19 МузЧас (Nils Frahm) - vesiolyi

Ты, моя мелодия! Нильс Фрам о звуках, ритмах и студии

С музыкальной точки зрения, Нильс Фрам всегда старался усидеть на двух стульях — с одной стороны интимные фортепианные импровизации, с другой стороны ритмические секвенции Juno-60. «All Melody», новый альбом 35-летного музыканта, стал самым разнообразным в его дискографии. В своем интервью он рассказывает о музыке, которую он слушал дома со своим отцом, диджеям из гамбургского клуба Golden Pudel, и насколько сильно влияет на его музыку что-то новое.

В своем новом альбоме «All Melody» Нильс Фрам значительно расширил свой спектр звучания, но по-прежнему звучит узнаваемо. На этот раз основу альбом составляют синтезаторные импровизации, а помимо сольных произведений, к работе над некоторыми композициями он привлек дружественных музыкантов — поэтому можно услышать трубу, виолончель, бас-маримбу и даже хор. Сам он это называет, «быть может самой красивой репетиционной комнатой в Берлине». Большую часть времени это здание расположенное на берегу Шпрее, использовалось для трансляций ГДР.

Как вы нашли эту великолепную студию звукозаписи?

У меня такое ощущение, что это она меня нашла. Я бывал здесь несколько раз, обычно в качестве продюсера за микшерным пультом, но и как музыкант тоже. В какой-то момент я познакомился с владельцем этой студии Уве Фабиком, и прямо спросил меня, не хочу ли я сюда переехать. Так что все произошло довольно быстро.

До этого ваша студия располагалась прямо у вас дома. Это ведь довольно смелый шаг — перейти из дома в студию размером в 140 «квадратов» да еще с отличнейшей акустикой.

Моя спальня всегда была для меня студией. У меня рядом с микшерным пультом здесь стоит раскладушка, и я много ночей тут провел. В какой-то момент у меня дома просто кончилось место для новых инструментов. В добавок к моей домашней студии, у меня еще была комната в 14 «квадратов» в клубе Sisyphos, там хранится все мое оборудование для живых выступлений — мой Fender Rhodes, все мои синтезаторы. Комната была ими битком забита, кошмар какой-то был.

Насколько сильно новая среда повлияла на вашу музыку?

Здесь очень много нюансов, которые способствуют созданию особой атмосферы. Акустика и тишина в этом помещении обеспечивают особую концентрацию, и это действует вдохновляюще.

На протяжении последних десятилетий в области создания музыки наблюдается демократизация. Мне кажется, что вы идете прямо в противоположном направлении: ваш последний альбом был записан при помощи оборудования, стоимость которого исчисляется шестизначными цифрами.

Да, но само по себе это оборудование не производит никакой музыки. Для меня это крайне важно: поймите, здесь нет каких-то особых фокусов. Нет никаких секретов в том, как я делаю музыку. Мне кажется, что важно делиться знаниями, которыми ты обладаешь. Беспредельные возможности компьютера меня пугают. А в реальных инструментах я ценю непосредственность. При создании музыки на компьютере все еще сохраняется латентность между импульсом для создания звука и фактическим звуковым событием. Вот эти несколько миллисекунд реально все меняют.

Это ведь как-то связано с тем, как вы пришли к музыке?

Конечно, я отталкиваюсь от настоящих инструментов. Дома я записывал музыку со своим отцом. Он каждый вечер играл на фортепиано или гитаре, а я сопровождал его на бонго, ксилофоне или гармонике. И главным преимуществом у этих инструментов было то, что они были сразу же готовы к использованию. Мне очень понравилось то, что инструмент может зазвучать иначе, если его чуть иначе использовать. Меня и сегодня по-прежнему занимает этот вопрос: поиск новых звуков на старых инструментах.

Вы в основном компьютер используете как...

...секвенсор и инструмент для редактирования. В этом ему нет равных.

Но не как инструмент.

Нет, мне нравится, например, что вытворяет Alva Noto с компьютером. Компьютер действительно может быть действительно классным инструментом, особенно если принимать во внимание его странности. В чем я совсем не поклонник компьютера, так это в области эмуляции уже существующих звуков. Я не понимаю зачем нужно использовать компьютер для эмуляции органа Хаммонда или лампового усилителя. Бессмысленно думать, что компьютер когда -нибудь сможет это сделать лучше. Это просто сделает мир стерильным и скучным, исчезнет глубина и детали. У меня, например, есть довольно свободный доступ ко всем необходимым инструментам.

Это же применимо и к вашим концертам.

Да, я хочу чтобы музыкант потел. Выступление должно быть захватывающим. Нужно рисковать, даже когда ты играешь на синтезаторе.

У вас в студии я увидел целую кучу клавишных инструментов, некоторых из которых более ста лет. Вы коллекционер?

