Начну издалека (хотя и не очень издалека): если вы нанимаете работника, то ведь не для того, чтобы он у вас в доме бухал, веселился и жизни радовался в своё удовольствие. В ваше отсутствие (допустим, вы уехали) – остающийся в доме работник получает существенное расширение свободы времяпровождения. Допустим, вы ему запретили баб водить — а–он видит, что вы не в городе, и всё-таки тайком водит… Но вопрос не в этом. Нанимая работника, вы решаете главный вопрос: О ЦЕЛЯХ И СРЕДСТВАХ его работы на вас.
Именно этого и нет у пост-советских властей, сложившихся на погроме и растащиловке. У губернатора, министра или градоначальника много чего есть – но нет (очевидно же!) ни целей, ни средств государственной стратегии. Главное отличие ельцинизма от советизма и даже от царизма в том, что ельцинизм формировался не под какую-то миссию, а сам для себя, в своё удовольствие. В 90-е формируется взамен управленческой (управляемой сверху для какого-то результата) вертикали административный паразит, любой вопрос отражающий универсальной фразой либерала: «На всё воля рынка!».
Бездомность ли или рост безработицы, падение производства или просто голод – пост-советский администратор отвечает, что такова была воля рынка, так сложилась рыночная конъюнктура – типа, «а при чём тут я?». Всё в распоряжении такого управленца, но он ни за что не отвечает. Подмяв страну под себя не только не даёт, но даже и не артикулирует никакого результата по итогам своего управления.
Подмена управления как организации процессов в признанную нужным сторону, заменена зоологическим доминированием кланов, сплотившимся во взаимном отстаивании у кормушки – поставила на грань катастрофы и страну и саму властную иерархию. Люди, которые хотят только сладко жрать и ни за что не брать ответственности, люди, которые свалили на мифический рынок все созидательные функции власти – в итоге неизбежно оказываются заложниками этого самого «рынка» (точнее, теневых сил, действующих на нём вместо официальных властей).
В частности, экономика становится заложницей долларовой мафии ФРС США – которая играет экономиками пост-советских республик, как пожелает: захочет-приподнимет, захочет – обрушит до уровня голодомора…
Официальная власть, «освободившая» себя от экономики рыночными мантрами – лишь паразит в этой системе: ничего не организуя, она ни на что не может повлиять.
На что это похоже? Объясню тем, с чего начал. Вы наняли штукатура, дали ему ключ от квартиры, а сами уехали в другой город. При этом вы не поставили штукатуру задач, не поставили сроков, и не выдали никакого инвентаря. Вы просто исчезли – а он просто остался у вас дома. Что делать – он не знает, инструкций вы не дали. Цвет обоев он за вас будет определять? А если вы вообще не обои хотели, а панели дубовые? И покупать эти обои он будет за свой счёт? Неизвестно какие, неизвестно за сколько?! Вы же ему ни смету, ни оплату труда не утвердили!
Вы не сказали работнику что вам нужно, не сказали, к какому сроку сдавать работы, не дали ни материалов, ни инструментов. Получается, вы просто «хату» ему оставили, развлекаться и ждать вашего возвращения (может быть, с ужасом ждать – без вас так классно!).
Это – отношения верховной власти с местной и региональной при ельцинизме. Условие «не спалить квартиру к чертям» — единственное исключение при полном отсутствии инструкций. То есть, губернатор, вот тебе губерния, живи, кормись с неё и не сожги совсем уж в пепел, а боле – ничего…
Отсюда и катастрофа, которая, несомненно, уничтожит Россию, если ничего не менять в отношениях этажей власти. Тем более, что со всех стороны страну окружают хищники, ускоряющие эту катастрофу, чем могут и умеют.
В чём же спасение?
В том, что для зажравшегося и благоденствующего кланового паразита – очень и очень дискомфортно. Но необходимо. Верховная власть должна, ради своего спасения:
1) Поставить перед властями нижних уровней внятную и проверяемую цель (пример из СССР: каждой семье отдельную квартиру к 2000-му году).
2) Далее повести диалог с губернатором, министром, градоначальником – чего лично ему не хватает для реализации этой цели? Заранее скажу, как экономист, что не хватать для ЛЮБОЙ цели может только трёх вещей (если не считать нехватку ума у начальника): сырья (конструмента), рабочих рук с инструментом (техники) и мотивации (кводомента).
О чём бы ни шла речь (квартиры ли или стиральные машинки) – человек не делает их по трём причинам: не из чего, нечем или не хочется.
Не хочешь работать – уйди с должности, уступи её тому, кто готов и хочет. Должность – от слова «долг», ельциноиды же превратили должности в дворянские поместья, в которых могут месяцами не появляться – управляющий доход исправно вышлет!
