Главный фронт 2-й мировой - Ташкентский

И никаким антисемитизмом Сталин вовсе и не страдал. Факты — упрямая вещь:

«Это доказывает этнический состав советского правительства перед второй мировой войной: из 500 членов высшей советской администрации 83% были иудеи; 5% — русские; 6% — латыши и 6% других национальностей. В процентном соотношении иудеев в составе правительственного аппарата было даже несколько больше, чем в первый послереволюционный период» [23] (с. 44).

А потому достаточно интересен вопрос: как и от кого евреи за неделю до Великой Отечественной войны 14 июня 1941 года получили команду эвакуироваться из западных областей СССР? И это в то самое время, когда русские должны были верить провокационному сообщению ТАСС от того же 14.06.41 года о том, что войны не будет, спите мол, спокойно [153] (с. 55–58)?

Так что вот он где ответ на вопрос о жертвах пресловутого «холокоста»! Ведь тогда, только по официальным данным, эвакуировалось подавляющее большинство евреев, проживающих в СССР.

Так что этот «великий исход» на Ташкентский фронт, что выясняется, начался более чем за неделю до нападения. И по этому показателю явный сговор представителей местечек обеих противоборствующих армий выглядит наиболее очевидным — в противном случае никак бы им не вычислить время нападения Германии на Советский Союз.

Но, что и естественно, в еще больших объемах этот «исход» продолжился уже и после начала войны. Ведь вот какими проблемами, как выясняется, было озабочено в этот период партийное руководство страны:

«“Советские власти полностью давали себе отчет в том, что евреи являются наиболее угрожаемой частью населения, и, несмотря на острую нужду армии в подвижном составе, тысячи поездов были предоставлены для их эвакуации…” [330] (с. 225–226)» [71] (с. 343).

«Марк Вишняк, один из инициаторов создания организации для борьбы против антисемитизма, на собрании еврейских федераций в Кливленде в 1943 году утверждал: “…Советское правительство для спасения евреев предоставляло транспорт даже в ущерб делу ведения войны”» [93] (с. 243).

«Кулишер в бюллетене “Хайаса” в1946 году писал: “Советские власти принимали специальные меры для эвакуации еврейского населения, — для облегчения его бегства. Всем евреям отдавалось преимущество при эвакуации. Советские власти предоставили тысячи поездов специально для эвакуации евреев”. Бывший советский партизан Мойша Каганович выпустил две книги воспоминаний. Первая вышла в 1948 году в Италии, вторая — в 1956-м в Аргентине. В этих книгах Каганович утверждает, что по предписанию властей специально для эвакуации евреев предоставлялись все имеющиеся транспортные средства и что существовал особый приказ: в первую очередь эвакуировать евреев.

Гольдберг, корреспондент еврейской газеты из Нью-Йорка “Дер Тог”, побывал в СССР зимой 1946 года. Результатом поездки явилась статья: “Как во время войны эвакуировали евреев в Советской России” [331]. Гольдберг полностью подтвердил вышеприведенные свидетельства. Гольдберг встречался с Киевским раввином Шехтманом и весьма доверительно беседовал с ним на эту тему. Вот что узнали американские евреи — читатели “Дер Тог”: “Эвакуация евреев перед наступающими немцами шла не только по железной дороге, на грузовиках, легковых автомобилях, переполненных евреями и их движимым имуществом: нередко везли мебель, домашний скарб, пианино. Эвакуация велась и гужевым транспортом: на лошадях. Немцы бомбили железные и шоссейные дороги, а по проселочным дорогам движение было сравнительно безопасным. Поэтому немало евреев предпочли во время войны именно такой способ эвакуации — на лошадях. Обычно все происходило следующим образом: горсоветы предписывали, чтобы председатели колхозов и совхозов в обязательном порядке предоставляли евреям — предъявителям таковых распоряжений горсоветов — лошадей, перевозочные средства и необходимый фураж. Так они добирались до пунктов, где производилась погрузка в вагоны для дальнейшего следования на Урал”.

Лошадей и повозки при этом просто бросали. Немецкие архивы сохранили описания множества подобных случаев. Так, при наступлении на Харьков немцы обнаружили в нескольких километрах от областного города Сумы тысячи лошадей со сбитыми холками и потому совершенно не пригодными для упряжи. Выяснилось, что это были лошади, брошенные эвакуировавшимися евреями. Сумские власти незадолго до прихода немцев организовали ветеринарный лазарет, чтобы подлечить лошадей для гужевых перевозок.

