предисловие:
Друзья! Уважаемые читатели!
...Особенно те, кто родился и вырос в стране Советов. Я конечно же уважаю патриотов Отечества, понимаю, что для вас раньше и сахар сладьше был, и вода мокрее, и то, что вы приучены давать советы по любому поводу, под любой статьёй и даже если вы сами этого не видели, на пережили, а только в интернете прочитали.
...Прошу - не надо писать идиотские комментарии и учить меня как и что писать, словно бы вы знаете всю правду и "истину от первого лица". Смешно читать глупости ни о чём в трёх строчках.
...С удовольствием читаю умные и рассудительные комментарии, принимаю конструктивную критику и стараюсь отвечать на все поставленные вопросы.
...Так же, я хочу сказать, что мои публицистические-художественные статьи и стихи не являются "истиной от первого лица" или научными прудами, я всего лишь делюсь тем, что пережил сам и испытал на собственной шкуре!
Так что читайте и наслаждайтесь! ...А если не нравится, просто, одним кликом "мышки" перейдите в профиль другого автора.
Я уважаю мнение любого читателе но не хама!
глава-2
Сегодня 26 апреля - День участников ликвидации последствий радиационных аварий и катастроф и памяти жертв этих аварий и катастроф.
ЧЕРНОБЫЛЬ – 86
Сергей Александрович Бабичев
Не сможет выправить редактор
Ошибки страшных катастроф.
Чернобыль! Атомный реактор
И радиация меж строф.
Какой-то пьяный оператор,
Готовясь к майским выходным,
Взорвал клокочущий реактор,
Покой развеял, словно дым.
Военкоматы объявили
Мобилизацию страны.
Пять миллионов душ сгубили
Без объявления войны!
В одно мгновенье опустели
Деревни, сёла, города…
«Ради-активные» метели
Здесь поселились навсегда.
Прости нас Господи! За что же,
Должны страдать от дураков?
Ты милосердный! Ты поможешь!
Спастись нам грешным от оков…
© Сергей Александрович Бабичев май 1986 г.
© Copyright: Сергей Александрович Бабичев, Свидетельство о публикации №113121403291 https://stihi.ru/2013/12/14/32...
P.S.
Изначально было написано:
"...Десятки тысяч душ сгубили,
Без объявления войны!.."
Тогда ы 1986 году мы и предположить не могли полного состава ликвидаторов на ЧАЭС...
***
Спустя 30 лет, я получил вот такое послание:
"Уважаемый Сергей Александрович. Стихотворение, безусловно, пронзительное. Но, по моему мнению, ваша авторская позиция, естественная для 1986 года, сегодня выглядит несправедливой".
То есть какая-то тварь пытается скорректировать мою память!...
...Время и так ещё будет делиться - "ДО ЭТОЙ ДАТЫ И ПОСЛЕ НЕЁ"!
Чернобыльская катастрофа, оставила мне незабываемый рубец на сердце, а в мой полевой дневник военного писателя внесла трагические строки...
В это время я служил инженером в речном порту в городе Кременчуге. После взрыва на ЧАЭС, мы приняли решение о незамедлительной эвакуации в Кременчуг Припятской РЭБ – базы флота и вывоза семей речников из заражённой зоны.
Работа шла круглые сутки. Женщины и дети в первую очередь грузились на баржи и по Днепру доставлялись в Кременчуг. Их размещали в гостиничном комплексе речного порта и в семьях речников, которые с сочувствием, состраданием и пониманием отнеслись к чужому горю.
Не смотря на то, что из ЦК КПСС, из Киева, из Полтавы шли депеши о пресечении всяких слухов, сплетен и паникёрства.
Полтавский Обком КПСС с первых дней после аварии, объявило речников Кременчугского порта паникёрами и провокаторами, сеющими смуту и панику среди мирного населения. Партийные босы требовал прекратить эвакуацию угрожая привлечь к ответственности начальника порта за нарушение партийной дисциплины.
И лишь спустя почти две недели, когда в торжественных салютах прошли майские праздничные демонстрации в заражённых городах Украины, когда уже весь мир требовал прекратить безобразия на ЧАЭС, Киевский обком КПСС дал распоряжение вывозить людей из Припяти и Чернобыля.
К этому времени, мы, уже завершали эвакуацию Припятских коллег и занимались восстановлением своего здоровья.
Попав в военный госпиталь и пройдя полный курс реабилитации, я, как военный писатель быстро нашёл способ попасть в отделение «К», куда вход простым смертным был «Строго воспрещён».
Зрелище было не для слабонервных, даже некоторые врачи, не говоря уже о медсёстрах, теряли сознание и не от радиации, а именно от увиденной действительности.