Не из чего тебе строить дома? Обоснуй, подкинем материалы. Некому и нечем строить? Тоже обоснуй, внятно изложи – если не хватает рабочих рук, значит будем изыскивать их, а если не хватает инструментов, техники – будем их искать для тебя.
Если человек согласился на такой «контракт» с верховной властью – тогда следует пункт 3.
3) Если мы предоставим всё, что ты запросил под миссию – то ты обязан выполнить её к конкретному сроку. Не выполнишь, сорвёшь – отставка. Если повышать ставки – то тюрьма. А если ещё повышать – то расстрел.
+++
Нет сомнения, что такое «загружение ответственностью» — единственный разумный путь, уводящий от катастрофы. Все иные – а в первую очередь либеральная революция в РФ – шаг в бездну. Несомненно и другое. Для ельциноидной «элиты» такой подход оказался бы страшным стрессом и игрой на вылет.
В сложившейся системе отношений деловой подход (поручено-обеспечено-выполнено) крайне дискомфортен для кланов. Ведь в ельцинизме от начальника не требовали ничего, кроме лояльности, собачьей преданности вышестоящим инстанциям. Поддерживая вышестоящих, начальник сохранял собственную должность-поместье, а все дела были предоставлены на волю рыночных стихий.
Отдавать население рыночной свистопляске – это не только обрекать его на огромные страдания в настоящем, но и полная неизвестность насчёт его будущего. Полная настолько, что даже базовое право человека – право на жизнь – уже не может быть обеспечено сколько-нибудь стабильно.
Как рассуждает государственник? Вот так: есть некий завод, и он должен работать. Раз он есть, как градообразующий – он не может исчезнуть. Каким образом его сохранить, какие меры принять – другой вопрос. Но люди должны продолжать работать.
Как рассуждает рыночный либерал? Завод работает – пока он нужен рынку. Перестал быть нужным – перестал и быть. Причины никто выяснять не будет: раз стал ненужным, убыточным – значит, всё. К каким последствиям приведёт банкротство градообразующего предприятия – рыночника не волнует, это не его вопрос.
Такого представления, что люди должны быть заняты – у рыночника нет. Люди работают, когда рыночнику это нужно, а если перестало быть нужным – то уже и не работают.
С таким подходом к территориям нельзя исключить даже самых мрачных и чудовищных сценариев их будущего.
Они живут – страны под собой не чуя никоим образом. Даже момента перетекания жизни в смерть, окончательного банкротства – они не заметят, как не замечают банкротств градообразующих заводов. Экономика для рыночника – это не управляемое хозяйство, а злое божество, питающееся кровью жертв, способное сказочно одарить или жестоко наказать, а главное – непостижимое, непредсказуемое. Достаточно послушать, как они гадают о ценах на нефть до конца года – чтобы понять, что перед нами не экономисты, и вообще не рационалисты, а пифии, гадалки-оракулы.
Из того убеждения, что экономикой нельзя управлять – вытекает заложничество перед теми, кто «таки-умеет» управлять экономикой. Официальная, легальная власть, которую, так или иначе, но всё-таки выбирают (хотя бы формально) превращается в марионетку, приходящую и уходящую по свистку. Некоторые президенты из реальной власти становятся подобием «жертвенных животных», в нужный момент отправляемых настоящей властью на заклание.
Проблема нелегитимности и безответственности настоящей власти в странах встаёт в полный рост. Получается, что всем управляют структуры, которых даже формально никто не выбирал, ни на что не уполномочил, и которые вообще неподотчётны.
При таком положении вещей будущее народов рисуется воображению футуролога в самых мрачных тонах. Непредсказуемое теоретически может «выстрелить» в любую сторону, в том числе и невиданного процветания, но фактически обречено падать вниз – именно за счёт своей непредсказуемости. Это связано с феноменом энтропии, накапливающейся в системе непредсказуемых решений.
Например, если мы не знаем, куда полетит камень – мы можем теоретически предположить, что он полетит и вверх. Но мы же знаем, что – за исключением атипичной ситуации чуда – камень непредсказуемого полёта тяготеет упасть, а не взлетать!
Отсюда доля шутки в шутке: «если какая-то неприятность может случиться – она случится». Если возможность великой депрессии не исключена намертво – то великая депрессия непременно произойдёт, вопрос лишь в сроках её прихода.
Непредсказуемость экономики – это гарантии её текущей жестокости и её итоговой глобальной катастрофы.
Собственно говоря, это должны понимать не только экономисты, но и вообще все граждане.
Вазген Авагян, экономический обозреватель ЭиМ
Оценили 11 человек
17 кармы