не знало пощады, а путницы все шли и шли. Пейзаж вокруг них словно застыл: каждый новый изгиб Шуладки сменялся похожим. Лишь когда зной слегка поутих, а тени заметно удлинились, Анна позволила вновь остановиться на привал.
Девочка извлекла из рюкзака уже нарезанные куски чудо-груши и они с козочкой приступили к трапезе. В этот раз Анна с Искрой отдыхали аж полчаса: сказалась накопившаяся за день усталость. Да и к тому же, вечер был не за горами, а юная путешественница просто не представляла, где им устроиться на ночлег, если тьма настигнет их в пути. Она искренне надеялась, что они найдут причину истощения Шуладки засветло, однако надежда на это таяла с каждой минутой.
Нехотя размяв ноющее от многочасовой ходьбы тело, Анна кивком обозначила Искре, что пора в путь. Козочка на этот счет телячьих восторгов не испытывала, но упрямиться не стала: она и раньше понимала хозяйку с полуслова, а с тех пор, как они попали в переплет, вообще во всем поддерживала девочку.
Изнуряющая жара дня заметно спала, о ней напоминал лишь хорошо прогретый воздух, идти теперь было значительно легче, чем днем. Однако тени неизменно росли, напоминая, что солнце скоро окончательно зайдет, а в горах это происходит весьма стремительно.
Анна старалась не демонстрировать свою тревогу по поводу приближающейся ночи, но все сильнее ускоряла шаг, словно пытаясь успеть за уходящим днем. Искра уже не скакала впереди: слишком устала, при этом ни на шаг не отставала от хозяйки и никак не демонстрировала свое недовольство. Пересохшее же русло Шуладки, щедро вымощенное мелкими окатышами и увесистыми булыжниками, словно в насмешку над попытками покорить его, вытянулось на многие километры, пряча свой масштаб изобилием поворотов.
Как ни торопились путницы, дойти до заветной цели до захода солнца им не удалось. Непродолжительные сумерки постепенно сменились пугающей непроглядной тьмой. Двигаться с прежней скоростью Анна и Искра уже не могли: тусклый свет скалистого гриба не позволял запросто обнаружить все сюрпризы под ногами в виде булыжников, путницам приходилось вглядываться под ноги, удвоив внимание. К тому же, за день девочка и козочка страшно устали, однако Анна все никак не давала отмашки на привал, продолжая осторожно продвигаться вперед. Искра шла за ней след в след, на каждом шагу предвкушая долгожданный отбой. Если еще днем мысль заночевать под открытым небом страшила ее так же, как и ее хозяйку, то теперь изнуренной козочке было абсолютно все равно: она повалится без сил сразу, как только Анна позволит.
Внезапно Искра врезалась в ноги, прервавшей шествие девочки.
«Наконец-то!» - озарилась радостью рогатая бестия и тут же услышала обреченную реплику хозяйки:
- Все, Искорка, придется заночевать прямо тут. И сил уже нет, и дорога никак не кончается. Все равно мы в темноте далеко не уйдем. Как говорится, утро вечера мудренее.
- Давай-ка перекусим и – спать! – Утомленным голосом выдохнула Анна.
Усталость козочки достигла таких пределов, что она, демонстративно встряхнув головой в знак отказа от пищи, мгновенно свернулась в клубок и делано захрапела. Глядя на нее, Анна вновь порадовалась, что не в одиночку осиливает этот путь и что рядом есть родное, близкое создание! Несмотря на полное измождение, девочка нашла в себе силы улыбнуться и ласково произнести:
- Я поняла, ты очень устала. Ну, хорошо, давай сразу спать, хотя от пары глотков воды я бы не отказалась.
Хитрая бестия мгновенно «оправилась ото сна», подняла голову и быстро закивала: тоже очень хотела пить. Анна только усмехнулась такой невиданной прыти. Напоив себя и свою питомицу, девочка с сожалением отметила, что воды во фляге осталось меньше половины, однако забивать голову мрачными мыслями сил уже не было: вынужденная остановка предательски обнажила всю степень разбитости маленькой путешественницы.
Укладывая флягу с остатками воды в рюкзак, Анна, на свое удивление обнаружила крепкую веревку на дне мешка, а под ней – тончайшее, легкое как пух, изумрудного цвета одеяло, сотканное из перьевых нитей камелуса. Несомненно, оно было добавлено в рюкзак с провиантом заботливыми руками Вие Рики. Укрывая внезапной находкой себя и свою питомицу, Анна вспомнила, что об этой чудесной ткани говорила жена старейшины: «Согревает в холод и бережет от жары в зной». Помимо мысли о доброй вирийке, на девочку нахлынули воспоминания о маме. Слезы тоски и глубокой искренней благодарности навернулись на глаза уже засыпающей девочки. Она пообещала сама себе, что по возвращении обнимет и расцелует в обе щеки заботливую женщину.
Усталость взяла свое, поэтому Анна и Искра, мгновенно провалились в глубокий сон, без каких-либо сновидений.
Солнце вовсю припекало, когда девочка открыла глаза. Козочка храпела рядом, нахально игнорируя, бьющие прямо в мохнатую морду лучи. После ночи на голой земле все тело ныло и напрочь отказывалось слушать.
«Странно, - подумала Анна, - а вчера казалось, что так мягко и уютно… Наверное, с усталости».
Девочка медленно поднялась и принялась разминать затекшие мышцы. Шевеление под легким и теплым одеялом заметила и козочка, она открыла один глаз, деловито оббежала им открывающуюся картину и тут же закрыла , не прекращая храпеть, для большей убедительности.
- Искра, я видела, что ты проснулась! – засмеялась Анна. – Вставай! У нас много дел.
В ответ на эту реплику, досадуя на то, что ее так быстро рассекретили, козочка с головой ушла под одеяло и возмущенно фыркнула из своего импровизированного убежища. Вставать рогатой бестии совсем не хотелось. А после вчерашних нелегких странствий у животного было стойкое ощущение, что его подгоняли палкой. Впрочем, протест козочки был недолгим: все равно уже не уснуть, хозяйка не даст.
Наспех позавтракав половинкой долинной лепешки и остатками вчерашней груши, путницы вновь отправились вверх по руслу. Анна с сожалением отметила, что сегодня они движутся куда медленнее, чем вчера: глубокий и продолжительный сон на голой земле ни капли не способствовал отдыху, и теперь у девочки ныли все мышцы. Тем не менее, она отлично понимала, как короток день в горах, и что нельзя терять ни минуты – и так долго спали.
Второй день странствия был куда тяжелей. Солнце нещадно палило, обеим путницам страшно хотелось пить, но нужно было экономить драгоценную воду. Каждый шаг вынужденного восхождения давался с трудом. Осточертевший пейзаж морально угнетал, но девочка и козочка мужественно продолжали двигаться вперед в большей степени машинально. Сегодня девочка решила отказаться от привалов и идти, покуда есть силы. Лишь один раз они с козочкой остановились, чтобы сделать по глотку воды и, особо не рассиживаясь, отправились дальше. Живительной влаги оставалось с четверть фляги, эта мысль не давала покоя Анне: вряд ли им хватит этого на обратный путь, стало быть, поставленную задачу нужно выполнить как можно скорее, в противном случае их с козочкой ничего хорошего не ждет. Эти соображения гнали вперед почище стаи волков, и путницы мужественно преодолевали километр за километром.
