Четыре мира даны нам в ощущениях. Четыре мира неопровержимо доказуемы. Четыре мира отражает математика – логико-схематическое зеркало жизни. Я говорю о мире конечных множеств, мире единичного (уникального), мире ноля и мире бесконечности.
Почему это разные миры? Да потому что законы математики в них разные! Законы, железно действующие в мире конечных множеств – неприменимы к нолю и бесконечности, и частично – к единице.
Например, всякое число в мире конечных множеств, помноженное на само себя, увеличится, поделенное на себя – уменьшится. А единица «почему-то» нет. Нахальная она: для неё общие всем числам законы не действуют (или не всегда действуют).
Разумеется, математика не существует сама по себе. Она лишь в упрощённом, схематичном виде отражает человеческое мышление, логику познания мира. А отразив – передаёт особенности его устройства, видимые всем, но не вполне понятные каждому, кто смотрит в отражение.
Мир конечных множеств не самодостаточный. Он не может существовать сам по себе, что (в общем-то, слепо) отразила математика. «2,3,4, 5…N» нуждаются, с одной стороны в ноле и единице, чтобы выделиться из небытия, а с другой – в замыкающей бесконечности, чтобы длиться и существовать.
+++
В традиционной науке, в силу храмового происхождения цивилизации, мир конечных множеств используется для изучения конкретных явлений многообразия окружающей нас Вселенной. Но не просто так, а с опорой на бесконечность, с приоритетом бесконечности (инфинности), заложенной в цивилизацию её храмовым происхождением.
Ещё Платон сформулировал эту опору для познания: всякий предмет, существующий во времени и пространстве есть отражение его идеи, существующей внешне и повсюду. Например, у меня есть пластмассовый треугольник, который – ежу понятно – не всегда был, и не всегда будет. Его сделали на фабрике канцтоваров в известный день, и однажды он сломается, по той или иной причине, прекратит своё существование.
Но идея фигуры-треугольника была ДО его изготовления на фабрике канцтваров, и она не исчезнет с его поломкой. Конкретного треугольника не станет, но будут другие треугольники: он не первый во Вселенной, и не последний.
Законы науки отличаются от временных условных правил тем, что они, предположительно, действуют вечно. В этом смысл обобщения явления: выход на общую для всех подобий идею. Сколько по времени работает алгебраическое уравнение х+2х = 3х? Тут и школьник скажет: нелепый вопрос, всегда оно работает! Оно и сто лет назад работало, и через сто лет будет работать: 5+10 = 15, 3+6 = 9, и так далее.
Для какой совокупности чисел оно работает? И снова тут ответ опирается на инфинитику: для всех и всяких конечных множеств. Наш «х» может быть равен 5, или 50, или 500, или 888 – не важно. Алгебраическое правило составлено для всех чисел и навсегда.
Это подчёркивает связь науки с религией, без которой наука не могла бы ни возникнуть, ни существовать (а с угасанием которой – тоже угасает). Наука не сможет изучать материальную конкретность, не опираясь на обобщённую нематериальную идею, единую для всех подобий этой конкретности. Наука не найдёт истины – если не найдёт бесконечности.
Законы науки – только тогда научны, когда действуют, предположительно, везде и всегда (вечно). Если же речь идёт о локальной истине, действующей только в своём времени и только в своём пространстве – то она не может считаться научным законом.
Приведу пример: хулиган сбрасывает кирпичи на головы прохожим. Он может это сделать и 10, и 100 раз подряд – но падение кирпича на голову не является законом природы. Удалите хулигана – и он прекратит кидать кирпичи. Другое дело – законы полёта кирпича. Независимо от хулигана (явления временного) – они вечны.
Некоторые наивные люди думают, что законы природы – то, что много раз повторяется. Это, разумеется, не так. От количества повторов тут ничего не зависит. Законы природы, открываемые наукой – это вечные и обобщённо-нематериальные закономерности, действующие на конкретные предметы, т.е. идеи природы. Наука не может существовать в локации, без прицела на универсальность (отсюда слово «университет»), вечность и бесконечность. Именно потому даже самое изощрённое, хитрое и ловкое воровство не может стать наукой: оно не для всех, и не равноудалено от всех.
+++
Наше познание мира – итог становления и развития абстрактного мышления. Абстрактное мышление – это способность обобщать явления по принципу тождества и подобия. Что, в основе своей, чистейшей воды РЕЛИГИОЗНЫЙ процесс: прикладывание к житейской конечной конкретике бесконечности, умножение конкретного явления на бесконечность.
Агрономия рассчитывается на бесконечное количество урожаев, механика – на бесконечное число механических конструкций, правила морали – на бесконечное число житейских ситуаций. Мы осмысляем мир по-человечески, всякий раз одной и той же (и религиозной по сути) операцией: умножая всякое встреченное нами конечное множество на бесконечность.
Иначе не получится. Потренируемся?
Вот, смотрите: перед нами яблоко. С одной стороны, оно есть: его можно видеть, потрогать, надкусить, и т.п. С другой стороны – оно существует только во времени. Когда оно сгниёт – его не станет. Возникает вопрос: оно существует или не существует?
Ответ «оно существует во времени» - это коллапс логики. Получается, что оно существует, не существуя, и наоборот. Столкнувшись с этим парадоксом, буддизм (и не он один) – заявил, что жизнь – бредовый сон, отражение небытия в небытии, и только смерть (Нирвана) – истинная реальность.
Наша цивилизация обобщает яблоко до идеи яблока. Именно потому и может его изучать, как постоянно существующее явление. Мы понимаем, что конкретно это яблоко сгниёт, но ведь будут другие, соответствующие платоновской идее яблока. И века назад тоже были другие яблоки, которых больше нет – но которые вечно живы в обобщённой идее яблока, как такового.