С твёрдой уверенностью могу заявить, что я при жизни побывал в преисподней и теперь точно знаю, что ждёт грешников в аду. Своими глазами видел, как привезённые из Чернобыля молодые милиционеры и пожарные, получив смертельные дозы радиации при исполнении служебного долга, в течение двух – трёх суток превращались в дряхлых стариков и умирали.
Каждые два часа в их палаты заходили люди в специальных хим – комплектах и противогазах, меняли постельное и нательное бельё, которое было буквально мокрое от пота, упаковывали его в свинцовые контейнеры и увозили.
Люди, как восковые свечи таяли буквально на глазах. Вечная им память!
Хоронили их в закрытых свинцовых гробах в специальных могильниках на глубину не менее 4-х метров.
глава-3
продолжение. Начало здесь: https://aftershock.news/?q=nod...
А кто же «без головые»?
Вторая голова дракона – чиновники
...Со следующего дня, жизнь и деятельность Трудовой Конноспортивной школы резко изменилась в лучшую сторону. Отсеялись те, кто приходил лишь покататься на лошадях, не желая работать.
Как выяснилось, "конокрады" делились на два лагеря:
1. Это те кто любил лошадей. Любовь они проявляли не ко всему табуну, а именно к своей конкретной лошади или к паре лошадок.
Напомню, что в базу стояло 86 лошадей, а на учёте в милиции было более 100 подростков с пометкой - "конокрад".
2. Вторая, большая половина подростков состояла из совершенно отмороженных малолетних негодяев, тех самых "ночных всадников", о которых говорится в первой главе. Им было абсолютно наплевать на животных. Они приходили вечером в конюшню, брали любую лошадь гоняли на ней всю ночь, а под утро могли просто бросить или что еще страшнее привязать её в лесопосадках, забыть и лошадь погибала.
Началось формирование ТКСШ
(Трудовая Конноспортивная школа)
Конечно же школа, это громко сказано. Что-то наподобие "Республики ШКИД", с той лишь разницей, что наши подростки были объединены одними чаяниями и идеями, - это лошади!
Совместно с милицией и райкомом ВЛКСМ были разработаны правовые документы и планы работы. Из подростков сформированы патрули по охране посевов, животноводческого комплекса, складов с фуражом, силосные ямы и пр...
Своими силами подростки, учащиеся ПТУ сварил металлический забор и уже не возможно был просто так угнать ночью лошадей, так как было организовано круглосуточное дежурство.
Моё условие было таким:
Если подросток в течение года не совершает ни каких правонарушений, то его снимают с учёта в милиции. Это был хороший стимул для исправления подростков...
Звеньевых избирали из совершеннолетних, а обращаться к ним решили по имени и отчеству, как в солидном государственном учреждении. Белобрысый, которого все теперь звали Николай Николаевич, возглавил первое звено, многие подростки желали попасть именно в его звено, так как он обучался конному делу в ПТУ и умел не только лучше всех держаться на своём коне по кличке Красавчик, но и мог правильно сформировать у лошадки копыто и оказать помощь. Он отобрал себе самых трудолюбивых. Ребята, из ПТУ, обучающиеся сварочному делу, предложили своими силами сварить хороший металлический забор и установить вдоль него кормушки. И работа закипела.
Ребята буквально завалили меня своими планами и предложениями. Это были не просто детские прихоти, а настоящая мужская работа. От звеньевых, на мой стол каждый день поступали новые записки, в которых указывалось, где в городе или в окрестных сёлах меняют трубопровод и можно взять старые трубы на столбы. Где в центральной усадьбе уже многие годы валяются пролёты металлического забора сваренного будто бы специально для нашей школы. Где хранятся сломанные брички и двуколки, которые они в силах сами починить.
Прежде, чем обращаться к директору совхоза, я приезжал на место делал фотоснимки и лишь с неопровержимыми фактами приходил на планёрку, требуя оказать содействие в благоустройстве школы.
Абсолютно все главные специалисты совхоза Таврический, были настроены против создания Конноспортивной школы. Их отлаженный жульнический быт цеплялся друг за друга и рушился на глазах:
Ты мене, а я тебе –
Шу-шу-шу-каются гады.
Есть у них страна в стране,
В беспорядке свой порядок…
– Ну, с чего это вы уважаемый Сергей Александрович взяли, что старые проржавевшие трубы можно использовать под столбы. От них одна ржавчина осталась и та рассыпается. Я бы на вашем месте не совал нос, куда не следует, а то ведь и оторвать могут, – вытирая пот со лба, кричал главный энергетик, оправдываясь перед директором.
– Вот с того и взял, что вы направо и налево торгуете этими трубами, – ответил я и достав фотографии разложил их перед директором, – это вот на улице Пролетарской, а это на Советской уже установили новый забор используя ваши, а точнее сказать государственные трубы. Запугивать меня, тем более вот так публично, я бы вам не советовал. Иначе нам придётся встречу перенести в прокуратуру, а там быстро найдут, куда вы сотни метров труб сплавили, - отвечал я
– Ну, всё хватит. Развили тут детский сад, – хлопнув ладонью по фотографиям, прикрикнул директор, – завтра с утра все трубы собрать и отправить в село Перекоп, а то ведь ваша наглость переходит все границы. А вы Сергей Александрович сами приедете и проконтролируете, чтоб ни одна труба не ушла «налево».