Изнуряющий подъем все никак не заканчивался, напоминая лабиринт. Анна уже не смотрела вперед, а только под ноги, в голове не было никаких мыслей, кроме осознания необходимости продолжать движение пока светло. Козочка понуро брела за ней, иногда вскидывая голову и хмуро оглядывая перспективу изрядно надоевшего путешествия. Солнце неумолимо двигалось к закату, предвещая окончание еще одного дня пути. Когда ярило, уже готово было нырнуть за скалу, Искра подняла мордочку, провожая его взглядом, и отчаянно заблеяла, привлекая внимание юной хозяйки.
Девочка вздрогнула от неожиданного вскрика козочки, посмотрела вперед и в двухстах метрах впереди увидела высоченную скалу, преграждающую русло реки. К концу второго дня бесконечный лабиринт русла оборвался тупиком. Путницы не успели толком рассмотреть возникшую преграду, когда солнце коварно нырнуло за скалы, и в ущелье начало резко темнеть.
- Искорка, кажется, мы пришли… - неуверенно пробормотала Анна. Не вполне понимая, что имела в виду хозяйка, козочка вторила ей молчанием.
Обе путешественницы растеряно стояли в сгущающихся сумерках, пытаясь рассмотреть внезапно возникшую преграду. Осознание бесплодности этого занятия пришло к девочке не сразу: уж очень не вовремя зашло солнце! Еще бы несколько минут света – и можно было вполне оценить вставшую на их пути преграду. Оставалось только одно – спать!
«Спать, спать, спать!», - растеряно бормотала девочка, непослушными пальцами выуживая из рюкзака одеяло. Искра с пониманием смотрела на хозяйку и молчаливо демонстрировала полное согласие с выбранным ею планом, от усталости козочке не хотелось ни думать, ни нарушать тишину.
Укладываться спать на голой земле, им было не впервой, а очередной день в дороге забрал столько сил, что обе путницы мгновенно уснули, лишь только изумрудное покрывало коснулось их усталых тел.
•
Стояли еще предрассветные сумерки, когда Анна проснулась. Не то чтобы она вдоволь наотдыхалась, однако тратить время на сон в свете новых обстоятельств было попросту жаль. Девочка встала, стараясь не будить питомицу, и принялась разминать затекшее тело. После нехитрой зарядки она отправилась на разведку, осматривая и ощупывая скалу, преградившую им путь. В помощь ей было солнце, медленно, но уверенно обнажающее незамысловатые масштабы махины.
Было очевидно, что скала не взялась из ниоткуда, она была тут всегда. Ущелье заканчивалось естественным тупиком. Его подножие образовывало почти идеальную по гладкости чашу, по-видимому, именно сюда с немыслимой высоты низвергались бурные воды кормилицы долины. Однако теперь на дне чаши, как, впрочем, и по всему руслу, было абсолютно сухо. Сомнений в том, что вода поступала сюда сверху, у Анны не было: в самой скале не было даже намека на какую-либо щель для выхода воды. Девочка вскинула голову, силясь рассмотреть, что же там, наверху, однако эти усилия были тщетными: слишком высока была преграда.
Солнце уже достаточно высоко поднялось, Анна оторвалась от экскурсии и пошла будить питомицу, окликая ее по имени. Козочка среагировала не сразу, впрочем, притворялась она недолго. Фыркая и нервно подергивая лапами, словно кошка от пахты, Искра выбралась из-под одеяла. Ее хозяйка стояла, задрав голову, и внимательно рассматривала скалу, преградившую их путь.
- Мы в самом начале русла Шуладки, Искорка, иначе откуда бы здесь взяться тупику?
Все еще стряхивая остатки сна, козочка сердито огляделась по сторонам. Ба! А хозяйка-то права: если раньше уходящие в небо скалы окружали их только с двух сторон, то теперь добавилась и третья, как раз по направлению движения. Вероятно, они вчера все-таки достигли финальной точки своего вынужденного странствия.
- Надо подумать, что с этим делать, Искорка… - рассеянно проговорила девочка. – Теперь мы можем рассказать вирийцам, что дошли до конца, только вряд ли им это поможет…
Козочка молчала, а Анну в этот миг охватили малодушные мысли: «Ведь это конец, - уныло думала она вслух, - конец нашему странствованию. Надо возвращаться! Никто ведь нас не гонит наверх, да и неизвестно, что там наверху может ожидать. Где она, река? Ее нет! Еды нет, воды нет, неизвестно, дойдем ли мы вообще до деревни. По крайней мере мы сможем рассказать вирийцам, где были и что видели, а там пусть они сами как-нибудь…»
Выслушав сбивчивые размышления хозяйки, Искорка грустно взглянула наверх и выдохнула протяжное «бе-е-е», чем привела девочку в чувство. Анне стало стыдно за свою трусость и отчаяние:
- Наверное, ты права, мы не можем вот так сдаться! Да и что толку вирийцам от наших новостей? Раз уж мы оказались здесь, надо все таки посмотреть, что там».
Девочка решительно закинула почти опустевший рюкзак на спину, приторочила к нему посох и стала искать подходящее место в скале, откуда можно было начать подъем вверх.
Скала над путницами была почти отвесная. Уступы были, но мелкие и ненадежные, оно и неудивительно: откуда им взяться на гладко обточенной водой скале? Решение непростой задачи обнаружила козочка, она и начала опасное восхождение. Ей, самой природой было велено стать отличным скалолазом, и именно Искра показала хозяйке маршрут движения. Шустрая бестия вскочила на уступ, потом уверенно прыгнула вперед, а далее стала проворно забираться все выше и выше, иногда поджидая Анну. Девочка осторожно карабкалась вслед за питомицей, стараясь не смотреть вниз.
Скорости козочки можно было только позавидовать, ее же хозяйке восхождение давалось куда труднее. Искра терпеливо ждала девочку, а когда та достигала нужной высоты, козочка вновь устремлялась наверх. В тех местах, где расстояние между уступами было пугающе велико, помогал посох, удачно засунутый в трещину или уложенный между уступами. Искра же, решительно взбиралась вверх, своим примером помогая хозяйке . Что и говорить, без своей любимицы девочка вряд ли осилила бы и половину опасного пути.
Хозяйке с питомицей и раньше доводилось карабкаться по скалам возле родного дома, но никогда еще до этого они так высоко не забирались. Один раз Анна едва не сорвалась. Несколько камушков выкатившихся у нее из-под ног стремительно полетели вниз, отразившись эхом среди скал. Девочка проводила их полным ужаса взглядом и поежилась, это был единственный раз, когда Анна позволила себе взглянуть вниз. Больше она туда не смотрела: так было куда проще бороться с неприятным, чувством страха от этого испытания.
Прошел не один час их восхождения, но скала все не заканчивалась, а неровности становились все реже и скромнее. Козочку, казалось, это совсем не смущало, однако ее хозяйку начали терзать сомнения относительно того, как же сложится их обратный путь. Карабкаться вверх куда проще, чем там же спускаться. Впрочем, размышлять об обратном пути было слишком уж рано, скала еще не покорилась и, словно в насмешку, становилась все круче и неприступнее. Некоторые ее изгибы ставили в тупик даже козочку, впрочем, Искра решала подобные задачки недолго с характерной козьей легкостью, а потом поджидала хозяйку и всячески помогала ей пройти этот маршрут, указывая удобное и проверенное направление.
