В Одессу герой статьи прибыл в 1803 году. Кем до него управлялся город, абсолютно непонятно. Де Рибас был отправлен Павлом в отставку, а потом служил в Петербурге. Назначенный было в январе 1797 года одесским градоначальником вице-адмирал Павел Васильевич Пустошкин в 1798 году получил приказ вести два линейных корабля на помощь Средиземноморской эскадре Фёдора Ушакова, принял участие в штурме Корфу, в Одессу не вернулся. И выяснилось, что Ришельё в городе никто и не ждет. Новому градоначальнику, которого все называли французским словом duc и русским именем Эммануил Осипович, с трудом удалось найти более или менее подходящий дом. В нем было всего 5 комнат и не было мебели – стулья, например, привезли из Херсона лишь через месяц. Впору было отчаяться и тысячу раз пожалеть о своем опрометчивом решении, однако именно здесь и сейчас этот, по тем временам, уже не очень молодой 37-летний французский аристократ, наконец, оказался на своем месте. Он заявил:
«Пусть правительство забудет про этот край на 25 лет и, я ручаюсь, он сделается цветущим, а Одесса перещеголяет Марсель в коммерческом отношении».
К сожалению, сам Ришельë находился на посту градоначальника Одессы лишь 11 с половиной лет, но и за это время сумел сделать очень много.
Он работал по 15 часов в день, спланировал «очаговый» («мегаполюсный») план города из восьми площадей, три осевые магистрали, выходящие к Приморскому бульвару, набережную, а также систему уличного освещения. В 1811 году Ришельё распорядился поставить 200 работающих на налитом в плошки сале фонарей – в центре города и в саду, подаренном в 1803 году Феликсом де Рибасом (братом основателя города). Составлял списки необходимых зданий – и не только не жилых домов, а театра, учебных заведений, типографии, двух больниц, рынка, «променной конторы», «редута с кофейным заведением», православного собора, католической церкви, старообрядческой часовни и синагоги. Были обустроены две гавани – для судов, прибывающих из русских портов, и карантинная – для иностранных кораблей.
В Одессе появились консульства Франции, Австрии, Испании и Неаполитанского королевства. Городской библиотеке Ришельё передал все свои книги. В 1803 году в Одессе было всего 400 глинобитных домов, а число жителей составляло от 8 до 9 тысяч человек. Уже в 1804 году английский ученый Томас Макджил в 1804 году пишет:
«Город существует всего лишь с 1794 года, а его население, уже достигшее десяти тысяч человек, возрастает с каждым днем. Дома и магазины прекрасны; все здания из одного камня. Уже видно расположение улиц».
Через 11 с половиной лет в городе насчитывалось более двух тысяч каменных домов, население города выросло в 4 раза – до 35 тысяч. Были замощены прежде утопавшие в грязи центральные улицы. В 1803 году Ришельё уговорил императора временно снизить в Одессе таможенные тарифы на четверть, в 1804-м удалось добиться разрешения на беспошлинный транзит товаров в Молдавию, Валахию, Австрию и Пруссию. «Отплатил сторицей»: городские доходы за время его правления увеличились в 25 раз, таможенные поступления – в 90.
Со временем появилось своеобразное разделение труда. Так, итальянцы и англичане управляли портом и занимались морскими перевозками, французы были кондитерами и парфюмерами, банковскими операциями занимались в основном евреи и греки, швейцарцы – виноделием.
Заботился новый градоначальник и об озеленении города. Методом проб и ошибок он выяснил, что наиболее хорошо на иссушенной степной земле растет дерево, известное как белая акация (хотя оно относится к семейству бобовых). В 1601 году его семена привёз из Северной Америки сын придворного садовника Генриха IV Веспасиан Робэн, в 1635 году ботаник Жак-Филипп Корню назвал это дерево Acacia Americana Robini («Американская акация Робэна»), а Карл Линней дал современное название — робиния ложноакациевая.
