Бои в Чечне: рассказ мотострелка

«Я служил в Волгограде в мотострелковом полку, пулеметчиком РПК. После стодневки в августе 1999 года нас эшелоном отправили в Дагестан. Побыв некоторое время возле села Тандо, мы колонной двинулись в Чечню. Уже после первого боя к нам приехало телевидение. Но нас даже близко не подпустили к камерам: боялись показать оборванных и грязных солдат. Когда мы шли в наступление, то даже «чехи» с удив­лением смотрели на нас и поражались Российской армии. Зато поза­ди нас шла бригада Внутренних войск - вся в новеньком камуфляже, нормальных сапогах. Наши пацаны говорит, что на мотострелках экономят, ведь все равно в первом бою половина ляжет. Вот так и ходили кто в чем. После одного боя видел труп «чеха». Одет в нулевое «хэбэ», у него новый РПГ, автомат, «мухи». В новостях тогда показывали, что в Чечню солдатам уходит гуманитарная помощь. За все время, что мы там были, получили по пачке макарон на двоих. Это и есть гуманитарная помощь? Да с едой ладно, коров стреляли. Оружие бы дали нормальное и технику. В первом бою несколько БМП не доехали, поломались. Нас в цепь раскидали, и - вперед. А сзади, метрах в двадцати, еле-еле едут БМП. Пацанам по 18 лет, по 7 месяцев всего отслужили, в полку целыми днями уборкой занимались, снег кубиками укладывали или на офицеров где-то работали. Из автомата всего несколько раз стреля­ли. Теперь идут в атаку на профессионального противника, который нас как орешки «щелкает». Первый бой – за село Червленое – мне хорошо запомнился. Я был во второй роте. Слева - первая, справа - третья. Шли цепью. «Чехи» ударили по первой роте. Мы продвинулись метров на 60, когда увидели двух бандитов в камуфляже. Они тут же забежали за бугор неда­леко от маленькой рощи и выстрелили в нас из подствольника.

Я был рядом со взводным, граната разорвалась в двух метрах от нас. Ни лейтенанта, ни меня не задело. Бросились на четвереньки, а когда над нами прошла очередь, поползли ко второму взводу. У них один убит, много раненных: в роще сидит снайпер, не дает высунуться. Хорошо, подъехала БМП, «обработала» бугор. «Чехи» замаячили, и мы стали перебежками подбираться к бугру. Кинули три гранаты Ф-1. После этого пацаны из 2-го взвода забежали за бугор и выпус­тили по полному рожку в мертвое тело. В роще нашли второго. Его, наверное, хотели унести, да не смогли, бросили. Мы с взводным прошли вперед и увидели несущиеся по дороге уа­зик и «Жигули». Стали стрелять по ним, но расстояние было слиш­ком большим.

Тут к нам комбат на БМП подъехал и с ходу стал па­лить из пушки. Попал в запаску уазика, тот загорелся. И все-таки «чехи» смотались. А там, где была первая рота, не стихала трескотня автоматов и взрывы. Рота попала в самое пекло, несла большие потери, но от­ступить не могла. Снайпера «щелкали» пацанов одного за другим. Часа через два стрельба поутихла, и первая смогла отступить. Тогда по «чехам» стали молотить «Град» и минометы. Два дня молотили. На третий мы увидели мотоцикл с коляской, двигавшийся к нам из села. Сразу открыли огонь на поражение. И только потом заметили белый флаг. Их было двое. Рассказам, что боевики ушли из села за Терек, попросили больше не бомбить. В этот день мы поставили памятник погибшим ребятам и дви­нулись на село с двух сторон. Село было разгромлено, жителей на улицах не было. Мы пошли дальше, к мосту через Терек, а на наше место приехали ВВ…»