Последние десять метров непреодолимой высоты дались «альпинисткам» особенно тяжело: в этом месте падающие воды Шуладки со всей своей мощью отшлифовали камень до состояния исключительной гладкости, скала в этом месте была почти отполирована. Впрочем, козочку эта видимая безупречность обмануть не смогла, Искра с легкостью обнаружила «слабые места полировки» и незамедлительно воспользовалась ими, а вот девочке пришлось туго. Без помощи своей любимицы Анна, точно бы здесь не справилась. Когда путницы, оказались на последнем уступе, обе они были так измотаны, что надо было чуток передохнуть. Непокоренными оставались чуть более полутора метра скалы, но, словно в насмешку, это были безупречно гладкие полтора метра. Ровный вертикальный отрезок, без каких-либо уступов.
Долго находиться, размышляя на узком выступе было тяжело и весьма опасно, зацепиться за край – невозможно, девочке не хватало роста. Выход нашла козочка: она склонила голову, подставив спину и призывно заблеяла. Анна поняла, что это единственный вариант – взобраться на Искорку, в этом случае она, возможно, достанет до края скалы. Крайне аккуратно, стараясь не навредить, девочка привстала на спину своей питомице, нащупала злополучный край и из последних сил начала подтягиваться. Секунды…
•
Анна стояла на вершине скалы и не верила своим глазам…
Море! Бескрайнее море кристально-чистой воды, блестящей на солнце изумрудными бликами. Такого она и представить себе не могла. Это был самый удивительный вид в ее жизни: Горные вершины, своими ровными краями, утопали в бездне огромного горного озера. Покрытые бархатисто-зеленной травой склоны, многократно отражались в воде, придавая ей свой изумрудный оттенок. Вода, кругом вода! Докуда хватало глаз, виднелись многочисленные конусы горных вершин, обрамляющие озеро. А ровная гладь воды между ними искрилась всеми цветами радуги, создавая волшебный, прямо-таки фантастический вид.
Девочка жадно разглядывала эту завораживающую картину, будучи не в силах оторвать глаз. Из наваждения ее вывел тонкий блеющий голосок.
- Ой, Искорка, милая моя.
Анна встала на четвереньки, у края скалы и посмотрела вниз. С уступа на нее жалобно смотрели глаза ее питомицы.
- Искорка, любимая, ты не представляешь!!!
Козочка продолжала с мольбой смотреть наверх.
Анна встрепенулась.
- Подожди, сейчас.
Девочка осторожно легла на живот, поглядела вниз на козочку, а затем ее взгляд скользнул на пройденный путь. С головокружительной высоты открывался невероятный по масштабам и великолепию вид. Куда-то далеко, петляя между скал, протянулось покоренное ущелье. И если здесь, внизу пересохшее русло напоминало крутой широкий ров, то ближе к горизонту бывшая речка вытягивалась в замысловатую змеистую нить, конца которой не было видно даже с этой высоты. На несколько мгновений Анна замерла, впечатленная красотой и величием открывшейся панорамы, и лишь налюбовавшись всласть, рассеянно окликнула питомицу: «Сейчас, Искорка, я тебя достану!».
Она взяла оба конца веревки в руки, а остаток опустила вниз с запасом. На уступе образовалась петля, в которую козочка сунула ноги, скрестила их и для уверенности крепко закусила свободные концы зубами. Несколько рывков – и питомица радостно гарцевала рядом со своей хозяйкой. Недолго думая, Искра ринулась к драгоценной живительной влаге, и через секунду стояла на крае искусственного моря и шумно лакала воду. Анна поспешила к ней, с наслаждением умылась, после – тоже принялась утолять жажду, а когда пить больше не хотелось, предусмотрительно достала из опустевшего рюкзака флягу и наполнила ее. Лозовый посох путешественница целиком окунула в воду, обмыв его от пыли. Девочке вспомнилось, что Толли Вие упоминал, что лоза очень любит водные процедуры.
•
Причина, по которой долина лишилась воды, лежала прямо перед ними: дорогу драгоценной влаге преградил гигантский валун, неведомо как оказавшийся здесь. Вывод был один: покуда камень стоит на этом месте, Зеленая долина будет чахнуть без воды
Пока девочка пыталась оценить масштабы бедствия, Искра исследовала местность, жадно разглядывая окрестности. А любоваться, здесь было чем...
Величественные горы впечатляли своей масштабностью и красотой, внушая покой и умиротворение. Гладь озера, заточенная в поднебесье, поражала своими огромными размерами, а собранная и укромно спрятанная здесь вода, была исключительно кристальной чистоты. Теперь понятна была искренность вирийцев, называвших Шуладку своей кормилицей. Возможно, вода все это время копилась, или нашла другое ущелье, в любом случае до долины она не доходила, и дело было в заторе, образованном гигантским камнем.
Девочка внимательным взглядом окинула валун. И откуда он здесь взялся?! Возможно, его появление стало результатом землетрясения или оползня. Так или иначе, злосчастный булыжник оказался в узкой расщелине и напрочь отрезал выход воде, что и послужило причиной образования моря-чаши: вода есть, очень много воды, но перелиться она не может.
- Ну, что, Искорка, надо идти обратно и звать на помощь жителей, сами мы тут вряд ли справимся…
Козочка подскочила к обрыву, деловито глянула вниз, потом обернулась на хозяйку и очень-очень скептически заблеяла.
- Ты хочешь сказать, что вирийцы не смогут одолеть эту скалу?.. - поинтересовалась девочка и рассеянно почесала лоб, после чего продолжила размышлять вслух. – Конечно, не смогут, они и дойти-то сюда не смогут, но что же делать?! Вот Мортаг, смог бы и дойти, и забраться, и…
Искра уставилась на Анну с весьма красноречивым выражением морды, мол, не рехнулась ли часом ее хозяйка? А что? Солнце, высота, кислорода мало, может голова закружилась, вот всякие глупости на ум и приходят. Но хозяйка ее быстро успокоила:
- Увы, такое развитие событий даже представить сложно. Значит, мы должны что-то с этим делать, только что мы можем сами, я ума не приложу – сокрушенно произнесла девочка.
Козочка, демонстрируя свою полную готовность «делать хоть что-то» принялась выплясывать перед валуном, шуточно бодая его. Надо ли говорить, что на булыжник это произвело не больше эффекта, чем дуновение легкого ветерка.
- Давай-ка вместе попробуем его толкнуть, - предложила хозяйка, и они вместе уперлись в валун, пытаясь сдвинуть его в пропасть.
Девочка и козочка толкали изо всех сил, но упрямая порода даже не шелохнулась.
- Прирос он что ли?! Потеряв много времени и сил на безуспешные попытки хоть как-то расшатать булыжник, путницы изрядно устали и привалились к камню, чтобы отдохнуть.
- Наших сил тут явно недостаточно, Искорка, нужна какая-то хитрость, давай подумаем, что можно сделать, - предложила Анна и начала оглядываться по сторонам.
