Возникновение русского народа
Русский народ (первоначально это была великоросская народность) образовался на рубеже XI – XII веков на северо-восточной окраине Киевской Руси, в Залеской Руси или в Ростово-Суздальской (позднее названной Владимиро-Суздальской) земле. Туда в то время устремились славяне из терявших своё значение Киева и других южных княжеств (прежде пионерами освоения этого края были новгородцы). Причина проста: эксплуатация местного населения князьями Киевской Руси и ростовщиками, находившими княжеское покровительство, была очень жестокой, что неоднократно приводило к народным бунтам. К тому же юг Руси в то время был измучен набегами половцев, истощён княжескими усобицами. На новом месте, в отличие от южных княжеств, располагавшихся на чернозёмах, преобладали бедные подзолистые почвы. Это обрекало переселенцев на занятия подсечным земледелием: расчистив от леса и удобрив участок золой от сожжённой растительности, они снимали три-четыре урожая и затем переходили на новый участок, который также нужно было сначала расчистить и удобрить. Это воспитывало у новых жителей Суздальской земли характер первопроходцев и «земледельцев-кочевников», почему они впоследствии довольно быстро нашли общий язык с восточными кочевниками. Среди этих переселенцев преобладали мужчины. Они вынуждены были смешиваться, сочетаться брачными узами с местным населением – угро-финскими племенами (мурома, мещора, весь и пр.), что давало киевлянам основание свысока посматривать на представителей нарождавшейся великорусской народ¬ности (хотя в самих южных княжествах исконное славян¬ское население тоже смешивалось с половцами и другими «степняками»).
Значение нового очага восточнославянской цивилизации первым осознал Владимир Всеволодович Мономах, которого отец ещё 13-летним юношей поставил князем в Ростове Великом. Он основал в 1108 году в суздальской земле и назвал своим именем будущую новую столицу Руси – город Владимир-на-Клязьме. Как отмечается в одной его биографии, «Очевидно, и в ранней юности Владимир обладал политической интуицией. Ему понравилась эта «дикая» Ростово-Суздальская земля, он почувствовал ее огромный потенциал, чего нельзя сказать о других Рюриковичах той эпохи», которые были готовы принять любое княжество, только не этот глухой край, землю, поросшую лесом среди болот и слабо заселённую немногочисленными угро-финскими племенами с малой прослойкой вятичей. И он, «войдя в возраст, стал энергично ее обустраивать».
Владимир Мономах был любим народом, поэтому в 1113 году киевляне, которым надоели деяния германцев - князей Руси и гнёт ростовщиков, пользовавшихся их покровительством, потребовали, вопреки всем правилам престолонаследия, чтобы великим князем Киевским стал Владимир Мономах. Он сел на трон и до конца жизни (до 1125 года) оправдывал возлагавшиеся на него народом надежды: изгнал из Киева ростовщиков, снизил ставку процентов по займам, организовал успешные совместные походы русских князей против половцев, систематически до того времени разорявших русские земли и пр. За свою жизнь Мономах совершил 83 военных похода.
Мономаху удалось объединить под своей властью почти все княжества Киевской Руси.
Владимир Мономах был женат на Гиде (Гите) Саксонской, дочери последнего англосаксонского короля Гарольда, погибшего в 1066 году в битве при Гастингсе, когда он пытался противостоять вторжению войск нормандского герцога Вильгельма Завоевателя, который после этой победы стал королём Англии. У Владимира и Гиты родились четыре сына, из которых наиболее известен Мстислав. Он женится на скандинавской принцессе, унаследует трон отца и войдёт в историю под именем Мстислав Великий. После смерти Гиды Владимир женился вторично, но имя этой его жены не сохранилось, из чего я делаю вывод, что она не принадлежала к какому-нибудь знатному роду. Зато рождённые ею дети вошли в историю, особенно любимый сын Владимира Георгий (Юрий) Долгие Руки, владевший Ростово-Суздальской (позднее названной Владимиро-Суздальской) землёй, где образовалась и оформилась великорусская народность. (Об этих сыновьях Мономаха пойдёт речь в дальнейшем.) После смерти второй жены Мономах в 1107 году женился в третий раз, но и имя последней его жены осталось неизвестным. Дочерей Мономах выдавал замуж за европейских и византийских государей, но эти династические браки не были счастливыми. Ближайшие потомки Мономаха также были связаны династическими браками с европейскими государями.
О Владимире Мономахе сохранилось намного больше благожелательных отзывов современников, чем о каких-либо других государях Киевской Руси. Всё-таки это был действительно выдающийся государственный деятель, полководец и писатель, а также личность, обладающая высокими моральными качествами.
Городу Владимир-на-Клязьме, основанному Мономахом, суждено было позднее на несколько веков стать центром великорусской государственности.
Юрий Долгие руки получил своё прозвище потому, что постоянно вмешивался в дела других княжеств, а главное - стремился, вопреки правилам престолонаследия, завладеть Киевом. В конце концов это ему удалось, по через три года он скончался, вероятно, был отравлен боярами, опасавшимися такого сильного и строгого властителя.
