Музейные алогизмы

Для того, чтобы в головах у людей был полный порядок, очень важно по возможности избегать лжи и стараться называть все вещи своими именами. Иначе в нашем подсознании неизбежно накапливаются всевозможные разночтения, непомерно увеличивая нагрузку на способность к логическому мышлению. Наличие значительного количества двойных стандартов разрушает психику человека, что, в конечном счёте, может привести его к раздвоению личности, и не дай Бог никому из нас такого диагноза. Поэтому борьба со всевозможными алогизмами является актуальной общественной задачей.

Поводом для написания данной статьи послужила публикация художника Василия Вятича “Загадка двух великих имён” в газете “Искусство народов мира” № 15 2005 г. В ней автор обращает внимание читателей на тот факт, что в нынешнем названии “Музея изобразительных искусств им. А.С.Пушкина”, имеют место алогизмы, и уже само его именование в честь великого поэта России является серьёзной логической ошибкой. Посудите сами, если бы Александр Сергеевич состоялся как великий живописец или скульптор, тогда было бы совсем другое дело, и такое именование соответствовало бы профилю данного музея. Но, как известно, Пушкин был литератором, а эта деятельность никакого отношения к изобразительному искусству не имеет.

Событие, связанное с присвоением музею на Волхонке имени А.С.Пушкина, явилось результатом порочной практики периода большевистского правления в России. Тогда в целях политической пропаганды городам, улицам, заводам, институтам, библиотекам и даже горным вершинам присваивались имена деятелей коммунистического движения, а порою и выдающихся представителей русской культуры, но делалось всё это, как правило, невпопад. Переименование Советской властью “Музея изящных искусств имени Александра III” не было исключением, и носило оно сугубо политический, временный характер. Данное изменение в названии музея приурочено к юбилейной пушкинской дате, но продиктовано оно было, прежде всего, нетерпимостью правящего режима к предшествующей ему царской власти. Правда здесь нет ничего удивительного, на то они и политические последователи, чтобы старательно затаптывать следы своих предшественников. В то же время, этим новым именованием музея большевики пусть и неуклюже, но всё-таки подчеркнули своё уважительное отношение к русской культуре.

Александр Сергеевич является русским народным поэтом, и его литературное наследие зиждется на главной социально-психологической особенности нашего народа, а именно – на уникальной способности русских людей видеть окружающий мир глазами представителей иных культур. Согласно утверждению Ф.М.Достоевского, Пушкин – это русский человек в своём развитии, который способен был видеть окружающий мир глазами гениев других культур, поэтому-то он так близок нам и дорог бесконечно.

В отличие от заурядных личностей, страдающих манией величия, Пушкин не нуждается в присвоении ему чужих заслуг, и подобные культовые излишества наносят ущерб его авторитету со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями.

Музей, который сегодня по недоразумению носит имя Пушкина, двадцать пять лет обихаживался Иваном Владимировичем Цветаевым, трудами которого он в основном и был создан. Если мы не хотим прослыть неблагодарными потомками, то данный музей должен по праву носить имя своего творца, и с этим предложением Вятича нельзя не согласиться. Что же касается дореволюционного именование музея в честь Александра III, то возвращать его нецелесообразно, так как оно явилось результатом обыкновенного чинопоклонничества, которое к истории развития русского искусства и музейного дела в России имеет весьма посредственное отношение.

В современном названии интересующего нас музея имеется ещё одна логическая неточность. В его экспозициях никогда не было представлено должным образом отечественное искусство, и с самого начала он задумывался как нерусское художественное собрание. Поэтому название – “Музей изобразительных искусств” – для этого учреждения культуру «широковато», что нередко вводит его посетителей в заблуждение.

Бродят сегодня люди по залам “Музея изобразительных искусств” им. А.С.Пушкина, любуются прекрасными образцами зарубежного искусства, а в их сознании постоянно маячит один и тот же вопрос. – Почему тут нет ничего русского, ведь, в музее с таким названием непременно должно быть солидно представлено русское искусство? На основании этого логического несоответствия неискушённый посетитель может придти к совершенно абсурдному выводу о том, что вроде бы России, кроме икон, и показать больше нечего. Данное обстоятельство, в какой-то степени, способствует развитию у наших людей комплекса неполноценности, к чему сегодня у нас и без того достаточно оснований, в связи с ужасающим экономическим положением страны.