– По согласованию с милицией конные патрули, составленные из совершеннолетних ребят, будут контролировать и охранять не только трубы, но и картофельные, и зерновые поля, а так же будет действовать верховой дозор на крайних фермах, в селе Перекоп, где постоянно пропадает молодняк крупнорогатого скота. Все подъезды к этим фермам мы уже контролируют, так называемые "конокрады" – торжественно объявил я.
– Нет, вы только гляньте на него товарищи! Откуда вообще взялся этот молодой выскочка? Он со своими оболтусами еще и контролировать нас собирается. Куда только смотрит наша доблестная милиция? В конце то концов будет когда-нибудь этому разгулу преступности конец или нет? Мне кажется, нам пора действительно обратиться в прокуратуру с коллективным письмом и попросить защиты от этих бандитов, – гневно срываясь на крик, выпалила зоотехник Гундоцкая.
– Да Нина Фёдоровна вашей преступной деятельности приходит конец. Дальнейшее ваше пребывание на руководящей должности, а может и на свободе, действительно будут решать правоохранительные органы – спокойно парировал я.
– Вы что себе позволяете, – закричал директор, – кто вам дал право так разговаривать с женщиной?
– Эта женщина, буквально вчера вечером была замечена на ферме села Перекоп, откуда украла телёнка и, погрузив его в свою машину, увезла домой. При этом она угрожала охотничьим ружьём патрульному оперативному отряду, состоящему из пяти подростков. После этого она схватила топор и гонялась за подростками, а в завершение порубила топором новую входную дверь, в конноспортивной школе, которую строители недавно навесили. Вот фотографии её правонарушений и хищения государственного имущества – как можно спокойнее сказал я и протянул фотографии.
– Может мне на совещание наряд милиции пригласить, чтоб они на тебя наручники с намордником надели. Ты кем себя возомнил? Да я тебя в порошок сотру – завопила зоотехник.
Я достал удостоверение и, сдерживая эмоции, с лёгкой улыбкой произнёс,
– Наряд милиции уже здесь. Я инспектор по делам несовершеннолетних и вашими хищениями, с применением охотничьего оружия, уже занимаются, – я посмотрел на часы и добавил, – в настоящее время, на вашем личном подворье уже проводятся следственные мероприятия, изымается похищенное вами государственное имущество. Районной прокуратуре стало очень интересно, откуда у вас такое поголовье крупнорогатого скота на личном подворье.
Зоотехник выскочила из кабинета. В кабинете повисла зловещая звенящая тишина.
После планёрки, я встретился со своими подопечными и отправил первое звено на центральную усадьбу, в село Суворово, где меняли трубы. остальные звенья, занялись благоустройством территории. Второе и третье звенья, сделав разметку стали рыть ямы под столбы, четвертое и пятое копать яму для туалета и канаву, для осушения территории база.
После обеда по распоряжению директора под трубы подогнали прицеп. Короткие трёхметровые трубы ребята втроём грузили в прицеп, но вскоре появился главный инженер и распорядился резать трубы по восемь метров. Специально, чтоб не возможно было грузить. На другой день пришлось просить автокран для погрузки и прицеп длинномер.
Какие бы козни не устраивали нам управленцы, мы за три дня перевезли из центральной усадьбы в село Перекоп и трубы в необходимом количестве, и пролёты металлического забора.
Но в селе Перекоп нас подстерегал ещё один монстр, в лице управляющего Лысенко
В моё отсутствие, он дал команду своим скотникам и распорядился забрать у нас часть труб для ферм. С дюжину мужиков пришли с верёвками и вилами на конный двор, а подростки, которые три дня упирались, перетаскивая и складируя трубы, выступили против них верхом на лошадях. Всё происходило, как на поле боя. Ребята заранее подготовили лошадей и сидели на них верхом в закрытых помещениях с арапниками наготове. Снаружи, возле труб находились двое с повязками дежурных. Своих лошадей они держали под уздцы.
– Ну что щенки, сделали доброе дело, привезли для нас трубы. Нам хоть не придётся корячиться – грузить, а ну запрягай своих кляч, будем трубы по фермам развозить – издали завопил пьяный скотник.
– Пока не придёт Сергей Александрович, ничего развозить не будем, – сдерживая волнение, ответил Николай Николаевич.
– Ты кому перечишь, шпана голодраная, а ну прочь с дороги, – взревел скотник и ударил вилами по хребту коня преграждающего дорогу.
Николай вскочил на коня, по боку которого текла кровь.