Юрий был женат дважды. Первой его женой стала дочь половецкого хана Алёна. От этого брака у супругов родились пять сыновей, в том числе Андрей, с которого начинается качественно новый, собственно русский (великоросский) период отечественной истории и о котором речь пойдёт ниже, и три дочери. О второй жене Юрия, как сказано в его биографии, сохранилось мало сведений. Но в другом источнике я нашёл упоминание о том, что сделал Андрей, став ростово-суздальским князем. Для того, чтобы укрепить единовластие, Андрей изгоняет несколько боярских семей из Ростова и Суздаля, самых верных слуг своего отца, а также отправляет своих родственников (четырех сводных братьев с их матерью, второй женой Юрия Долгорукого, византийской принцессой) в Константинополь, чтобы уменьшить опасность возникновения междоусобных разногласий и посягательств на его княжеский авторитет. Эти изгнанники были приняты в Византии с честью, как родственники.
Эта вторая жена родила Юрию шесть сыновей, в том числе Всеволода, который провёл в изгнании 7 лет. О нём также будет рассказано в дальнейшем.
А уже сын Юрия Андрей не пожелал оста¬ваться в Киеве. Он, вопреки воле отца, (согласно летописи, по указанию Богородицы) отправился в Суздальскую зем¬лю. При этом он взял с собой чудотворную икону Божьей Матери (позднее прозванную Владимирской). Андрей хотел абсолютной, непререкаемой власти, а в Ростове и Суздале добиться ее было бы невозможно. Там существовали свои вечевые традиции, причем очень сильные: князя непременно избирало вече, и во всех своих поступках он тому вече был подотчётен. Во Владимире же, который Андрей намеревался сделать полноценным городом, он был бы сам себе господин. Себе — и всем прочим. И вот, вняв чудесному указанию свыше, недалеко от Владимира он устроил свою резиденцию Боголюбово. Государственный переворот, который устроил Андрей Боголюбский и привёл к установлению единодержавия во Владимиро-Суздальской земле, резко отделил её от прежней Киевской Руси.
Первые шаги русской государственности
Русские историки давно уже отметили выдающиеся качества и деяния Андрея Боголюбского и показали, что именно с его правления начинается новая эпоха в истории, а именно – появление зачатка Российского государства. В книге Андрея Синельникова о великом князе Андрее говорится, что современники наши ничего или почти ничего не знают об этом выдающемся государственном деятеле. И это несмотря на то, что именно этот князь за годы своей де¬ятельности изменил существующий жизненный уклад Руси того времени и направил его в новое русло государственно¬го строительства». Но ещё историк С. М. Соловьев именно Андрея Боголюбского считал основоположником об¬устроенной русской государственности, именно с ним он связывал зарождение, становление и развитие великорусской нации. Н. П. Павлов-Сильванский начинает от Андрея Боголюбского отсчёт времени, завершившийся в XVI веке созданием могучего централизованного русско¬го государства. В Германии этого князя называли AndrejvonRostov, derGrosseKoenigRossia («Андрей Ростовский, великий король России»), что не удивительно. Его княже¬ство было не только самым могущественным на Руси, но и одним из сильнейших государств Европы, и он находился в тесных сношениях с наиболее влиятельными светскими и духовными властителями Европы своего времени. В их числе были императоры Византии и Священной Римской Империи Германской нации, патриархи Константинополя и Иерусалима, папа Александр III, а также епископ Кирилл Туровский, выдающийся русский литератор того времени.
А. Синельников уточняет основной принцип государственного устройства Киевской Руси: «Все Рюриковичи по рождению были природными государями, поэтому вассальные отношения ни на одного из них не распространялись. Каждый Рюрикович был потенциальным государем всея Руси и был сопрестольником ныне правящего великого кня¬зя».
И далее: «…в начале последней четверти XI века Европа, несмотря на якобы имеющиеся трения между православным и римским духовенством, была общим домом для народов и знати. С общим социальным укладом, аналогичными законами… Вроде бы жить-поживать в этом большом семейном доме, да добра наживать, но...
Стержнем всего средневековья, вокруг которого раз¬ворачивались трагические события на Руси, во Франции, Византии, Чехии, Дании, Германии... был конфликт между дядями и племянниками… Потомство Рюрика, распространившееся по всей Европе, было действительно благословенным. Следствием этой плодовитости стало ослабление и дробление высшей власти. Поскольку знать по своей природе была воинственной – прямо скажем, исключительно военной, – то есть если знатный человек снимал рыцарский пояс, это означало или крайнюю физическую не¬мощь, или уход в монастырь. Война была основной формой существования средневековой знати, поэтому общий дом всё время бурлил… Авторитет высшей власти упал до последней крайности… Император, король и наш великий князь киевский обладали в то время самой номинальной властью...»