Козочка очень хотела помочь своей хозяйке и тоже принялась искать варианты, и очень скоро нашла: рогатая бестия скрылась за валуном, а через секунду появилась с мокрым посохом в зубах. От изобилия воды лоза, в самом деле, стала более упругой.
- Искра, ты – гений! – обрадовалась Анна. – Мы воспользуемся посохом, как рычагом. Старейшина говорил, что лоза не ломается, особенно, если напоить ее водой!
Девочка схватила посох, подперла им камень и принялась тянуть получившийся рычаг. Ее веса явно не хватало для того, чтобы сдвинуть валун, однако впервые за все время тщетных усилий громадина едва заметно пошевелилась. Это ободрило Анну и придало новых сил. Она подтягивала валун еще и еще, пытаясь его расшатать. Искра в это время подтаскивала камушки и подкладывала их под камень. И так раз за разом они старались пододвинуть преграду к краю пропасти. Козочка пыталась помочь хозяйке, тянуть лозу, но ей это было несподручно, поэтому Искорка быстро придумала, куда ей приложить свои усилия. Рогатая бестия взобралась на булыжник и принялась выплясывать на верху, прыгая взад-перед, пытаясь своей массой расшевелить валун. Гигантский камень уже заметно шатался, путницам казалось, что осталось всего ничего до полной победы. Но тут, подкативший напор воды надавил на валун, он наклонился в сторону пропасти...
•
Козочка, пытаясь удержать равновесие и хоть за что-нибудь зацепиться, принялась судорожно перебирать копытами, беспомощно и стремительно скатываясь вниз по камню. Ее хозяйка ринулась к ней, но не успела: спустя секунду Искра сорвалась и полетела вниз с огромной высоты.
Ужас застыл на лице Анны, из груди вырвался крик и, разнесшись среди гор, эхом отозвался в ущелье. Девочка бросилась к краю. Из ее глаз брызнули слезы, не позволив увидеть стремительное падение своей любимицы. Своей Искорки, своего лучшего друга . «А-а-а», - злорадным эхом, еще и еще раз вторило ущелье. А козочка неминуемо и стремительно падала вниз, в сторону ужасных, острых, как бритва камней, разбросанных по пересохшему руслу. Не в силах что-либо сделать, девочка не заметила, как по щекам градом покатились слезы. Все пропало!!! Слезы, хлынувшие бурным потоком из глаз, затмили свет, окончательно размыв картинку.
Через мгновение, летящее козье тело пересекла огромная черная тень. Девочка, рыдая, терла глаза, всматриваясь в бездну. Попыталась, хоть что-то рассмотреть, но Искры, внизу, нигде не было видно…
* * *
В засаленную ветхую дверь постучали. Мортаг очень удивился: день близился к концу, а вирийцы лишний раз визитами его не баловали – держались особняком.
- Кто бы это мог быть? – для устрашения громко прорычал он, идя к двери.
На крыльце, раскинув широкие крылья, сидел самый большой кондор, тот самый, с кем взглядом встретилась и содрогнулась маленькая гостья.
- А-а, это ты, Айна. Что тебе надо?
- Я ухожу, Мортаг.
- Вот так новости! И куда же ты собралась, моя курочка Ряба?! Что, где-то начали бесплатно раздавать воду? Или ты решила, что обойдешься без нее?
- Если бы ты не только эксплуатировал вирийцев, а хоть сколько-нибудь интересовался их укладом, то знал бы о пророчестве.
- Каком еще пророчестве?! Что ты мне голову ерундой забиваешь на ночь глядя?!
- В древнем сказании говорится о тебе, как о бедствии долины, и о принцессе – девочке-избавительнице, пришедшей из другого мира, чтобы спасти вирийцев и их деревню. Ты вчера ее видел, она была со старейшиной. Я сразу поняла, что пророчество сбывается. У маленькой гостьи деревни чистый взгляд, добрые помыслы и отважное сердце…
Горячую речь кондора перебил громогласный хохот тролля:
- И что? Она, я так понимаю, пошла точить меч, чтобы вызвать меня на смертный бой? Вот даже и не знаю, кто кого… Ха-ха-ха!
- Ты, привыкший решать все грубостью и силой, меряешь других своей меркой. Думаю, у избавительницы на тебя найдется иная управа. Впрочем, я сюда не за разговорами пришла. Я ухожу, - хладнокровно произнесла Айна.
- Я передавлю твоих никчемных цыплят, старая курица! – взревел в бешенстве Мортаг.
- Ты не посмеешь, - отрезала птица, хотя голос ее чуть заметно дрогнул. – Я соберу всех кондоров, и мы изгоним тебя. А если с моих птенчиков упадет хоть одно перо, я не пожалею своей жизни, чтобы уничтожить тебя. И уж поверь, найду способ наказать тебя за все содеянное в твоей ничтожной жизни, - с этими словами могучий кондор расправил крылья, взмахнул ими и полетел прочь.
Самоуправство Айны и тревожная весть, принесенная ею, изрядно отравила и без того мрачное настроение самозваного «хозяина долины». Мотрага изрядно беспокоило появление в долине чужеземки, к тому же еще и неподвластной ему. Она была другая, не такая как эти наивные и управляемые марионетки. Размышлял он недолго, после чего схватил факел и ринулся к старейшине, чтобы расставить все точки над «i».
Факел ужасно чадил и крайне усугублял вечерний зной, однако другого источника света у тролля не было. Появление Мортага в деревне заметили все. Троллю не было до этого никакого дела, он был одержим яростью и злобой.
Когда дверь дома старейшины начала сотрясаться от громоподобного стука, его обитатели аж подпрыгнули от неожиданности. Толли Вие поспешил открыть дверь, пока она не разлетелась в щепки. За нею стоял обозленный тролль.
- Где она? – рявкнул он.
- Кто? – хлопая круглыми, по-детски наивными глазами, удивленно спросил старейшина.
- Соплячка, которой ты вчера мою усадьбу показывал!
- Ты говоришь о нашей гостье Анне? Она ушла. Сегодня еще до рассвета. Мы даже не слышали, как она покидала дом. Наверное, не хотела тревожить нас, - простодушно ответил Толли Вие.
- В смысле, ушла? А как же ваше пресловутое спасение?
- Мы считаем, - старейшина простодушно пожал плечами.
- Вы что даже не дали ей провожатого? – перебил Мортаг. Как же ваше хваленое гостеприимство?
- Мы собрали ей провизии, а от провожатого она отказалась сама, сказала, что только мешать будет.
Тролль уже не слушал старейшину, он сперва глухо забулькал нутром, а потом разразился громким хохотом, приговаривая:
- Вот уж болваны зеленые! Ничему их жизнь не учит, ха-ха-ха! Еще и еды дали, ха-ха-ха, и на воду не поскупились! Сбежала ваша девчонка восвояси, сдрейфила! Вы еще дом проверьте, не пропало ли чего, а то она могла и прихватить с собой что-нибудь ценное, ха-ха-ха!.. А я еще разволновался, дурак.
- Это не правда! – горячо возразил Толли Вие. – Аннушка не такая! Она искренняя и честная!
