РОЛАН БЫКОВ: "Я был уверен, что стану поэтом"

В предисловии к сборнику своих стихотворений Ролан Быков писал:

 «Стихи пишу с раннего детства — лет в десять я был уверен, что стану поэтом, и это вовсе не мешало мечте скакать на лошади с развевающейся сзади буркой и, совершив подвиг, умереть героем. 

Втайне горько плакал, когда представлял себя распростертым на земле со смертельной раной на груди, просто рыдал — и тогда чудом все-таки оставался в живых. Мечтал стать артистом, педагогом, ученым и музыкантом (меня однажды поразил звук флейты — я его до сих пор слышу). Как это ни странно, но все мои мечты так или иначе сбылись — не все в виде профессии, но это не важно. Очевидно, немного задержался в детстве — люблю все, особенно все вместе.

Стихи с годами вошли в жизнь, стали необходимостью. Пишу везде: на съемках, в поезде, в ресторане, в письмах, на салфетках, иногда импровизирую, не записывая. Они помогают в трудную минуту подняться над суетой, сохранить в себе себя. Поэт — конечно, тот, кто открыл свой язык, создал свою художественную материю — это возможно лишь ценой всей жизни без остатка. Там, где звучат Марина Цветаева, Осип Мандельштам, Борис Пастернак, Белла Ахмадулина, Андрей Вознесенский, Давид Самойлов, Иосиф Бродский — я влюбленный поклонник.

Поэтому я и не написал „Ролан Быков. Стихи“, а „Стихи Ролана Быкова“ — это совсем другое. Просто многие люди — поэты, и живут в стихах, независимо от того, пишут они или нет — я один из них. Может быть, я и мог стать поэтом, но я все-таки лицедей — мне это нравится больше, хотя стихи играют огромную роль в моей жизни.

Если б не стихи, я не смог бы, например, снять и защитить фильм „Чучело“. Меня обвиняли Бог весть в чем, предлагали посадить, требовали запрещения фильма. Каждый день возвращался я домой раздавленным, убитым, желая только одного — чтобы все это кончилось. По старой привычке к дневнику я писал стихи, и они спасли меня — я выдержал».

В 1971 году Михаил Козаков предложил ему сыграть Пушкина, Быков не смог отказаться от давней мечты. 

Поглядев на Ролана в гриме, пушкинисты в один голос заявили: «Поразительное портретное сходство!» 

Однако у министра культуры Екатерины Фурцевой было иное мнение. С обычным совковым хамством она заявила: «Что вы нашли в этом уроде? Других, что ли, нет актёров на Пушкина?» В итоге была отменена вся постановка.

 Ролан Быков по этому поводу писал так:

Спаси меня, великий Боже,
От доброты.
Она меня дробит и множит
До срамоты.

Она давно уж не подходит
Под времена
И, как коня, меня подводит
Под стремена.

Вокруг друзья с большой дороги,
Как в страшном сне,
И редко кто не вытрет ноги
О душу мне.

Стихотворение Ролана Быкова, посвященное Пушкину:

Как лёжа он писал?
Как это можно - лёжа?
Особое движение руки,
Как вольное течение реки,
Рожденье рифмы, ритма и строки,
Свободной мысли тоже...
А кто же как не ты,
Великий Боже?!
***

Я Бога моего прошу
Простить меня за то,
Что радость я свою ношу
Отдельно, как пальто.
Ее приходится снимать
На время иногда,
Чтоб не испачкать и не смять,
Когда придет беда.
Но чтоб не стать мне дураком,
Пусть даже счастье, пусть,
Ношу под радостью тайком,
Как душегрейку — грусть.
***

Мы бываем с тобой
И чужими, и искренне близкими,
Может, маятник этот
И есть средь людей маята,
И высокие мысли
Бродят рядышком с самыми низкими,
И за проблеском чувства-
Привычка, тоска, суета.

Может, это и так, только всё-таки,
Как ни убийственны
Эти смены сомнений и веры,
А правда проста —
Без тебя не нужны
Ни победы, ни слава, ни истины,
Без тебя даже самая
Полная чашка пуста.