Олесь Бузина считал князя Андрея таким же разбойником, как и прочие князья-Рюриковичи, что со стороны украинца вполне объяснимо. Допустим, что Андрей действительно не блистал в моральном отношении. Но это не отменяет того факта, что именно Андрей Боголюбский проложил путь к новой государ¬ственности, по которому пошли также король Франции Людовик VII, император Германии Фридрих II Барбаросса, король Англии Генрих II и император Византии - Мануил I (кстати сказать, все они были в той или иной степени родственники). Путь этот заключался в обуздании вечно воевавших между собой вассалов и установлении единоличного наследственного правления великого князя (короля, императора). Согласитесь, не каждому историческому деятелю выпадает такая роль. И вот что произошло на Руси.
«Соборное решение упразднило уделы в Ростово-Суздальской Земле и объявило всех владельцев – под рукою Андрея. Иными словами, для всех социальных звеньев населения, включая Рюриковичей, в объединённом княжест¬ве вассально-служебные отношения устанавливались как обязательные. Самое замечательное, что всеобщий вассалитет был установлен не единоличным решением святого князя, а приговором всей земли. Началась централизация государства». Бесповоротным этот процесс стал в 1162 году, когда Андрей лишил уделов и послал в Константинополь братьев, сына Мстислава и отцовских бояр (видимо, учиться уму-разуму, вернулись они через семь лет). Здесь и пролегла принципиальная граница между Киевской Русью, остававшейся очагом анархии и княжеских междоусобиц, и созданным Андреем Боголюбским Великорусским государством, основанном на единодержавии. И произошло это ровно через триста лет после призвания варягов.
Когда в 1157 году умер Юрий Долгорукий, со всех сторон Руси к Андрею обращались с призывом взять всю Русь под Державу свою. В 1169 году к Андрею пробил прибыла депутация из четырех князей и представителей 50 городов с просьбой защитить их от произвола киевского и других хищников. Андрей созвал собор во Владимире, который приговорил, что надо спасти Русь от пленения и разорения, для чего своих хищников укротить. Сам князь, признанный депутацией истинно Великим, в поход не пошел. Во главе войск он поставил своего сына Мстислава. Мстислав в 1169 году штурмом взял Киев, «мать городов Русских». Киев был отдан на три дня войску победителей на разграбление. Но все священные реликвии (чудотворные иконы, мощи святых, ризы, книги, колокола и пр.) были тщательно собраны и вывезены во Владимирскую землю.
С тех пор Киев навсегда утратил право называться столицею Руси. Его князья, лишённые прежнего материального могущества и покровительства чудотворных икон и мощей, уже зависели от воли Владимирских держателей и утратили самостоятельность. Андрей, сохранив за собой титул великого князя, не переехал в Киев и не стал удерживать его за собой лично, а посадил в нём брата Глеба, поцеловавшего ему крест на всей его воле. А вскоре он объединил под своей властью почти все княжества Киевской Руси, но столицей этой империи оставил Владимир.
Особое значение имеет тот факт, что Андрей подчеркнул исключительность своего государства и нововведениями в сфере религии. В то время, как центральные храмы Киева, Новгорода и многих других городов Киевской Руси посвящались Софии – Премудрости Божией, Андрей ввёл на Руси культ Покрова Богородицы, что было отмечено постройкой прекрасного храма Покрова Богородицы на Нерли. Смелость нововведений Андрея можно оценить, если учесть, что праздник Покрова Богородицы был установлен в Византии в память о чудесном заступничестве Матери Божией за Константинополь, который был тогда осаждён… воинством киевских князей. И в дальнейшем в землях Андрея храмы посвящались преимущественно Богородице.
Замечу, что Андрей был женат не на княжне или принцессе, а на славянке Улите, дочери боярина Кучки, казнённого Юрием Долгоруким. Такой брак, по тогдашним меркам, считался явным мезальянсом.
И вот, по А. Синельникову, финал: «Наконец, наступил долгожданный момент истины. В начале 1174 года противники и союзники пришли просить у Великого Князя защиты, суда и Правды. Предлагали провести во Владимире или Боголюбове общий съезд (собор). Андрей несколько месяцев молчал, наконец, отпраздновав Светлое Воскресение Господне, ответил: «Подождите немного, пошлю по братию свою на Русь».
Но 28 июня 1174 года святой благоверный Великий Князь Киевский и Владимирский Андрей Георгиевич был убит заговорщиками в своем замке Боголюбово.
После короткого периода смуты на великокняжеский престол вступил его младший (сводный) брат Всеволод Георгиевич Большое Гнездо (прозванный так за многочисленность его потомства). Но наступала новая эпоха в истории Руси. К её границам приближалась Орда.
Всеволоду наследовал его сын Юрий Всеволодович, который погиб в битве с ордынцами. Владимирская Русь стала частью улуса Джучи империи чингизидов. Брату Юрия Ярославу Всеволодовичу пришлось получать ярлык на великое княжение у хана Батыя. Ярослав настолько понравился Батыю, что они стали побратимами. Ярослав даже представлял интересы Батыя на Всемонгольском курултае в Каракоруме, где выбирали нового великого хана на место умершего.