Для устранения этого недоразумения необходимо или развернуть в музее на Волхонке большую отечественную экспозицию, или переименовать его в “Музей зарубежных изобразительных искусств”. Ныне начинающий свою жизнь его филиал – “Музей частных коллекций” не отвечает данному назначению, ибо его экспозиция по определению носит фрагментарный характер и не даёт системного представления об отечественном искусстве.

Квадратная точка 

В связи с тем, что в данной работе обсуждаются логические проблемы, связанные с искусством, не могу не упомянуть о существовании ещё одного алогизма современного искусствоведения. Я имею в виду небезызвестное полотно Казимира Севериновича Малевича “Чёрный квадрат”, нескончаемые споры вокруг которого уже навязли у всех  на зубах.

Ярые почитатели этого своеобразного художественного творения приписывают ему невероятные, воистину фантастические достоинства, и порою в адрес чёрного квадрата сочиняются такие  дифирамбы, которые произносятся в течение нескольких минут. Благо, что придумать подобную «кричалку» несложно, так как нет ничего проще говорить о чём-либо, не касаясь сути самого предмета обсуждения. С психологической точки зрения, данное действо до такой степени абсурдно, что конструктивно возразить этим восхвалениям совершенно невозможно.

Но, с другой стороны, “Чёрный квадрат” Малевича отнюдь не так прост, как кажется, поэтому глубоко неправы и те, кто считает его обыкновенной дыркой от бублика. Есть у Казимира Севериновича полотна, на которых изображены и другие простенькие геометрические образы: ленточки, кружочки, прямоугольники, треугольники, кресты и т. п. Однако, всемирная слава почему-то досталась лишь одному его чёрному квадрату.

Как известно, в жизни человечества искусство играет роль сенсуального, то есть чувственного способа познания окружающего нас мироздания. Эстетика – это есть наше представление о социальности пространства, и если картины не несут в себе новых знаний, то их автор не художник-исследователь, а всего лишь рисовальщик, пусть даже высочайшего профессионального уровня. Это ведь как в науке, есть там и учёные-исследователи, и просто грамотные люди.

С вакханалией, которая творится сейчас вокруг квадрата Малевича всё ясно, её имидж основательно раскручен, и кое-кто делает на этом большие деньги. Однако в те времена, когда данное полотно ещё только появилось на свет, спекулировать на нём было некому, но, тем не менее, какой фурор в среде богемной общественности произвело это событие! Конечно, любую публику можно и одурачить, но обмануть художников в подобном случае невозможно. Так, например, сколько сегодня ни рекламируют нашего столичного портретиста Александра Максовича Шилова, и как ни умиляется неискушённый зритель его работами, настоящий художник никогда не будет считать этого ремесленника живописцем. И получается, что, согласно мнению специалистов, наш кондовый реалист Шилов вовсе не художник, а вот «мракобес» Малевич является таковым. Людям, не искушённым в искусстве, не следует возмущаться по этому поводу, и если человек не хочет быть профаном в области, далёкой от его профессиональных интересов, то ему необходимо прислушиваться к мнению специалистов.

Полотна таких наших соотечественников, как Малевич, Кандинский и им подобных, не являются русской живописью, и это естественно, потому что были они эстетами-западниками. Но русские художники - современники Малевича признавали его квадрат за нечто имеющее к ним непосредственное отношение, и даже в своих письмах вместо подписи они нередко ставили чёрный квадратик, как гербовый символ живописца того времени. Ну и что же такого достойного вниманию художников содержится в этой, казалось бы, совершенно никчёмной картине? За получением ответа на данный вопрос я предлагаю обратиться к трудам великого западного мыслителя Освальда Арнольда Готфрида Шпенглера, который был прогрессивным искусствоведом-логиком, опередившим своё время, как минимум, на целое столетие.

Главным трудом жизни Шпенглера является его знаменитый двухтомник – “Закат Европы”, где, в частности, он излагает рекомендации для успешного проведения современной Европой её внутренней и внешней социальной политики. – “Если под влиянием этой книги – писал он – люди нового поколения(западной культуры) возьмутся за технику вместо лирики, за мореходное дело вместо живописи, за политику вместо теории познания, они поступят так, как я того желаю, и ничего лучшего им (представителям умирающей культуры)нельзя пожелать”.

