Естественно, я в восторге от того, что президент США Трамп (Trump) предложил кандидатуру Джуди Шелтон (Judy Shelton) в Совет управляющих Федеральной резервной системы (ФРС), орган, определяющий денежную политику. Шелтон давно была в числе лучших сторонников «стабильных денег», что представляет половину того, что я называю «волшебной формулой». «Волшебная формула» – низкие налоги и стабильные деньги – это базовая экономическая стратегия, позволившая США (и до этого Британии) стать самой богатой и могущественной страной в мире.
«Стабильные», «твердые» или «устойчивые» деньги – это разные названия денежного принципа, которому США следовали почти два столетия, до судьбоносного разрыва президента Ричарда Никсона (RichardNixon) с золотом в 1971 г. Шелтон, ранее участвовавшая в Sound Money Project, написала об этом в 2011 г. короткую, но очень достойную книгу «Зафиксировать доллар сейчас» (Fixing the Dollar Now). На самом деле название можно перевести двумя способами: речь одновременно идет как об «исправлении» доллара, так и его «привязке» к определенному эталону.
В США – как и в Британии, Германии, Франции, России, Японии и любом другом важном мировом государстве – это означает «фиксирование» валюты относительно золота, или, как это было известно раньше, систему золотого стандарта. На протяжении большей части истории США это означало «фиксирование» доллара по курсу $20.67 за унцию золота, или 23.22 тройского грана на доллар. После девальвации в 1933 г. доллар был фиксирован (скорее небрежно) по курсу $35/унция. Сегодня стоимость доллара относительно золота составляет меньше тридцатой части от этого.
Казалось бы, поддержка денежного принципа, буквально прописанного в американской конституции (статья I, раздел 10) и зарекомендовавшего себя за 180-летний период как в точности дающий ожидаемые результаты, не должна вызывать противоречий. Казалось бы, присутствие в совете из 12 человек одного человека, согласного в этих вопросах с Томасом Джефферсоном (Thomas Jefferson), не должно представлять какой-то страшной угрозы. (Судя по всему, большую часть времени после 1971 г. в США также был своего рода «теневой золотой стандарт»).
Но вы же знаете сегодняшних академиков. Любое отклонение от их общепринятой догмы заставляет их жалобно выть. Если это ограничивается академической сферой, то это «забавно», но в реальном мире с реальными последствиями это не так забавно.
Идея «стабильных денег» заключается в том, что деньги должны быть максимально стабильными в стоимости, надежными, нейтральными и свободными от человеческого вмешательства. В прошлом это означало привязку денег к золоту. Сегодня этот принцип по-прежнему очень распространен, но имеет вид привязки к значимой международной валюте, такой как доллар или евро. Большинство стран мира «фиксируют» свои валюты относительно какой-нибудь значимой международной валюты, обычно достигая таким образом лучшей «стабильности», чем если бы они имели собственную независимую плавающую валюту, а также получая стабильность обменного курса в торговле с основными партнерами.
В идеале это должно осуществляться посредством чего-то вроде валютного совета, и когда используется валютный совет, страна вообще не имеет национальной «денежной политики». Очевидно, что привязанная к евро валюта, такая как болгарский лев, может быть «стабильной и надежной» лишь настолько, как сам евро, то есть не слишком. Тем не менее можно видеть, что такая валюта с привязкой к валютному совету все же «стабильна, надежна и свободна от человеческого вмешательства» в сравнении с независимой плавающей бумажной валютой. Лев имеет установленную, известную стоимость (относительно евро), и нет никакой «национальной денежной политики». Система золотого стандарта сводится фактически к такой же идее: «валютный совет, привязанный к золоту».
«Стабильные деньги» желательны, потому что только при стабильной стоимости денег люди могут эффективно взаимодействовать в рыночной экономике. Нашу современную рыночную экономику организует информация, или сигналы, посылаемые ценами, процентными ставками, показателями рентабельности и доходностью капитала. Высокая цена на нефть, к примеру, указывает на то, что кому-то нужно сократить потребление нефти, а другим – инвестировать в добычу новой нефти. Миллиарды людей меняют свое поведение на основании информации, содержащейся в цене нефти; поэтому, естественно, мы хотим, чтобы эта цена отражала реальные условия нефтяного рынка, а не денежную манипуляцию или другие виды валютного «шума». На протяжении столетий люди сравнивали изменения денег с изменениями других констант мер и весов, таких как килограмм, метр или час. Точно так же как «плавающий килограмм» расстроил бы человеческую способность взаимодействовать и вызвал бы сильное замешательство и потери, человеческая способность взаимодействия в денежной экономике нарушается из-за изменений доллара. Данный принцип недавно был с большой глубиной и проницательностью освещен в книге Джорджа Гилдера (George Gilder) «Скандал денег» (The Scandal of Money) (2016).