Воспоминания очевидцев указывают на то, что впереди наступавших немцев двигалась волна евреев (например, “Сто суток войны” К. Симонова)» [93] (с. 243–244).

«…вот что сообщил в декабре 1942 года Давид Бергельсон, секретарь Еврейского антифашистского комитета, выражая искреннюю благодарность Советскому правительству и Всероссийской Коммунистической партии большевиков: “Благодаря эвакуации было спасено абсолютное большинство евреев, живших на Украине, в Белоруссии, Латвии и Литве”… из областей, которым грозила оккупация, советскими властями было эвакуировано 3,5 млн. евреев (Цит. по: [262] (с. 156). Архивные данные, которые в своем исследовании приводит Вальтер Зеннинг, констатируют: никак не менее 80% евреев было эвакуировано из западных территорий СССР в самые первые дни войны (W. Sanning. Die Auflusung. Grabert, 1983)» [93] (с. 99).

И именно из-за этого столь слишком для царящей неразберихи удивительно отлаженного и давно продуманного срочного вывоза в теплые края представителей некой такой усаженной на шею туземному населению России наднародности коренному населению страны пришлось лишиться последней своей защиты — боевой техники — танков:

«…несвоевременная подача эшелонов для эвакуации аварийных машин с армейских сборных пунктов приводила к тому, что много технически неисправных машин оставалось врагу» [6] (с. 339).

«Железнодорожные перевозки наших войск по ряду причин осуществлялись с перебоями» [80] (с. 274).

То есть в то самое время, когда русский солдат с одной винтовкой на двоих ложился костьми под гусеницы немецких танков, вместо перебросок войск в ключевые районы военных действий и срочного вывоза поврежденной военной техники власти были озабочены совершенно иным: вывозкой в теплые места коренного населения местечек!

Так что наша военная катастрофа, судя по уж слишком очевидно разработанной заранее организации эвакуации еврейства, теперь просматривается как совершенно четко исполненное заранее спланированное сионистами мероприятие. Ведь эта страшная война, в которой нам пришлось сражаться против объединившейся против нас Европы, как теперь выясняется, для рассматриваемой нами общности, исповедующей религию Ханаана, войной вовсе и не являлась. Но только хорошим поводом для переселения в приготавливаемую для него Палестину. Ведь это пересаживание «бактерий» долго и нудно готовилось: Наполеоном, Пестелем, Лениным, Гитлером и Сталиным.

И весь этот антисемитизм Гитлера был изобретен лишь для того, чтобы принудить кровососов оторваться от иссушаемого тела своей жертвы и отправиться переваривать выпитую кровь в оборудованное специально для инициации данного процесса логово: Израиль.

Так что если воинские части под строжайшим запретом не имели права вступать в боевые действия без приказа, а приказа к их началу многие из них так и не получили, то те же самые воинские эшелоны приказ получили вовремя. И приказ этот был: не заниматься переброской войск и спасением даром отдаваемого немцам военного имущества, но спасением подлежащего переселению этого самого занесенного к нам неведомыми ветрами сорного семени:

«“…советские власти принимали специальные меры для эвакуации еврейского населения или для облегчения его стихийного бегства. Наряду с государственным персоналом и промышленными рабочими и служащими всем евреям отдавалось преимущество [при эвакуации]… Советские власти предоставили тысячи поездов специально для эвакуации евреев” [263] (с. 45.);безопаснее от бомбежки эвакуировали евреев и на многих тысячах подвод, наряжаемых от колхозов и совхозов… “политика власти заключалась в том, чтобы представить преимущества эвакуации евреям…” [263] (с. 45)… советские власти предоставляли для эвакуации евреев все имевшиеся транспортные средства сверх поездов — и тележные обозы, и было приказано эвакуировать “из областей угрожаемых врагом, в первую очередь граждан еврейской национальности” [264] (с. 188); [263] (с. 45–46)» [71] (с. 333–334).

