В условиях активной и в определенной степени агрессивной регионализации и формирования по периферии границ России новых центров не только экономического роста, но и военно-силового влияния, а также обострения конкуренции за влияние на пространстве Евразии определяющим фактором становится способность государства поддерживать не только формальную политическую целостность, хотя и этот аспект является приоритетным, но и целостность социально-экономическую, определяющую уровень эффективности системы государственного управления.
Целостность государственного управления становится сферой, в которой также будет вестись конкуренция за доминирование в многополярной системе глобальной политики и экономики, основывающаяся на конкуренции суверенитетов. Целостность и пространственная симметричность суверенитета и в политических, и в социально-экономических его аспектах становится принципиальным явлением.
Показательной является острота дискуссии вокруг идеи выделения неких «территорий федерального подчинения» в процессе принятия поправок в Конституцию РФ. Подобное решение создает основы для возникновения некоего «альтернативного» контура управления не экономическими субъектами (предприятиями или даже отраслями), что допустимо и нормально, а пространствами, то есть объектами государственного управления на базе национального суверенитета.
Формирование асимметричной системы операционного управления регионами может на определенном этапе перерасти в асимметричность политическую и стать основанием для вывода отдельных территорий за рамки единого политического и правового пространства России. Эти же риски содержит в себе и концепция «ассоциированных территорий» и государств. Фактором, способным обеспечить устойчивость развития, становится именно социальная связность, то есть способность государства к управлению средне- и долгосрочными процессами социального и социально-политического развития и к выстраиванию их содержательно в едином ключе, а не только к купированию краткосрочных негативных всплесков.
Главным политическим инструментом обеспечения рамочных условий для социально-экономической связности является Конституция Российской Федерации, устанавливающая не только единые правила развития, приложенные к конкурентному пространству, но и формализующая минимальный социальный стандарт и устанавливающая степень приоритетности социальных вопросов в процессе развития страны. Включение значимого социального блока в обновленный текст Конституции России является показателем осознания значимости социальных вопросов со стороны российской власти и элиты.
Стратегически уровень социальной связности должен быть достаточен для предотвращения выпадения отдельных экономических и административных регионов России из единой экономической системы и включения их в конкурирующие с Россией экономические комплексы (страны, макрорегионы и обеспечивающие их развитие транснациональные и национальные экономические системы и корпорации). Иными словами, политика укрепления социально-экономической связности должна быть направлена на исключение возможности возникновения экономической экстерриториальности.
Как программу максимум следует рассматривать формирование социальных систем и моделей развития, становящихся привлекательными для соседних государств. Но для этого как таковой социальной связности будет недостаточно. Это потребует создания потенциала проецирования национального экономического и политического суверенитета, в том числе с использованием политико-силовых инструментов.
С учетом современной ситуации в мире, процессов регионализации глобальной экономики и новой модели американской внешней политики, нацеленной на выжимание инвестиционных ресурсов из других стран и ресурсно богатых регионов, достижение нового уровня социальной связности является критически необходимым для сохранения Россией статуса «великой державы» и участия ее в борьбе за контроль над формированием новых правил игры после того, как нынешний этап глобальной турбулентности будет пройден.
Важнейшая задача состоит в том, чтобы начать рассматривать вопросы социальной связности и в целом социального развития не только с политической и инфраструктурной, но и с экономической точки зрения. Формирование новой системы социальной связности государства в условиях резко и быстро меняющейся глобальной экономической ситуации означает не просто структурирование и создание механизмов балансирования социальных и экономических интересов различных групп населения. Это означает формирование новой архитектуры социально-экономических отношений, а главное — опережающий государственный и общественный запрос на новые экономически активные группы в обществе, отражающие внутристрановые и мировые экономические реалии.
Социальная связность как фактор, дополняющий пространственное развитие и отражающий формирование новых экономических сообществ в новых пространственных условиях. Пространственное развитие вне задачи формирования новых узлов социальной связности является набором чисто бюрократических решений, потенциально имеющих своими последствиями дестабилизацию социально-политической ситуации в ряде регионов и создание «фантомных» экономических структур. Социальная связность вне экономической базы провисает в воздухе и превращается в лучшем случае в систему коммуникационных, а чаще — «фантомных» социальных институтов, распадающихся при изменениях политической конъюнктуры. Примером такого развития ситуации является судьба «антимайдана» в России.
Социальная занятость реализуется через включение экономически активного населения в экономические и уже — в инвестиционные процессы, за счет чего формируются отношения взаимной ответственности гражданина и государства. Через подобные механизмы формируется гибридная система отношений, требующая существенно большей ответственности не только гражданина, но и государства, и существенно большего уровня прозрачности в принятии операционных и экономических решений. В новых геоэкономических и социально-политических условиях возможности принятия чисто элитных решений, в дальнейшем выдаваемых за «авторитаризм», близки к исчерпанию.