-…И быстренько убралась прочь, осознав, что каравай не по рылу, ха-ха-ха! Верите, не зная чему, ротозеи! А-а, я спать пошел, - наконец отсмеявшись, прорычал Мортаг и резко добавил: - Завтра, чтобы вовремя на плантации были, а цена на воду повышается вдвое, раз уж вам ее девать некуда. Будете знать свое место, щенки!
* * *
Захлебываясь от рыданий и вглядываясь в бездну, Анна не переставала выкрикивать имя своей любимицы, поэтому не сразу заметила обдающий ее со спины мощный поток воздуха. Бояться было уже нечего, девочка оглянулась и увидела большого мощного кондора, того самого, что сверлил ее взглядом у дома Мортага. В лапах птицы сжалась в комок испуганная, но живая и невредимая Искра. Чего ждать от подельника тролля девочка не знала, поэтому, молча, уставилась на кондора. Птица же аккуратно разжала лапы у самой поверхности скалы и бережно положила козочку на землю. Питомица мгновенно вскочила, и обе путницы бросились навстречу друг другу, утонув в объятьях. Анна не в силах выпустить из рук свою любимицу, только и смогла вымолвить в адрес неожиданного спасителя:
- Спасибо тебе!..
- Это было нетрудно, - низким гортанным голосом отозвалась птица, - как вижу, я подоспела вовремя.
- Ты умеешь говорить? – искренне удивилась девочка.
- Все кондоры умеют говорить, просто разговаривать нам особо не с кем. К тому же, как говорят у вас, у людей: «Молчание – золото», не понимаю, почему вы так редко пользуетесь этой мудростью. Меня зовут Айна, долинный кондор, - представилась птица и слегка опустила в поклоне голову.
- Очень приятно! Меня зовут Анна… Чуть помолчав, девочка добавила:
- Почему ты здесь?
Птица ответила не сразу. Немногословный кондор, казалось, взвешивал каждое слово:
- Мы давно живем в атмосфере страха и ненависти. Так давно, что забыли, кто мы есть. Когда я первый раз увидела тебя, меня поразила твоя мудрость и решительность: может ли маленькая девочка изменить давно установившийся порядок вещей одним лишь своим желанием помочь?
Все, чем ты располагала – это твой маленький друг, - Айна кивнула на Искру и продолжила, - но ты не струсила, не сдалась. А мы? Что сделали для этого мы? Смирились? Стали влачить столь унылое и бесславное существование. Но надо было что-то менять. У меня оказалось больше возможностей, чем у других…
Мы, кондоры, никогда не были врагами с народом, населяющим долину. А жизнь здесь раньше была поистине райской: земля круглый год приносила богатые плоды, вирийцы не знали бед, не имели врагов и с любовью относились ко всему миру, щедро делясь с другими своим изобилием. Поэтому и Мортага они приняли весьма радушно: обеспечили едой, не противились тому, что он поселился рядом с родником, который, в общем-то, ему не принадлежал, одарили его лозой, чтобы тот мог вырастить крышу собственного дома. Наглый тролль этого не ценил, доброта и отзывчивость хозяев долины только злили его.
Сказочная жизнь закончилась, когда ушла вода. Настали черные дни для всех, кроме Мортага, который за тепло и заботу расплатился с вирийцами весьма своеобразным образом: захватил родник, обнес его забором и начал спекулировать водой, упиваясь своей властью над несчастным, но добрым народом. Он просто поработил их и сконцентрировал всю жизнь долины вокруг себя. Вирийцы совсем не ожидали подобного вероломства от тролля, у них не принято платить злом за добро, однако наивные и простодушные, они подчинились злой воле, приняли жесткие и коварные правила, в надежде, что это смягчит Мортага. Не тут-то было: с каждым днем самозваного хозяина все больше злило то, что вирийцы не черствеют, а продолжают жить общиной, помогая и поддерживая друг друга. Тролль лютовал, придумывал все новые трудовые повинности, чтобы сделать жизнь народа долины предельно невыносимой: вирийцы за сущие крохи обязаны были работать на его участке. Тот, кто не был вовлечен в земледелие, каждый день отправлялся на добычу драгоценных камней, это была возможность получить немного воды от тролля. Вирийцы несли ему изумруды, рубины, сапфиры за сущие капли воды и искренне недоумевали: зачем ему эти камушки.
- А почему ты помогаешь ему? – поинтересовалась девочка, завороженная подробным повествованием.
- Помогала… - птица нахмурилась. – Когда произошло бедствие, тролль украл моих деток, спрятал их, и под угрозой убить моих малышей заставил меня работать на него. Колодец охраняет свора из десятка птиц, таких же, как и мои детки. Все они выросли в неволе и поэтому не умеют летать, а так же значительно меньше в размерах, чем вольные кондоры. Мортаг с детства приучил их быть злыми. Это – потерянное поколение, однако материнские чувства не позволили мне держаться в стороне, я, находясь под давлением и в страхе, все равно оберегаю их. Каждый день я готовилась к худшему и до сих пор мне удавалась сдерживать ситуацию, ведь тролль мог не только оставить без воды, он мог уничтожить старейшину, часть жителей и птиц. Я помогала всем им выжить. Теперь же, когда появилась ты, я поняла: довольно! Гордому кондору унизительно быть на службе зла. Я должна помочь исправить эту ужасную ситуацию и быть хоть немного причастной к твоему подвигу. Тем более, кроме меня, это сделать и некому.
- Это просто чудесно, Айна, - девочка с трудом сдерживала радость, - нам с Искрой очень нужна твоя помощь! Мы уже были близки к тому, чтобы столкнуть этот валун, когда Искра сорвалась вниз.
- Да, я должна сделать это. Только, к сожалению, ночной перелет, в моем почтенном возрасте, почти полностью обессилил меня. Я со вчерашнего утра ничего не ела…
Ответ Айны сперва, озадачил Анну, кто знает, чем питаются эти грозные птицы. Девочка окинула внимательным взглядом неожиданную помощницу и ужаснулась: пожилая кондорша была чудовищно истощена. Что за воплощение зла этот Мортаг, если даже тех, кто ему служит, он обрекает на голодное существование?!
Откинув колебания, Анна предложила:
- Знаешь, у меня осталась одна долинная лепешка. Не уверена, понравится ли тебе эта еда.
Глаза кондора загорелись жадным огнем, вместо ответа она молча кивнула.
Девочка знала, что лепешка – это все, что у них осталось от провизии, но она, старалась не думать о том, как они с козочкой побредут обратно без еды. Анна достала из рюкзака драгоценный подарок Марти Вие и протянула его Айне. В конце концов, именно ей они обязаны спасением Искры.
Птица недолго размышляла над трапезой. Смерила ее суровым взглядом, медленно наступила когтями на лепешку и клювом разделила ее на три равные между всеми части. По всему было видно, что несмотря на ужасный голод, жители долины всегда готовы поделиться последним.
Жадно склевав свою трапезу, кондорша глубоко вздохнула, после чего наклонилась к запруде, чтобы запить водой импровизированный обед
- Ну, теперь я готова! – громогласно объявила Айна и почтительно склонилась перед девочкой в ожидании указаний.
Переминающаяся с лапы на лапу от нетерпения козочка была уже готова вскочить на валун, однако хозяйка ее остановила:
- Нет Искорка, позволь Айне толкать камень сверху, она, по крайней мере, в отличии от тебя, летать умеет, - и тут же улыбнулась.