Вот такая национальная политика: одним — ни шагу назад с одной винтовкой на двоих с пятью патронами и дула пулеметов заградотрядов в спину, а для других — все подручные средства для бегства — в первую очередь! Такой вот любовью было пропитано сердце Иосифа Виссарионовича к тому самому народу, который он якобы в чем-то там таком как будто бы когда ущемлял! И такой же «любовью» это самое его сердце было пропитано к народу иному — чья жизнь вершителями заданности программы его доктрины подлежала полному и тотальному уничтожению.

«Во время войны 1941–1945 годов было такое выражение, что все евреи воюют на Ташкентском фронте. Тогда действительно масса евреев эвакуировалась в официальном порядке в город Ташкент» [37] (с. 151).

Так что именно для евреев, и ни для кого другого, и была организована их властью, что получается никакому Сталину и близко не принадлежащей, столь казалось бы странная во времена ведения военных действий эвакуация: в «город хлебный».

Для русского же человека, в отличие от переправляемого в теплые края еврея, отправка на фронт означала продление жизни:

«…если командование узнает, что я беременная, они меня не возьмут на фронт, а как же быть без денег, документов. Аттестат остался в военкомате» [87] (с. 178–179).

Такие проблемы мучают человека русского, вроде бы как и не обязанного к военной службе.

Однако ж евреи на фронт слишком уж не спешили — там опасно.

Но именно они, в своей основе, служили в заградотрядах. И обезоруженным спланированной «внезапностью» немецкого наступления русским солдатам дула пулеметов в спину направляли именно они:

«На протяжении 1940-х роль евреев в карательных органах оставалась весьма заметной и сошла на нет лишь в послевоенные годы, в ходе кампании по борьбе с космополитизмом» [332] (с. 344).

«Ни в одной союзной армии, даже американской, евреи не занимали столь высоких постов, как в советской» [333] (с. 93)

«Антисемитизм как препятствие для евреев в их продвижении по службе, при получении воинских званий и знаков отличия вообще не существовал в Советской армии в период войны» [333] (с. 128).

Однако уж слишком повышенные полномочия в некоторых эпизодах войны просто принудили советское руководство предупредить их о том, что некоторые уж слишком явные предательства могут не сойти с рук даже и им. Когда немцы подходили к Москве и занимающие высшие руководящие должности хананеи в панике стали разбегаться кто куда, бросая свои интендантские должности вместе со вверенными им складами, то Жукову даже пришлось издать указ:

«1) о немедленном расстреле бывших начальников этих складов; 2) о расстреле бежавших со своих постов.

Все без исключения имена расстрелянных были иудейского происхождения — Розенберг, Блюменталь и т.д.» [23] (с. 67).

Такова была на фронтах Отечественной войны безотчетная «храбрость» одетого в военную форму интенданта из племени «заезжих».

Однако случались исключения даже и в этой области. Среди воевавших против нас немцев за весь период Второй мировой войны не отмечено ни одного случая совершения подвига ценою своей жизни. Среди русских же евреев имеется такой случай:

«Шик Кордонский — командир звена минно-торпедного полка: “направил горящий самолет в транспорт противника”» [71] (с. 359).

Так что даже и евреи, пожив бок о бок с народом героев, периодически странным образом мутируют, становясь русскими. Вот та истинная эмансипация, которой столь неумело и безрезультатно пытались добиться Русские Цари! Ведь только лишь подобным образом и можно еврею стать русским.

Но таких, к сожалению, оказалось слишком не много:

«— Погибших в бою евреев найдется этой [еврейской] Энциклопедии несколько десятков:

“Во время последней войны антисемитизм в России значительно усилился. Евреев… упрекали в уклонении от военной службы, и особенно от службы на фронте” (Dr. Jerzy Gliksman. Jewish Exiles in Soviet Russia [1939–1943]. Part 2? July 1947, p. 17 // Архив Американского Еврейского Комитета в Нью-Йорке. — Цит. по: С. Шварц. Евреи в Советском Союзе… с. 157). — “О евреях говорили, что, вместо того чтобы воевать, они «штурмом овладели городами Алма-Ата и Ташкент»” (КЕЭ, т. 8, с. 223.) — Свидетельство воевавшего в Красной армии польского еврея: “В армии стар и млад старались убедить меня, что… на фронте нет ни одного еврея… мне говорили: «Вы сумасшедший. Все ваши сидят дома, в безопасности, как же это вы оказались на фронте?»” (Rachel Erlich/ Summary Report on Eighteen intensive interviews with Jewish PP`S from Poland and the Soviet Union. October 1948, p. 27 // Архив Американского Еврейского Комитета в Нью-Йорке. — Цит. по: С.М. Шварц. Антисемитизм… с. 192.)» [71] (с. 360).

