Жид Лёва Задов: бандит, анархист, шпион, чекист

Я Лева Задов, со мной шутить не надо…

Родился Лейба в 1893году в жидовском местечке Весёлое, коих было огромное множество за чертой оседлости, близ посёлка Юровка Бахмутского уезда Екатеринославской губернии в семье колониста Юделя Гиршевича Зодова. Около 1900 года его семья переехала в Юзовку. После учебы в хедере Лёва (Лейба) устроился на металлургический завод. Не испытывая желания работать (занятие физическим трудом вообще не присуще жидам), он становится анархистом в банде таких же своих соплеменников, грабящих рабочие артели и железнодорожные кассы, или как тогда говорили - занимавшихся экспроприациями.

В 1913 году Лейба Задов был арестован за вооружённый грабёж почтовой конторы, за что и получил 8 лет каторги. Там, на каторге, Лейба Задов поменял фамилию на более благозвучную — он стал Лёвой Зиньковским. Не отбыв полностью наказание за своё преступление, в феврале 1917 он, как и многие бандиты, террористы и убийцы, был освобождён и вернулся в Юзовку, где его избрали депутатом городского совета.

Примечательно, что ранее никаких Задовых ни в колонии Весёлое, ни в Юзовке не было. Зато числились многочисленные Зодовы. Возможно Лейба, как и многие кровавые палачи, заменой одной буквы в фамилии оберегал своих родственников от возможной мести из-за его деяний. Кстати, его братец, который был с ним всё эти годы, в итоге снова поменял фамилию - вместо Зодова и Задова стал Зотовым.

Как и многие анархисты, Лейба Задов ненавидел националистов. И он, выполняя заказ своих соплеменников-большевиков, подбил Нестора Махно подло прикончить на переговорах об объединении народных повстанческих формирований в единый кулак атамана Григорьева и весь его штаб, за которым было больше бойцов за счет того, что Григорьев не брал в свои ряды жидов (народ в большинстве своём понимал всю пагубность жидобольшевистской власти, устраивающей продразвёрстки и карательные рейды против несогласных). А анархисты для Задова были свои - родные. В руководстве - сплошь евреи, как и у большевиков. Взять хотя бы к рассмотрению Комитет партии московских анархистов. Там все были явные евреи:

Яков Гордин.

Лейба Чёрный.

Блейхман.

Ямпольский.

Крупенин.

А весной 1918 года как и абсолютное большинство жидов, вступил в возглавляемую своим тёзкой и соплеменником Лейбой Бронштейном (Троцким) Красную армию, в которой быстро стал командиром (начальником штаба отряда) под Царицыном. Но рисковать жизнью в боях ему совсем не хотелось и Задов-Зиньковский дезертировал (по официальной версии) и примкнул (внедрился) к банде Нестора Махно. Махновцы грабили состоятельных людей и зажиточных крестьян и горожан. Лейбу Задова махновцы быстро раскрыли, небезосновательно обвинив в неблагонадежности и в связях с большевиками. Утверждали, что он завербован ЧК (позже он и стал работать чекистом) и такие известные махновцы, как Алексей Марченко, Пузанов, Левка Голик даже требовали, чтобы Махно его расстрелял. От расправы Задова спасла жена Махно - Галина Кузьменко, которая работала с Лейбой в комиссии контрразведки, ведающей жизнью и смертью допрашиваемых.

В одном из следственных документов НКВД Л. Н. Зиньковский (Задов), фигурирует как близкий личный друг жены Махно - Галины.

С ноября 1918 года Задов освоился на тыловой должности, возглавив комиссию по реквизиции. Сам лично вёл допросы, выпытывая у пленных сведения о припрятанных драгоценностях. Верность свою доказывал, уничтожая пленных русских, как красных, так и белых. О его жестокости писал в своём произведении "Хождение по мукам" А. Толстой: «Я – Лева Задов, со мной шутить не надо». А также давал ему вот такую характеристику:

"Имя Левки Задова знали на юге все не меньше, чем самого батьки Махно. Левка был палач, человек такой удивительной жестокости, что Махно будто бы даже не раз пытался зарубить его, но прощал за преданность... ".

Зиновий Юрьевич Арбатов написал в Берлине 20 июля 1922 года о Лейбе Задове в 1-м томе антологии "Литература русского зарубежья" такие строки:

"Случайно застигнутая у моста женщина с девочкой, оказавшаяся женой какого-то неместного профессора, успевшего уйти с добровольцами, была отправлена в махновскую контрразведку, и когда Лева Задов, начальник контрразведки, услышал, что муж ее там, на той стороне, он сразу в упор пальнул из тяжелого нагана. Не зная, как поступить с рыдавшим над трупом матери ребенком, Задов произвел еще один выстрел, и у трупа матери калачиком навеки свернулся минуту назад плакавший ребенок".