Это «лесообразующее» дерево очень быстро растет, устойчиво к засухе и скоро распространилось по всей Южной и Западной Европе. Его саженцы Ришельё за свой счет стал приобретать в Италии и Австрии. Поливать их Ришельё обязал жильцов домов, около которых они были посажены. Согласно городскому преданию, увидев их нерадивость, градоначальник не штрафовал и не сажал «в кутузку», а заходил в дом, чтобы сообщить, что теперь будет лично поливать эти деревца. Утверждают, что до полива деревьев градоначальником дело не доходило: опасаясь насмешек соседей, хозяева сами принимались за это дело. Со временем цветущие белые акации (робинии) стали одним из символов Одессы.
В 1955 году И. Дунаевский написал оперетту об Одессе, которую назвал «Белая акация». В 2011 году одна из арий этой оперетты стала гимном города. А вот знаменитый романс «Белой акации гроздья душистые» — о других робиниях, киевских: его в 1976 году для фильма «Дни Турбиных» написали В. Баснер и М. Матусовский. Это отсылка к написанному в 1902 году и ставшему очень популярным романсу «Белая акация», на мотив которого потом и красные, и белые пели свои варианты песни «Мы смело в бой пойдем...».
А Остап Бендер, как вы помните, съехидничал: «Белой акации цветы эмиграции».
Но мы отвлеклись, вернемся в Одессу начала XIX столетия. Ришельё тогда выяснил, что, кроме акаций-робиний, хорошую приживаемость демонстрируют тутовые деревья.
В 1810 году по распоряжению Ришелье был посажен сад, который впоследствии назовут Дюковским, саженцы и семена цветов для него были заказаны во Франции.
В 1812 году для помощи в озеленении из Пруссии был приглашен известный садовник Ганс Герман, который работал в Одессе 50 лет.
Надо отметить, что Ришельё, выходец из знатнейшей французской семьи, был известен своим демократизмом: принимал просителей дома, заходил к горожанам в гости. Поскольку имел слабое зрение, часто снимал шляпу или кланялся пустым балконам и окнам: горожане смеялись и рассказывали анекдоты, но не зло – по-доброму. Впрочем, недоброжелатели и даже враги у Ришельё тоже имелись, ведь невозможно угодить всем сразу. Однако большинство горожан своего градоначальника любили, и всеобщая печаль при его отъезде во Францию была вполне искренней. Да и успехи Ришельё были столь очевидны, что доносам никто не верил, и скоро его назначили еще и генерал-губернатором Новороссии и Бессарабии. При этом резиденцию генерал-губернатора он перенес из более обжитого Херсона в полудикую Одессу, которую он уже тогда называл «лучшей жемчужиной в русской короне».
Под его руководством коммерческие обороты портов Чёрного и Азовского морей за 10 лет увеличились с 1,5 миллионов рублей до 45 миллионов, а на Одессу уже приходилось свыше половины всего грузооборота. Банковские операции Одессы составляли 25 миллионов рублей, таможенный доход – 2 миллиона, добыча соли на Пересыпи приносила 2,5 миллиона рублей. Посетив Одессу в 1818 году, удивлённый преображением города Александр I даже сказал, что ему следует благодарить за Ришельё французскую революцию.
В 1806 году началась новая война с Турцией, и Ришельё был поставлен командующим корпусом, который снова осаждал и штурмовал Измаил, возвращенный османам по условиям Ясского мирного договора, – на этот раз неудачно. Не удалось взять Измаил и генералу И. Михельсону в 1807 году. И лишь с третьей попытки, в 1809 году, эту крепость взял генерал А. П. Засс. Измаил был снова потерян по итогам Крымской войны, но вошел в состав России в 1877 году – вместе с молдавским княжеством. В 1918-1940 гг. принадлежал Румынии, затем пережил оккупацию во время II мировой войны, освобожден в 1944 году. А с распадом СССР стал частью Украины – в составе Одесской области.
Чума
Бурное экономическое развитие Одессы едва не прервалось, когда 15 августа 1812 года в городе началась эпидемия бубонной чумы. По свидетельству барона Габриэля де Кастино, заболели 4038 человек, из них умерли 2050, в том числе 4 врача – 50,7%. Напуганные горожане отказывались хоронить умерших, и самому Ришельё однажды пришлось взять в руки лопату. Чтобы создать высокую насыпь, на могилы погибших от инфекции привозили городской мусор, в результате появился рукотворный холм – «Чумная гора» («Чумка»).