Русские князья, ездившие в Каракорум, не просто повидали многие страны, но и знакомились с достижениями великой восточной империи – дорогами со станциями смены лошадей, с ямской почтой и пр. Это чрезвычайно расширяло их кругозор, давало им возможность ознакомиться со строем восточной демократии (выборность великого хана, участие женщин, конечно, только благородных родов, в выборах, единое законодательство, веротерпимость и т.д.) и, в конечном счёте, предопределило смену ориентации с Киева на Каракорум. Евразийцы были правы, когда утверждали, что Московская Русь была созданием не только киевских князей, но и монгольских ханов.
Русь Северо-Восточная – антипод Руси Южной
В Северо-Восточной Руси складывается совершенно иной общественный и государственный строй, чем был в Киевской Руси, основанный на самодержавии, на правлении великого князя (впоследствии царя) без веча и дружины, что характерно для русского менталитета. Совершенно иными стали и её торгово-экономические и культурные связи с зарубежьем.
Жители Суздальской земли уже не называют свой край «Русью». Для них, как и «для суздальского летописца «Русь» – Юг, Приднепровье, Киев. А он сам – житель земли Суздальской» (Мавродин В.В. Происхождение русского на¬рода. Л., 1978. С.163)
Окончательную точку в противостоянии Киева и Владимира поставило ордынское нашествие. В результате его Киевская Русь пала и более не возобновлялась. Сам Киев был разрушен до основания. Опустошены были и другие срединные земли Киевской Руси. Западные её земли постигла иная участь. Князь Даниил Романович получил титул короля от римского папы, под покровительство которого отдал галицкие и волынские земли. Позднее Киев и большая часть Правобережной и частично Левобережной Украины, а также земли нынешней Белоруссии попали под власть Великого княжества Литовского, которое образовало унию с Польшей. Южные области подвергались систематическим набегам со стороны образовавшегося в ХV веке Крымского ханства, и после каждого налёта длинные вереницы пленных украинцев тянулись на юг, чтобы пополнить невольничьи рынки в разных концах Европы и Азии. В ХVI веке возникла Запорожская Сечь – центр украинско¬го казачества, жившего не столько хозяйственной деятель¬ностью, сколько военной добычей. Эта казацкая военная демократия вела почти непрерывные войны с Польшей, Крымским ханством, Турцией и Россией. В этой обстановке формировалась украинская нация. В землях литовских образовался белорусский народ (государственным языком Литовского государства был белорусский).
Но только внуку Ярослава, младшему сыну Александра Невского Даниилу, которому достался в удел город Москва, пришлось сыграть роль основателя нового Великорусского государства. На протяжении нескольких столетий про¬изошло «Собирание русских земель вокруг Москвы», что привело к образованию империи Даниловичей. В ней и выработалась у русских «служилая» система ценностей с обострённым чувством долга (в противовес западному акценту на чести), почитанием личных, а не родовых заслуг, подчинением частной и семейной жизни «общему делу» и т.д.; словом, тот комплекс, какой отличает патриота и защитника Родины от обывателя. Именно в империи Даниловичей сложился тот тип государственности, который определил на века облик России и русского человека – Православное Самодержавие. В правление Великого князя Московского Василия II утвердилась идея строя Православного Самодержавия - «один народ, одно государство, одна вера». «Выше этих высот и шире этих широт русское национально-религиозное и религиозно-национальное самосознание по существу никогда не подымалось» (Карташов А.В. Воссоздание Святой Руси. Париж, 1956; М., 1991. С.32.) Столица мирового православия перешла из павшего Второго Рима в Москву, Василий II получил свыше посвящение в «подлинного вселенского царя всего православия». А в правление Ивана III Европа увидела возникшую на её восточных окраинах «огромную империю» московитов. В это время произошла смена вектора европейской политики России с северного (Германия, Франция) на южный (Италия), и этот поворот оказал большое влияние на развитие русской культуры. Идея «Москвы - Третьего Рима» становится основой официальной государственной идеологии. Заканчивается эта эпоха грандиозной утопией христианского государства Ивана Грозного. Учреждается опричнина как
одуховно-рыцарский орден. Самодержавная революция окончательно утверждает основной принцип русской государственности. Православие было в тот период лишь иным выражением принципа идеократии, а самодержавие – формой проявления принципа нераздельности власти. И оба эти принципа и в дальнейшем соединялись в русском мессианизме: Россия должна быть мировым лидером, будь то страна с единственно правильной верой (как при Василии II) или с наиболее совершенным общественным устройством (как в СССР), и открыть путь в светлое будущее всему человечеству. Отсюда и стремление русских сбиться в тоталитарный монолит, и поиск сверхмиссии.
А вечной оппозицией носителям этой идеологии - московским князьям-царям - было родовитое боярство, имевшее (и стремившееся навязать обществу) противоположные взгляды на смысл жизни человека и его достоинство, традиционные для европейцев (и для Киевской Руси). То есть оно в России было объективно прозападной партией. (Ныне преемником боярства выступает, по самоназванию, «креативный класс» - в основном творческая интеллигенция средней руки и офисный планктон.)