В марте 1919 года анархисты-махновцы и жидокоммунисты заключили соглашение о совместных военных действиях против Белой армии генерала Деникина - Повстанческая армия батьки Махно стала бригадой Красной армии, подчиняясь Верховному командованию (Троцкому) и непосредственно комдиву Дыбенко, при сохранении своих командиров и внутренней структуры. И воевали махновцы на стороне жидобольшевиков под своим чёрным знаменем, на котором наряду с изображённым черепом было начертано «Свобода или смерть!» и «Землю – крестьянам, заводы – рабочим!» (тогда же Нестор Махно получил из рук комфронта Антонова-Овсеенко, приплывшего в 1917 г. вместе с Троцким на пароходе революции, орден Боевого Красного Знамени N4). Армия Махно насчитывала в разное время от 3 тыс до 200тыс. бойцов (потенциальных, готовых вырыть в огороде винтовку и повоевать на своей территории), в зависимости от того, какие задачи ставились и имела 60 артиллерийских орудий, до 500 пулеметных тачанок, 3 бронепоезда и даже 3 аэроплана! Хотя бывали времена, когда "под ружьем" стояло меньше тысячи его бойцов, служивших костяком его формирования. В Повстанческой армии служило не мало евреев, была даже еврейская рота, которую не принял на службу Деникин, но чуть позже с удовольствием трудоустроил Махно (они при случае в полном составе предали батьку).

Повстанческая армия к тому времени значительно разрослась, и возникла необходимость в создании армейской контрразведки, которую и организовали после захвата махновцами города Александровска. Начальником контрразведки был назначен Лев Голик (ов), а его помощником стал Лейба Задов (Зиньковский).

В 1919 г Задов руководил расстрелом командира «Железного полка» коммуниста М. Полонского с группой товарищей, заподозренных в заговоре против Махно. Если бы он этого не сделал, то на него могли бы пасть подозрения в симпатиях к большевикам

В то же время Задов регулярно снабжал сведениями жидобольшевиков Троцкого о состоянии дел в Повстанческой армии. Когда Лейба пытал пленных или подозреваемых местных жителей, крики стояли на всю округу. Многих замучил этот садист и душегуб.

В октябре 1920г жидобольшевики во главе с Бронштейном-Троцким и Бланком-Лениным приняли решение снова объединиться с анархистами, чтобы покончить с армией Врангеля. Важную работу в этом направлении среди махновцев провёл работавший на своих соплеменников Лейба Задов.

К слову, в штабе Врангеля тоже были соглядатаи жидобольшевиков, среди которых возможно самый главный - Борух Аронович Штейфон, который так и не выдал себя.

Именно занимавшийся контрразведкой Задов убедил Нестора Махно в необходимости объединения с красными и махновцы выступили на их стороне, предопределив успех Красной армии. В то же время и из Москвы от главарей анархистов доносились призывы к восстановлению дружеских отношений с большевиками на почве острой необходимости. Тот же Иуда Рошин пытался даже разработать «анархистскую теорию диктатуры пролетариата». Махно тогда особо тесно общался с анархистами Аршиновым-Мариным и Волиным (Эйхенбаумом).

Такая " любовь" между жидобольшевиками и анархистом Нестором Махно возникла давно, когда он встречался в Москве с Бухариным, Дзержинским, Свердловым и Лениным, несмотря на то, что те и разбирались со всеми инакомыслящими, в том числе и с московскими и питерскими анархистами в апреле 1918 года. Можно смело говорить, что проект "махновщина" играл на руку большевикам, а Лейба Задов был глазами и ушами названных руководителей военного переворота в России.

После того, как у Карповой Балки Семён Каретников, заменивший раненного Махно, поставил за красной конницей Миронова пулеметный полк махновца Кожина, массированным пулеметным огнём уничтоживший последнюю надежду Врангеля - кавалерийский корпус генерала Барбовича, исход противостояния красных с белыми был ясен. Впрочем, как и участь махновцев, которых использовали в этом деле и согласно заранее придуманному плану, избавились от них за ненадобностью.