И если все же и встречаются евреи в составе воинских формирований, то уж никак не на передовой. Ведь сколько для них всегда имелось всеразличных лазеек в виде частей не строевых, где можно было устроиться снабженцем, на техобслуживании, в лазарете, газете и т.д. А ведь еще кто-то же должен был подпирать спины дулами пулеметов штрафные батальоны? И здесь их места были как в составе конвойных, так и в составе расстреливающих провинившихся — ведь убивать русских солдат для них не составляло никакого морального перенапряжения.

А в этой войне участвовало:

русских (великороссов, малороссов, белорусов) — 25 млн. 934 тыс. человек;

остальных народов СССР — 3 млн. 100 тыс. чел., в числе которых и 434 тыс. евреев, которых на передовой почему-то видно никогда не было [71] (с. 363).

«А в тылу? — Исследователи с несомненностью наблюдают “антисемитизм, обострившийся… во время войны” (В. Александрова. Евреи в советской литературе // КРЕ-2, с. 297.); “кривая антисемитизма в эти годы вновь резко поднялась вверх, и антисемитские проявления… по своей напряженности далеко оставили позади и антисемитизм второй половины двадцатых годов” (С.М. Шварц. Антисемитизм… с. 197.); “антисемитизм в годы войны вошел в быт и в глубоком советском тылу” [263] (с. 6)» [71] (с. 369).

А тут лишь стоит припомнить самоотверженный труд русских детей, стариков и женщин по 14 часов в сутки — «все для фронта, все для победы!» И на этом фоне необычайное для этих мест скопище лиц нами разбираемой народности. И вместо работы для фронта и победы, они заполонили своим присутствием все рынки. Там, пользуясь своим привилегированным положением, они наживались на спекуляции поставляемой им «по блату» засевшими в снабженческих верхах соплеменниками тех дефицитных жизненно важных продуктов питания и повседневного обихода, которых русские люди были лишены.

Так что представителям этой паразитарной народности и здесь было чем кормиться. Ведь эти пиявки лучше умрут от голода, нежели для нашей для русской победы хоть пальцем шевельнут!

Но умирать ни от голода, ни от своего же изобретения — газовой камеры — их никто и не заставлял. Ведь эта война была сфабрикована мировой закулисой отнюдь не для их тотального истребления, как заставляют нас считать средства массовой информации.

Но именно в этой столь не вяжущейся со здравым смыслом массовой переброске своего стратегического народонаселения организаторы Второй мировой как раз и «прокололись»! Ведь и невооруженным глазом теперь становится видно, что отнюдь не боялись быть поставленными к стенке за саботаж главные распорядители этого столь странного «переселения народов». А ведь в тот момент всеобщей сумятицы и за дурной взгляд, что совершенно очевидно, грозил расстрел. А тут: вместо вывоза патронов, снарядов, амуниции — массовое переселение «избранного народа» в более теплые места!..

Так для чего сыр-бор-то вообще с войной этой раздут был?

Евреи в им отдаваемую 1-ой мировой войной землю переселяться все никак не желали. Мало того — Крым им отдавали, а они — все ни в какую! А потому и потребовался Адольф Гитлер: чтобы их просто принудить к этому переселению.

Да, убивал он и их. Но больше грозился убивать, нежели убивал на самом деле.

Вот очередной пример как «кровожадности» к еврейству этого диктатора, так и принадлежности «союзников» к одной из враждующих в этой войне группировок:

«В 1944 году евреи решили выкупить у фашистов некоторую часть узников концентрационных лагерей. Они предложили Германии 10 000 грузовиков с условием, что те будут использованы только для борьбы с СССР. Америка активно поддержала это начинание, и некоторое количество евреев действительно таким образом спасли» [115] (с.

194).

А некоторое количество русских, таким образом, оказав эту безвозмездную поистине самую в тот момент необходимейшую помощь врагу, погубили…

Такова была двусторонность этого пресловутого ленд-лиза!