– Наших бьют, – закричал он и, выхватив из-за голенища короткую нагайку, ударил по голове скотника, который травмировал его любимого коня.
Из засады выскочило более двух десятков верховых с кнутами в руках и с диким криком – Ура! Бросились на своих противников. Они, как молнии кружились каруселью вокруг мужиков сбившихся в кучу и лупцевали их своими плетёными, по всем правилам, кнутами. В конце концов, здоровенные пьяные мужики, побросав вилы и верёвки, бросились бежать по открытому полю в сторону своих ферм. Их догоняли озверевшие «безголовые» всадники и, сбивая с ног, продолжали избивать кнутами.
– Пленных не брать, – кричал Николай Николаевич, догоняя очередную жертву.
Когда я подъехал к селу, побоище уже закончилось. У двух лошадей из боков текла кровь, были видны раны от вил. Верёвки и вилы, брошенные агрессорами, были собраны и аккуратно составлены в подсобке. Ни кто из ребят, к счастью не пострадал.
– Пишите всё, как было – сказал я.
На окраине села в окружении нескольких побитых мужиков стоял Лысенко. Я сел на мотоцикл и подъехал к ним.
– Ну и чего ты добился управляющий? Сейчас сюда едет оперативная группа. Все твои пьяные дебилы, во главе с тобой получат срока, за нападение на малолеток и за жестокое обращение с животными.
– Ты меня не пугай, пока я ещё тут управляющий и я вправе делать то, что считаю нужным – пробурчал Лысенко.
Он был худой изможденный вечными пьянками и язвой желудка. Я слез с мотоцикла, подошёл к нему вплотную и взял за грудки.
– Послушай ты горе управляющий. Вмазать бы тебе дураку, да руки марать не хочется. Ты видимо даже не представляешь, в какое дерьмо вляпался и мужиков втянул. Я предлагаю вам немедленно пойти и извиниться перед малолетками, пока они не передали заявление в милицию, которое сейчас пишут. В противном случае, я сейчас уеду, забрав с собой пострадавших, а оставшиеся малолетки спалят твою усадьбу к чёртовой бабушке и жить тебе управляющий будет негде, ты наверняка видел, что они уже послали гонцов за подмогой? Так что я тебе не завидую. А им ведь за это ничего не будет, они ведь несовершеннолетние, к тому же провокатором сложившейся ситуации был именно ты со своими пьяными скотниками.
Я поправил ему пиджак на груди и хлопнул по плечу
– думаю, пяти минут вам будет достаточно, что бы принять правильное решение, – сев на мотоцикл я добавил, – жду вас пять минут и уезжаю.
Подъехав к конюшням, я построил ребят в две шеренги и всем звеньевым объявил выговор, за нарушение дисциплины.
– Звеньевые, два шага вперёд. Как вы посмели войти на запретную территорию с кнутами и нагайками. Значит, вы не уважаете меня, себя, своих лошадей, – как можно строже выговаривал я. Мальчишки стояли, опустив головы и потупив свои взгляды.
– Школа! Слушай мою команду!
Первое!
За нахождение на запретной территории школы с кнутами объявляю выговор всем звеньевым, в случае повторения подобного инцидента будут приниматься более строгие меры, вплоть до отчисления из школы.
Второе!
Звеньям продолжать работы согласно намеченному плану.
И наконец, третье!
За мужество, проявленную стойкость и самоотверженные действия при защите и сохранении имущества конноспортивной школы от вооруженных пьяных захватчиков объявляю благодарность, как звеньевым, так и всем участникам прошедшего мероприятия.
Ребята в недоумении переглядывались. Затем послышался робкий и одновременный вопрос звеньевых
– Так нас что не отчисляют из школы?
– За что же вас отчислять? За то, что не позволили растащить школьное имущество? За это награждать надо. А вот детали мы разберём позже. И не забывайте, что вы получили выговора за кнуты.
Мальчишки, забыв, что они находятся на построении с криками Ура, бросились обнимать своих звеньевых
Спустя пару минут, к нам подошли Лысенко с двумя, более менее трезвыми мужиками. Потоптавшись на месте, Лысенко стал извиняться.
– Понимаете ребята. Произошло вопиющее безобразие. Людей отправили поговорить с вами, узнать о ваших нуждах, а они устроили пьяную драку. Всех виновных я непременно накажу. Если у вас есть, какие-то просьбы вы обращайтесь, я всё сделаю.
– Нам нужен сварочный аппарат, прямо сейчас, чтоб забор варить. У вас на хоз. дворе САК стоит без дела, дайте команду, мы его мигом сюда доставим, – на одном дыхании выпалил Николай Николаевич.
– Можете его прямо сейчас забрать, – сказал Лысенко.
Николай посмотрел на меня, я утвердительно кивнул головой и тот бесшумно исчез, захватив с собой пару ребят.