Торжество «боярской правды» в правление Бориса Годунова, расцвет спекуляции и коррупции привели к Смуте, после которой империя Даниловичей сменилась её отрицанием - империей Романовых. Романовы не были Рюриковичами, а всего лишь боярами. И с точки зрения князей, оказавшихся подданными царя, Романовы представляли собой выскочек, не имевших законного права на трон. (Это тонко уловил Пушкин, у которого в «Борисе Годунове» оппозиционеры толкуют между собой: «Шуйские, Воротынские – природные князья».) Поэтому отношение первых Романовых на троне к князьям-Рюриковичам было двойственное. С одной стороны, они чувствовали свою чужеродность в среде этих «природных князей», ощущали нечто вроде зависти к ним и долго опасались заговоров с их стороны. С другой – им хотелось подчеркнуть, что они – продолжатели дела Рюрика и его потомства, властители созданного Рюриковичами государства. Почти все цари, а впоследствии императоры из династии Романовых стремились подражать западному образу жизни, «цивилизовать» Россию и втянуть её в Европу. А со времён Петра III и Павла I русские императоры женились на немецких принцессах, что также как бы делало их причастными к делу германца Рюрика. Поэтому для Романовых было естественным торжественно отметить в 1862 году 1000-летие российской государственности. Как известно, политика Романовых на втягивание России в Европу кончилась грандиозным крахом.
Октябрьская революция 1917 года положила конец этой западнической России и открыла новую, советскую эпоху в истории нашей страны.
Советский период, по историческим меркам короткий (всего 74 года), оказал огромное влияние не только на жизнь народов нашей страны, но и на судьбы всего человечества. Уверен, что изучение его опыта, причин успехов и провалов будет служить основой для выработки путей развития России в ближайшие десятилетия. И этот опыт ещё послужит не только России, но и всему человечеству.
Мы живём в переходный период, когда советский строй рухнул, попытки построения капитализма в современной России окончились крахом, а форма правления, государственный строй и общественные отношения, которые придут на смену нынешним, ещё не ясны.
Так сколько же лет российской государственности?
И вот в этой обстановке полной неясности в отношении будущего России в стране торжественно отпраздновали 1150-летие российской государственности. Дескать, в 862 году новгородцы призвали варяжского князя Рюрика править их великой и обильной землёй, в которой, однако, нет «наряда», должного управления.
А когда Олег захватил Киев, возникла Киевская Русь, с порядками которой решительно порвал Андрей Боголюбский.
Значит, Россия торжественно отметила 1150-летие мирного захвата Новгорода отрядом варягов-разбойников, ко¬торые потом огнём и мечом распространили свою власть на всю тогдашнюю Русь и угнетали её народ? И в то же время она не намерена отпраздновать случившееся ровно триста лет спустя становление единодержавия в зачатке Русского государства – в великом княжестве Владимирском, в кото¬ром были заложены основы именно русской государствен¬ности? Не покажется ли такой юбилей странным тем, кто хотя бы немного в ладах с историей? И не будет ли стыдно за него организаторам перед потомками?
Зарождение украинской нации
Это историческое событие произошло в XV веке. Сердцевиной будущей украинской нации стало казачество. Казак – это человек, добывающий своё пропитание оружием. Запорожская Сечь, эта единственная в своём роде казацкая республика, находясь между Россией, Польшей, Крымским ханством и Турцией, воевала то с одним, то с другим своим соседом и жила тем, что добывала во время набегов на соседей (регулярной хозяйственной деятельнос¬ти она не вела и вести в условиях почти непрерывной войны не могла).
Не упускали казаки возможности пограбить не только бусурман, но и своего северного соседа, когда для этого представлялась возможность. Особенно буйствовали они на российской земле во время Смуты начала XVII века.
Казак по самоощущению был сверхчеловеком, не будучи таким на деле. Русскому такое самоощущение было абсолютно чуждо, хотя, если бы какое-нибудь разумное существо из внеземной цивилизации изучало историю землян, оно пришло бы к убеждению, что русские – это действительно сверхлюди. Создать великое государство на пространстве, которое, по представлениям евро¬пейцев, вообще непригодно для жизни, - это чудо. Ещё большее чудо – за 10 лет превратить разорённую и неграмотную страну во вторую индустриальную державу мира, разгромить самую страшную в истории человечества нацистскую военную машину и снова стать единственной преградой на путях хищников-гегемонистов всех мастей – это, казалось бы, не в человеческих силах. Но люди, совершившие эти подвиги, скромно говорили о себе: «Да, мы – народ-победитель, но мы лишь выполнили то, чего ждала от нас Родина!»