Я собираю инструменты с 12 лет. Коллекционирование старых инструментов в чем-то напоминает коллекционирование старинных автомобилей. На протяжении более двадцати лет я вкладывал все свои деньги, которые зарабатывал, в свою музыку.

Изначально ваш новый альбом «All Melody» должен был выйти на трех разных пластинках. Почему вы передумали?

Я всегда хотел записать одновременно три пластинки: на одной все бы крутилось вокруг фортепиано, на другой я бы поработал с ансамблем — разными музыкантами и инструментами, и на третьей пластинке я бы воплотил свое понимание и видение электронной музыки.

«All Melody» производит впечатление самого амбициозного вашего альбома, над которым вы работали дольше всего.

Да, и это было просто роскошно. В каком-то смысле, я хотел, чтобы альбом напоминал альбомы больших рок-групп 70-х: не ограничивая себя во времени, в большой студии, с правильной атмосферой. Да, сегодня можно записать альбом в туре или самолете. Но с этим альбомом это было просто невозможно, потому что записать его можно было только здесь, в этой комнате

Не могли бы вы чуть побольше рассказать об одном из треков? Композиция «#2» прозвучала еще три года назад во время вашего выступления для Resident Advisor. С тремя инструментами — Roland Juno-60, аналоговой драм-машиной MFB 522 и дилеем, вы вживую записали техно-трек. Как сильно с того момента изменилась эта композиция.

Поначалу я хотел сделать электронную пьесу с очень небольшим количеством звуков, которые звучат интересно. Начиная с первых версий «#2» (его он произносит по-немецки «Raute Zwei» — прим. авт.) Потом я туда добавил несколько инструментов. В дополнение к драм-машине MFB я добавил еще «тарелки» от драм-машины Vermona. Мне нравится использовать электронные инструменты, которые сами по себе являются довольно скучными приборами, но я могу из них выжать новые звуки. Потом я добавил туда еще несколько звуков, обрывок саксофона, меллотрона. Кстати, на альбоме совсем немного присутствует «бочка»: мне совершенно не хотелось, чтобы на протяжении всего альбома над звуками доминировало бы вечное «тык-тык-тык».

Вы говорили, что для вас важно создание собственных звуков, но вы, кажется, совершенно не заинтересованы в том, чтобы сделать их новыми, ведь так?

Нет, новые звуки ради только лишь их новизны меня никак не интересуют. Это было когда я изучал музыковедение, изучал физическое моделирование. Мой исследовательский отдел смоделировал на компьютере скрипку, которая могла бы издавать новые звуки. Звучало все совершенно ни на что непохоже, но совершенно не вдохновляюще и бесполезно. После чего, я предположил смоделировать на компьютере гонг, который составлял бы в поперечнике 50 километров, толщиной в километр и который попал в комету — на это все засмеялись, а потом продолжили дальше моделирование своей глупой и никчемной компьютерной скрипки.

В композиции «Fundamental Values» вы синхронизировали фортепиано с басом маримбы. Результат кажется одновременно и новым и знакомым одновременно.

Именно это меня и интересует. Бас-маримбу записал мой друг, музыкант Свен Касирек. Пианино, которое записано в этом произведении — это небольшая датская модель, мини-пианино, чьи молоточки я изолировал от войлока, что дало специфический эффект. Работая над саундтреком к «Виктории» я обнаружил хороший эффект от удвоения басовых нот от фортепиано, например через MIDI, с басовыми нотами от синтезатора. Звучит гораздо ярче. Для альбома я хотел попробовать поработать с акустическим басовым инструментом, и потом вспомнил про Свена и его бас-маримбу, которая обладает ярко выраженным трехмерным звучанием.

В 2006 году вы переехали из Гамбурга в Берлин. Потом выпустили свои первые пластинки, но поймали себя на ощущении, что всем было все равно. Почему?

Потому что так и было. Все изменилось с выхода «Wintermusik», пластинкой, которую я записал в качестве рождественского подарка для моих родителей. У меня не было денег. Я задействовал клавишные, фисгармонию и челесту — то есть записывал музыку с расчетом на вкусы своей матери. И когда альбом вышел, то он стал пользоваться популярностью. До этого я все пытался делать какие электронные штучки. А теперь вдруг людям стала интересная такая музыка. Я даже посчитал это в чем-то оскорбительным. Но, видимо, пришло время для фортепианной музыки.

Себя вы считаете хорошим пианистом?

Я до сих пор убежден, что в мире полно куда более хороших пианистов, чем я. Но я думаю, что мой талант состоит в том, чтобы сделать звук моим, узнаваемым.

Полностью альбом «All Melody» можно найти в МП3 по ссылке ниже.. предлагаемый концерт в Барселоне содержит часть треков из нового альбома