Миф же о холокосте и еще более надежно сокрыл как данную измену наших липовых союзничков, так и все те многочисленные измены, которыми просто кишат документы о той достаточно странно ведущейся Соединенными Штатами войне.

А в особенности этот сюжет с якобы миллионами погибших евреев был прекрасно раскручен уже после войны, когда палец об палец для нашей победы не ударившая сторона была присуждена «международным трибуналом» к получению от нам проигравшей стороны достаточно немалых финансовых средств в свою пользу:

«Ссылаясь на холокост, Израиль и американские еврейские организации выкачали многие миллиарды долларов из европейских стран» [91] (с. 97).

И это было вполне естественно: ведь в руководстве национальных, то есть «немецких» социалистов, процент лиц «определенной народности», как теперь выясняется, был отнюдь не меньшим, чем и у противостоящего им в войне «антисемита» — Сталина! Вот потому и не вяжутся все эти нам усердно внушаемые мифы о их якобы массовом уничтожении.

Вот одно из писем с фронта, где боец, очевидно взятый на войну из сталинского концлагеря, пишет домой:

«…Сегодня получил первое крещение, но ничего страшного нет, если жизнь не позволяет дальше существовать, хотя мы еще не жили, а только росли, скитались по тюрьмам и т.д. Жалко одно, что много народу пропадает за счет паразитов и их властвования над русскими, на костях которых был построен социализм; и их русские кости, они гулом стонут сейчас. За что? Неизвестно. Другое то, что наша жизнь коротка, а если и была бы длительна, то она не интересна…» [87] (с. 241).

А вот второе письмо все того же автора, перехваченное советской цензурой и отправленное в органы безопасности:

«“…Теперь мне приходится сменить тебя, но вряд ли, мне кажется, так как тебя обратно взяли, а взяли те люди, которые ни воевать, ни работать не то не хотят, не то неспособны. Это евреи. Да, на русских костях был построен социализм и русские кости сейчас трещат всюду и везде. И это все мало русскому. Ему надо больше дать, чтобы он злее стал и опомнился, что евреи — это первый умный хищный паразит, притом тихий и хитрый, которому места давать нигде не надо. Настроение поганое, но духом не упал. Да чего духом падать, когда жить не хочется. Надоело мотаться и воевать за каких-то евреев и т.д. Ну, ничего, а жив-то все-таки я буду, хоть может быть буду калекой. Если погибну, то на своей земле поставьте мне свечу с надписью на кресте: «Каторжанин за власть Советов». Не грусти и не убивайся обо мне горем. Я не один, здесь нас много…”…

ЦА ФСБ РФ, ф.14, оп.4, д.326, л. 42–43

(подлинник)» [87] (с. 241).

Эти странно теперь выглядящие пропитанные полной безысходностью письма подтверждают и многие факты, в том числе и всем прекрасно известные, указывающие о настоящем, а не вымышленном курсе партии и правительства в отношении связанного в 1917-м по рукам и ногам кумачом «победившего пролетариата»:

«Лишь однажды День Победы праздновался как государственный праздник — в 1945 году. Впоследствии, вплоть до 1964 года, этот день в советских календарях не был даже выходным — народ не должен был ностальгировать по поводу победы и задумываться, что происходит в стране, победившей фашистскую Германию» [92] (с. 13).

И для чего затеивалась эта бойня, тем и закончилась:

«Победа, решившая судьбы мира, стоила чудовищных жертв. Она унесла с собой миллионы человеческих жизней. Из всех этнических групп Советского Союза больше всего пострадали: русские — великороссы, малороссы и белорусы. Меньше всего пострадали иудеи. Они были забронированными в интендантстве, частях охраны, в рядах секретной полиции» [23] (с. 68).

А потому, например, на Украине:

«“…встречают враждебно возвращающихся евреев. В Харькове через несколько недель после освобождения никто из евреев не решался показаться один на улице ночью… Было много случаев избиения евреев на базарах…” (Bulletin of the Rescue Committee of the Jewish Agency for Palestine. March 1945. P. 2–3. — Цит. по: С. Шварц. Евреи в Советском Союзе… с. 160.).

“В результате немецкой оккупации антисемитизм в разных формах значительно усилился среди всех слоев населения Украины, Молдавии, Литвы” (Л. Шапиро. Евреи в Советской России после Сталина // КРЕ-2, с. 359)» [71] (с. 372).