Нынешняя Европа терпеть не может Шпенглера за его печальные прогнозы о её будущей исторической судьбе, как судьбе всякой отживающей культуры. Но живёт-то она строго по его заветам, преуспевая, прежде всего, в технологии, в торговле и в политике. Что же касается фундаментальных наук и серьёзного искусства, то в этих областях человеческой деятельности у Запада сегодня уже нет никаких достижений, кроме регулярного самонаграждения Оскарами, Нобелевскими премиями и прочими символами поощрения своих мнимых достижений. В последнее время творческие представители этой весьма престарелой и уже совершенно бесплодной европейской культуры стали такими же любителями всевозможных наград, как наш Брежнев под старость, и потому они порою по-стариковски экстравагантны. Один западный художник, имя которого и называть не стоит, творит сегодня свои «шедевры», заполняя стеклянную тару собственными испражнениями, а затем наклеивает именные этикетки и продаёт эти художества по баснословной цене. Но  самое интересное во всём этом то, что современная Европа имеет немало почитателей такого «клозетного искусства».

 Согласно воззрениям Шпенглера, всякая историческая культура, подобно ребёнку, вначале появляется на свет, затем интенсивно развивается, старательно опекаемое со стороны старой материнской цивилизации. И только спустя много столетий начинает жить своей самостоятельной взрослой жизнью. Но любое искусство, как и всё сущее на Земле, со временем дряхлеет и, в конце концов, обязательно прекращает своё существование. “Западное изобразительное искусство – резюмирует Шпенглер – безвозвратно пришло к концу. Кризис XIX в. был смертельной борьбой. Фаустовское искусство умирает, так же как античное, как египетское, как всякое другое, от старческой слабости, осуществив свои внутренние возможности, исполнив своё назначение в истории жизни своей культуры”. Современное исскуство Запада

Для того, чтобы нам глубже прочувствовать ситуацию, сложившуюся сегодня в искусстве Запада, Шпенглер предлагает мысленно перенестись в Александрию 200 года, — когда римляне вошли в Македонию, — чтобы познакомиться с той шумихой, при помощи которой старая цивилизация умеет скрывать от себя смерть собственного искусства. В Александрии того времени были только художники, отыскивающие новые пути и изумлявшие публику. “Вот и теперь в городах Западной Европы, та же погоня за иллюзиями художественного развития, за личной оригинальностью, за «новым стилем», за «непредвиденными возможностями». Теоретическая болтовня, претенциозная манера задающих тон художников, похожих на акробатов, которые орудуют картонными гирями. Сегодня с несомненностью можно утверждать, что если сейчас закрыть все западные художественные учреждения, то можно не опасаться нанести этим действием какой бы то ни было ущерб искусству. Вся современная западная живопись представляет собой лишь живописное ремесло и не более того”.

В начале ХХ века западная живопись завершила свой творческий путь и, погрузившись в немощное старческое состояния, уже не могла создать ничего нового и значительного. Затем пришла пора ей и вовсе покинуть этот мир, то есть превратиться в «ничто». Именно это «ничто» и изобразил Казимир Малевич, написав на своём холсте некое подобие погасшего экрана монитора, символизирующего смерть западноевропейской живописи. И это его творение было принято богемной средой, на подсознательном уровне, как иллюстрация давно ожидаемого ею события.

Сравним эту ситуацию с зависанием компьютера, когда пользователь вынужден нажать на кнопку “RESET”. В тот момент лично мне порою, кажется, что я осуществляю эвтаназию, и действительно, всё это очень похоже на убийство по необходимости. – Одно нажатие кнопки – и красочный, ещё недавно полный жизни экран монитора на ваших глазах превращается в чёрный квадрат Малевича, и информацию, находившуюся в оперативной памяти компьютера, уже никому не восстановить. Но компьютер перезагружается, его монитор вновь оживает, и былой печали у пользователя как не бывало. “Король умер, да здравствует король!”.

Мир устроен таким образом, что вначале всегда бывает тьма, а затем обязательно начинается новый жизненный цикл. В понимании механизма протекания подобных процессов белый человек испытывает определённые объективные трудности. Всё дело в том, что полноценным циклическим мышлением обладают только последователи учения Конфуция, то есть в основном представители жёлтой расы, и глубокое понимание периодических процессов - это их прерогатива. Именно по этой причине белый человек уже почти двести лет не может до конца разобраться с Периодическим законом Д. И. Менделеева.

