О сложности понимания

Слова «понять» или «понял(а)» нужно использовать очень аккуратно, так как применительно к разным категориям окружающих явлений оно означает совершенно разные вещи. Перечислю три разных категории. Допускаю, что в действительности их больше, особенно если учесть, что саму классификацию можно выполнить иначе.

Есть вещи, которые может понять, в принципе, каждый нормальный человек, не имеющий явных отклонений в развитии. В категорию таковых вещей по определению должна попадать любая академическая наука. Один из шести критериев научности, называемый «интерсубъективная проверяемость» об этом так и говорит: научное знание может быть обосновано любым человеком из научного сообщества, вне зависимости от его пола, возраста, расовой и этнической принадлежности, вероисповедания, политических взглядов, вкусовых предпочтений и т. д. Иными словами, любой человек, который каким-то образом ступил на путь науки, имеет возможность проверить любое научное знание, и результат проверки не будет зависеть от перечисленных выше характеристик. Если я сложу 2+2 и получу 4, то всё тот же результат получит любой человек, умеющий складывать. Если мой расчёт показал допустимые пределы по нагрузке некоторой строительной конструкции, то все те же числа получит любой другой инженер, использующий ту же модель расчётов.

Здесь, конечно, следует оговориться и уточнить. Есть вещи, которые недоступны многим учёным, особенно в области передовых исследований. Скажем, для расчёта определённых вещей некий человек написал эффективный программный код, который делает расчёт на компьютере. Оперируя триллионами чисел и делая тысячи триллионов операций с ними, компьютер выдал некий результат. Повторить данный результат обычный учёный не сможет, пока не разработает столь же эффективную программу, а на это могут уйти годы, да и то если за плечами есть десяток-полтора лет специальной математической подготовки. Однако это не отменяет принципиальной возможности осуществить такую проверку. Рано или поздно, в принципе, любой человек повторит данный результат и получит те же числа, проверив научное знание.

Итак, слово «понять» здесь фактически эквивалентно слову «суметь повторить». Если вы научились складывать 2+2 и получать 4, то вы поняли, что значит сложить 2+2 и получить 4. Более того, вы, скорее всего, поняли теорию сложения в целом и теперь сможете сложить любые числа (хотя бы в теории). Иными словами, любое научное знание можно хоть как-то понять, понять настолько, чтобы суметь его проверить или воспроизвести на практике.

Есть, впрочем, исключения из этого правила, но они крайней редки. Ричард Фейнман в своей книге «Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман» приводит пример человека, который не понимал арифметики вообще, но он знал все алгоритмы сложения, вычитания, умножения, деления и извлечения корней, всегда имел с собой счёты и мог очень быстро производить указанные действия без понимания сути того, что он делает. Ему давали произвольное число, а он быстро извлекал корень, с бешенной скоростью орудуя своими счётами. При этом совершенно не понимал, что делает, а просто знал, как нужно делать правильно. Когда Фейнман спросил у него квадратный корень из 9, этот человек также взялся за счёты и посчитал.

Впрочем, можно считать это не исключением из правила, а всего лишь такой своеобразной формой понимания. Человек безупречно понимал алгоритмы, но просто не соотносил числа с реальностью. Понимание алгоритмов этого и не требует.

Итак, это была первая категория вещей, к которым слово «понять» относится самым простым и очевидным образом. Понять = суметь правильно повторить.

Теперь давайте рассмотрим субъективные компоненты. Есть вещи, которые один человек может понять только лично, на своём собственном опыте, а другой человек в силу разных причин их понять не может. Например, слепой от рождения не может понять цвет, хотя вполне мог бы себе как-то его представить через комбинацию реакций от остальных органов чувств. Пережив некую потерю в жизни, человек ощущает горечь утраты, а другой, кто такой потери не пережил, может пока лишь теоретически представлять себе чувства и мысли первого. Умея делать что-то, человек понимает, что именно умеет, а другой, кто не умеет, может лишь приблизительно воображать у себя наличие данного умения. Скажем, попробуйте подтянутся 30 раз подряд. Не умея этого, вы не знаете о подтягиваниях столько, сколько знает умеющий человек. Вообще личный опыт — это та категория знания, которая уже не обладает свойствами интерсубъективной проверяемости. Понимать что-то индивидуальное можно только имея это частью своего жизненного опыта. Иными словами, если человек может подтянуться 30 раз, значит под словом «понимаю» он имеет в виду «я могу» или «я мог раньше». Если вы не можете (и никогда не могли) подтянуться 30 раз, значит вы не понимаете, как это делается. Вы лишь представляете себе. То же можно сказать о понимании любых вещей, связанных с личным опытом или субъективными переживаниями, а также эмоциями.

Вообще говоря, можно было бы разделить эту вторую категорию знаний на две: опыт действий и опыт переживаний, но для целей статьи этого делать не нужно.