Казаки Бульбы и казаки Сагайдачного
Главным певцом казачества в русской литературе был Николай Гоголь. Доказательством русского патриотизма Гоголя принято считать повесть «Тарас Бульба»). В ней, принятой с восторгом едва ли не всеми как произведение героическое и патриотическое, Гоголь выразил свой идеал человека: это - запорожские казаки. Горячий приём повести именно русскими основан на полнейшем недоразумении. Да, сердцевиной будущей укра¬инской нации стало казачество, но сердцевиной духовной, а не этнической. Ведь казачество – это сборище лиц раз¬ных этносов. В Запорожской Сечи встречались не только малороссы, но и великороссы, и поляки, и татары, и армяне, и лица совсем уж экзотических для этих мест этносов – венгры, потомки «чёрных клобуков и даже турки. Часто это были разорённые беглецы, преступники, авантюристы. Значительная часть сечевиков в этническом отношении не имела ничего общего с малороссами, тогда преимущественно крестьянами.
Вот как рисует Гоголь общую картину Сечи:
«Вся Сечь представляла необыкновенное явление. Это было какое-то беспрерывное пиршество…»
Но пиршествовать можно было только до тех пор, пока были деньги. Значит, за пиршеством должен был наступать военный поход за добычей. И те, кто возвращались из похода живыми, могли снова пировать. А на место тех, кто погиб, из похода не вернулся, приходили новые любители такой разгульной жизни, не обременённой производительным трудом и житейскими заботами. Казачество было особым образом жизни, совершенно не схожим с оседлым хлеборобским бытием малороссов. Вот таким был «жизненный цикл» казачества: пир, грабёж, снова пир и т.д. Редко кто из сечевиков доживал до старости.
Казак, столь романтично представленный Гоголем, а уж тем более – реальный, как идеал русским совсем не подходил. Гоголь, живописуя это сообщество анархистов, сам замечает, что оно умело «только гулять да палить из ружей». Для казаков «всё равно, где бы ни воевать, только бы воевать, потому что неприлично благородному человеку быть без битвы». В общем, казаки вели себя совершенно так же, как и западноевропейские благородные рыцари, искавшие себе чести и славы, или как викинги (варяги), промышлявшие разбоем и предававшиеся потом гульбе. И Гоголь воспел «то поэтическое время, когда всё добывалось саблею».
За какую Русь и за какую веру боролись и умирали казаки
Казаки, как принято считать и как были уверены сами, защищали православную веру и готовы были умереть за неё, но их «символ веры» был прост: «Веровать во Христа и в Святую Троицу, ходить в церковь», но и слышать не хотели о посте и воздержании.
«Бульбу» «проходят» в школе, поэтому повесть издаётся в усечённом виде, и редко кто перечитывал её полный текст, будучи уже взрослым. Щадят издатели чувства читателей, опускают сцены чудовищной жестокости, проявляемой казаками.
Порой казаки устраивали погромы, швыряя еврейских торговцев в волны Днепра. А как расправлялись они с поляками (так сказать, на взаимной основе)! Сжигали деревни, угоняли или убивали скот, отрезали груди у женщин, кидали в пламя матерей вместе с младенцами. Жестокость в людях часто соединяется с сентиментальностью, которой окрашены, например, многие казацкие песни.
Но повесть написана так, что завораживает. Вряд ли был в России, на Украине и в Белоруссии хоть один юноша, который, читая «Тараса Бульбу», не переживал бы за таких казаков, как Кукубенко.
Читателей подкупало то, что казаки погибали в боях со словами: «Пусть же стоит на вечные времена православ¬ная Русская земля и будет ей вечная честь!». Вот и Тарас, сжигаемый врагами на костре, кричит: «… подымется из русской земли свой царь, и не будет в мире силы, которая бы не покорилась ему!..»
Только не знали читатели, что в XV- XVI веках Русью в тех местах называли Киев и его окрестности, бывшие южнорусские княжества. Владимир Мавродин говорил «о наименовании Русью, Русской землёй только области среднего Приднепровья… города Киев, Чернигов и Переяславль (Русский, Южный», в отличие от Переяславля-Залесского» (Цит. соч., с. 163). Жителей же Московского государства западноевропейцы называли московитами, а казаки – москалями. И, конечно же, говоря о русских, о русской земле и её царе, Бульба вовсе не имел в виду москвичей или вологжан.
Описание Сечи у Гоголя слишком романтическое. Но есть и более трезвые исследования этого феномена. (Наверное, самое свежее из них – вышедшая в 2008 году в издательстве «Алгоритм» книга Александра Андреева, Максима Андреева и Антона Мастерова «Запорожская Сечь».) Эта орда не была ни государством, ни рыцарским орденом, а сообществом любителей лёгкой, но и опасной жизни воинов-грабителей.
Многие авторы рисуют непривлекательный духовный облик казаков. Клятвопреступление, двоедушие, изворотливость, ложь, бегство с поля боя, дезертирство, стяжательство, жадность, поиски виновных среди безвинных, доносы и оговоры не были редкостью. И тут нечему удивляться: рядом жили, ели из одного котла часто люди, ещё вчера не знавшие друг друга, и неизвестно, останется ли вчерашний пришелец в Сечи или завтра уедет искать другое место для житья и поиска наживы.