А ненависть к устроителям голода на Украине, спровоцировавшим его явно — в отместку за Петлюровские погромы, в Малороссии всегда была чрезмерно высока. Ведь пять с половиной миллионов жертв — это достаточно веский для нее повод. А потому в секретном немецком отчете, произведенном в октябре 1941 с оккупированных территорий, читаем:

«“ожесточение украинского населения против евреев чрезвычайно велико… на них смотрят… как на осведомителей и агентов НКВД, организовавшего террор…” (Trial of the Major War Criminals before the International Military Tribunal, Nuremberg. 14 November 1945 — 1 October 1946. — Nuremberg, 1949, Vol. 38, p. 292-293, Doc. 102-R. — Цит. по: С.Шварц. Евреи в Советском Союзе… с. 101)…

“В напряженной атмосфере Прибалтики ненависть к евреям дошла до точки кипения как раз в тот момент, когда 22 июня 1941 г. началось наступление Гитлера на Советскую Россию” (И. Гар. Евреи в Прибалтийских странах под немецкой оккупацией // КРЕ-2, с. 97.), — ибо их обвиняли в сотрудничестве с НКВД по высылке прибалтов… “Все литовцы, за малым исключением, единодушны в чувстве ненависти к евреям” (КЕЭ, т. 8, с. 218)… Осенью 1941 “во многих литовских городах и местечках все еврейское население было истреблено местными литовскими полицейскими под руководством немцев” (КЕЭ, т. 8, с. 218). — “Значительно труднее было вызвать аналогичные самоочистительные операции и погромы в Латвии”, докладывает эсесовец, ибо там весь руководящий национальный слой, особенно в Риге, был уничтожен или вывезен большевиками» (Trial of the Major War Criminals… Vol. 37, p. 672–683, Doc. 180-L. — Цит. по: С. Шварц. Евреи в Советском Союзе… с. 90). Однако уже 4 июля 1941 латышские активисты “подожгли несколько синагог в Риге с согнанными туда евреями…”; в первые дни оккупации они участвовали в немецких расстрелах нескольких тысяч евреев в Бикерниегском лесу под Ригой; в конце октября и начале ноября — в расстрелах близ железнодорожной станции Румбуле около 27 тысяч евреев (КЕЭ, т. 8, с. 218). — В Эстонии, “при незначительном числе евреев в стране, не было возможным вызвать погромы”, отчитывается эсесовец (Trial of the Major War Criminals… Vol. 37, p. 672–683, Doc. 180-L. — Цит. по: С. Шварц. Евреи в Советском Союзе… с. 89–90). (Эстонских евреев уничтожили и без погромов: “В Эстонии осталось около 2 000 евреев. Почти всех мужчин немцы и их эстонские пособники расстреляли в первые недели оккупации. Оставшихся… заключили в лагерь Харку под Таллинном”, и к концу 1941 все они были убиты [334] (с. 12))» [71] (с. 373–374).

Однако уже в Белоруссии натравить толпу на изгоев немцам не удалось. И хоть вовсе и не симпатизировали местные русские люди уничтожаемым немцами евреям, но толпою рвать беззащитных отнюдь не рвались — мы не они. У нас другой менталитет. Что и подтвердили все произошедшие здесь тогда события. С. Шварц по этому поводу замечает:

«не существовало белорусских “национальных отрядов”, присоединенных к немецким карательным частям, хотя и имелись латышские, литовские и “смешанные” отряды…» [335] (с. 93).

На Украине помощь немцам по уничтожению евреев оказала:

«украинская вспомогательная полиция, навербованная немцами главным образом в Галиции и на Волыни» [263] (с. 98, 101).

Между тем уже в центральных областях Малороссии, так же как и среди русских людей Белоруссии, найти охотников до расправ над безоружными своими в прошлом лютыми врагами уже не нашлось:

«Что же касается коренной советской Украины, то в секретных немецких отчетах из этих областей “вообще не упоминается об украинской погромной «народной стихии»” [263] (с. 99)» [71] (с. 377)

Что вполне естественно и объединяет народы Белой и Малой Руси с народом центральной области нашего расселения в единую и неделимую нацию — русскую. То есть именно наша незлобивая ментальность и поотделила эти чисто искусственно разделенные жидами на осколки на самом деле являющиеся единым живым организмом нашей древней страны области обитания русских людей от людей, имеющих много отличную от нашей ментальность: латышей, литовцев, самостийников (полунемцев, полу поляков, полу венгров, полу, между прочим, жидов — западников — униатов), эстонцев, молдаван и татар:

«“в Крыму были организованы татарские отряды самозащиты, истребляющие евреев” (А.А. Гольдштейн. Судьба евреев в оккупированной немцами Советской России // КРЕ-2, с. 74)» [71] (с. 377).