Какие же меры предпринимали власти Одессы?
По приказу Ришельё город разделили на 5 (по другим данным — на 13) частей, перемещения между которыми было запрещено, границы этих участков охранялись казачьими отрядами. Остановить распространение заболевания этими мерами не удалось, и 2 ноября на 46 дней был введен общий карантин с введением санитарного кордона на 100 верст. Жителям Одессы теперь запрещалось даже выходить из домов, продукты передавали через окна.
Как известно, всё в мире повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй — в виде фарса (ставшая афоризмом чеканная фраза сформулирована немецким философом Фридрихом Гегелем). Совсем недавно во всем мире повторили эти меры, пытаясь остановить несуществующую пандемию относительно безобидной (в большинстве случаев бессимптомно протекающей) респираторной инфекции, вызываемой вирусом Ковид-19. А потом вдруг выяснилось, что заболеваемость ни в одной стране мира так и не достигла официально установленного ВОЗ эпидемического порога. И было официально признано, что пресловутая «самоизоляция» с фактической остановкой оказания медицинской помощи по всем другим заболеваниям нанесла огромный вред здоровью населения всех стран, кроме Белоруссии и Швеции, власти которых отказались участвовать в этом безумии. Сквозь зубы признали и так всем известный факт, что маски в качестве средства профилактики, на самом деле, абсолютно бесполезны без резиновых перчаток и плотно прилегающих к глазам очков. Носить их следует не здоровым, а больным людям.
Но вернемся в Одессу 1812-1813 гг., где власти столкнулись с по-настоящему страшной инфекцией и с огромным трудом все же сумели ее остановить.
Возвращение Ришельё во Францию
После отречения Наполеона и реставрации Бурбонов герцог Ришельё вернулся во Францию, причем об этом его просили два монарха — французский король Людовик XVIII и российский император Александр I.
Кстати, уже во Франции в 1817 году во время встречи с Александром I Ришельё уговорил императора даровать Одессе статус «порто-франко» («свободная гавань»). А в мае 1818 года Александр I посетит Одессу и будет так поражен европейским обликом этого города, что наградит Ришелье (уже премьер-министра Франции) орденом Святого Андрея Первозванного, сказав по этому поводу:
«Мы были наслышаны об успехах нашего друга (Ришелье), но то, что предстало перед взором нашим, повергает в неописуемый восторг. Пусть герцог там, в Париже, почувствует нашу искреннюю благодарность за труды свои».
Но вернемся в 1814 год. В путь герой статьи отправился 26 сентября, утверждают, что до границы города его провожали до 10 тысяч человек, а до первой почтовой станции – несколько сотен. Градоначальником Одессы был назначен англичанин Томас (Фома Александрович) Кобле, но его скоро сменил генерал от инфантерии Александр Федорович Ланжерон (Людовик Александр-Луи Андро, граф де Ланжерон, маркиз де ла Косс, барон де Куньи) – также француз на русской службе. Он же стал генерал-губернатором Новороссии.
А Ришельё во Франции станет министром иностранных дел (1815-1818 гг.) и дважды премьер-министром (в 1815-1818 и 1820-1821 гг.), а также членом Французской академии. По поводу его назначения Семен Романович Воронцов сказал: «В лице герцога де Ришелье Франция, наконец, получила то, чего не видела более века – честного министра».
А вот Талейран привычно съязвил: «Хороший выбор. Именно такой человек нужен Франции, который лучше, чем она, знает Крым».
Умер герой статьи 17 мая 1821 года и был похоронен в церкви Сорбонны в Париже, которую когда-то построил кардинал Ришельё. Надгробие украшено надписью: Дюку де Ришельё, вернувшему Франции её Рейнскую границу.
Узнав о смерти Ришельё, его преемник на посту градоначальника Одессы и генерал-губернатора Новороссии Александр Ланжерон организовал сбор денег на постройку памятника, который был создан знаменитым скульптором И. П. Мартосом (самая известная его работа – памятник Минину и Пожарскому). Одесский памятник герою статьи был торжественно открыт 22 апреля 1828 года (по старому стилю), его украшают три латунных барельефа, которые символизируют «земледелие», «правосудие» и «торговлю».
Оценили 10 человек
17 кармы