Лысенко ещё минут двадцать распинался о том, как он поддерживает идею создания конноспортивной школы. Выходя с территории, он заметил в подсобке вилы.
– Это ведь наши вилы. А ну Василий забирай, – кивнул он своему мужику.
– Не стоит товарищ управляющий. «На войне, как на войне», трофеи достаются победителям. К тому же нам они просто необходимы, а взять сами понимаете им негде.
– Да ты совершенно прав, я с зарплаты у виновных высчитаю стоимость вил, а эти пусть у вас останутся – сказал Лысенко и пошёл дальше.
К конному двору подъезжал Николай. К бричке был привязан сварочный аппарат.
– Молодцы! Оперативно работаете. Эх, мне бы таких работников, – с нескрываемой завистью вздохнул Лысенко, махнул рукой и направился в сторону ферм.
глава-4
-...Одним из последних, кто пытался разрушить конноспортивную школу, был парторг совхоза Чурсин. Он постоянно вызывал меня в свой кабинет и требовал прекратить незаконную деятельность.
– Работой с детьми и воспитанием подростков у нас в стране занимается комсомол. А вы Сергей Александрович, как военный, к тому же не имеющий специального педагогического образования, не имеете права заниматься с контингентом трудных подростков. Там нужен особый подход и специальные специфические знания психологии этих детей, - с видом "Сталинского сокола",уперев тонкие ручонки в стол твердил парторг.
Чурсин, был одним из главных бездельников в совхозе. На нём не было никакой ответственности, не возлагались никакая обязанность. Он просто ходил и морочил людям головы. На него уже давно никто не обращал внимание. Вот он и прицепился к новому человеку, то есть ко мне.
К тому же парторг считал, что я у него «на крючке».
Как-то раз, я взял автобус, чтобы свозить детей в Симферопольский цирк. После представления, проезжая по улице Розы Люксембург я попросил водителя остановить у православного собора.
– Кто из вас был в церкви, поднимите руки, – спросил я, повернувшись к подросткам. Ребята молчали.
– Тогда поднимите руки те, кто крещён.
Подняли почти все.
– Ну что же давайте посетим этот храм, но для начала послушайте немного истории.
Улица Р. Люксембург раньше носила название Александро-Невская, потому что здесь располагался собор во имя Св. князя Александра Невского — первый в Крыму кафедральный православный собор. Идею о возведении этого собора высказала Екатерина II, посетив Симферополь в 1787 году.
Храм возводился с большими трудностями и непредвиденными препятствиями.
– Точно, как наша конноспортивная школа, – выкрикнул кто-то из ребят.
Начинали строительство, ещё в 1804 году и лишь в 1829 году кафедральный собор был освящен. Городу собор прослужил около 100 лет. Проект храма был разработан в 1816 году, он был одобрен Александром I и получил щедрое финансирование. Лучшие мастера со всей России были приглашены для строительства этого храма.
3 июня 1829 года состоялось торжественное открытие храма.
– Так ведь у нас сегодня третье июня, – раздался тот же голос из автобуса.
– Значит, сам Бог велел нам сегодня попасть в этот собор, – сказал я и вышел из автобуса.
Все подростки без исключения были поражены величием и монументальностью внутреннего убранства собора. С клироса доносилось приглушённое песнопение. Вначале ребята как цыплята сбились в стайку и глазели во все сторона. Я подошёл к священнику, взял благословение, рассказал вкратце, кто мы откуда и попросил, как то помочь ребятам освоиться. Священник подозвал старушек, что-то им сказал, указывая на ребят. Старушки стали разводить мальчишек по храму, подводить к иконам. Ребята, один за другим подбегали к торговой лавке за свечами и нательными крестиками. У некоторых на щеках блестели слёзы. Некоторые брали нательные крестики и иконки для своих родителей. За час пребывания в соборе, эти искалеченные детские душонки получили такой заряд, такое очищение и освящение. Священник вынес из алтаря крест и, приложившись к нему, каждый получил благословение.
– Вот бы мне мамку свою сюда свозить, она бы может и пить бросила, – со вздохом сказал один мальчик размазывая слезу по щеке.
В автобус возвращались молча. Никто никого не торопил, ни подталкивал.
В тот же день, водитель доложил парторгу, о том, что мы отклонились от циркового маршрута и посетили церковь. Чурсин в свою очередь, побежал к директору и потребовал, запретить нам выезд из села Перекоп.
С тех пор парторг не давал мне проходу со своими угрозами.
По началу, я внимательно выслушивал парторга, что-то объяснял, в чём-то пытался убедить, но очень скоро понял, насколько туп, пуст и безразличен был этот человек ко всему, что не касается его личной выгоды.