Острые риски в сфере социальной связности возникают не только в регионах с неразвитым социально-демографическим и инфраструктурным потенциалом (Забайкалье, регионы Дальнего Востока и Восточной Сибири), но и в «старых» промышленных районах, где происходит деиндустриализация и распад связанных с индустриальными системами социальных институтов и систем. С этой точки зрения проблемными уже в среднесрочной перспективе могут стать Среднее Поволжье и Урал, в особенности его южная часть.
Социальная связность должна рассматриваться не только как инструмент стабилизации настроений в обществе и отношения к властям, входившего к концу 2019 в фазу явного конфликта, но и как инструмент стимулирования инвестиционных процессов в прямой или косвенной форме. Причем в условиях прямой постановки Кремлем задачи запуска нового инвестиционного цикла в российской экономике второй аспект социальной связности объективно становится существенно более значимым.
Устойчивость социальной системы, конечно, уже сама по себе является фактором повышения инвестиционной привлекательности, в первую очередь на региональном и межрегиональном уровне. Но вопрос стоит шире — необходима система мер, обеспечивающих фокусировку наиболее экономически активных слоев населения на экономических проектах или направлениях развития, способных дать России новое качество встраивания и влияния на глобальные и региональные процессы.
Центральная дилемма развития социальной связности в современной России сводится к следующему: развитие социальной связности и тем более формирование новых ее самовоспроизводящихся «узлов» неизбежно означает оживление социальных процессов и социальной жизни. Однако это усилит риски для стагнирующей системы политических и социальных институтов и пресловутой «стабильности», в 2019 году ставшей для власти самоцелью. Сохранение стагнирующей системы социальных институтов и отказ от программ оживления социального-экономического пространства автоматически приводит к выдавливанию относительно активной части общества в политическую среду, где усиливаются радикальные, отчасти анархические, настроения. Оживление социально-экономической составляющей в общественных процессах в России должно восприниматься властью как самозащитный шаг, способный смягчить нарастание негативных тенденций, а обществом — как показатель сохранения властью инстинкта политического самосохранения.
На уровне краткосрочных операционных приоритетов, потенциально переводимых в решения на уровне исполнительной власти, можно обозначить следующие направления реализации программы усиления социальной связности в России и увязки ее с инвестиционными процессами, оживление которых через запуск нового инвестиционного цикла является приоритетом развития нашей страны на среднесрочную перспективу:
Оживление региональных инвестиционных процессов при сохранении антикоррупционной направленности. Целесообразно вернуться к программам соинвестирования с учетом необходимости расширения занятости и самозанятости. Фактическое замораживание региональных программ соинвестирование стало в 2019 году одним из факторов, обусловивших скатывание экономики страны в стагнацию, во многом ставшую результатом не только тактических ошибок в управлении финансовыми и инвестиционными процессами, но и стратегического непонимания приоритетов развития страны.
Риски конкуренции отраслевых и региональных экономических систем, что повышает значимость управления размещением не только производств, но и производительных сил. Это подразумевает выход на новый уровень осмысления стратегии пространственного развития, бюрократическая версия которой, предложенная в 2016–2019 годах, становится не просто недостаточной, но и политически опасной.
Реализация системных мер в сфере социальной связности подразумевает разделение контуров управления инвестиционными процессами в регионах на инвестиции в проекты, связанные с отраслевым развитием и имеющие преимущественно локальное и региональное значение.
Создание отдельного исполнительного и координирующего органа в статусе министерства, ориентированного на координацию и контроль инвестиционных проектов на региональном и межрегиональном уровне с функционалом развития местной промышленности, народных промыслов и реализацией регионально значимых инфраструктурных программ на базе софинансирования, становится вполне назревшим. Особенно учитывая нарастающую занятость Министерства экономического развития реализацией национальных проектов и решением вопросов, связанных с обеспечением присутствия России на значимых внешних рынках.
Становится целесообразным существенное расширение созданной в том числе при активном участии Михаила Мишустина в качестве главы налоговой службы Системы легализации самозанятости и малого бизнеса на основе модели «выход из тени в обмен на льготный режим налогообложения». Но сейчас существует «окно возможностей» для того, чтобы пойти дальше и превратить легализацию в инвестиционный процесс, создающий дополнительные звенья социального взаимодействия человека и государства, и источник пусть и небольшой, но заметной социальной связности.
Легализация самозанятости через покупку доходных государственных инвестиционных инструментов относительно малой стоимости. Своего рода налог с доходом, инвестиционный налог. С учетом неизбежности перехода в рамках развития цифровой системы социального управления к индивидуальным социально-инвестиционным счетам это будет сделать сравнительно легко, например как пилот масштабируемой общероссийской системы.
Вообще, стоит продумать формирование на основе государственных гарантий системы социально-инвестиционных инструментов, стимулирующей человека к ответственному социальному и экономическому поведению.