13 ноября 1920 года Врангель объявил об эвакуации армии из Крыма и начал реализовываться план по окончательной ликвидации армии Махно. В декабре 1920 года остатки махновцев вырвались с территории Крыма. Тогда же погиб главный контрразведчик повстанцев - Голик.

Чекисты-евреи зверствовали на занятой большевиками территории, избавляясь от всех недовольных советской властью - карательные отряды колесили по всей стране. Лейба Задов, имеющий огромный опыт в пыточном деле, мог бы присоединиться к своим соплеменникам, но предпочёл остаться с Махно - он знал что батька спрятал где то награбленное золотишко и страсть завладеть этим кладом не давала покоя этому бандиту и убийце. Скрываться от большевиков становилось все сложнее. В конце августа 1921 года Лейба Задов вместе с Махно и его оставшимися в живых немногочисленными соратниками батьки, бежал в Румынию, при переходе границы с которой, они вступили в бой с отрядом советских пограничников, уничтожив часть красноармейцев.

Перед тем, как переправиться на румынский берег, зная что румыны отнимут всё золото и драгоценности, Лейба отдал жене Нестора Махно дорогое кольцо с большим камнем, снятое видимо, с одной из своих жертв. Сказал, что продав его, возможно хватит на первое время. Позже это повлияло (наряду с уговорами жены) на решение батьки доверить Задову тайну спрятанного клада. Когда Задов (Зиньковский) после возврата в СССР из Румынии под негласным надзором жил на квартире у секретного работника ОГПУ Константина Пузвича, он и его жену Веру Ивановну развратил, а затем и увёз с собой в Одессу её и её годовалую дочку.

Жизнь в эмиграции в нищей полуцыганской Румынии изначально не могла быть сытой и безбедной. Средств на жизнь не хватало этому палачу и он начал сотрудничать с Сигуранцей - румынской разведкой. Отчаявшийся Махно рассказал ему, где спрятан его клад и рассчитывал что Лейба заберёт золотишко и вернётся.

По заданию Сигуранцы он вместе с диверсионно-шпионской группой в 1924 году был заброшен на территорию СССР, где сдался советским властям. В ОГПУ оценили его знания и богатый опыт работы в контрразведке у Махно и приняли на работу оперативником. Ходили слухи, что Лейба выдал чекистам зарытый в Дибровском лесу махновский клад и ещё некоторые нычки с золотишком и драгоценными камушками. По крайней мере известный чекист Медведев в своих мемуарах рассказывает о "выкупе", который приготовил Лейба, решив сдать махновский клад советским властям. Медведев подробно описывает, как Задов абсолютно точно указал нужное место, участвовал в "раскопках" и самостоятельно извлек из неглубокой ямы большой многопудовый котел, набитый кольцами, кубками, браслетами и другими награбленными ценностями.

После этого, закончив обучение на спецкурсах, он больше 10 лет служил в Одесском ОГПУ/НКВД, в иностранном отделе, занимаясь там тем же, чем и в отряде у батьки Махно - выявлением и пытками инакомыслящих. Он "работал" с бандами и террористическими группами. Работал хорошо, поощрялся по службе, его даже награждали именным оружием - он получил наградной маузер с золотой монограммой: "За боевые заслуги". Женился и завёл потомство. Возможно, содержимое хотя бы одного из тайников Нестора Махно он не выдал чекистам, а передал своим многочисленным родственникам, некоторые из которых проживают теперь в Израиле.

В августе 1937 года Лейба Задов был арестован по обвинению в шпионаже в пользу Румынии. Как и другие евреи, имевшие контакты с заграницей, он был обвинён в работе на иностранцев. Как известно, евреи-чекисты имели контакты за границей как правило со своими же соплеменниками, которые в свою очередь работали на разведки других государств, заодно сливая сведения за вознаграждение или идею и в международный кагал. Тогда заменили очень многих в НКВД.

13 мая 1938 года он написал покаянное письмо, в котором признался, что являлся врагом Советской власти, правительства и партии.

25 сентября 1938 года этого палача расстреляли. Кара настигла его. Проклятия убитых этим уголовником-анархистом-шпионом-чекистом людей достигли цели.

Именно про таких как Лейба Задов и писал в эмиграции во Франции старый революционер В. Л. Бурцев:

“С искренней безграничной радостью встречали известия о казнях большевиков, совершавшихся в Москве. Все радовались, что наконец-то казнены эти палачи, и были счастливы, что могут открыто на площадях и на собраниях кричать анафему казнённым, о которых они до сих пор принуждены были молчать... ”

Автор поста ЫЫ