После очередного приглашения в его кабинет, я купил бутылку водки, коробку конфет и палку колбасы. В магазине как положено, взял товарный чек и попросил выписать счет за подписью завмага с печатью. Поставил фломастером особые отметки, всё это сфотографировал прямо в магазине и, придя в кабинет парторга, выставил всё у него на столе. Когда Николай, приехавший со мной и ожидавший в коридоре, срочно вызвал парторга в кабинет директора, я весь этот натюрморт сфотографировал ещё раз так, что бы было видно, что это кабинет парторга.
– Ну вот, совсем другое дело. Вы, наконец-то начинаете меня понимать, – потирая руки, заявил парторг, вернувшись в свой кабинет, – я полагаю, что стоит подумать о рекомендации вас в коммунистическую партию. Только в следующий раз учтите, что я предпочитаю армянский коньяк и побольше фруктов. Но ничего, для начала и водочка сгодится. Вам придётся написать заявление на моё имя, найти двух поручителей и милости просим в КПСС.
Парторг открыл сейф, достал гранёный стакан и налив в него больше половины водки, залпом выпил, занюхав колбасой.
– Ты конечно Сергей Александрович понимаешь, что процесс это не простой и требует времени, тем более что не все из руководства совхоза одобряют вашу работу. Но это я беру на себя.
– Товарищ Чурсин, вы меня извините, но мне надо ехать, там ведь без меня Бог весть, что может случиться.
– Да, да, конечно, я вас больше не задерживаю. Придёте ко мне через три дня, с заявление и соответственно…, – Чурсин молча, указал на стол, где стояли мои дары.
Выходя из кабинета, я тихо произнёс
– «Бойся "нанайцев", дары приносящих»!
– Что вы сказали, – спросил Чурсин, наливая в стакан мою водку.
– Ничего особенного. Я просто процитировал классика марксизма-ленинизма, – улыбаясь, сказал я и вышел из кабинета.
– Вы что так долго, – я уж волноваться начал, спросил Николай.
– Парторг предлагает в партию вступить, за бутылку армянского коньяка и кило фруктов.
– А вы что?
– А я, сказал, подумаю!
– Да чего тут думать, совсем ведь не дорого! Зато, какие перспективы, почёт и уважение! Соглашайтесь.
– Ещё один агитатор. Да ты понимаешь, что такие, как Чурсин Родину за бутылку профукали? Или ты считаешь, что я такой же, как он?
– Да ладно вам сразу на психику давить. Я ляпнул, не подумавши, а вы о моральных принципах лекции читать. Чурсин конечно сволочь, но при должности. Вот представьте, что бы было, если бы на его месте был ваш единомышленник или, к примеру, вы сами. Как бы тогда развивалась конноспортивная школа?
Я, шутя, схватил за вихрастый чуб этого смышленого восемнадцатилетнего мальчишку
– Ладно, философ! Поехали. Хватит воду в ступе толочь. Дела ждут. В следующий раз я тебя Чурсину рекомендую.
Через три дня не дождавшись моих даров, Чурсин начал охотиться за мной. В его распоряжении был Уазик и он, чуя запах армянского коньяка, не поленился приехать в село Перекоп.
– Что же это вы уважаемый Сергей Александрович не заходите ко мне? Все сроки уже вышли.
– Да вот никак на армянский коньяк не заработаю.
– То есть вы со мной решили шутки шутит? Ну что ж хорошо, давайте пошутим. Для начала снимите красную тряпку с вашей конюшни. Если не хотите под политическую статью угодить.
– Вы знаете, господин парторг, красный флаг над конноспортивной школой водрузили подростки, после того, как одержали победу над бандой, пытавшейся средь бела дня отнять у них законное имущество школы. Если не боитесь, то снимите его сами. Но я бы вам не советовал это делать.
– Ты кем себя возомнил? Какой я тебе господин? Это что саботаж? Да я…
– Не надо так орать, дети и лошади этого не любят. Если уж мы перешли на ты, то я знаю все твои дальнейшие дешёвые угрозы – «Да я тебя в порошок сотру…», ты это хотел сказать. Знаешь, парторг ты не далеко ушёл от уголовников, которые сейчас уже дают показания. Ты мне просто надоел. Сидел бы ты в своём кабинете, получал свои тридцать серебряников и не мешал людям жить и работать. К тому же рабочий день уже закончился, поеду я домой.
– Ах ты, негодяй, да я тебя завтра же в горком на ковёр. Посмотрим, как ты там запоёшь. Он выскочил из помещения, схватил лестницу, лежащую у стены и, приставив её, против развивающегося на ветру флага полез вверх. Когда его пухлые ягодицы оказались чуть выше головы человека стоящего на земле из-за угла вышел подросток. В руках у него был длинный кнут с острым металлическим наконечником, которым он упёрся в пухлый зад парторга.
– Куда ползёшь дядя? Давай я тебя подсажу. Ты только резких движений не делай, а то ведь лестница хлипкая. Не дай Бог, ступенька обломится или нога соскользнёт, мой кнут так до самого горла и воткнётся в твою задницу.