Целесообразно резко увеличить финансирование молодежных стартапов в технических и технологических сферах (это необходимо будет сделать в любом случае для противостояния негативным тенденциям в молодежной среде крупных городов), перенеся центр активности из европейской части страны, что само по себе будет полезным социальным фильтром.
По своей сути такого рода проекты должны стать и политической, и экономической антитезой молодежному «активизму», который в действительности отражает нарастающую неуверенность молодых в возможности найти достойную работу. И для власти как таковой, и для наиболее значимых групп экономических интересов важно продемонстрировать молодежи экономически осмысленную перспективу развития.
Анонсирование комплексных межрегиональных проектов как наиболее инвестиционно емких и формирующих как минимум среднесрочные циклы экономического роста. Но есть необходимость управления социальным эффектом. И именно там вопросы, связанные с качеством трудовых ресурсов, могут сыграть наиболее важную роль.
Необходимо признать не только социальную, но и политическую рисковость дальнейшей опоры на временную миграцию как на источник рабочей силы. Особенно в свете событий на Ближнем и Среднем Востоке. Но в любом случае миграционная демография не дает (или дает, но в отложенном режиме) новых возможностей социального развития. Напротив, она является социально деструктивным подходом, создавая условия для возникновения параллельных и политически альтернативных социальных институтов.
Наиболее очевидными видятся в настоящее время три инвестиционных фокуса, способные дать существенный синергичный эффект с точки зрения социальной связности: Среднее и Нижнее Поволжье, Южный Урал и Забайкалье, хотя последний регион выглядит наименее инфраструктурно подготовленным: формирование там полноценного инвестиционного центра потребует значительных организационных и политических усилий.
С учетом процессов в Евразии наиболее важным и в определенной степени критичным с точки зрения обеспечения целостности страны является формирование полноценного нового социально-экономического макрорегиона со значительным политико-силовым компонентом на Южном Урале, что даст России совершенно новый уровень возможностей влияния в Центральной Азии и на процесс формирования системы глобально значимых инфраструктурных проектов, включая, но не ограничиваясь ВШП.
Необходима новая система адаптивного и по своей сути непрерывного образования (выходящая за рамки пресловутой «болонской системы») со смещением его центров географически в ключевые регионы инфраструктурной связности страны, то есть на Восток, образуя новые узлы социальной связности, альтернативные сложившейся в последнее время чрезмерной зависимости устойчивости социально-экономической системы России от положения в 2–3 крупнейших мегаполисах, испытывающих застойные социальные проблемы.
Прошедшее в феврале 2020 года заседание Госсовета, посвященное вопросам образования, показало исчерпанность социального и экономического потенциала существующей системы и нецелесообразность увеличения государственных вливаний в ее поддержание. Для вывода системы высшего и средне-специального образования из кризиса необходимо формирование некоей альтернативной системы, находящейся условно «рядом», но не внутри существующей, и нацеленной на решение стратегических социально-инфраструктурных задач.
Развитие подобной системы образования должно рассматриваться именно как инвестиционный процесс, направленный на получение конкретного экономически осмысленного результата; и с точки зрения формирования конкурентоспособной и востребованной с точки зрения государственной системы мобильных трудовых ресурсов, и с точки зрения создания в относительно сжатые сроки новой комплексной системы целевого образования.
По ряду профессий, в том числе инженерных и управленческих, вероятно, стоит вернуться к ранее существовавшей системе, когда теоретическое образование сопровождалось 1–2 длинными (1–1,5 года) стажировками с гарантированным трудоустройством на новых производствах и в приоритетных для пространственного развития России регионах.
Вероятно, именно сферу образования и связанные с ним инвестиционные процессы, как стимулированные государством, так и предполагающие частное (корпоративное и индивидуальное) соинвестирование, необходимо считать главным стратегическим направлением укрепления социальной связности в России, учитывая как минимум частичную социальную «потерянность» смыкающихся «полупоколений» 1990–2005 годов рождения и необходимость существенных государственных усилий по их адаптации к новым условиям жизни и в России, и за ее пределами.
В более долгосрочном плане важнейшим вызовом становится то, что социальная связность является системным и долгосрочным процессом. Она не может быть обеспечена только за счет некоей совокупности проектов, пусть даже выстроенных в некоей смысловой последовательности. Эффективная реализация политики укрепления социальной связности предполагает необходимость перехода как минимум к среднесрочному планированию социально-экономической политики и формированию ее преемственности, относительной независимости системных ее элементов от изменений политической конъюнктуры.
С этой точки зрения «социальный» блок поправок в Конституцию, предложенный Владимиром Путиным, представляется вполне уместным как первый фундаментальный шаг к формированию новой роли и места социальной сферы в развитии страны, но он требует дальнейшей практической институционализации, в особенности в сфере вовлечения населения в результативную экономическую деятельность.
Оценили 7 человек
19 кармы