Малевич интуитивно почувствовал надвигающейся финал западноевропейской живописи и, после недолгих творческих поисков, изобразил её кончину. Но, как представитель белой расы, для которого промежуточных смертей не бывает, он абсолютизировал свой вывод, распространив его на всё искусство в целом.“«Чёрный квадрат»  задумывался автором как «последняя картина» в мире. Художник как бы давал понять: искусство исчерпало себя, оно умерло, всё, конец”. Однако впоследствии искусствоведы, видя, что мировая живопись продолжает существовать вопреки пророчеству Малевича,  не согласились с ним и считают эту его мировоззренческую позицию глубоко ошибочной. Но для оправдания популярности этого художественного творения искусствоведы выдумали жанровый алогизм, так называемое беспредметное искусство. Такая трактовка «бессодержательных» картин для белых людей вполне логична, и если отсутствие фактуры на полотне Малевича это ещё не окончательная смерть живописи, то и западное искусство, вопреки логике циклического мышления, как бы продолжает существовать даже после своей смерти.

На основании анализа изложенных выше доводов нетрудно придти к выводу, о том, что “Чёрный квадрат” не является живописным полотном. Однако эта картина содержит достаточно интересную философско-эстетическую концепцию завершения очередного этапа в процессе развития мировой живописи. И художнику удалось на своём полотне запечатлеть весьма скорбное историческое событие, а именно - факт смерти великого искусства, за плечами которого на тот момент было уже чуть ли не целое тысячелетие плодотворного творческого существования. Написав свой “Чёрный квадрат”, Казимир Малевич как живописец осуществил весьма важную миссию в деле формирования нашего правильного понимания современной живописи. Он поставил свою квадратную точку в финале западноевропейского периода её развития.

Символическая панихида

В последнее десятилетие стало модно делать выставки в духе перформанса, и мне представляется возможным предложить проект такой экспозиции западного искусства. В связи с полной завершенностью этого значительного периода в развитии мировой живописи, данная экспозиция могла бы быть построена с учётом хронологии исторического развития и увядания западного искусства.

На обозрение посетителям вначале должно быть представлено народное творчество – «европейский лубок» и ранние, примитивные произведения западного изобразительного искусства, которые символизируют собою зарождение и начальные этапы его развития. Далее будут демонстрироваться реалистические полотна классической западноевропейской живописи, олицетворяющие собою становление и зрелость этого искусства. Затем экспозицию продолжат картины мудрых импрессионистов, содержание которых сродни немногословной афористике. И эти полотна как бы подведут черту под эстетическими итогами существования данной исторической культуры. Далее пойдут работы ностальгирующих и потому слегка истеричных экспрессионистов, тоскующих по юношеской жизнерадостности уже достаточно пожилой западноевропейской культуры. За ними должны будут разместиться, весьма тривиальные, полотна абстракционистов, то есть бессистемных экспрессионистов и других оставшихся «…истов». Вся эта примитивная «истика» европейского изобразительного искусства должна будет завершаться залом безжанровых «каля-маля», и всевозможных старческих чудачеств поздних художников Запада. Их работы символизируют собою маразматические фантазии выжившей из ума культуры и её предсмертную творческую агонию.

С целью создания у посетителей выставки максимально адекватного впечатления, об этом безрадостном периоде умирающей европейской живописи, среди работ последнего зала целесообразно разместить муляжи беспомощных дряхлых стариков, с обязательным реквизитом их немощного бытия: кефиром, клистиром, тёплым сортиром, судном, грелкой, креслом-каталкой.

Всю экспозицию должен будет завершать небольшой траурный зал, являющейся апофеозом выставки, на стенах которого необходимо развесить уменьшенные копии многочисленных выдающихся творений европейских художников. Это позволит посетителям музея, одним взглядом окинув панихидное помещение, в общих чертах обозреть весь творческий путь, пройденный западноевропейской живописью. В полумраке данного зала, на величественном горизонтальном постаменте, украшенным множеством великолепных букетов, должно демонстрироваться скорбное полотно Малевича “Чёрный квадрат”, изображающее почившую западноевропейскую живопись. И все желающие смогут принять участие в символической церемонии прощания с западным изобразительным искусством. Под тихие звуки минорной классической музыки траурная процессия посетителей выставки будет медленно продвигаться вперёд, огибая постамент с приставленными к нему пышными погребальными венками.

Предлагаемая нами схема демонстрации данной экспозиции достаточно экзотична, но она максимально приближена к реальности и предоставит любителям западноевропейской живописи уникальную возможность проследить её жизненный путь. Пережить вместе с нею взлёты и падения вплоть до завершения творческого периода её существования. В результате все достижения и недоразумения западной живописи займут соответствующие им места в нашем историческом представлении об этом великом и недавно ушедшем от нас искусстве.

http://mikhailov-drugaia-nauka.narod.ru/index/0-35