Кому наговор — друг? Бабам. Ткачихе, поварихе со сватьей бабой Бабарихой. Пушкин в своих сказках оставил потомкам понятийные коды, которые — ложь, да с какими намеками! Разберемся, о чем нам намекал Александр Сергеевич, слагая сказку о царе Салтане.
Все начинается с выбора пути дальнейшего развития. Наша вездесущая реклама на каждом углу нам твердит — кабы я могла, я б устроила пир на весь мой мир — обожремся, обопьемся на славу! Или, кабы я могла, одна организовала бы производство мануфактуры на весь свой мир — девочки мы разоденемся лучше всех! Это и есть предложение выбора развития общества потребления.
Когда мы отказываемся от очень соблазнительного для нас предложения — обожраться и разодеться, выбирая природное, кто то злится, плачет и «завидуют оне государевой жене». А если вездесущая реклама не действует, в ход идет НАГОВОР;
«Родила царица в ночь
Не то сына, не то дочь;
Не мышонка, не лягушку,
А неведому зверюшку».
Как видим, ничего конкретного. Не то.., не то.., нечто неведомое.., но зерна всепожирающего сомнения уж посеяны.
Далее, за наветом следует следующий «мой друг» — ПОДЛОГ. Мало сказать, что мы точно знаем, кто сбил самолет, или кто подменял мочу в пробирках, надо найти слабое передаточное звено меж нами да нашим миром, готовое обожраться и разодеться (извратиться):
«Допьяна гонца поят
И в суму его пустую
Суют грамоту другую»
В нашей нави подсознания нам все ведомо о подлом подлоге, поэтому объявляя в яви царскую волю нам приходится предпринимать ТАЙНЫЕ действия, нарушая основополагающие устои демократии:
«И царицу и приплод
Тайно бросить в бездну вод».
ЗАСМОЛИЛИ, цель — изоляция пути развития природного начала. Его объявляют голимым, он получает статус изгоя. Теперича можно в свободном демократическом обществе в волю обожраться да разодеться, плодя и усиливая вездесущую рекламу.
Но то что засмолили, загнали в подсознание, живо:
«И растет ребенок там
Не по дням, а по часам».
Именно быстрый рост самосознания — главное условие выхода из засмоленного заточенья. Именно растущее в глубинах души дитя нашей совести, расширяя сознание призывает на помощь глубины мироздания:
«Ты, волна моя, волна!
Ты гульлива и вольна;
Плещешь ты, куда захочешь,
Ты морские камни точишь,
Топишь берег ты земли,
Подымаешь корабли —
Не губи ты нашу душу:
Выплесни ты нас на сушу!».
Здесь волна — и глубины, и циклы, и ритмы мироздания. Но, на бога надейся, а сам не плошай. Надо совершить усилие, квантовый скачок, чтобы навь смогла проявиться:
«Сын на ножки поднялся,
В дно головкой уперся,
Понатужился немножко:
"Как бы здесь на двор окошко
Нам проделать?" — молвил он,
Вышиб дно и вышел вон».
Таким образом, «голимый изгой» получает возможность выстроить свою собственную реальность на «изолированном» клочке мироздания.
Первым делом наше дитя задумывается о том, как бы подкрепиться, то есть ищет источники энергии для своего дальнейшего развития. Так как первичный выбор сделан в бок природного начала, естественно позаботиться об инструментах, способствующих выживанию:
«Ломит он у дуба сук
И в тугой сгибает лук,
Со креста снурок шелковый
Натянул на лук дубовый,
Тонку тросточку сломил,
Стрелкой легкой завострил
И пошел на край долины
У моря искать дичины».
Как видим, природному не свойственно париться сомненьями — должен ли нательный крест быть постоянно на теле, или он может послужить в деле добывания дичины. Это важнее для выживания, но еще важнее, оказывается — оказать помощь «светлым» силам «новой» реальности. Поддерживая «свет-лебедя» в своем вновь отстраиваемом мире и растворяя «тьму-коршуна», совершается РИТУАЛ ЧИСТКИ себя и окружающего пространства от кармического прошлого.
Такое правильное самое первое действие, приносит правильные плоды:
«Ты царевич, мой спаситель,
Мой могучий избавитель,
Не тужи, что за меня
Есть не будешь ты три дня,
Что стрела пропала в море;
Это горе — всё не горе.