Методичность организуемых немцами массовых убийств, просто шокирует. Ведь пусть евреи и цыгане и являются изначально паразитическим непроизводительным элементом, но ведь и они — все же люди. А так размеренно и методически убивать людей настоящие люди никогда не смогут. А ведь только лишь мы и отказались от услужливо предложенного нам немцами людоедства! И это несмотря на то, что под жидовским гнетом хуже всего пришлось именно нам: голод в Поволжье и на Украине, коллективизация, гражданская война, раскулачивание, стройки века в концлагерях…

Да ведь мы их просто обязаны были за все их злодеяния против русского народа, унесшие десятки миллионов жертв, просто на кусочки разорвать!

Что нам немцы весьма любезно, собственно, и предлагали сделать.

И лишь одни только мы от предложенного людоедства и отказались! А ведь уж нам-то было — за что мстить ненавистным жидам!

Но русский человек отходчив и лежачего не тронет никогда, что и подтвердил нам Александр Солженицын, проведя анализ уничтожения евреев руками проживающих на территории России не русских людей (россиян).

Однако же хоть и убивать евреев русский человек и отказывался, но и спасать их вовсе уж не вознамеревался, а тем более пробовать принимать их в свои боевые партизанские отряды:

«В партизанской среде — обстановка широко распространенной враждебности к евреям… в некоторых отрядах антисемитизм был так силен, что евреи чувствовали себя вынужденными бежать из этих отрядов» [263] (с. 121–124).

В больших количествах евреи всю войну прятались по лесам, что отнюдь ни чем не влияло на приближение столь нами долгожданной победы. Ведь они все равно, еще раз убеждая нас в поразительнейшей природе своего паразитического внутреннего устройства, никакого сопротивления немцам оказывать и не собирались, а вместо того чтобы воевать — плодились как тараканы, периодически лишь совершая налеты на близлежащие населенные пункты, подчистую разграбляя местное русское население:

«Еврейские семейные лагеря происходили от того, что евреи бежали в леса семьями, “таких беглецов были многие тысячи”. Тогда создавались и чисто еврейские вооруженные отряды — специально для защиты этих лагерей (оружие покупали через третьих лиц — у немецких солдат или у полицаев). Но чем кормиться им всем? Только — отбирать силой продукты у крестьян соседних деревень, а также — обувь, платье, мужское и женское. “Крестьянин находился между молотом и наковальней. Если он не сдавал «нормы» немцам, те сжигали его двор и убивали, объявляя «партизаном»… [Однако же вооруженные евреи], с другой стороны, силой брали у него все, что им было необходимо” [263] (с. 125–126), и это, естественно, вызывало озлобление крестьян: мало того, что их грабят немцы, грабят партизаны — теперь еще и евреи? и отнимают даже носильное у баб?» [71] (с. 384).

Между тем если немцы грабили по праву завоевателей, а партизаны по праву от этих завоевателей все же освободителей, то жиды просто грабили, словно разбойники с большой дороги, в очередной раз используя свою финансовую обезпеченность — ведь именно она и позволяла им накупить столь дорогостоящего предмета первой исключительно в войну необходимости — оружия.

Так что ненависть и презрение к ним не могли не расти в то время. Ведь даже и под самым страхом смерти все никак не желал слезать с шеи малорусского (белорусского) крестьянина этот столь ему изрядно давно поднаопостылевший паразит.