Третья категория знания — это знание, понимание которого сопряжено с переходом на более высокий уровень развития.

Человек, допускающий взятки, обман, подлог, мошенничество, клевету и прочие подобные элементы своей логики социального поведения, не может понять того, кто в ущерб себе остаётся на позиции истины и добра. Он может теоретически представить себе ситуацию, в которой, например, соглашается понести наказание, воздержавшись от дачи взятки, но понять подобное поведение он не может, потому что система его представлений не достаточно для этого подготовлена. Если бы он понимал пагубность своих действий, то отказался бы их совершать.

Пьющий человек, который «понимает», почему любая доза алкоголя приносит вред, на самом деле ничего не понимает, потому что понимание необходимо влечёт за собой действие — полный, безоговорочный и свободный отказ от алкоголя.

Иными словами, понимание некоторой истины делает невозможным для человека её игнорирование и продолжение той логики поведения, которой он придерживался до этого понимания.

Понимание того, что коррупция идёт вразрез с нравственностью неизбежно ставит человека в такое положение, при котором он не может дать взятку или взять её.

Понимание того, что врать плохо делает для человека враньё невозможным. Разумеется, тут нужно также хорошо различать чем враньё отличается от ситуации, в которой захваченный в плен воин может начать дезинформировать противника. Подобное различение даётся по нравственности.

Если же человек осознаёт, что поступать некоторым способом неправильно, но всё равно делает это, значит он на самом деле не понимает ситуацию. Понимал бы, не делал бы.

В этой категории явлений слово «понимание» имеет своим неизбежным следствием некое «действие», соотносящееся с этим пониманием или смену своей логики поведения. Критерием возможности овладения этим пониманием является нравственность. Чем выше нравственность, тем более сложные вещи может понять человек и тем больше действий в соответствии с этим пониманием он может совершить.

Эта третья категория явлений может быть представлена как ступеньки нравственного развития. У каждого человека есть некая своя лестница, состоящая из явлений, который он должен в полной мере осознать. Шаг за шагом он идёт по этой лестнице и понимание очередного явления есть ни что иное как шаг на одну ступеньку. Считается, что спуститься вниз нельзя. Хотя у меня есть подозрение, что всё-таки можно. А вот перепрыгнуть через ступеньку действительно нельзя.

Важнейшим моментом здесь является то, что понимание подобного рода всегда должно быть получено самостоятельно. Если кто-то подсказал вам идею, то вы лишаетесь возможности сделать шаг выше, потому что вы не прошли сами через акт самостоятельного мышления, награждающий вас некоторой способностью, позволяющей держаться на очередной ступеньке. Именно поэтому есть вещи, которые нельзя объяснить, их можно только понять самим. И как бы не силился один человек объяснить другому некоторые вещи из «высших» сфер бытия, не получится. Человек либо придёт к ним сам, либо не придёт вообще.

Разумеется, человек может ускорить для себя понимание чего-то, изучая полезный материал тех людей, которые уже это поняли. Именно так работает система наставничества, однако наставник должен быть достаточно опытным, чтобы в ходе своих наставлений оставить ученику полную свободу выбора и возможностей прочувствовать нужную дозу жизненного опыта на себе.

Говоря о важности самостоятельного осмысления, уместно привести пример так называемого умышленного нанесения добра и причинения тяжкой пользы человеку. Бывает, что человек попал в сложную ситуацию и эмоционально переживает её. Некий «добрый друг» пришёл и успокоил человека, обезболил его эмоциональную сферу и тем самым вроде бы помог… хотя в действительности навредил. Эмоциональная боль, возможна, была дана человеку чтобы наконец понять, в чём его принципиальная жизненная ошибка, приведшая к неприятности, осознать свою глупость или нереализованность, увидеть весь масштаб своей несостоятельности и что-то с этим сделать. А друг пришёл и сказал: «Да ничего, всё хорошо, с этим можно жить дальше». И человек, получив такой анальгетик, действительно живёт дальше «как было». Проблема не ушла, а значит вернётся с новой силой, и вот тогда это может стать по-настоящему трагичным. Потому что понимание не свершилось, человек не выполнил действия, фиксирующие это понимание на практике, так как ему помог «добрый друг».

Также в категорию подобных примеров можно отнести то, что психологи называют «помощь без запроса». Так, если вмешаться в чужой бытовой скандал, можно оказаться виноватым во всех бедах этой семьи за все годы их существования. Семье нужно понять причину ссоры, а понимание будет означать, что ссора именно по этой причине больше никогда не повторится. Если влезть в конфликт без запроса и помешать свершиться естественному ходу вещей, людям придётся потом повторить ссору без вас :)

Многие вещи можно понять только самому, и нельзя мешать другим людям проходить этот путь, облегчать им его. Часто в такие моменты «помощники» думают скорее о себе («вот бы оказаться полезным, ведь я такой никчёмный»), чем о друге.