Перейдём от казаков Бульбы к казакам более поздних времён.
Уже после избрания на царство Михаила Фёдоровича Романова казаки продолжали буйствовать на Русской земле. Особенно запомнился московитам поход на Москву (вместе с поляками) 20-тысячного войска казаков во главе с гетманом Петром Сагайдачным Конашевичем в 1618 году. Первой на его пути оказалась второстепенная крепость Ливны с гарнизоном менее тыся¬чи человек. «Ливенское разорение» нашло своё отражение в летописи:
«А пришол он, пан Саадачной, с черкасы(так тогда на Руси называли запорожских казаков) под украинной город под Ливны, и Ливны приступом взял, и многую кровь християнскую пролил, много православных крестьян и з женами и з детьми посек неповинно, и много православных християн поруганья учинил и храмы Божия осквернил и разорил и домы все християнские пограбил и многих жен и детей в плен поимал».
Захватив по пути Путивль, Рыльск, Курск, Валуйки, Елец, Лебедянь, Данков, Скопин, Ряжск и отметившись многими аналогичными «подвигами», Сагайдачный подступил к Москве. Владислав подошёл к Тушино, а Сагайдачный — к Донскому монастырю в пригороде Москвы. Москву атаковали с двух сторон. Во главе московских войск стоял князь Д. М. Пожарский. В наступившем беспорядочном уличном сражении обе армии понесли тяжёлые потери, однако нападавшие не смогли взять внутренние городские стены. Казаки пожгли окрестности Москвы, а Владислав двинул армию к Троицкому монастырю, но тот тоже устоял. Война России с Польшей закончилась невыгодным для нас Деулинским миром.
А что же казаки? Они за разорение земель Русского царства получили от польского короля плату — 20 тысяч золотых и 7 тысяч штук сукна. Часть их (4 полка), не удовлетворившись полученной платой, ушли грабить на север в Архангельский край, где были разгромлены в 1619 году. Другая объявила о переходе на московскую службу. Часть запорожцев ушла в Европу и нанялись к австрийскому императору Фердинанду для участия в боях Тридцатилетней войны на Рейне, Палатинате (название Рейнского Пфальца) и в Венгрии. Некоторые отряды при посредничестве крымского хана Шагин-гирея нанялись на службу к персидскому шаху Аббасу, воевавшему тогда с Турцией. Вот кто такие запорожские казаки. Чувствовали они своё единство с русскими, принадлежность к единому русскому народу?
Ну, а сам Сагайдачный? В 1620 году он, как ни в чём не бывало, не чувствуя никакой вины перед русскими за разорение их земли, выразил готовность запорожских казаков служить царю. Но его служба не потребовалась, В битве поляков и казаков с турками и крымскими татарами под Хотином в 1621 году Сагайдачный был ранен и скончался в Киеве в 1622 году.
Воссоединилась ли Украина с Россией в 1654 году?
Идя навстречу просьбам казачьих вождей о присоединении к ней, Россия вступает в 14-летнюю войну с Польшей – в ущерб своим интересам. (У неё тогда наметился союз с Польшей против Швеции, что давало возможность решить давний «ливонский вопрос», и от неё пришлось отказаться.) Гетман Богдан Хмельницкий выбрал как наименьшее из зол союз с Россией. Переяславская рада приняла решение о переводе Украины (это была тогда сравнительно узкая полоска земли на левом берегу Днепра) под протекторат России, что в самой России было воспринято как присоединение Украины к ней. Но Хмельницкий вовсе не стремился к воссоединению Украины с Россией, а лишь надеялся на вовлечении России в войну с Польшей. Действительно, Польша бросила все силы против России, и это позволило казакам очистить от панов всю тогдашнюю Украину (земли вокруг Киева).
Хмельницкий ранее служил польскому королю, воевал с русскими. Он участвовал в польско-турецкой войне 1620—1621 годов, во время которой погиб его отец, а сам он попал в плен, где выучив турецкий и татарский языки, потом был выкуплен родственниками. С конца 1620-х годов участвовал в морских походах запорожцев на турецкие города.
Богдан Хмельницкий пользовался уважением при дворе польского короля Владислава IV. А непосредственным поводом для его восстания против поляков стала допущенная в отношении его несправедливость. Хмельницкий имел небольшой хутор Суботов (по названию реки Суба), близ Чигирина. Воспользовавшись его отсутствием, польский подстароста, ненавидевший Хмельницкого, напал на его хутор, разграбил его и оскорбил родственников владельца. Хмельницкий начал было искать возмездия на суде, затем у короля, но в итоге был обвинён в заговоре и заключён местными польскими властями в тюрьму, откуда смог освободиться только благодаря заступничеству казацких старшин.