Сегодняшняя академическая догма в этих вопросах сводится к тому, что я называю «парадигмой мягких денег». «Парадигма мягких денег» существовала в том или ином виде на протяжении тысячелетий. Она заключается в том, что деньги должны быть активным инструментом политики, изменчивым, постоянно находящимся под человеческим контролем, позволяющим достигать широкого разнообразия целей: правительственное финансирование, манипуляция процентными ставками, расширение и сокращение кредита, занятость, торговые отношения и все другие разновидности «макроэкономического управления». Для этого требуется валюта с изменчивой стоимостью – обычно это плавающая валюта. Для достижения этих целей используется намеренное «денежное искажение» – искусственная манипуляция взаимоотношениями цен, процентных ставок, показателей рентабельности и доходности капитала. На бумаге парадигма «мягких денег» выглядит неплохо – можно сделать столько всего удивительного, и это не будет стоить ни копейки! – но в действительности все работает не так хорошо.
Семьдесят лет назад Людвиг фон Мизес (Ludwig von Mises) восклицал:
«Самые фанатичные нападки на золото совершают сторонники кредитной экспансии. Для них кредитная экспансия – это панацея от всех экономических болезней. Так можно снизить или даже полностью упразднить процентные ставки, поднять зарплаты и цены во благо всем, кроме паразитических капиталистов и работодателей-эксплуататоров, освободить государство от необходимости уравновешивать свой бюджет – короче говоря, сделать всех достойных людей процветающими и счастливыми. Только золотой стандарт, эта дьявольская выдумка злых и глупых «ортодоксальных» экономистов, мешает человечеству достичь вечного процветания».
Звучит знакомо? Здесь важно увидеть, что предполагаемая «проблема» золотого стандарта, согласно легионам его противников, не в том, что он неспособен служить приемлемо стабильной мерой стоимости – что он является неэффективным средством достижения «стабильных денег» и что другие средства будут лучше. Нет, проблема золотого стандарта в том, что он делает невозможной денежные манипуляции.
В 1650 г. – на самой заре бумажных валют на Западе, когда они были такими же новаторскими и необычными, как сегодня криптовалюты, – англичанин Уильям Поттер (William Potter) написал книгу «Ключ к богатству, или Новый способ улучшить торговлю: законный, простой, безопасный, действенный» (The Key to Wealth: or, aNewWay, for Improving Trade: Lawful, Easy, Safe, Effectual). В те времена под «торговлей» понимали то, что мы называем «экономикой». «Новый способ» Поттера был прост: печатать деньги. Поттер перечислил 25 предполагаемых макроэкономических преимуществ такой схемы. Они мало чем отличаются от того, что можно найти в современных макроэкономических учебниках. За прошедшие с тех пор 369 лет мы фактически доказали неправоту Поттера. Ни одна страна не стала богатой и выдающейся с помощью тех или иных искусных манипуляций плавающей валютой: «Невозможно прийти к процветанию путем девальвации». Наблюдалась как раз противоположная закономерность. Лучше всего жили страны с наиболее стабильными и надежными валютами. Даже в эру плавающих валют после 1971 г. было точно так же: хотя доллар вряд ли можно было назвать «стабильным, нейтральным и надежным», почти все другие валюты были еще хуже.
Можно услышать много критики в адрес Джуди Шелтон от всевозможных академических экономистов, как левого, так и правого толка, а также от популярных СМИ. Все это может показаться очень сложным, но на самом деле все очень просто: они сторонники мягких денег, а Шелтон – сторонница твердых денег. Как можно наблюдать сегодня в Болгарии, если полностью принять принцип твердых денег, места для денежных манипуляторов не остается. Для них твердые деньги – как солнце для вампиров. Они бьют академиков в самое чувствительное место: ФРС, со штатом из 19,000 человек, является крупнейшим в США работодателем докторов экономических наук, и все они так или иначе участвуют в процессе управления мягкими деньгами. До 1913 г. ФРС вообще не существовало.
В конечном счете, на практике все сводится к выбору между золотым стандартом и «стандартом докторов наук». Если ваши деньги не основаны на золоте, то они будут основаны на изменчивых мнениях людей с учеными степенями. Первый вариант всегда работал, второй – не работал никогда, и, думаю, большинство американцев уже достаточно хорошо это понимает.
Льюис, Нейтан
Lewis, Nathan
Глава компании New World Economics, автор труда о монетарной роли золота Gold: the once and future money - "Золото: деньги прошлого и будущего".
Оценили 4 человека
10 кармы