Козочка делано надулась, но спорить с хозяйкой не стала. Анна вновь ухватилась за рычаг, коза зубами повисла на посохе, Айна мгновенно сообразила, что от нее требуется, и уцепилась за камень сверху. В этот раз булыжник сопротивлялся недолго: внушительный вес и недюжинная сила кондора сделали свое дело – камень качнулся, накренился, а после нехотя с гулом полетел в пропасть…
А следом – получив выход из огромной запруды, мощный поток воды, лавиной устремился вниз, обещая новую, прекрасную жизнь, солнечной долине.
Все трое с восторгом прильнули к краю обрыва, глядя на то, как сухое русло Шуладки вновь наполняется живительной влагой. В глазах Айны блестели неподдельные слезы, а вот восторг на лице Анны через пару минут сменился замешательством, которым она поспешила поделиться с остальными:
- Похоже, я не подумала, что вода закроет собой выступы, по которым мы поднимались. Как мы будем возвращаться?
- Не волнуйся, Анна, - успокоила девочку могучая птица, - я смогу отнести и тебя, и твоего диковинного зверя вниз. Мне хватит сил спланировать, расправив крылья.
Первой, к руслу Шуладки, кондорша отнесла Анну, бесстрашно вцепившуюся в посох, зажатый в когтях у птицы. Девочка была тяжелее козочки, но Айна непринужденно справилась с этой задачей. Следом, немного передохнув, кондорша вернулась за Искрой. Схватив когтями веревку, обмотанную под брюхом рогатой бестии, могучая птица понесла ее вниз, легко и плавно паря в воздухе. Подлетая к хозяйке, козочка радостно блеяла, выражая свой искренний восторг полетом.
Анна не знала, как выразить слова благодарности:
- Спасибо тебе, Айна!
- Нет, благодарить тебя должна я! – склонив голову, молвила птица,
•
Только уже стоя внизу, гордые и довольные, друзья решили обсудить дальнейшие планы:
- Вниз под горку идти будет легче и быстрей.- дала напутствие кондорша.
- Я полечу к вирийцам и буду там раньше, чем воды шуладки достигнут деревни, предупредить всех о настоящем чуде. Не терпится принести народу долины радостную весть.
- Это не наш подвиг, Айна, он общий! Без тебя мы бы никак не справились. - отметила Анна.
-Только что же теперь будет с Мортагом?
- Ничего, - зло прошипела птица, - он должен уйти!
Кондорша опустила голову на прощание и расправила крылья, готовая взлететь ввысь.
- Айна, можно я тебя обниму?- вскрикнула Анна.
Кондорша склонилась, а козочка, воспользовавшись моментом, уважительно лизнула ее. Айна, ласково обняла обеих спутниц крыльями и крепко прижала к себе.
Секунду и могучая птица взмыла в верх, махнула на прощание крылом и превращаясь в черную точку, растворилась в небе в направлении родной долины. А путницы стояли в гордом восхищении и завороженно провожали ее удаляющийся силуэт.
•
Вода в ущелье, уже вовсю бурлила быстрым потоком.
Анна и Искра радостно устремились вниз, в долину, сопровождаемые озорными брызгами бурных потоков Шуладки. Дорога обратно заняла куда меньше времени и доставила много радости: девочка с восторгом оглядывала искристые перекаты речушки, пытаясь представить радость вирийцев и предвкушая скорую встречу. Путницы шли очень быстро, налегке, но разве можно опередить воду, на пути которой теперь нет никаких преград?!
* * *
В деревне возвращение бурной речки пока лишь угадывалось по узенькому ручейку, но и это стало настоящим праздником. Вирийцы побросали свою работу и кинулись приветствовать ожившую Шуладку. Маленькие зеленые люди с блестящими от слез счастья глазами наклонялись к воде, трогали пухлыми ладошками струящуюся воду, омывали лицо, и на полном серьезе обращались к речке, как к живому существу: «С возвращением, Шуладка!»
Само собой, Мортагу эти новости ужасно не понравились! Глядя вслед последним убегающим вирийцам, а так же «продажным» кондорам, которые быстро сообразили, что отныне воды будет вдоволь, тролль рвал на себе волосы, изрыгал проклятья и грозил расправой народу долины.
Скопление вирийцев у Шуладки Анна увидела издалека. Все скопились в ожидании встречи. Народ ликовал, пел и плясал. Люди беспрестанно обнимали друг друга, брызгали, переставшей быть дефицитной водой, плакали и смеялись от счастья. А завидев девочку с козочкой, толпа взорвалась ликующими приветственными криками.
Толли Вие вышел из толпы навстречу девочке. Его лицо было озарено искренним счастьем, даже морщины расправились, или их стало меньше от радости. Он по-отечески обнял Анну и произнес:
- У тебя получилось, дочка! Ты вернула к жизни нашу долину!
Девочка покачала головой:
- Не у меня. У нас! На самом деле ничего бы не вышло без моей Искорки и Айны, вы их должны благодарить, - Анна кивнула на козочку и кондоршу, скромно стоявших чуть в стороне.
Взоры всех присутствующих обратились к гигантской птице, а старейшина склонился перед ней в учтивом поклоне:
- Счастлив видеть тебя в добром здравии, достопочтимая Айна! Очень рад, что ты снова с нами.
- Я всегда была с вами, - с достоинством ответила птица, - просто не все об этом знали. Обстоятельства, видишь ли, Толли Вие, иной раз сильны: гнут нас и пытаются сломать.
- Да, ты права, но мы должны быть сильнее их, - согласился старейшина, окинув взглядом оживающую долину. - К счастью, теперь все позади.
- Вы что, знакомы? – удивленно спросила Анна.
- Я видела Толли Вие еще птенцом, - хмыкнула птица и продолжила, - Он один из немногих, кто знал о пророчестве и верил, что оно непременно сбудется.
В уголках по-детски наивных глаз старейшины, заиграли озорные искры, а сам он расплылся в улыбке:
- Я с первой минуты не сомневался, что тебе это под силу, дочка, - подхватил Толли Вие, - такая добрая, не по годам рассудительная, твою внутреннюю силу видно было сразу. Я должен озвучить тебе волю народа, милая Аннушка: вирийцы хотят, чтобы ты осталась с нами. Тебе ничего не нужно будет делать, мы постараемся наполнить твою жизнь комфортом и будем жадно прислушиваться к твоим советам. Ты очень смелая и мудрая. Стань принцессой нашего края!
Предложение старейшины на мгновение вскружило голову Анне. Теперь уже никаких сомнений не оставалось: она стала героиней настоящей сказки! Мечта, некогда озвученная девочкой в наивных рассказах козочке о том, какой чудесной принцессой она могла бы стать в прекрасной стране, сбывалась у нее на глазах. Девочка с трудом верила своим ушам!