«Вот партизан Барух Левин отправился, весной 1943, в один из таких семейных лагерей… Он рассказывает: Тувия Бельский “казался мне легендарным героем… сумел организовать отряд в 1200 человек… В самые страшные дни, когда еврей не мог прокормить даже самого себя, обезпечивал уход за больными, стариками и за грудными детьми, родившимися в лесу”. Левин рассказывает Тувии о евреях — партизанах: “Мы, немногие из выживших, совершенно перестали ценить жизнь. Теперь смысл нашей жизни — это месть. Наш долг — бороться с немцами, истребить их всех до одного…” Я говорил долго… предложил обучать людей Бельского подрывному делу, всему тому, чему выучился сам. Но мои слова, понятно, не могли изменить мировоззрения Тувии… “Я хочу, Барух, чтобы ты понял одно. Именно потому, что нас осталось так мало, для меня важно, чтобы евреи оставались жить. И в этом я вижу свою цель, и это самое важное” [334] (с. 386–387)» [71] (с. 384–385).

То есть отстаньте вы от нас со своею кровожадностью, а мы, пока русские воюют и гибнут сотнями тысяч и миллионами на фронтах, будем тихо и мирно плодиться себе по лесам, словно кролики, с лихвой восполняя уничтоженную немцами не успевшую вовремя улизнуть прослойку своей хананейской популяции. И приплод нас интересует гораздо больше, чем исход этой чуждой для нас: их войны! Однако же его собеседник, Барух Левин, очень не зря козырнул своею тупой кровожадною жаждой мести — ведь лишь на ней одной и основаны ответные действия этих совершенно чуждых нашей ментальности каннибальского образа мышления людей:

«“прямо кровожадное отношение к немцам, в котором чувствуется влияние гитлеровской заразы… глорифицирует предание еврейскими партизанами пленных немцев «еврейской смерти» по страшным, установленным Гитлером, образцам или с восторгом вспоминает, как начальник [еврейского] партизанского отряда во время карательной экспедиции, проведенной против литовской деревни, население которой активно помогало немцам в деле истребления евреев, обратился после расстрела нескольких десятков человек с речью к жителям деревни, собранным на площади и поставленным на колени” [263] (с. 132)…

…Каннибальские убийства взывают к отмщению, но и каждая же месть, трагически, порождает на будущее новые зародыши мести» [71] (с. 385).

Что это нам напоминает?

Резню среди обитателей дальних горных аулов на нашем родном до слез — Северном Кавказе: один в один!

Что и требовалось доказать. То есть никакого государства никогда за всю историю всех выше описываемых по-настоящему диких племен создано быть бы и не могло! Ведь вся эта их кровная резня способна лишь создавать отделенные друг от друга непроходимыми скалистыми хребтами аулы, где каждый желающий случайно не оказаться зарезанным своим же соседом ночью, с которым днем он всегда так мило при встречах раскланивается и улыбается, строил себе надежную каменную башню.

Но как же отличны от всех от них именно мы! Ведь лишь мы и умеем прощать. И лишь мы умеем щадить безпомощного лежачего врага. И зла не помнить умеем тоже — только лишь одни мы!

И не лютая жажда мести и не желание обагрить свои руки кровью врага поднимают нас на жестокую битву. Не пьянит нас ни запах крови, ни жажда наживы, ни жажда ощущения своего неоспоримого над другими превосходства: не желаем мы никого ставить на колени.

Мы встаем на защиту своего Отечества, которое всегда от начала мира являлось подножием Престола Господня. Что и возносило каждую такую войну в ранг войны Священной, то есть защищающей наши Святыни Православия от попирания язычниками. То есть погаными.

И лишь русский человек, в отличие от всех вышеупомянутых кавказского толка людоедов, способен на подвиг. Что и доказала эта очередная война, где нами наголову стали разбиты вооруженные до зубов полчища лютых врагов внешних, объединенных, как и обычно, с нашими внутренними врагами в единственном желании. В очередной раз все же попытаться истребить с лица земли это столь непокорное племя, неподвластно превращению ни в немцев, ни в татар, ни в жидов.

---------------------------

Все люди делятся на три части: народ, который никогда не узнает правды и руководители, которые знают правду, но она такая ужасная и далёкая от действительности, что это главная их забота, чтобы кроме них её больше никто не узнал. И есть небольшое количество людей, которые пытаются узнать правду…

«Евреи постоянно мутят воду и постоянно баламутят народ. Вот и сегодня, в дни крушения государства, они в первых рядах застрельщиков беспорядков... Когда война кончилась, они забыли, кто их спас от гитлеровского уничтожения... Мы повели наступление на космополитизм и, прежде всего, нанесли удар по еврейской интеллигенции, как его главной носительнице».

Лазарь Каганович