Выехав из-за угла, я увидел такую картину, – парторг, прижавшись и затаив дыхание, неподвижно висел на лестнице. Внизу с умным видом, жестикулируя одной рукой, так как в другой руке был кнут, упирающийся в мягкое место парторгу, один из звеньевых вдохновенно читал нравоучение.
– Прекратить немедленно, – крикнул я. Звеньевой тут же исчез.
Парторг облегчённо вздохнул и бросился к своей машине.
– Ну, я вам завтра устрою промывание мозгов, – крикнул он, захлопывая дверцу Уазика.
Дежурные ребята катались по полу от смеха. Увидев меня, все смолкли.
– Ну что ржёте, как кони? Не стыдно? Он ведь в отцы вам годится, – сдерживаясь, чтоб не рассмеяться сказал я.
– Что-то я вас не пойму Сергей Александрович, то вы благодарность объявляете за сохранение имущества школы, а то вдруг, когда покушаются на флаг, на нашу святыню вы защищаете бандита. Откуда мне знать? У него на лбу не написано, что он парторг.
– А то вы не знаете, что это парторг совхоза Чурсин и он может мне из-за вас устроить большие неприятности. Вроде взрослые ребята, а ведёте себя, как дети малые.
Утром, чуть свет мне позвонила секретарша:
– Сергей Александрович, вам сегодня необходимо обязательно прибыть на утреннее совещание, к десяти часам, будут представители из Горкома, а может и райкома партии.
Я тут же поехал к начальнику милиции. Рассказав ему о том, что происходит, показав фотографии с парторгом и дав прослушать магнитофонную запись, где Чурсин говорит о коньяке.
– Да наслышан я о твоих подвигах – племянничек. Но ты знаешь, что мне больше всего нравится в этих историях? Дело с мёртвой точки сдвинулось. На ночных улицах нет “безголовых” всадников. Часть жуликов управленцев привлечена к уголовной ответственности. А это значит, что мы с тобой достигли той цели, которую ставили перед собой. А это в свою очередь говорит о том, что мы должны двигаться в том же направлении. Езжай и ни о чём не волнуйся. Я позвоню кому надо, а если потребуется то и подъеду. Ну, что готов парторгу хвост прижать? Я давно на него компромат имею. Давай! И ни чего не бойся.
Я заехал в школу, дал распоряжения звеньевым и, забрав с собой вчерашнего “героя” прибыл на центральную усадьбу.
Всё совхозное начальство уже было в сборе и с нетерпением ждало партийных боссов. По кабинету неслись реплики и обрывки фраз в мой адрес
– Да что с ним церемониться гнать таких надо.
Чурсин резко открыл дверь и, пропуская вперёд представителей горкома и райкома парии, не обращая на директора совхоза внимание, заявил:
– Ну что ж товарищи! Не будем тянуть время, давайте начинать! На повестке дня у нас один вопрос. Это малолетняя банда, возглавляемая нашим доблестным Сергеем Александровичем
– Я бы не советовал вам товарищ парторг, в столь неуважительной форме обращаться к человеку, который по собственной инициативе занимается с подростками и по нашим сведениям уже достиг многого, – с металлом в голосе проговаривая каждый звук, сказал представитель райкома.
В кабинете наступила гробовая тишина. Долгую паузу прервал Чурсин.
– С полмесяца назад, вместо того что бы везти детей в цирк, начальник штаба повёз их в церковь.
- А примерно неделю назад, я предложил Сергею Александровичу стать кандидатом в члены КПСС, на что он в грубой форме оскорбил меня и коммунистическую партию.
- На конюшню он вывесил красную тряпку, позоря тем самым Красное Знамя обагрённое кровью наших отцов и дедов.
- Буквально вчера, он, со своими малолетними бандитами, практически, можно сказать избил меня кнутами и прогнал с конного двора.
- Меня парторга, он называет господином. Что это за махновщина? И до каких пор мы будем терпеть выходки этих негодяев?
– Как вы Сергей Александрович можете прокомментировать реплику парторга совхоза, – спросил представитель горкома.
– Я не знаю, с чего это, парторг целого совхоза вдруг такой повышенный интерес к моей скромной персоне проявляет? Откуда столько ненависти и злости? Мне бы не хотелось обсуждать эти вопросы в присутствии высоких гостей. Если можно, я расскажу о проделанной работе с подростками и о результатах этой работы, – не поднимаясь, ответил я.
– Что ты изворачиваешься, как уж на сковородке? Встань и отвечай, как положено, когда тебя спрашивают, – повысив тон, завопил парторг.