Отплачу тебе добром,
Сослужу тебе потом:
Ты не лебедь ведь избавил,
Девицу в живых оставил;
Ты не коршуна убил,
Чародея подстрелил.
Ввек тебя я не забуду:
Ты найдешь меня повсюду,
А теперь ты воротись,
Не горюй и спать ложись».
В который раз в русских сказках, говорит девица своему суженному — «спи, утро вечера мудренее». Как много людей, лишь на смертном одре приходят к пониманию сих простых слов. Надо было нашему знаменитому современнику Биллу Гейтсу вдоволь послужить на благополучие общества потребления, чтоб в предсмертном своем письме признаться в неправильности такого пути и определить любовь, как главное в жизни.
Итак, наше природное начало получает город для царствования и дальнейшего развития. Сразу появляются гости-разведчики, купцы-инвесторы-рекламодатели. Им спать некогда, жажда прибыли гонит их по морям да окиянах «мимо острова Буяна», мимо божественного. Почему бы не воспользоваться ими в святом деле поиска Душой своего Отца?
В результате использования энергии гонимых волнами и ветрами, мы можем получить тайное поварихино знание. Оказывается, город-полис-государство обретает истинную силу лишь когда кто то, как часть этого города-полиса-государства, заполняет его банки золотыми скорлупками. По современному — обладает НЕЗАВИСИМОЙ БАНКОВСКОЙ СИСТЕМОЙ:
«Князь для белочки потом
Выстроил хрустальный дом.
Караул к нему приставил
И притом дьяка заставил
Строгий счет орехам весть.
Князю прибыль, белке честь».
А коварная тетка повариха получает удар в правый глаз! Белка тоже пушной зверек-дичина, но ее способность золотой грызть орех да изумрудец вынимать — грех не использовать в деле равновесного развития души:
«Из скорлупок льют монету
Да пускают в ход по свету;
Девки сыплют изумруд
В кладовые, да под спуд;
Все в том острове богаты,
Изоб нет, везде палаты».
Следующую великую тайну приоткрывает ткачиха, расплачиваясь призакрытием левого глаза. Оказывается, город-полис-государство, имеющее собственную, независимую банковскую систему, обретают истинную силу лишь, когда может поставить ЗАСЛОН ВНЕШНЕЙ АГРЕССИИ, чужой злобе и зависти:
«Чтобы остров тот хранить
И дозором обходить —
И той стражи нет надежней,
Ни храбрее, ни прилежней».
Но тайна, из тайн — ОБРАЗ истинного не извращенного ЖЕНСКОГО НАЧАЛА в человеке, в обществе. То душевное состояние, когда: наговор, подмена, засмоленная совесть, теряют свою силу, душа сочетается со светом:
«За морем царевна есть,
Что не можно глаз отвесть:
Днем свет божий затмевает,
Ночью землю освещает,
Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит.
А сама-то величава,
Выступает, будто пава;
А как речь-то говорит,
Словно реченька журчит».
То что такой путь не из легких и ступать по нему стоит лишь готовым да с божьей помощью, то что это подобно прыжку Иванушки дурачка и престарелого царка в кипящее молоко:
«Да! такая есть девица.
Но жена не рукавица:
С белой ручки не стряхнешь
Да за пояс не заткнешь.
Услужу тебе советом —
Слушай: обо всем об этом
Пораздумай ты путем,
Не раскаяться б потом»...
Эти Пушкинские строки — слова человека вдоволь насытившегося игрой женского и мужского начал и, похоже, не раскаявшегося. Не взять на себя чувство вины в естественном, природном, божественном акте взаимодействия Матери Земли да Отца Небо, решимость «пешком идти отсель хоть за тридевять земель», готовность поставить вопрос ребром, разве это не актуально здесь и сейчас в нашем подмоченном толерантностью мире? -
«Что я? царь или дитя? —
Говорит он не шутя. —
Нынче ж еду!" — Тут он топнул,
Вышел вон и дверью хлопнул».
Кто я, царь или дитя..,
готов ли я взять ответственность за себя, за тех кого приручил..?
На золотом крыльце сидели:
Царь — царевич,
Король — королевич,
Сапожник-портной,
Кто Ты будешь такой?
Говори поскорей,
Не задерживай добрых и честных людей!
Оценили 3 человека
8 кармы