Так наше сознание поступает не только с яблоком, но и с любым предметом: прикладывает к нему бесконечность его нематериальной (доматериальной) идеи, после чего, собственно, и возможно соотнесение предмета с Истиной (в науке Единой – что тоже дар религиозности).
Мораль есть общая, предвечная идея поступка или мотивации – с которой соотносится конкретный во времени, локальный в пространстве поступок или мотивация. Это очень похоже на то, как всякий школьный треугольник, будь он пластиковым, деревянным или алюминиевым – отражает в себе предвечную идею треугольника. Ключевые слова: вечную и бесконечную. Иначе – прощай, наука, здравствуй дурдом!
+++
Можно пойти иным путём, на который, в общем-то обречён атеизм (хотя не все атеисты это понимают): заменить приоритет бесконечности приоритетом ноля.
Тогда из религиозного правила «всё существует» (в вечности) мы получим столь же универсальное правило «ничего не существует» (вечно). Умножение на ноль превращает любое число в ноль. Это делает всё равным всему (и нолю, в итоге).
Разумеется, три яблока не равны пяти. Но отсутствие пяти яблок равно отсутствию трёх. Пустой стол в обоих случаях – доказано практикой, как говорится. Разумеется, арбуз не равен огурцу. Но отсутствие арбуза равно… Короче, вы поняли!
Удалив из науки религию – мы останемся один на один с конечностью всех вещей. Оставшись с их конечностью – мы останемся с конечностью их отсутствия.
Мышление не может действовать без онтологической пары противоположностей. Относительному необходимо абсолютное, конечному – бесконечное. Не может существовать предмет – который не выделен из того, чем он не является. Это правило универсально, и на мир конечных, локальных, временных явлений действует тоже. Мысль, выделяя их, определяя их – неизбежно вычислит и их онтологическую противоположность.
Если это временно – что тогда вечно?
Если это конечно – что тогда бесконечно?
Если это относительно – что тогда абсолютно?
И всё сводится к одному: если не бесконечность – то ноль. Если не вечная жизнь – то вечная смерть. Если не бесконечность бытия – то бесконечность небытия.
Таково «послевкусие» атеизма, которое, первым делом подрывает науку и культуру (нафиг они, если говорят о несуществующих фантомах, о галлюцинациях?!), а далее – и всю цивилизацию со всеми её институтами. В мире торжествующего ноля кажется смешной и глупой игрой исполнение законов, нравственных норм, правил этикета, и даже продление рода: зачем?! Как показывает современность – атеизированные общества заменяют деторождение содомией и контрацепцией (а какая разница: чешется – почесал, да и всё), а изучение культурного наследия – бредом и наркоманией.
Если традиционные наука и культура – это конкретика, помноженная на бесконечность (принцип поучительности в культуре: дети воспитываются на судьбе литературного героя и т.п.), то в «прекрасном новом мире» они оказываются помножены на ноль.
Умножение всего на ноль становится основополагающим принципом познания у атеиста. Оно (что угодно) сегодня вроде бы и есть, но уже завтра его не будет, а потому и цена ему соответственная…
Неизбежно в подрастающих поколениях возникает ощущение жизни, как разорванной и бредовой галлюцинации – что является психической основой «перестройки», и не только в СССР. Если закон (природы, юридический, нравственный) – безусловен (абсолютен) – это одно. Если же он условен, и принят за условность – это совсем другое! И базовые принципы как мышления, так и жизни у человека становятся совсем другими.
На практике это вызывает шараханья с нарастающей амплитудой, которые – иногда сознательно, а иногда и по неведению – расшатывают упорядоченность любой организации общества, любой социальный институт. Мы это видим повсюду: мы видели, чего стоят конституции для приватизаторов и чего стоит институт брака, семья для современной молодёжи. Мы видим, чего стоит международное право для американской правящей масонерии – и мы видим, чего стоит культурное наследие для опустившегося дегенерата.
+++
Храмовая теория происхождения цивилизации – объясняет нам не только истоки государства, права, морали, критериев психической вменяемости, науки и культуры. Это когда-то случилось в рамках культа (что подчёркивает корень слова «культура») – но Бог бы с ним, если это было давно, нас мало волнует, что стало с пуповиной, после того как её нам отрезали.
Пуповина была нам нужна на стадии эмбриона – а потом перестала быть нужна. Можно ли сказать такое о храмовой теории происхождения цивилизации?
Нет.
Основой психической вменяемости и сегодня остаётся вера в Единую Истину – а это одно из имён Бога. Если же усомниться, что Единая Истина существует – то как разделить Добро и зло? Но, не умея отличать Добро от зла – мы не сможем определить свою деятельность полезной или вредной. А это обессмысливает любую деятельность. Зачем наука – если неизвестно, пользу или вред она приносит? Зачем культура – неспособное отличать Добро от зла? И что будет регулировать законность? И что считать психической вменяемостью? Любое поведение?
Если мысленно всё умножать на ноль (небытие), то именно так и получится. И уже получается на практике. Оглянитесь! То, что я вам рассказал – вовсе не сухая теория, а обобщение бесноватой практики вокруг нас с вами, разворачивающейся по спирали безумия, ведущей, с каждым оборотом, всё ниже и ниже в ад…
А. Леонидов, команда ЭиМНавязчивая, но необходимая реклама: писательская страница автора на сайте Союза писателей России => https://denliteraturi.ru/autho... . Прочтите глубже, узнайте больше.
Оценили 6 человек
9 кармы