Однако после непродолжительной паузы она, растроганная, до глубины души произнесла:
- Я очень полюбила вас, милые вирийцы! И ваш чудесный край несказанно дорог моему сердцу. Я премного благодарна вам за теплый прием, почести и уважение! Но я не могу остаться, мне надо идти. Моя мама меня ждет, места себе не находит без меня. Нам с Искрой уже давно пора вернуться к ней, - простодушно произнесла девочка, а потом с улыбкой добавила, - к тому же, судя по тому, что мне рассказала Айна, вы жили прекрасно и без меня. Я искренне желаю вам вновь обрести самодостаточность, стать самостоятельным, уверенным и счастливым народом, ни при каких обстоятельствах не теряющим гостеприимства и добродушия.
- Ну, раз так, стань хотя бы королевой праздника, который ты принесла в каждый дом, - растерянно предложил изрядно расстроившийся Толли Вие.
- А у меня как раз найдется подходящее для настоящей королевы платье, - радостно вмешалась Вие Рика, примерь его, дочка!
- Стойте! – громогласно и безаппеляционно произнесла Айна. – Вода прибывает с каждым часом. Для того чтобы вернуться домой, Анне следует поторопиться. Скоро вход в пещеру может затопить, и девочка будет вынуждена остаться здесь навсегда.
- Так что же мы стоим, Искорка? Побежали скорее! – заволновалась Анна.
- Не спеши, попрощайся со всеми, кому ты стала дорога, у тебя на это есть время, - произнесла Айна.
Сообщение о том, что принцесса не сможет принять участие даже в празднике в свою честь, несколько омрачило радость вирийцев. Однако народ долины очень хотел, чтобы пребывание Анны в их крае запомнилось ей надолго. Каждый хотел что-нибудь подарить девочке.
Саму же Анну в это время, увела в свой дом Вие Рика. С самым загадочным видом женщина вынесла из соседней комнаты ослепительное по своей красоте изумрудно-оливковое платье, с богатой вышивкой на лифе и длинной, в виде шлейфа, как у настоящей королевы, юбкой. Подобную красоту девочка раньше видела только на картинках. И не смогла сдержать вздоха восхищения.
«Доченька, ты и так выглядишь, как принцесса, а это платье только приукрасит твой вид», - дрогнувшим голосом произнесла жена старейшины, облачая слабо сопротивляющуюся девочку в роскошный наряд. После Вие Рика быстрыми умелыми движениями подобрала волосы своей подопечной и подвела Анну к зеркалу. Девочка не сразу сообразила, что видит в зеркале себя. Перевоплощение было поистине невероятным!
- Все остальное тебе передаст Толли, - Вие Рика смахнула слезу и прошептала, - я бескрайне люблю тебя, Аннушка, и буду очень скучать по тебе! Ты такая красавица, моя милая, настоящая принцесса! Нам будет очень не хватать тебя!
Жена старейшины уже не скрывала слез, лишь молча утирала их. Такое искреннее проявление чувств тронули девочку, она кинулась обнимать пожилую женщину, горячо обещая, что никогда не забудет ни долины, ни ее чудесных жителей. Однако времени оставалось все меньше, и надо было спешить.
Когда народ долины увидел преобразившуюся Анну, все жители, как один, почтительно склонились. Даже суровая, невозмутимая Айна чуть заметно опустила голову.
- Вот, вирийцы, - торжественно обратился к собратьям старейшина, - это Анна – наша принцесса!
Толпа отозвалась монотонным гулом, свидетельствующим о том, что никаких сомнений быть не может.
- Камень не станет конфетой, если его завернуть в красивый фантик, - попыталась, было, возразить девочка.
- У настоящей принцессы должны быть и другие знаки ее законной королевской власти.
С этими словами Толли Вие надел на шею девочки великолепное ожерелье, переливающееся множеством различных самоцветов, а на голову Анны водрузил изящную, но не менее роскошную диадему, инкрустированную изумрудами, как раз в цвет ее наряда. Слабую попытку девочки возразить старейшина пресек резким поднятием правой ладони вверх, а вслух произнес:
- Мы провожаем названную принцессу зеленой долины Анну в ее родной край. Несмотря на всеобщее признание, она не посягнула на нашу свободу, оставляя нам право жить прежней привычной жизнью. Вот уж где истинная красота и благородство души! Принцесса уважает наш уклад и верит в нас, так станем же живым оплотом этой веры!
После этих слов толпа одобрительно загудела.
- У нас всего несколько минут, чтобы проститься с нашей принцессой, поэтому, Вирийцы, не теряйте времени даром, - в довершение произнес Толли Вие, голос его на последнем предложении предательски дрогнул. Старейшина аккуратно и бережно обнял Анну - всего на мгновение, за ним попрощаться подошла Вие Рика. Жители Зеленой долины тут же выстроились в очередь, в глазах многих блестели изумрудные, но самые настоящие слезы.
Козочку, местные жители тоже не обошли вниманием - когда церемония прощания была завершена, на шее рогатой бестии изумрудами и рубинами поблескивало ожерелье. Это не ускользнуло от внимания взволнованной проводами Анны, и она попыталась-таки возразить:
- Вирийцы, миленькие, я вам очень признательна за все, но эти драгоценности – не слишком ли это? Поймите, в крае, откуда я родом, диадема и ожерелье очень дорого стоят, мы с Искоркой не можем их принять!
От этих слов козочка хмуро покосилась на хозяйку, выражая свое явное несогласие с ее позицией, а слово тем временем вновь взял старейшина:
- В нашем крае – это всего лишь яркие безделушки, они ничего не стоят. А истинные драгоценности – это сам человек и те качества, которые делают его таковым: отзывчивость, самоотверженность, искренность и любовь. Так что мы ни капли себя не обделили, а это лишь маленькая благодарность, за то, что ты своим отважным поступком вернула в наш край счастье.
Церемония прощания явно затягивалась. Айна всем своим видом давала понять, что время на исходе, а вирийцы отчаянно суетились, усугубляя спешку. К этому времени на игривых волнах Шуладки уже покачивалась маленькая лодочка, сделанная мастерами вазонов.
Под конец принцессе в дар преподнесли большую корзину, содержимое которой покрывала темно-зеленая ткань.
Лодочка уже была готова к отправлению, когда девочка вновь обратилась к старейшине:
- Последний вопрос, Толли Вие. Если вы с самого начала знали о пророчестве, почему ничего не сказали?
- Видишь ли дочка, древние пророчества – это такая необъяснимая штука, которая непременно сбудется вне зависимости знаешь ты о ней, или нет, веришь или сомневаешься. Наверно, ты сама должна была найти выход, - с лукавой искоркой в глазах улыбнулся Толли Вие.
В этот момент кондор уже поднялся в воздух и голосом дал команду. Айна понимала, что вирийцы могут до бесконечности прощаться со своей принцессой, а время не ждет, скоро уровень воды поднимется до критической отметки, и тогда будет поздно что-либо изменить. Девочка окинула последним взглядом приютившую и ставшую ей родной долину, с грустью в глазах провожая так полюбившихся ей вирийцев. Великодушный прекрасный народ волшебной страны, загадочной и интересной. Простые, открытые, но благородные, ее жители действительно заслуживали такой благодати, их доброта и порядочность были истинны и неподкупны. Анне было грустно покидать этот милый край, она понимала, что уже никогда не сможет вернуться в эту чудесную, сказочную страну.
Лодка тронулась, мягко покачиваясь, на волнах и понеслась вниз по течению, унося нарядных, но печальных путниц в сторону дома. Девочка еще раз взглянула на оставшуюся позади долину. Уже никого нельзя было разглядеть, а вирийцы все еще стояли на берегу и махали своими маленькими, зелеными ручками им вслед.