Пылая жаждой мести, Хмельницкий собрал вокруг себя группу казаков и прибыл в Запорожье. Он призвал запорожцев идти на Сечь, где тогда находился польский гарнизон. Отряд Хмельницкого разбил польский гарнизон. Реестровые казаки гарнизона присоединились к отряду Хмельницкого. Заручившись поддержкой со стороны крымского хана и дождавшись 3-4-тысячного отряда татар, 8-тысячное казацкое войско вышло из Сечи. Перехитрив поляков, Хмельницкий разгромил их отряд и завладел его артиллерией. Это помогло ему в следующей битве уничтожить почти всю армию Польши мирного времени — более 20 тысяч человек.
Набрав новую армию численностью 35-40 тысяч человек, поляки перешли в наступление. Но казакам удалось уничтожить и эту армию противника, захватить 90 пушек, огромные запасы пороха и другие трофеи. Но большая часть добычи и пленных, однако, досталась татарам. В связи с этим в армии Хмельницкого стало много недовольных. Участились случаи и размах грабежа местного мирного населения.
Далее казаки то одерживали победы, то терпели поражения. Зато сам Хмельницкий въехал через Золотые Ворота в Киев, который приветствовал его перезвонами церквей, пушечными выстрелами и тысячными толпами народа. Хмельницкий быстро превращался из сторонника «казацкой автономии» в освободителя от польской неволи всего украинского народа.
Однако Хмельницкий принял королевскую грамоту на гетманство Войска Его Королевской Милости Запорожского и благодарил короля. Он писал королю польскому покаянное письмо. Такие же, с заверениями в верности, покорности и вассалитете, писались письма и крымскому хану, и турецкому султану. Они свидетельствуют о нежелании Хмельницкого пойти к кому-либо на службу, и о продолжении дипломатической игры.
Положение Хмельницкого было довольно затруднительное. Его популярность значительно упала. Народ был недоволен союзом гетмана с татарами, так как не доверял последним и много терпел от их своеволия. А Хмельницкий не считал возможным обойтись без помощи татар. Но именно их измена привела к страшному поражению казаков в Берестецком сражении.
Началась жестокая партизанская война с поляками. Жители жгли собственные дома, истребляли припасы, портили дороги, чтобы сделать невозможным дальнейшее движение поляков в глубь Украины. Поражение в Берестецкой битве было последней каплей, которая переполнила чашу взаимной ненависти и сделала невозможным совместное проживание Польши и Казацкой Руси под одной государственной крышей. Война из гражданской превратилась в польско-украинскую. Народ упрекал Хмельницкого в том, что он заботится только о своих выго¬дах и о выгодах старшины, о народе же совсем и не думает.
Результатами восстания и карательного похода поляков стали огромные потери украинского населения. В 1650-х годах численность населения Украины стала меньше, чем в конце 16 века.
На ранее цветущей Украине наступил голод. Цены на хлеб поднялись так быстро, что вскоре населению нечем было платить. Подошли эпидемии. В 1650 г. от Днестра до Днепра «люди падают, лежат как дрова».
Хмельницкий снова обратился в Москву прося царя о принятии его в подданство. 8 января 1654 года на раде в Переяславле народ единодушно закричал: «Волим под царя московского, православного». Но ведь мы уже знаем ка¬заков:, им изменить своё решение ничего не стоит.
В начале 1657 г. Хмельницкий, чувствуя приближение смерти, велел созвать в Чигирине раду для выбора ему преемника. В угоду старому гетману рада избрала его 16-летнего сына Юрия.
Вскоре Хмельницкий умер от кровоизлияния в мозг в Чигирине.
Итак, Хмельницкий до конца жизни вёл дипломатические игры с четырьмя своими соседями – с Польшей, Россией, крымским ханством и Турцией, стараясь уверить их государей в своей преданности. Сам Богдан Хмельницкий решился на то, чтобы обратиться к Москве за протекторатом, но не с просьбой о включении Украины в состав Российского царства. И ещё неизвестно, как бы он повёл себя, если бы польский король согласился признать независимость всей Украины. В свою очередь, складывающаяся украинская нация XIX века подчеркивает свою разность с русскими. «Отец украинской историографии» Михаил Грушевский Грушевский видел в Хмельницком лидера украинского государства, лишь использовавшего Москву в борьбе с поляками как непосредственными угнетателями (так же, как и крымского хана). Но западноукраинскими интеллектуалами Хмельницкий воспринимался как человек, в борьбе за Украину потерявший её свободу: «Ой, Богдан, Богдан, славный наш гетман, зачем отдал Украину москалям поганым?» И до сих пор раздаются эти упрёки ему.
В постсоветской украинской историографии Хмельницкого стали рассматривать как одного из отцов государственности. Была сформулирована концепция «украинской национальной революции».
Промежуточный вывод настоящего исследования таков: русские (великороссы) и украинцы - совершенно разные народы, и вхождение Украины в состав России не будет гладким. Это и подтвердило развитие событий на Украине сразу же после смерти Богдана Хмельницкого, о чём речь пойдёт в заключительной части данной работы.
АНТОНОВ МИХАИЛ ФЁДОРОВИЧ
Оценили 0 человек
0 кармы