– Ну что ж. Вы сами напросились. Не хотелось вас позорить при всех, да видно без этого не обойтись. Видимо от скуки, Чурсин по дав три раза в неделю вызывает меня в свой кабинет. Мне приходится бросать работу, детей и ехать из села Перекоп сюда. В конце концов, мне это надоело, я купил парторгу водки конфет и колбасы, что из этого получилось, вот посмотрите и послушайте – я расстегнул папку, достал товарный чек, фотографии и, включив диктофон, поставил его на стол. Все узнали голос парторга:
– я полагаю, что стоит подумать о рекомендации вас в коммунистическую партию. Только в следующий раз учтите, что я предпочитаю армянский коньяк и побольше фруктов. Но ничего, для начала и водочка сгодится. Вам придётся написать заявление на моё имя, найти двух поручителей и милости просим в КПСС.
– А это товарный чек и счёт на то, что вы выпили и съели за мой счёт, так и не вернув мне деньги. А это фотографии, как вы в пьяном виде пытаетесь сорвать красный флаг с Трудовой конноспортивной школы, при этом называя его красной тряпкой.
Я открыл дверь и пригласил звеньевого
– Расскажи, как всё было, – сказал я.
Мальчишка, переминаясь с ноги на ногу, теребил свой картуз, рассматривая присутствующих.
– Не бойся мальчик и расскажи нам, как вы вчера кнутами избили человека – предложил представитель горкома.
– А я ни чего и не боюсь. Стою я вчера на дежурстве. Вдруг вижу, какой-то пьяный мужик схватил лестницу и полез наш флаг срывать, вот я его и прижучил кнутом в мягкое место. Но не бил, а просто снизу к мягкому месту приставил. Вот думаю, повезло – империалистического шпиона, поймал, который против Советской власти. Вначале даже обрадовался, думал, премию дадут, в газете портрет напечатают. А потом подъехал Сергей Александрович и велел отпустить мужика. Да вот он тот мужик только он вчера пьяный был и на Уазике гонял. Вы что его всё-таки поймали? – звеньевой указал пальцем на парторга.
– Всё ступай мальчик, ты поступил правильно и мужественно, не испугавшись пьяного мужика - железным голосом произнёс райкомовец.
Звеньевой облегчённо вздохнув пулей, вылетел в коридор. Затем снова открыл дверь и спросил, а медаль мне дадут?
– Ну что ж товарищи картина предельно ясна, – звенел, как приговор железный голос, – парторг совхоза, погрязнув в пьянках, совершенно оторвался от действительности и решил опорочить хорошего человека. Если все эти факты подтвердятся, то райком партии будет принимать меры, и ставить вопрос об исключении Чурсина из рядов КПСС. С сегодняшнего дня вы не являетесь парторгом. Ищите себе другую работу.
Позже я узнал, что Чурсин пригласил на утреннее совещание своих друзей из Горкома партии, а начальник милиции своих друзей из Райкома, которые по иерархии были выше, потому и победили. Хотя всё могло бы повернуться с точностью до наоборот.
***
В течение года сотня подростков стоявшая на учёте в милиции - ИДН, как конокрады не совершили ни одного правонарушения, были разработаны конные маршруты по местам боевой славы. Пошли первые инвестиции от завода "ТИТАН", на которые приобретались сёдла, уздечки и другая утварь. Лошади объезжались не только для верховой езды, но и для работы в хозяйстве, как гужевой транспорт.
На территории ТКСШ ребята устраивали катания малышей, как верхом, так и в бричках для туристов. Завязалась дружба с другими конными школами, как Крыма, так и Херсонщины.
Из хозяйства было уволено 12 главных специалистов и возбуждены уголовные дела. Проворовавшийся партийно-хозяйственный аппарат развалился. Эти твари все свои грехи и хищения всё сваливали на подростков, которых сами же и породили, как "конокрадов". Они для себя уже построили "коммунизм" и жили за счет простого народа и их детей держа всех в чёрном теле. Понятно, что такая власть не могла дальше управлять страной и сжирала сама себя.
СССР уже трещал по швам. Так дальше жить было невозможно... В конце 80-х имена следователей Гдляна и Иванова были известны каждому сознательному гражданину СССР. Дело о коррупции и хищениях в высших партийных эшелонах - как Узбекской ССР, так и всего СССР, - получившее название "хлопкового", стало буквально символом эпохи "перестройки и гласности".
- Кто-то утверждает, что деятельность следственной группы под руководством Гдляна и Иванова ускорила распад СССР.
- Но, большинство простых людей, напротив, уверены, что если бы в МВД работало больше таких бескомпромиссных следователей - страна Советов бы сохранилась.
Так или иначе, но уже к концу следующего десятилетия кумиры справедливости оказались забыты: их славу заслонили куда более глобальные события - страна развалилась на 14 удельных княжеств по национальным границам, которые начертали на теле Российской империи - всё те же коммунисты. (Но это уже другая история).
С уважением САБ.
Оценили 4 человека
4 кармы