Без улыбки твоей
Я теряю к себе уважение,
Свет мой — свет твоих глаз,
Радость в милом до боли лице.
Остальное, поверь,
Это суетной жизни движение,
Это было и будет
В начале, и в самом конце.

Может, это всё факт
Одного моего самомнения,
Может быть, я, как многие,
Просто набитый дурак,
Я люблю тебя очень
И плыву среди моря сомнения,
И не верь, что бывало
Иль нынче бывает не так.
***

Ролан уткнулся ей в плечо и сказал: «Мать, я всё понял. Ты — Родина! А Родину не бросают!» 

***
Стою над морем Берингом,
Давно на море не был,
Вблизи-то море с берегом,
Вдали-то море с небом.

Вблизи-то все обычное,
Тоской на сердце ясность,
Вдали - все больше личное -
Манящая опасность.

Вдали мечта рождается
И катится волною,
Вблизи, как полагается,
Становится прибоем.

Ты, море, душу вызволи
Из этой злой неволи...
Как я люблю вас издали -
Чем далее - тем боле.
***

Смотрел я телевизор

Я заболел ангиною.
Какою-то кошмарною,
Лежал с температурою,
Как маленький, стонал.

Пришло выздоровление,
Как жизни откровение,
Я сел у телевизора,
И вдруг в него упал!

Про физику и лазеры
Мне Капица рассказывал,
Потом я два часа смотрел
Про то, что нет дорог,

Потом я слышал пение
И видел вдохновение,
Все в цвете, все в движении,
Все до изнеможения...
И я подумал - может быть,
Вот так все видит Бог!

Войну ведет Британия,
Израиль и Танзания,
И льется в мире кровь.

И рвутся черепа людей
От знаний и незнания,
А песни, главным образом,
Про счастье и любовь.

Мгновения эфирные
Совсем не эфемерные -
Всё временем измерено
И спутано притом:

"Уехал милый надолго",
Стоят на поле надолбы,
Где строить что-то кончили,
Где трудно со скотом!

Там к супу важны специи,
А там проблемы Греции,
А там стихии, бедствия, -
Всё в кашу, всё гуртом.

Я думал о столетиях,
Потом тысячелетиях,
Когда такого из людей
Никто видать не мог,
И в центре мироздания,
Несчастное создание, -
Глядел на это он один -
Один лишь в мире Бог!

***

Ах, сколько праздников и дел!
И все дела стоят.
Тут не \"удел\", тут мой предел,
И выдержу навряд.

Добро бы - дело по плечу,
Невиданная цель,
А то кручусь и суечусь,
В итоге - сел на мель.

Где круг магический чертить?
Как душу оградить?
Как Бога своего почтить
И нечисть упредить?

Как змею в двадцать семь голов
Все головы снести?
Как не наделать мне делов
И жизнь свою спасти?

С цепей срываются гробы,
Чертей кишмя кишит,
Я пулеметами судьбы
Прострелен, как прошит.

Мне бесы путаницу дел
Раскинули вокруг -
Нет! Я беру обычный мел,
Очерчиваю круг!

Теперь пляшите, сколько сил
Вам хватит до утра,
Не дам, чтоб черт меня носил
Дорогою утрат.

Не дам, чтоб с горя утонул
Я в собственной любви,
Не дам, чтоб в душу заглянул
Поднявший веки Вий.

Я буду просто в радость жить,
Дышать, работать, петь,
А не успею - что тужить,
Всего нельзя успеть.

Да и грешно, да и смешно
По глупости сдыхать,
Трясти душою, как мошной,
На суету вздыхать.

Есть мой удел, но есть предел,
И есть под каждым сук...
Нет, я беру обычный мел,
Очерчиваю круг!

Апрель 1985

***

Это только кажется, что стихи пишутся пером. Они рождаются в сердце и орошают живительной влагой другие сердца, жаждущие - понимания, отклика, созвучия своим мыслям и чувствам...