•
Путь до заветного входа в скале прошел в тишине. Девочка все дорогу молчала, прижимая к себе свою питомицу, Искра тоже не издала ни звука, чувствуя настрой хозяйки. Высоко в небе над летящей по ретивым волнам лодкой парила Айна, провожая такую блестящую и важную процессию домой. Блестящую – в буквальном смысле слова: самоцветы и украшения путниц в лучах заходящего солнца переливались на все лады и мириадами солнечных зайчиков расходились по воде.
Уровень реки уже заметно поднялся, и до пещеры воде оставалось каких-то полметра. Айна проводила их до самого лаза и терпеливо ждала, когда вода хлынет в пещеру. Ожидание заняло считанные минуты, наступил момент прощания.
- Спасибо тебе, Айна! Ты очень помогла нам! Я непременно буду скучать, - с чувством произнесла Анна.
Кондорша была тронута теплыми словами, но проявление эмоций считала человечьей слабостью. Поэтому с деланным равнодушием ответила:
- Мне это ничего не стоило, а ты, принцесса, сильно не скучай, может, еще и увидимся.
- Но как? Как только я отпущу лодку, она устремится вглубь скалы. А потом вода окончательно поднимется, и путь в зеленую долину будет навсегда отрезан от моего мира!
- В жизни всякое случается! На невозможное, просто требуется больше сил и времени… А сейчас, самое время отправляться, вода вот-вот хлынет в пещеру. Ступайте.
- Знаешь, когда мы плутали здесь, то видели целый лабиринт ходов, что мне делать, как найти путь? – сокрушенно спросила девочка.
- Все еще не веришь в чудеса? Вода непременно найдет выход из пещеры, она повторит твой путь, тот самый, который ты уже прошла, не сомневайся! Прощай принцесса, легкой тебе дороги!
Айна взмахнула крыльями и исчезла в выси. А вода тем временем, врываясь, бурным потоком в пещеру, поднималась все выше и выше, унося в своих объятиях лодку вглубь лабиринтов. В какой-то миг обеим путницам сделалось не по себе: сумрак пещеры заставил вспомнить о страшных скитаниях по бесконечным тоннелям. Но наваждение быстро прошло: мысли о том, что где-то рядом дом, что вот-вот будет встреча, озаряли не только душу, но и, казалось, темные своды каменного лабиринта.
Да, так и должно было случиться! И Анна с козочкой с легким сердцем отправились в путь навстречу маме, подхваченные волнами той самой реки, несущей радость и жизнь. Дорогу освещали гарданерки, те самые свидетели их удивительного странствия.
Анна готовилась к долгому плаванию, вспоминая свои прошлые плутания здесь, однако в мыслях о пережитом прошло совсем немного времени, и их с Искрой вынесло именно в то место, которое девочка когда-то назвала их тайным замком. Здесь уровень воды существенно спал и лодочка «встала на мель».
Вода уходила в проем скалы и била оттуда нескромным бурным потоком - водопадом. Козочка в нетерпении выпрыгнула из лодки, нырнула в лаз и радостно заблеяла. Следом за ней, безнадежно промочив ноги и подол платья, последовала Анна. Сомнений быть не могло, их странствия закончились!
•
Она стояла в лучах утреннего солнца такая изящная и красивая, что в хрупком силуэте было трудно узнать прежнюю, плохо одетую девочку. Роскошное зеленое платье игриво поблескивало многочисленными оттенками страз, а диадема и ожерелье ослепительно переливались на бликах солнца. Но все это великолепие не стоило того, что открылось взору девочки:
Она увидела маму! Свою любимую маму! Которая, стояла не двигаясь, глядя на нее и не верила своим глазам, видя сказочное явление.
«Мама!..», - вырвалось из груди Анны.
«Доченька! Ангел мой!», - раздался в ответ надрывный крик.
Бедная женщина, пережив горе утраты, не верила своим глазам. Бросив все, она мчалась навстречу, опасаясь, что этот мираж может раствориться.
* * *
Вынужденное путешествие в корне переменило жизнь маленькой семьи в лучшую сторону. Правда, весь первый день после возвращения, Анна терпеливо убеждала мать, что та не сошла с ума. После нескольких недель безутешной тоски по дочери, Эмма решила, что тронулась рассудком, увидев свою крошку в сверкающем ярком платье и с переливающейся диадемой на голове.
Эмма с изумлением раз за разом слушала невероятный рассказ дочери об их с козочкой приключениях, но, несмотря на откровенные чудеса, верила каждому слову: ее ангел не умеет врать.
Ручей, забивший из скалы, в день возвращения путниц домой, окрестили Шуладиком. Благодаря ему, скудное прежде плато существенно преобразилось и заиграло столь любимой Анной зелеными цветом благоухающих растений.
Изучив содержимое подаренной вирийцами корзины, семья с радостью обнаружила множество семян тех самых диковинных растений Зеленой долины. Они прекрасно прижились на новом месте, и уже спустя короткое время, благодаря заботе и уходу, стали приносить шикарные, невиданные плоды.
Эмма бросила поденную работу, и они с дочкой целыми днями возделывали свой кусочек земного рая. Зато из города к прежде нищему, а теперь цветущему плато потянулись толпы покупателей: многим пришлись по вкусу сочные фрукты невиданных размеров. К слову, некоторые горожане пытались и у себя в городе разводить эти культуры, сажая их семена, только вот растения напрочь отказывались жить в иных условиях.
Атрибуты королевской власти – платье и драгоценные украшения - Анна убрала в сундук, чтобы не вызывать лишних вопросов.
Продав небольшую часть драгоценных камней, Эмма и Анна смогли восстановить дом и облагородить участок. Нет, им не нужны были хоромы, они довольствовались простым, но добротным домиком, напоминающим один из тех, что довелось увидеть Анне в Зеленой долине. В его уютном интерьере преобладали нежные зеленые цвета, а наружные стены густо оплетал плющ, схожий с долинной лозой.
Жизнь этой семьи никогда прежде не была такой счастливой - их окружали благополучие и уют. Всего было вдоволь, но главное – домашней теплоты.
Конечно, девочка нередко вспоминала тот, близкий по духу, чудесный край. В голове неизменно всплывали картинки волшебной страны. Память настойчиво ворошила образы вирийцев, которые столь щедро отплатили ей за, в общем-то, простые вещи – смелость, решительность и отвагу - наградив ее семью богатыми дарами, а главное – прекрасным будущим, в котором заметно помолодевшая мама, не изнуряемая больше тяжким трудом, всегда была рядом.
Эпилог
Каждый раз, с благоговением вспоминая пережитое, Анна мысленно возвращалась к счастливому финалу личной сказки. И очередной раз убеждалась в том, что счастье – это никуда не торопиться и заниматься любимым делом, счастье это быть в окружении тех, без кого твоя жизнь не будет полной. Счастье - это находиться в уютном месте, полном теплоты, искренней заботы и любви. И, наконец, счастье – это когда все эти составляющие ты ценишь и, по настоящему, ими дорожишь!
Валерий Индюков, Ухта
Оценили 160 человек
178 кармы